Поэт и переводчик Марина Яковлевна Бородицкая родилась в 1954 году в Москве. Окончила Московский институт иностранных языков имени Мориса Тореза. Автор трёх лирических стихотворных сборников, двенадцати книг стихов для детей ("Убежало молоко", "Последний день учения", "Перелётный штукатур", "Думай, думай, голова!" и др.) и многочисленных переводов. Она переводит с английского известных поэтов: Р. Л. Стивенсона, А. Милна, Дж. Ривза, Э. Фарджен… И сказки тоже переводит. Переведенный ею двухтомник Алана Гарнера "Камень из ожерелья Брисингов" и "Луна в канун Гомрата" (изд. "Армада", М. 1996) получил диплом Британского Совета по культуре.
Марина Бородицкая, бессменная ведущая передачи "Литературная аптека" на Радио России, убеждена, что книга — лучший витамин. А на вопрос BiblioГида (есть в Интернете такой замечательный сайт, посвящённый детской книге) "Почему Вам нравится быть писателем?" отвечает: "Потому что я чувствую себя счастливчиком, которому в самолете, или там в автобусе, совершенно случайно досталось место у окна. И мне нравится толкать соседа локтем в бок и кричать: "Смотри, смотри!"
http://epampa.narod.ru
Три бабушки
Тары-бары,
Трали-вали,
Три бабушки
На бульваре ≈
В салочки играли,
Внуков растеряли,
И вся троица ревет:
≈ Нам от дочек попадет!
Рыбкин телевизор
Пруд замерз. Каток открыт!
Вальс гремит. Фонарь горит.
Подо льдом вздыхает рыбка
И подругам говорит:
"Поздний час, пора в кровать,
Я детей устала звать,
От фигурного катанья
Их никак не оторвать!"
Вот такой воробей
Уселся воробышек
Рядом со мной.
— Не трусишь? — спросил я. —
Ты что же, ручной?
— Я дикий! — сказал он,
Взлетев на скамью. —
Бросай бутерброд,
А не то заклюю!
Щи-талочка
Чищу овощи для щей.
Сколько нужно овощей?
Три картошки, две морковки,
Луку полторы головки,
Да петрушки корешок,
Да капустный кочешок.
Потеснись-ка ты, капуста,
От тебя в кастрюле густо!
Раз-два-три, огонь зажжён —
Кочерыжка, выйди вон!
В школу
Темно. Декабрь. Семь утра.
Кричит будильник: "Эй! Пора!"
…Декабрьским утром, в семь часов,
Я дверь закрою на засов,
Чтоб в этот час, почти ночной,
Мой сон побыл еще со мной.
Я сон подушкой придавлю:
Я так, я так его люблю!
Запрусь, закроюсь — не найдут,
Сожмусь, зароюсь — обойдут,
Хоть ты тут разорвись, звоня,
Хоть мир обрушься — нет меня!!!
…Но через час, как через год,
Я выбегаю из ворот:
Мне этот день уже знаком,
Он у меня под каблуком
И я скольжу, и я скачу,
И этот день прожить хочу!
Убежало молоко
Убежало молоко.
Убежало далеко!
Вниз по лестнице
Скатилось,
Вдоль по улице
Пустилось,
Через площадь
Потекло,
Постового
Обошло,
Под скамейкой
Проскочило,
Трех старушек подмочило,
Угостило двух котят,
Разогрелось — и назад:
Вдоль по улице
Летело,
Вверх по лестнице
Пыхтело,
И в кастрюлю заползло,
Отдуваясь тяжело.
Тут хозяйка подоспела:
— Закипело?
— Закипело!
Колдунье не колдуется
Сидит колдунья, дуется
На целый белый свет:
Колдунье не колдуется,
И вдохновенья нет.
Наколдовала к завтраку
Из Африки банан,
А появился — здрасьте вам! —
Из Арктики буран.
Наколдовала к ужину
В стаканчике пломбир,
Но убедилась с ужасом:
В стаканчике — кефир!
Ну что за невезение,
Ну что за наказание —
И даже вместо пения
Выходит рисование,
И даже вместо курицы
Выходит пистолет…
Сидит колдунья, дуется
На целый белый свет.
А может быть, кто дуется —
Тому и не колдуется?
Таракан
Залез в бутылку
Таракан,
А вылезти
Не смог.
