До 25 лет вела жизнь, типичную для молодой девушки ее времени. Замуж не выходила и, по обычаю старых дев, постепенно отдалилась от общества. К 1860-м годам Дикинсон стала почти затворницей, а после 1870-х годов и вовсе не покидала дом. Вероятно, такую форму приняло у нее стремление всякого художника к уединению, поскольку именно тогда она всерьез посвятила себя поэзии. Нельзя исключать и того, что в ее отказе от мирской суеты были элементы религиозного отшельничества. Единственным из литераторов, с кем она поддерживала отношения, был писатель и критик Т.У.Хиггинсон.
Знакомясь с полным собранием ее лирики (1775 произведений), убеждаешься, что только около десятой их части являются настоящими произведениями искусства, а 25-50 из них можно причислить к шедеврам. Это небольшие стихотворения, поражающие красотой формы и богатством мысли. Дикинсон варьирует в своем творчестве несколько основных тем, и ее произведения можно разделить на 4 группы. Первую составляют стихотворения, в которых идет речь о принципах ее художественного творчества (стратегия мысли, воплощение ее в слове, соотношение "периферии" и "центра" в иерархии важных поэтических тем) и о восприятии поэтессой мира, т.е. о том, что в этом мире является для нее поэтически ценным. Она открывает читателю, какие стихи ей хочется писать и как их надо воспринимать. С последним пунктом ее эстетической теории - художественным восприятием - связана вторая группа стихотворений, посвященных природе. В самых простых из них делается попытка охватить все многообразие природных форм и явлений; когда выясняется, что это практически невозможно, она создает цикл более сложных произведений об исчезновении этих форм; далее, открыв для себя, что главное свойство материи - движение, она пишет ряд оригинальных стихотворений, в которых природа представлена как процесс. Если внешний мир ускользает от поэта, Дикинсон возвращается к своей единственной реальности - внутреннему миру, о чем свидетельствует третья группа ее стихотворений, где нашли воплощение два полюса человеческих эмоций - экстаз и отчаяние, они гораздо продуктивнее поэтически, нежели чувства более умеренные. Наконец, поскольку экстаз и отчаяние неотделимы от духовных устремлений личности и ее ожидания неотвратимого конца, они неизбежно вводят в творчество Дикинсон еще одну тему - надежду человека на бессмертие, и стихотворения этого раздела составляют вершину творчества поэтессы.
Академическое собрание стихотворений Дикинсон в 3-х томах было выпущено Т.Джонсоном в 1955; он же издал в 1958 трехтомник ее писем.
Южноамериканская поэтесса Эмили Дикинсон при жизни напечатала не больше 10 стихотворений, и в начале ХХ – веков не рассматривалась критиками как творец. 1-ое издание стихов Дикинсон практически без редактирования вышло в 1955 году (издатель Томас Джонсон) – в прежних изданиях редакторы стремились привести необыкновенную форму стихов поэтессы (недлинные строчки, необыкновенная пунктуация, отсутствие наименования) для поэтических норм собственного времени. На сегодня Эмили Дикинсон именуются одним из самых значимых американских поэтов.
Родилась будущая поэтесса в Новой Великобритании (Амхерст, штат Массачусетс), 10 декабря 1830 года, в семье Эдварда Дикинсана, юриста и политика, который длительное время входил в палату представителей и сенат штата, также был конгрессменом США, и Эмили Дикинсон (в девичестве Норкрас). В семье было трое дертей: старший потомок Уильяма Остина, Эмиля Элизабет и Лавиния. В доме, где родилась Эмилия, сейчас находится её мемориальный музей.
Эмили была размеренным ребенком с неплохим поведением; тетя будущей поэтессы Лавиния так обрисовывала двухлетнюю Эмили: “Она прекрасная и довольна… очень не плохое дитя, которое создает мало заморочек”. Та же тетя Лавиния позднее упоминала об интересе девочки к музыке и о ее таланту к игре на фортепиано.
Дикинсон получила обычное для викторианской девчонки образование – поначалу посещала младшую школу, после, 7 сентября 1840 года, совместно с сестрой Лавинией поступила в Амхерсцки институт, который только за два года ранее начал принимать женщин, где и провела семь лет, изучая британский и латинский языки и традиционную литературу, ботанику, геологию, историю, математику.
