Пусть воюют другие.
Если мы хотим пользоваться миром, приходится сражаться.
Зло войны и благо мира до такой степени известны людям, что с тех пор, как мы знаем людей, самым лучшим пожеланием было приветствие «мир вам».
Толстой Л. Н.
От войны нельзя ждать никаких благ.
Вергилий
Во время войны законы молчат.
Народ, не желающий кормить свою армию, вскоре будет вынужден кормить чужую.
Наполеон Бонапарт
Мир не кровью, А дружбой и любовью Должны мы уберечь.
Сакс Ганс
Затевающие войну сами попадают в свои сети.
Иоанн Дамаскин
Всякое восстание против чужеземных захватчиков - дело законное и есть первый долг каждого народа.
Стендаль
Отчего бы нам не жить в мире?
Вергилий
Достигнутый мир лучше и надежнее ожидаемой победы.
Война неизбежно истощает государственную казну. Разве взятое у побежденных наполнило бы ее? Начиная с древних римлян, я не знаю ни одного народа, который обогатился бы вследствие победы.
Война - не настоящий подвиг, война - суррогат подвига. В основе подвига - богатство связей, которые он создает, задачи, которые он ставит, свершения, к которым побуждает. Простая игра в орла или решку не превратится в подвиг, даже если ставка в ней будет на жизнь или смерть. Война - это не подвиг. Война - болезнь. Вроде тифа.
Сент-Экзюпери А.
Быть созданным, чтобы творить, любить и побеждать, - значит быть созданным, чтобы жить в мире. Но война учит все проигрывать и становиться тем, чем мы не были.
Перековать мечи на серпы.
Вергилий
Хотя война ставит, быть может, целью спокойствие, но она несомненное зло.
Самое лучшее предназначение есть защищать свое отечество.
Державин Г. Р.
Мир - это зеркало, которое показывает каждому человеку его собственное отражение.
Теккерей У.
Бойцы вспоминают минувшие дни И битвы, где вместе рубились они.
Пушкин А. С.
Война - преступление, которое не искупается победой.
Война в одинаковой мере облагает данью и мужчин, и женщин, но только с одних взимает кровь, а с других - слезы.
Теккерей У.
К оружию следует прибегать в последнюю очередь, когда другие средства окажутся недостаточны.
Макиавелли Н.
Война превращает в диких зверей людей, рожденных, чтобы жить братьями.
Люди, которые... признают войну не только неизбежной, но и полезной и потому желательной, - эти люди страшны, ужасны своей нравственной извращенностью.
Толстой Л. Н.
Дисциплина - душа армии. Она превращает немногочисленное войско в могучую силу, приносит успех слабым и уважение всем.
Вашингтон Д.
Один плохой главнокомандующий лучше двух хороших.
Наполеон Бонапарт
Легче завоевывать, чем управлять. С помощью соответствующего рычага можно одним пальцем поколебать мир; но чтобы поддерживать его, необходимы плечи Геракла.
Что может быть ужаснее всех этих вновь выдуманных средств истребления - пушек, ядер, бомб, ракет с бездымным порохом, торпед и других орудий смерти?
Толстой Л. Н.
Нет блага в войне, все мы просим у тебя мира.
Вергилий
Лишь немногие, чье подлое благополучие зависит от народного горя, делают войны.
Эразм Роттердамский
Мир жалок лишь для жалкого человека, мир пуст лишь для пустого человека.
Фейербах Л.
Нет никакого спасения в войне.
Вергилий
Когда нет врагов, то не бывает войны.
Мы живем в этом мире, если любим его.
Мир прекрасен, и вне его нет спасения.
Когда гремит оружие, законы молчат.
Разбойник с большой дороги, участвует ли он в шайке или грабит в одиночку, равно остается грабителем; и нация, затевающая неправедную войну, есть не что иное, как большая шайка грабителей.
Франклин Б.
Кто ведет войну ради человеколюбия, тот победит врагов.
Военных сил недостаточно для защиты страны, между тем как защищаемая народом страна непобедима.
Наполеон Бонапарт
Если война причина зол, то мир будет их исцелением.
Квинтилиан
Мир - добродетель цивилизации, война - ее преступление.