От злости
Бедный таракан
В бутылке
Занемог.
Он сдох
В начале января,
Прижав усы
К затылку.
Кто часто сердится,
Тот зря
Не должен
Лезть в бутылку.
Марина Яковлевна Бородицкая
Марина Бородицкая родилась 28 июня 1954 года в Москве. В 1976 году окончила Московский институт иностранных языков имени Мориса Тореза. Работала гидом-переводчиком, преподавала в школе. В 1978 году впервые дебютировала как переводчик в журнале «Иностранная литература».
С 1990 года является членом Союза писателей, а с 2005 года стала членом гильдии «Мастера литературного перевода».
Марина Яковлевна осуществляет переводы, в основном, с английского языка. Она перевела произведения таких известных поэтов, как Р. Л. Стивенсона, Р. Киплинга, А. Милна, Дж. Ривза, Э. Фарджен.
В 1997 году получила Диплом Британского Совета за перевод двухтомника Алана Гарнера «Камень из ожерелья Брисингов» и «Луна в канун Гомрата». В 2006 году получила Премию Британского совета «Единорог и лев», а в 2010 году — Премию Мастер за книгу «Английские „поэты-кавалеры“ XVII века».
Марина Бородицкая работает ведущей в радиопередаче «Литературная аптека» на Радио России. Она убеждена, что книга — это лучший витамин.
Змея
Увидя свой хвост,
удивилась змея:
— Неужто, друзья,
это всё ещё я?
Мяч
Плачет старый
Мяч футбольный:
«Как мне горько!
Как мне больно!
Бьют меня
И забивают,
Да ещё и надувают!»
Всех сильней
Море — вот силач какой!
Всех сильней на свете:
Поднимает нас с тобой,
Как пушинку ветер.
Поднимает нас с тобой,
Собачонку нашу,
Даже пароход с трубой.
Даже дядю Сашу!
Лужица в лесу
Лужица!
Скажи на милость,
Как в ней столько
Уместилось?
Головастиков три штучки.
Небо.
Половина тучки.
Ветка ивы.
Птица зяблик.
И корявый
Мой кораблик!
Котёнок
Котёнок был такой прекрасный!
Котёнок был такой прекрасный!
На лапках он едва стоял
И так смотрел, и так дрожал
От мягких ушек до хвоста…
Он был, конечно, сирота.
Он мне мяукнул: «Выручай!»
Сказала мама: «Не мечтай».
Он промяукал мне: «Спаси!»
Сказала мама: «Не проси».
Он всхлипнул, заморгал глазами
И перелез на туфлю к маме.
Вздохнула мама: «Как тут быть?»
Я закричал: «Усыновить!»
Феи
Я зеркальце ручное
Оставила в саду,
Чтоб феи под луною
Катались, как на льду.
…На зеркальце остались
Хвоинки да сучки.
Лентяйки! накатались —
И бросили коньки.
Ждём брата
Мы младшего брата
Давно уже ждём.
О нём об одном
Разговоры ведём.
Мы ждём его вечером,
Ждём поутру —
Любимого брата,
(А может, сестру).
И пусть он без спросу
Хватает игрушки!
Пусть пьёт из моей
Разрисованной кружки,
Пусть будет пока
Маловат, слабоват —
За брата всегда
Заступается брат!
Уже обзавёлся я
Гирей тяжёлой,
Семь раз по утрам
Отжимаюсь от пола…
И брюки теперь
Аккуратно ношу:
Ещё пригодятся они
Малышу.
— До чего же он пригож!
— На кого же он похож?
Папа говорит: — На маму!
Очень славненький с лица.
Мама говорит: — На папу!
Взгляд смышлёный у мальца.
Обе бабушки друг дружке
Уступают битый час:
— Носик — ваш!
— Но ваши ушки!
— Голос — прямо как у вас!
Я один сижу, как мышка:
Пусть потешится родня…
Я-то знаю, что мальчишка
Уродился весь в меня!
«Марина Бородицкая представляется мне
праздничным фейерверком,
салютом по поводу отвоеванной радости жизни».
Ольга Корф
В одном московском доме в 1954 году у счастливых родителей родилась девочка - первый ребёнок. Тут, как положено в сказках, поздравить новорождённую пришли феи. Первая подарила книгу - пусть девочка растет умницей. Вторая подарила скрипку - пусть растёт музыкальной, в родителей. А третья, самая младшая, принесла стеклышко-хрусталик, в котором обыкновенные вещи превращались в необыкновенные и мир вокруг чудесным образом преображался.