В 1844 году умерла от тифа двоюродная сестра Эмили София Холланд, и эта смерть очень травмировала будущую поэтессу. На некое время ей пришлось оборвать обучение и отправиться в Бостон, чтоб поправиться. В будущем тема смерти стала очень принципиальной в ее творчестве.
Закончив 10 августа 1847 года институт, Эмили начала посещать женскую семинарию, но через 10 месяцев бросила её и возвратилась домой.
Когда Эмили было восемнадцать, она познакомилась с юным адвокатом Бенжамином Франклином Ньютоном, который стал членом семьи, а для поэтессы – одним из числа тех, старших парней, которые очень на нее воздействовали и которых она считала своими учителями. Ньютон познакомил ее со стихами Уильяма Ўордсварта, подарил книжку стихов Ральфа Ўолда Эмерсона и очень уважал ее поэтический талант: умирая от туберкулеза, он писал ей, говоря, что желал бы дожить до времени, когда она достигнет того величия, которое ей суждено.
Весной 1855 года Эмили Дикинсон вместе с мамой и сестрой отчаливает в свое самое дальнее путешествие – она проводит три недели в Вашингтоне, где ее отец представляет штат Массачусетс в Конгрессе. После они на две недели задерживаются в Филадельфии, чтоб посетить родных. В Филадельфии Эмили знакомится с Чарльзом Ўэдсвортом, известным священником, с которым у нее завязывается тесная дружба до самой его смерти в 1882 году. Невзирая на то, что они виделись только два раза после 1855 года, Дикинсон именует его в письмах “моя Филадельфия”, “мой священник”, “мой самый дорогой в мире друг”.
Начиная с середины 1850-х, мама Эмили начинает болеть (болела до самой собственной смерти в 1882 году), и значимая часть домашних обязательств перебежала к поэтессе. Через четырнадцать лет Лавиния отметила, что, беря во внимание приобретенную болезнь мамы, одна из ее дочерей должна всегда быть при ней. Эту роль взяла на себя Эмили.
Все в большей и большей степени удаляясь от мира, летом 1858 года Эмили начала создавать стихи, которые на данный момент числятся самой значимой частью ее наследства, кропотливо переписывая стихи и складывая их в рукописные книжки. О существовании этих книжек никто до ее смерти не знал. Но самым продуктивным временем ее творчества считается 1-ая половина 1860-х годов.
В апреле 1862 году Дикинсон познакомилась с литературным критиком Томасом Ўэнтвартом Хигинсанам (которому написала письмо, прочитав его эссе в The Atlantic Monthly). Меж ними завязалась переписка. Хигинсон увлекался ее творчеством, но задумывался, что она не желает, чтоб ее стихи попали в печать (не зная, что отдельные ее произведения уже были написаны журнале Springfield Republican в конце 1850-х). Она и сама убеждала его, что идея об издании ее стихов “чужая для нее, как небосклон – для плавника рыбы”, но добавляла: “Если слава принадлежит мне, я не смогу избежать ее”.
Дикинсон нравилось обрисовывать себя в письмах к Хигинсону самым загадочным образом: “Я мала, как птичка, мои волосы непослушные, как колючки на каштанах, а мои глаза подобны херасу, который гости оставляют на донышке стакана”. Дикинсон очень ценила советы Хигинсона, с течением времени начав именовать его “дорогой друг” и подписываться “Ваш гном” либо “Ваша ученица”. Его энтузиазм к ее творчеству очень поддерживал Эмили; через много лет после знакомства она писала, что в 1862 году он спас ей жизнь
Во 2-ой половине 1860-х годов поведение Эмили делаются для других людей все более необычными. Она оставляет дом все реже и реже, и даже говорит с гостями через дверь, не выходя к ним. Практически никто ее не видит, а если и видит, то замечает: Дикинсон всегда надевает белое платье. С теми малочисленными соседями, с которыми она поддерживает дела, она обменивается маленькими записками. Невзирая на такую изоляцию, она остается благожелательной в отношении других людей: если к семье приходили гости, она нередко передавала им мелкие подарки, стихи либо цветочки.
Современники лучше знали Дикинсон-садовницу, чем Дикинсон-поэтессу. Она изучала ботанику с девятилетнего возраста и с сестрой ухаживала за садом, который, увы, не сохранился. Кроме этого, она собирала гербарий, для которого сушила растения, а потом систематизировала их. Время от времени Дикинсон посылала друзьям букеты цветов со своими стихами, но, по словам биографов, цветочки ценили больше чем поэзию.