Как ни ужасна война, все же она обнаруживает духовное величие человека, бросающего вызов своему сильнейшему наследственному врагу - смерти.
Нет большей беды, чем недооценивать противника.
Пусть оружие уступит место тоге, воинские лавры - гражданским заслугам.
Как только война становится реальностью, всякое мнение, не берущее ее в расчет, начинает звучать неверно.
Войны прокляты матерями.
Войско баранов, возглавляемое львом, всегда одержит победу над войском львов, возглавляемых бараном.
Наполеон Бонапарт
Мир есть не отсутствие войны, но добродетель, проистекающая из твердости духа.
Спиноза Б.
Хочешь мира - готовь его, готовь, не щадя своих сил. Каждый день твоей жизни. Каждый час твоих дней.
Война - это путь обмана.
Самым непонятным в нашем мире является то, что он все-таки понятен.
Эйнштейн А.
Война требует быстроты.
Положить конец войнам.
Я знаю, что война - сплошное зверство и что на войне люди, ни в чем не повинные друг перед другом, истребляют друг друга, будучи насильно поставлены в состояние самообороны.
Горький М.
Насилие - суть войны.
Маколей Т.
Предоставить мечу решать судьбу мира.
Деньги - нерв войны.
В бою смены нет, есть только поддержка. Одолеешь врага, тогда и служба кончится.
Суворов А. В.
Пока нет войны, усмирять врагов нужно дарами; если же ополчились они на тебя, нельзя уклоняться. Терпенье и смиренье нужно иметь и для мира, и для войны.
Иоанн Дамаскин
Многие почему-то думают, что несправедливые завоевания менее позорят государства, чем кражи - отдельных лиц.
Гельвеций К.
Малую цену имеет оружие вне страны, если нет благоразумия дома.
Всякий воин должен понимать свой маневр.
Суворов А. В.
Мир - хорошо, однако при том дремать не надлежит, чтоб не связали рук, да и солдаты чтоб не сделались бабами.
Петр Первый
Всякую войну легко начать, но крайне трудно кончить.
Саллюстий
Решать юридически, а не оружием.
Цицерон
Мир держит все в своих объятиях.
Пути крови не суть пути Провидения.
Чаадаев П. Я.
Не должно проходить дня без того, чтобы каждый из нас не повторял себе: «Ради всего святого, что есть в нас, не надо войны!»
Голсуорси Д.
Бог создал дальний мир наш навсегда таким: веселье - после бед, благое - за дурным.
Ас-Самарканди
Ведущий войну с другими не заключил мира с самим собой.
Хэзлитт У.
Когда б хоть половину тех усилий,
Что отданы ведениям войны,
Мы делу просвещенья посвятили, -
Нам арсеналы были б не нужны.
И «воин» стало б ненавистным словом,
И тот народ, что вновь, презрев закон,
Разжег войну и пролил кровь другого,
Вновь, словно Каин, был бы заклеймен.
Лонгфелло Г.
Мир должен быть добыт победой, а не соглашением.
Война - варварство, когда нападают на мирного соседа, но это освященный долг, когда защищают родину.
Мопассан Г.
Кто напуган - наполовину побит.
Суворов А. В.
Лучше вареное яйцо в мирную пору, чем жареный бык в войну.
Фейхтвангер Л.
Мир и согласие для побежденных полезны, для победителей только похвальны.
Последствиями войны всегда будут всеобщее бедствие и всеобщее развращение...
Толстой Л. Н.
Мужество солдата хорошо только в соединении с лучшими мирными добродетелями, дисциплина хороша только в соединении с высшим чувством свободы. Когда они существуют отдельно - а это так часто бывает благодаря тому, что в мирное время солдат вооружен, - первое вырождается в рабство, вторая - в дикость и разнузданность.
Гумбольдт В.
Если желаешь, чтобы мир изменился, - сам стань этим изменением.
Войну, где восстает на брата брат, Всевышний проклянет стократ.
Негоден тот солдат, что отвечает: "Не могу знать".
Суворов А. В.
Не надо войны, не надо... Давайте-ка лучше работать, мыслить, искать. Единственная настоящая слава - это слава труда. Война - удел варваров.
Мопассан Г.
Мир, счастье, братство людей - вот что нужно нам на этом свете!
Марк Твен
Мировой организм есть неразрывное целое.