15 июня 1874 года отец поэтессы, находясь в Бостоне, умирает от инфаркта. Ровно через год, 15 июня 1875 года, с мамой Дикинсон также случился удар, что повлекло за собой частичный паралич и ухудшение памяти. Страдая от несчастий, что одолели семью, Дикинсон писала: “Дом так далеко от Дома”.
В последние годы жизни Дикинсон продолжала писать, но уже ничего больше не издавала. Она попросила сестру спалить после ее смерти все ее бумаги. Лавиния, которая тоже никогда не вышла замуж, так и жила в Хомстеде до собственной смерти в 1899 году.
В 1872-1873 годах Дикинсон познакомилась с Отисом Лордом Филлипсом, арбитром. Подразумевается, что после смерти его супруги в 1877 году дела между Лордом и поэтессой стали более близкими, но практически вся их переписка была уничтожена. В 1884 году Лорд умер после долгого и длительного заболевания. Дикинсон назвала его собственной последней потерей, ведь незадолго, ранее, 1 апреля 1882 года умер (тоже после долгого заболевания) очередной близкий ей человек – Чарльз Ўэдсворт, а 14 ноября 1882 года – мама поэтессы (хотя Дикинсон после писала, что близкими они никогда не были).
Здоровье ее усугубилось. В ноябре 1885 года слабость сделалась такой тривиальной, что брат отменил свою поездку в Бостон. Несколько месяцев поэтесса была приковано к постели, но весной еще смогла разослать друзьям письма. 15 мая 1886 года она умерла. Предпосылкой смерти стал приобретенный нефрит, который продолжался около 2-ух с половиной лет. На похоронной службе Хигинсон прочел стихотворение Эмили Бронте “Моя пугливая душа” – любимое стихотворение поэтессы.
После смертиЭмили, Лавиния сдержала свое обещание и спалила гигантскую часть корреспонденции поэтессы. Но стихи, записанные в блокноты, были сохранены. На сегодня она считается значимым творцом американской литературы.
Э́мили Эли́забет Ди́кинсон (англ. Emily Elizabeth Dickinson ; 10 декабря 1830 года , Амхерст , Массачусетс - 15 мая 1886 года , там же ) - американская поэтесса.
При жизни опубликовала менее десяти стихотворений (большинство источников называют цифры от семи до десяти) из тысячи восьмисот, написанных ею. Даже то, что было опубликовано, подверглось серьёзной редакторской переработке, чтобы привести стихотворения в соответствие с поэтическими нормами того времени. Стихи Дикинсон не имеют аналогов в современной ей поэзии. Их строки коротки, названия, как правило, отсутствуют, и часто встречаются необычная пунктуация и использование заглавных букв . Многие её стихи содержат мотив смерти и бессмертия, эти же сюжеты пронизывают её письма к друзьям.
Хотя большинство её знакомых знали о том, что Дикинсон пишет стихи, масштаб её творчества стал известен только после её смерти, когда её младшая сестра Лавиния в 1886 году обнаружила неопубликованные произведения. Первое собрание поэзии Дикинсон было опубликовано в 1890 году и подверглось сильной редакторской правке; полное и почти неотредактированное издание было выпущено лишь в 1955 году. Хотя публикации вызвали неблагоприятные отзывы критики в конце XIX и начале XX века, в настоящее время Эмили Дикинсон рассматривается критикой как один из величайших американских поэтов . В 1985 году в её честь назван кратер Дикинсон на Венере .
Биография
Весной 1855 года вместе с матерью и сестрой совершила одно из самых дальних своих путешествий, проведя три недели в Вашингтоне , где её отец представлял Массачусетс в Конгрессе, а затем две недели в Филадельфии . В частности, в Филадельфии она познакомилась со священником Чарльзом Уодсуортом, который стал одним из её ближайших друзей, и, несмотря на то, что впоследствии они виделись только дважды, вплоть до своей смерти в 1882 году оказывал на неё серьёзное влияние.
Соседи считали её эксцентричной, в частности, за то, что она всегда надевала белое платье и редко выходила приветствовать гостей, а позже и вовсе не покидала своей комнаты. Большая часть её друзей не были с ней лично знакомы, а лишь вели с ней переписку.
После расставания в 1862 году с человеком, которого она любила, практически перестала общаться с людьми, не считая родных и самых близких друзей.
Дикинсон писала, что мысль о публикации «ей чужда, как небосвод - плавнику рыбы». Первая книга стихов «Poems by Emily Dickinson» вышла посмертно, в 1890 году, и имела определённый успех. За этой публикацией последовали многие другие. Ныне Эмили Дикинсон считается одной из важнейших фигур американской и мировой поэзии и самым читаемым в мире и в своей стране американским поэтом всех времён.
Джон Бойнтон Пристли отзывался о ней так:
Наполовину старая дева, наполовину любопытный тролль, а в сущности - смелый и «сосредоточенный» поэт, по сравнению с которым мужчины, поэты её времени, кажутся робкими и скучными
Эмили Элизабет Дикинсон – американская поэтесса – родилась 10 декабря 1830 года
в Амхерсте (штат Массачусетс в Новой Англии) в пуританской семье, жившей в Массачусетсе с XVII века.
Отец, Эдвард Дикинсон, был юристом и политиком, долгое время входил в палату представителей и сенат штата, был конгрессменом США. Мать - Эмили Дикинсон, урождённая Норкросс. Эмили была средней из трёх детей: брат Уильям Остин (известен как Ости) был на год старше её, а сестра Лавиния - на три года младше. В доме в Амхерсте, где родилась Эмили Дикинсон, сейчас находится её мемориальный музей.
Посещала начальную школу на Плезэнт-Стрит. В 1840 начала одновременно с сестрой обучение в Академии Амхерста, которая только за два года до этого стала принимать девочек. В академии провела семь лет, пропустив несколько семестров по болезни. Изучала английский, латынь, литературу, историю, ботанику, геологию, психологию и арифметику. Многие знакомства, начатые в Академии, продолжились в течение всей жизни Дикинсон. Закончила она академию летом 1847 , затем по март 1848 обучалась в женской семинарии Маунт-Холиоук (в 16 км от Амхерста). Причины её ухода из семинарии неизвестны, после этого вернулась в семью родителей в Амхерст и всю оставшуюся жизнь прожила там, редко удаляясь от дома более чем на пять миль.
В апреле 1844 двоюродная сестра Эмили, София Холланд, с которой она была в близких отношениях, умерла от тифа. Это оказало на Дикинсон серьёзное влияние, она стала столь меланхоличной, что родители отправили её в Бостон для восстановления. Позже она некоторое время проявляла интерес к религии и регулярно посещала церковь, но в 1852 прекратила, так и не сделав формального заявления о своей вере.
Несмотря на строгие пуританские нравы в семье, Дикинсон была знакома с современной литературой. В частности, друг её семьи Бенджамин Франклин Ньютон познакомил её с поэзией, в частности, Вордсворта и Эмерсона.
Весной 1855 вместе с матерью и сестрой совершила одно из самых дальних своих путешествий, проведя три недели в Вашингтоне, где её отец представлял Массачусетс в Конгрессе, а затем две недели в Филадельфии. В частности, в Филадельфии она познакомилась со священником Чарльзом Уодсуортом, который стал одним из её ближайших друзей, и, несмотря на то, что впоследствии они виделись только дважды, вплоть до своей смерти в 1882 оказывал на неё серьёзное влияние.
Соседи считали её эксцентричной, в частности, за то, что она всегда надевала белое платье и редко выходила приветствовать гостей, а позже и вовсе не покидала своей комнаты. Большая часть её друзей не были с ней лично знакомы, а лишь вели с ней переписку.
После расставания в 1862 с человеком, которого она любила, практически перестала общаться с людьми, не считая родных и самых близких друзей.
Дикинсон писала, что мысль о публикации «ей чужда, как небосвод - плавнику рыбы». Первая книга стихов «Poems by Emily Dickinson» вышла посмертно, в 1890 , и имела определённый успех. За этой публикацией последовали многие другие. Ныне Эмили Дикинсон считается одной из важнейших фигур американской и мировой поэзии и самым читаемым в мире и в своей стране американским поэтом всех времён.
Несмотря на то, что Дикинсон продолжала писать в свои последние годы, она перестала редактировать и систематизировать стихотворения. Она также добилась от своей сестры Лавинии обещания сжечь все рукописи. Лавиния, никогда не состоявшая в браке, жила в фамильном доме вплоть до своей смерти в 1899. 1880-е были тяжелым временем для оставшихся Дикинсонов. Неотвратимо отдалившийся от своей жены, Остин в 1882 влюбляется в Мейбел Лумис Тодд, жену профессора Колледжа Амхерста, недавно переехавшую. Тодд никогда не встречалась с Дикинсон, но была заинтригована ей и говорила о ней так: «Леди, которую называют мифом». Остин отдалился от семьи, так как его роман продолжился и его жена болезненно переносила свои страдания. Мать Дикинсон умерла 14 ноябрь 1882 . В следующем году Остин и младший сын Сью - Гилберт, скончались от брюшного тифа.