Война есть убийство. И сколько бы людей ни собралось вместе, чтобы совершить убийство, и как бы они себя ни называли, убийство все равно самый худший грех в мире.
Толстой Л. Н.
Мир - это сфера, центр которой повсюду, а окружности нет нигде.
Паскаль Блез
Солдату надлежит быть здорову храбру тверду решиму, правдиву благо-честиву.
Суворов А. В.
Мир по своей природе не только художественное произведение, но и художник.
Неужели тесно жить людям на этом прекрасном свете, под этим неизмеримым звездным небом? Неужели может среди этой обаятельной природы удержаться в душе человека чувство злобы, мщения или страсти истребления себе подобных?
Толстой Л. Н.
Странно представить, чтобы война, самое дикое, что только есть, была страстью наиболее героических душ. Героизм и человеколюбие - почти одно и то же. Но стоит чувству этому немного сбиться с пути, и любящий человечество герой превращается в свирепого безумца: освободитель и хранитель делается притеснителем и разрушителем.
Шефтсбери Э
Обывателя не обижай, он нас поит и кормит; солдат не разбойник.
Суворов А. В.
Почему бы не судить правительства за каждое объявление войны? Если бы народы поняли это... если бы они не позволили убивать себя без всяких причин, если бы они воспользовались оружием, чтобы обратить его против тех, кто им дал его для избиения, - в этот день война умерла бы.
Мопассан Г.
Самый несправедливый мир я предпочел бы самой справедливой войне.
Мир - высшее благо, какого люди желают в этой жизни.
Сервантес
(по материалам: http://www.wisdoms.ru/17_6.html
Во время войны законы молчат
Елена Фиштик
© Елена Фиштик, 2017
ISBN 978-5-4485-4603-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящается
Стефании Хельблинг, а так же моим родителям
Фиштик Владимиру Александровичу и Нине Афанасьевне,
родившимся накануне Второй мировой войны и хлебнувшим голод и холод, страх и ужас, преследовавшие их все эти жуткие годы войны.
Так же я посвящаю роман моим бабушкам Марии и Елене,
дедушкам Афанасию и Александру, прошедшим этот страшный путь, сохранив честь и достоинство, спасая своих детей и всему человечеству!
Глубочайшая истина есть порождение глубочайшей любви
Г. ГейнеКартина Е. Фиштик
Июль 2013 года
Я, волей обстоятельств, оказалась во Флориде.
Хотя, собиралась предпринять эту поездку немного позднее, ведь здесь живет моя сестра Ната с семьей.
Я стараюсь почаще их навещать, хоть и живу довольно далеко – в Москве.
Утреннее солнце ласково греет мои плечи, океан с нежностью ласкает мои ноги, волна за волной спешит мне навстречу, ведь мы всегда рады друг другу, я люблю с ним говорить и молчать, я люблю бродить по белому песку, безупречного берега огромнейшего и мощнейшего живого организма, я люблю с ним вместе мечтать.
Когда я загрущу, океан обязательно меня взбодрит и успокоит.
Кажется, что он все про меня знает, он все чувствует, и мне рядом с ним так хорошо!
Сегодня я брожу по побережью и обдумываю написание книги о преданности и любви.
Эту книгу я задумала написать уже давно, но, как это часто бывает, к конкретным действиям мы приступаем лишь тогда, когда созреем окончательно, или когда обстоятельства подвигнут нас к этому.
В моем случае и то и другое вместе.
Историю, которую я хочу вам поведать, трудно придумать, это не вымышленная история, хотя, как в любом романе, здесь присутствует довольно много моей фантазии.
Передо мной сидит пожилая, но элегантная, миссис Стэфани Хельблинг.
Она давно живет во Флориде, куда переехала из любимого Нью-Йорка, вслед за своими сыновьями.
Стэфани – изящная дама преклонных лет, всегда одета с большим вкусом, на грани стилей – между сдержанным классическим и экстравагантным.
Всегда приятно смотреть на ее жесты, манеру общения.
Невероятное и поразительное умение быть одновременно по-королевски превосходной, и в то же время, совершенно искренней и простой.
Это подкупило меня уже давно, мы знакомы много лет, но я не перестаю удивляться и восхищаться ею.
Именно о таких людях пишут книги.