Видя смерть за смертью, Дикинсон поняла, что ее мир изменился. Осенью 1884 она написала: «Эти смерти слишком отпечатались на мне, и прежде чем я могла оправится от одной, приходила другая». Тем летом, она увидела, что «великая темнота приближается» и потеряла сознание на кухне. Она была без сознания до поздней ночи и затем долго болела. Дикинсон была прикована к постели в течение нескольких месяцев, но сумела отправить последние письма. Последние письма были высланы кузенам, Луизе и Френсис Норкросс, с простым содержанием: «Маленькие кузены, позвали назад. Эмили».
При жизни Дикинсон опубликовала менее десяти стихотворений (большинство источников называют цифры от семи до десяти) из тысячи восьмисот, написанных ею. Даже то, что было опубликовано, подверглось серьёзной редакторской переработке, чтобы привести стихотворения в соответствие с поэтическими нормами того времени. Стихи Дикинсон не имеют аналогов в современной ей поэзии. Их строки коротки, названия, как правило, отсутствуют, и часто встречаются необычная пунктуация и использование заглавных букв. Многие её стихи содержат мотив смерти и бессмертия, эти же сюжеты пронизывают её письма к друзьям.
Хотя большинство её знакомых знали о том, что Дикинсон пишет стихи, масштаб творчества писательницы стал известен только после смерти, когда её младшая сестра Лавиния в 1886 году обнаружила неопубликованные произведения. Первое собрание поэзии Дикинсон было опубликовано в 1890 и подверглось сильной редакторской правке; полное и почти неотредактированное издание было выпущено лишь в 1955 . Хотя публикации вызвали неблагоприятные отзывы критики в конце XIX и начале XX века, в настоящее время Эмили Дикинсон рассматривается критикой как один из величайших американских поэтов. В 1985 в её честь назван кратер Дикинсон на Венере.
Из сотен прочитанных замечательных стихов Эмили Дикинсон я выбрала здесь самые любимые, сопроводив их прекрасным, на мой взгляд, переводом на русский язык. Авторов нескольких переводных стихов найти не смогла.
Эмили Элизабет Дикинсон (1830 , Амхерст, Массачусетс — 1886 года, там же ) — американская поэтесса.
При жизни опубликовала менее десяти стихотворений (большинство источников называют цифры от семи до десяти) из тысячи восьмисот, написанных ею. Даже то, что было опубликовано, подверглось серьёзной редакторской переработке, чтобы привести стихотворения в соответствие с поэтическими нормами того времени. Стихи Дикинсон не имеют аналогов в современной ей поэзии. Их строки коротки, названия, как правило, отсутствуют, и часто встречаются необычная пунктуация и использование заглавных букв. Многие её стихи содержат мотив смерти и бессмертия, эти же сюжеты пронизывают её письма к друзьям.
Хотя большинство её знакомых знали о том, что Дикинсон пишет стихи, масштаб её творчества стал известен только после её смерти
Паук - сам из себя - прядет
Серебряный уток -
Разматывая, как танцор,
Мерцающий моток -
Его призванье - украшать
Убогость наших стен -
Как бы из пустоты - творя
Свой дивный гобелен -
Из мысли - целый мир соткать -
И радугу - из мглы -
Чтоб через час - комком свисать
С хозяйкиной метлы -
(пер. Григорий Кружков)
Семья Дикинсон занимала почтенное положение в Амхерсте, штат Массачусетс. Дед поэтессы был одним из основателей Амхерстского колледжа, где ее отец служил казначеем, одновременно занимаясь адвокатской практикой и политической деятельностью - однажды он даже избирался в Палату представителей Конгресса США. Выросшие дети не разлетелись из гнезда: старший брат Остин, женившись, жил в соседнем доме, младшая сестра Лавиния, как и Эмили, не вышла замуж.
Главным событием молодости Эмили Дикинсон стала, по-видимому, дружба с молодым адвокатом Бенджамином Ньютоном, проходившим практику в конторе ее отца. Он руководил чтением, учил восхищаться великой поэзией, понимать красоту и величие мира. В 1850 году он уехал из Амхерста, а три года спустя умер. Много позднее Дикинсон вспоминала: “Когда я была еще совсем девочкой, у меня был друг, учивший меня Бессмертию, - но он отважился подойти к нему слишком близко - и уже не вернулся”.
В разлуке с Ньютоном у Эмили созрела мысль посвятить свою жизнь поэзии. Но после смерти старшего друга источник ее стихов пересох. Новое дыхание пришло в конце 1850-х годов, в разгар эпистолярного романа с сорокалетним священником из Филадельфии Чарльзом Уодсвортом. Была ли это любовь, душевная привязанность или мистическая близость, ясно одно - это было чувство исключительной интенсивности. Оно породило настоящий творческий взрыв: подсчитано, что только за три года с 1862 по 1864 ею написано более семисот стихотворений.
В том же самом 1862 году случилось так, что Эмили Дикинсон завязала переписку с известным в Новой Англии литератором Томасом Хиггинсоном, ставшим на многие годы ее постоянным корреспондентом и “поэтическим наставником”, а также издателем первого ее сборника стихов - но уже после смерти поэтессы.
Я взял слова “поэтический наставник” в кавычки, потому что их отношения были своеобразны: в каждом письме Эмили просила у Хиггинсона оценки и совета, назвала себя смиренной ученицей, но ни разу не воспользовалась его советами и продолжала все делать по-своему. А он указывал на просчеты и огрехи в ее стихах - неправильные ритмы и рифмы, странную грамматику - все, что было индивидуальной, во многом новаторской манерой Дикинсон, и что сумели адекватно оценить лишь критики XX века.
Литературное наследие Эмили Дикинсон - около тысячи восьмисот стихотворений, большая часть которых была найдена в комоде после ее смерти, и три тома писем, многие из которых не менее замечательны, чем ее стихи.
Григорий Кружков
(из предисловия к собственным переводам стихов Е.Д.)
**************************************** **************************************** ******************
***
They say that "Time assuages" -
Time never did assuage-
An actual suffering strengthens
As Sinews do, with age-
Time is a Test of Trouble,
But not a Remedy-
If such it prove, it prove too
There was no Malady-
Сказали: "Время лечит".
Не лечит никогда.
Страданье, как и мышцы,
Лишь укрепят года.
Но время - как проверка
Для тех, кто уцелел.
С годами стало легче?
Ну, значит, не болел.
(перевод?)
Too few the mornings be,
Too scant the nigthts.
No lodging can be had
For the delights
That come to earth to stay,
But no apartment find
And ride away.
Здесь слишком кратки дни
И скудны ночи,
Чтобы могли они
Сосредоточить
Восторги, что здесь жить хотели,
Но не нашли приюта
И улетели.
(пер. Леонид Ситник)
The Road was lit with Moon and star—
The Trees were bright and still—
Descried I—by the distant Light
A Traveller on a Hill—
To magic Perpendiculars
Ascending, though Terrene—
Unknown his shimmering ultimate—
But he indorsed the sheen—
Звезда над полем - и луна
Осеребрила склон -
Далекий путник на холме
Сияньем окружен -
Какую он штурмует высь -
Печальный сын равнин?
Но эту даль и млечный свет -
Он оправдал - один -
(пер. Григорий Кружков)
To mend each tattered Faith
There is a needle fair
Though no appearance indicate
"Tis threaded in the Air
And though it do not wear
As if it never Tore
"Tis very comfortable indeed
And spacious as before
Чтоб аккуратно зачинить
Изодранную Веру -
Нужна невидимая нить -
Из воздуха - к примеру -
Стежок невидимой иглы -
Взгляните - вот как ловко -
И вновь она - целехонька -
Сияет, как обновка!
(пер. Григорий Кружков)
How much the present moment means
To those who"ve nothing more —
The Fop — the Carp — the Atheist —
Stake an entire store
Upon a Moment"s shallow Rim
While their commuted Feet
The Torrents of Eternity
Do all but inundate —
Как много значит миг для тех,
Кто только им богат!