Об их жизненном опыте, о трудностях и невзгодах, о потерях и завоеваниях, о прекрасной и вечной любви, о красоте внутренней и внешней.
Надо сказать, что рассказ этот начался уже давно, сразу после знакомства со Стэфани.
Тогда, я просто была сторонним слушателем, Стэфани рисовала картину своей жизни моей маме – Нине, у них удивительно теплые и неподдельно искренние отношения.
А в этот мой визит во Флориду, Стэфани охотно согласилась встретиться со мной, для обсуждения будущей книги, она готова поведать миру историю большой любви, которую она пронесла через сверх испытания, и не утратила ее по сей день.
Ее лицо стало напряженным, и она предалась воспоминаниям.
Я наблюдаю за ее изящными жестами и внимательно слушаю рассказ девяностолетней женщины.
Ах, да, необходимо сказать как мы с ней познакомились.
Мы, в некотором роде, родственники.
Стэфани – мама Марка, супруга моей сестры, Натальи.
Пожалуй, достаточно для предисловия.
Воспоминания Стэфани унесли ее в далекие сороковые годы двадцатого века, это самые страшные, и вместе с тем, самые знаковые, для нее, годы.
Тогда еще ее звали Сарой Авербах, и ей было всего шестнадцать.
«Бог существует, ибо Он необходим.»
Спиноза– Сара, давай быстрее, корабль нас ждать не будет.
– Я уже почти готова, мама. А где Борис?
– Брат уже выносит вещи на крыльцо, пожалуйста, поторопись.
Сара выбежала из своей комнаты со следами слез на глазах.
Она пыталась их скрыть, но от мамы ничего не утаишь.
– Ой-ой-ой! – Эмма развела руками.
– Мама я не хочу в Польшу. Ну почему именно Борьку отправили во Львов на работу, будто бы больше нет физкультурников в нашем городе, – воскликнула Сара, обиженно надув маленькие губки, добавив, – ну хотя бы Маня с нами тоже поехала, я так буду скучать по сестре.
– Деточка моя, у Мани – семья. Ты ведь прекрасно знаешь, что Мося не может бросить свою парикмахерскую.
– А почему?
– Сара, его бизнес хорошо идет. Да и вообще, Моисей, «маменькин сыночек» – они его не отпустят.
– А ты что, скучать по Мане не будешь?
– И по Манечке и по внучку, по моему маленькому Изе, я буду очень и очень скучать, но что делать!?.. – Эмма отвернулась, что бы скрыть, навернувшиеся слезы.
– Мамочка, успокойся, – плача, обнимая маму за талию, просила Сара.
– Доченька, и ты не плачь, все будет хорошо, надо же понимать, раз партия послала именно Борю, значит, именно он там нужен, именно его знания, а ты полюбишь Львов, мы полюбим, так же, как свой родной город, Запорожье. У тебя появятся новые подруги, – Эмма заботливо прижала к себе дочь и погладила по шикарной волнистой шевелюре волос.
Шелковые пряди раскинулись по плечам молоденькой, и невероятно миловидной девушки. Она всегда очень гордилась своими волосами.
– А у Мани семья, она никак не может ехать с нами, – продолжила мама.
– Да, я все понимаю.
Именно в этот момент Сара почувствовала как закончилось ее детство и она вступила в новую, взрослую жизнь.
Ей предстояло, не только сменить город проживания!
Ей предстояло познать все, самые полярные стороны жизни.
И никто из них не мог знать, что их ждет впереди.
Лето 1940 года
Дорога предстояла длинная.
Судно направлялось по Днепру в Киев.
Пассажиры расположились прямо на полу трюма, было довольно тесно, но Борис нашел укромный уголок, где Сара и мама могли устроиться немного поудобнее.
Рядом полулежала беременная молодая женщина.
У нее было перепуганное лицо, она, то и дело, руками защищала большой живот от толкотни, казалось, она родит прямо сейчас.
Эмма улыбнулась ей подбадривающей улыбкой и поздоровалась, Сара скопировала мамино поведение, хотя ей было не по себе.
Клумки, котомки, сумки, мешки, люди, все перемешалось, крик, визг детей, слезы прощающихся, громкие возгласы приветствия, случайно встретившихся знакомых, стон старушки, с трудом поднимающейся по трапу, матросы, заканчивающие последние приготовления к отплытию, мощный гудок, и вот судно медленно сдвигается с места.