Повеса - Щеголь - Атеист -
Лелеют - будто клад -
Один быстротекущий миг -
Пока у самых ног
Вскипает - затопляя их -
Бессмертия поток -
(пер. Григорий Кружков)
A Word dropped careless on a Page
May stimulate an eye
When folded in perpetual seam
The Wrinkled Maker lie
Infection in the sentence breeds
We may inhale Despair
At distances of Centuries
From the Malaria -
Одна случайная строка
Порой зацепит глаз -
Когда творца простыл и след -
Сильна зараза фраз -
И через целые века,
Быть может, ты вдохнешь -
Того отчаянья туман -
Той малярии дрожь.
(пер. Григорий Кружков)
I held a Jewel in my fingers -
And went to sleep -
The day was warm, and winds were prosy -
I said ""Twill keep" -
I woke - and chid my honest fingers,
The Gem was gone -
And now, an Amethyst remembrance
Is all I own -
Я сжала аметист в руке -
И спать легла -
“Он мой, - шептала я сквозь сон -
В нем нету зла”.
Проснулась - где мой талисман?
Исчез - во сне -
Лишь аметистовая грусть -
Осталась мне -
(пер. Григорий Кружков)
If you were coming in the Fall,
I"d brush the Summer by
With half a smile, and half a spurn,
As Housewives do, a Fly.
If I could see you in a year,
I"d wind the months in balls---
And put them each in separate Drawers,
For fear the numbers fuse---
If only Centuries, delayed,
I"d count them on my Hand,
Subtracting, til my fingers dropped
Into Van Dieman"s Land,
If certain, when this life was out---
That yours and mine, should be
I"d toss it yonder, like a Rind,
And take Eternity---
But, now, uncertain of the length
Of this, that is between,
It goads me, like the Goblin Bee---
That will not state--- its sting.
Шепни, что осенью придешь -
И лето я смахну,
Как надоевшего шмеля,
Прилипшего к окну.
А если год придется ждать -
Чтобы ускорить счет -
Смотаю месяцы в клубки
И суну их в комод.
И если впереди - века,
Я буду ждать - пускай
Плывут века, как облака
В заокеанский рай -
И если встреча суждена
Не здесь - в ином миру,
Я жизнь сдеру - как шелуху -
И вечность изберу -
Но мне - увы - неведом срок -
И день в тумане скрыт -
И ожиданье - как оса
Голодная - язвит.
(пер. Григорий Кружков)
It dropped so low - in my Regard -
I heard it hit the Ground -
And go to pieces on the Stones
At bottom of my Mind -
Yet blamed the Fate that flung it - less
Than I denounced Myself,
For entertaining Plated Wares
Upon My Sliver Shelf -
Столь низко пал - в моих глазах -
Я видела - как он -
Вдруг раскололся на куски -
Издав печальный звон -
Но не судьбу бранила я -
А лишь себя одну -
Что вознесла - такой предмет -
В такую вышину -
(пер. Григорий Кружков)
Not all die early, dying young—
Maturity of Fate
Is consummated equally
In Ages, or a Night—
A Hoary Boy, I"ve known to drop
Whole statured—by the side
Of Junior of Fourscore—"twas Act
Not Period—that died.
Не всяк умерший молодым
Безвременно поник -
Бывает юноша - седым,
Ребячливым - старик.
Судьба свершается над тем,
Кто стать собой успел -
Деяний счет, а не годов
Решает - кто созрел.
(пер. Григорий Кружков)
To pile like Thunder to its close
Then crumble grand away
While Everything created hid
This — would be Poetry —
Or Love — the two coeval come —
We both and neither prove —
Experience either and consume —
For None see God and live —
Нагромоздить миры - как гром -
И разнести их в прах -
Чтоб содрогнулись все и вся -
Вот это - о стихах -
И о любви - они равны -
То и другое - Вспых -
И - Тьма - кто Бога увидал -
Тому не быть в живых -
(пер. Григорий Кружков)
The Dying need but little, Dear,
A Glass of Water’s all,
A Flower’s unobtrusive Face
To punctuate the Wall,
A Fan, perhaps, a Friend’s Regret
And Certainty that one
No color in the Rainbow
Perceive, when you are gone.
Что нам потребно в смертный час?
Для губ - воды глоток,
Для жалости и красоты -
На тумбочке цветок,
Прощальный взгляд - негромкий вздох -
И - чтоб для чьих-то глаз -
Отныне цвет небес поблек
И свет зари погас.
A word is dead
When it is said,
Some say.
I say it just
Begins to live
That day.
Мысль умирает, говорят,
Лишь произнесена.
А я скажу,
Что в этот миг
Рождается она.