На пирсе провожающие машут неистово своим близким, на судне машут ответно, слышны последние наставления, картинка пирса постепенно становится все меньше, вот уже и вовсе удаляется, и пропадает, пропадает…
Товарное судно, иногда перевозившее и людей, медленно набирало ход, оно увлекало Сару с мамой и братом Борисом, в полное неведомое.
И это пугало молодую девушку.
Она боялась, не только за себя, но и за брата, и за маму, так рано ставшую вдовой.
Сара часто просила маму рассказать об отце, ведь он умер, когда Саре не было и пяти лет.
Конечно, она помнила некоторые моменты, когда папа играл с ней в самодельные игрушки, когда он читал ей книжки, которые приносил из типографии, где проработал всю жизнь, и которая принесла ему смерть – вредные, для его легких химикаты, образовали огромную раковую опухоль, убившую его.
Сара помнила даже свои вопросы, которые задавала папе:
– Папа, а правда, что Иисус был евреем?
– Правда, доченька. Тогда все были евреями – время было такое, – хотя и не был религиозным ее отец никогда, более того, он был ярым коммунистам.
– Папа, а Сёма, сказал, что Бог живет наверху.
– Да, доча, твой друг прав, Бог живет наверху, – и мыслено самому себе добавил, – а мучает внизу.
Вообще отец Сары, был кладезью пословиц и поговорок, впрочем, как и весь еврейский народ.
Они мудры уже в утробе матери.
Недаром существует еврейское изречение: «Еврей рождается старым».
После смерти отца, Исаака, Борис стал полностью опорой семьи.
Еще с детства он отличался большой ответственностью, аккуратностью, и очень любил заботиться обо всех.
Его никогда не надо было просить о помощи, или заставлять, умолять что-либо сделать, у него в крови было благородство.
Во время войны законы молчат
Елена Фиштик
© Елена Фиштик, 2017
ISBN 978-5-4485-4603-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящается
Стефании Хельблинг, а так же моим родителям
Фиштик Владимиру Александровичу и Нине Афанасьевне,
родившимся накануне Второй мировой войны и хлебнувшим голод и холод, страх и ужас, преследовавшие их все эти жуткие годы войны.
Так же я посвящаю роман моим бабушкам Марии и Елене,
дедушкам Афанасию и Александру, прошедшим этот страшный путь, сохранив честь и достоинство, спасая своих детей и всему человечеству!
Глубочайшая истина есть порождение глубочайшей любви
Г. ГейнеКартина Е. Фиштик
Июль 2013 года
Я, волей обстоятельств, оказалась во Флориде.
Хотя, собиралась предпринять эту поездку немного позднее, ведь здесь живет моя сестра Ната с семьей.
Я стараюсь почаще их навещать, хоть и живу довольно далеко – в Москве.
Утреннее солнце ласково греет мои плечи, океан с нежностью ласкает мои ноги, волна за волной спешит мне навстречу, ведь мы всегда рады друг другу, я люблю с ним говорить и молчать, я люблю бродить по белому песку, безупречного берега огромнейшего и мощнейшего живого организма, я люблю с ним вместе мечтать.
Когда я загрущу, океан обязательно меня взбодрит и успокоит.
Кажется, что он все про меня знает, он все чувствует, и мне рядом с ним так хорошо!
Сегодня я брожу по побережью и обдумываю написание книги о преданности и любви.
Эту книгу я задумала написать уже давно, но, как это часто бывает, к конкретным действиям мы приступаем лишь тогда, когда созреем окончательно, или когда обстоятельства подвигнут нас к этому.
В моем случае и то и другое вместе.
Историю, которую я хочу вам поведать, трудно придумать, это не вымышленная история, хотя, как в любом романе, здесь присутствует довольно много моей фантазии.
Передо мной сидит пожилая, но элегантная, миссис Стэфани Хельблинг.
Она давно живет во Флориде, куда переехала из любимого Нью-Йорка, вслед за своими сыновьями.
Стэфани – изящная дама преклонных лет, всегда одета с большим вкусом, на грани стилей – между сдержанным классическим и экстравагантным.
Всегда приятно смотреть на ее жесты, манеру общения.
Невероятное и поразительное умение быть одновременно по-королевски превосходной, и в то же время, совершенно искренней и простой.
Это подкупило меня уже давно, мы знакомы много лет, но я не перестаю удивляться и восхищаться ею.
Именно о таких людях пишут книги.
Об их жизненном опыте, о трудностях и невзгодах, о потерях и завоеваниях, о прекрасной и вечной любви, о красоте внутренней и внешней.
Надо сказать, что рассказ этот начался уже давно, сразу после знакомства со Стэфани.
Тогда, я просто была сторонним слушателем, Стэфани рисовала картину своей жизни моей маме – Нине, у них удивительно теплые и неподдельно искренние отношения.
А в этот мой визит во Флориду, Стэфани охотно согласилась встретиться со мной, для обсуждения будущей книги, она готова поведать миру историю большой любви, которую она пронесла через сверх испытания, и не утратила ее по сей день.
Ее лицо стало напряженным, и она предалась воспоминаниям.
Я наблюдаю за ее изящными жестами и внимательно слушаю рассказ девяностолетней женщины.
Ах, да, необходимо сказать как мы с ней познакомились.
Мы, в некотором роде, родственники.
Стэфани – мама Марка, супруга моей сестры, Натальи.
Пожалуй, достаточно для предисловия.
Воспоминания Стэфани унесли ее в далекие сороковые годы двадцатого века, это самые страшные, и вместе с тем, самые знаковые, для нее, годы.
Тогда еще ее звали Сарой Авербах, и ей было всего шестнадцать.
«Бог существует, ибо Он необходим.»
Спиноза– Сара, давай быстрее, корабль нас ждать не будет.
– Я уже почти готова, мама. А где Борис?
– Брат уже выносит вещи на крыльцо, пожалуйста, поторопись.
Сара выбежала из своей комнаты со следами слез на глазах.
Она пыталась их скрыть, но от мамы ничего не утаишь.
– Ой-ой-ой! – Эмма развела руками.
– Мама я не хочу в Польшу. Ну почему именно Борьку отправили во Львов на работу, будто бы больше нет физкультурников в нашем городе, – воскликнула Сара, обиженно надув маленькие губки, добавив, – ну хотя бы Маня с нами тоже поехала, я так буду скучать по сестре.
– Деточка моя, у Мани – семья. Ты ведь прекрасно знаешь, что Мося не может бросить свою парикмахерскую.
– А почему?
– Сара, его бизнес хорошо идет. Да и вообще, Моисей, «маменькин сыночек» – они его не отпустят.
– А ты что, скучать по Мане не будешь?
– И по Манечке и по внучку, по моему маленькому Изе, я буду очень и очень скучать, но что делать!?.. – Эмма отвернулась, что бы скрыть, навернувшиеся слезы.
– Мамочка, успокойся, – плача, обнимая маму за талию, просила Сара.
– Доченька, и ты не плачь, все будет хорошо, надо же понимать, раз партия послала именно Борю, значит, именно он там нужен, именно его знания, а ты полюбишь Львов, мы полюбим, так же, как свой родной город, Запорожье. У тебя появятся новые подруги, – Эмма заботливо прижала к себе дочь и погладила по шикарной волнистой шевелюре волос.
Шелковые пряди раскинулись по плечам молоденькой, и невероятно миловидной девушки. Она всегда очень гордилась своими волосами.
– А у Мани семья, она никак не может ехать с нами, – продолжила мама.
– Да, я все понимаю.
Именно в этот момент Сара почувствовала как закончилось ее детство и она вступила в новую, взрослую жизнь.
Ей предстояло, не только сменить город проживания!
Ей предстояло познать все, самые полярные стороны жизни.
И никто из них не мог знать, что их ждет впереди.
Лето 1940 года
Дорога предстояла длинная.
Судно направлялось по Днепру в Киев.
Пассажиры расположились прямо на полу трюма, было довольно тесно, но Борис нашел укромный уголок, где Сара и мама могли устроиться немного поудобнее.
Рядом полулежала беременная молодая женщина.
У нее было перепуганное лицо, она, то и дело, руками защищала большой живот от толкотни, казалось, она родит прямо сейчас.