Но вдруг на празднике объявилась злая колдунья и, прошлепав в грязных калошах к кровати малютки, зловеще предрекла: «Ты станешь поэтом!». Да-да, именно так: не поэтессой - легкомысленным созданием в бантах и оборочках, а поэтом - трудягой и заложником собственного дара. Надо признать, что к грозному пророчеству взрослые отнеслись весьма беспечно. Лишь дедушка заранее запасся толстой тетрадкой, куда потом записывал первые поэтические опусы внучки.
Она росла бойкой и смышленой девочкой: в четыре года сама научилась читать, с младенчества имела свою точку зрения на всё на свете и, пусть и с переменным успехом, училась отстаивать свои убеждения в дворовых драках.
Дюймовочка, Снегурочка -
Изгваздана в снегу,
Бахрушинская дурочка,
В слезах домой бегу.
А дома - ноты стопкою
Да книжные тома.А дома спросят: «Кто тебя?".
А я скажу: «Сама!».
«Вольно ж тебе с хулиганьем!" -
В сердцах воскликнет мать,
Но дед покажет мне приём,
И я пойду опять...
Да, а вот с музыкой ничего не вышло: крошечная скрипочка вызывала у Марины непреодолимое желание - завернуть в кукольное одеяло и убаюкать, чтобы потом... спокойно почитать.
А стихи? Стихи, или точнее рифмованные строчки и в самом деле стали рождаться очень рано. Совершенно неожиданно «подарок колдуньи» оказался весьма кстати во дворе, где умение «срифмовать всё на свете» обеспечивало Марине «авторитет в детском коллективе».
«Сначала я была очень хорошей ученицей, а в девятом классе как с цепи сорвалась. Я перешла из строгой двадцатой школы, где директор мог сказать, например: «По комсомольской линии к тебе большие претензии, на характеристику в институт не рассчитывай!», в либеральную тридцать первую. Всегда была в классе «А», а тут попросилась в «Б». В этом классе было как-то модно прогуливать, влюбляться, долго и подробно разговаривать об отношениях…»
Потом было поступление в Московский государственный институт иностранных языков им. Мориса Тореза. После его окончания Марина Бородицкая работала гидом-переводчиком в Бюро молодёжного туризма, учительницей в школе-интернате, потом просто в школе.
Ещё, будучи студенткой, М. Бородицкая увидела в вестибюле института объявление про литстудию «Фотон». «Её вели прекрасные переводчики поэзии - Андрей Яковлевич Сергеев, Евгений Михайлович Солонович и Павел Моисеевич Грушко. Их принцип был таким: этому нельзя научить, но этому можно научиться. Я долго стеснялась читать что-то своё. Стеснялась даже сесть в первый ряд. Ко мне обращались «О вы, стоящая у стены». Всё началось с переводов стихов Милна. Всё, что я любила и понимала, сошлось в одной точке: и народно-песенная весёлая стихия, и шаманство стихотворное, и детскость. Тогда мои руководители сказали: ага, машинка заработала!».
Первая публикация состоялась в 1978 году в журнале «Иностранная литература» в разделе «Антирубрика». Это были переводы стихов американской писательницы Дороти Паркер. Стихи и переводы Бородицкой печатались в журналах «Пионер», «Костёр».
В 1981 году Марину Яковлевну принимают в профком литераторов.
Первая книга стихов для детей - «Убежало молоко» (1985). Потом появились другие тонкие книжки, одна лучше другой: «Давайте мириться», «В один прекрасный день», «На кого же он похож», «Последний день учения», «Перелётный штукатур».
В Союз писателей её приняли со второго раза (1990 г.) и к этому приложил руку Коваль. Был третьим в письме-рекомендации, которое было подписано «на троих» в ресторане ЦДЛ.
Стихи Марины Бородицкой досадно медленно шли к читателю. Появление очередной тоненькой детской книжечки сменялось годами «непечатания». А сборники взрослых стихов остаются библиографической редкостью. В последнее время произошел некоторый прорыв: появляются её новые поэтические сборники в издательствах «Время», «Терра», «Армада», «Самокат», «Самовар», «Розовый жираф».
В одном из интервью Марине Бородицкой задали вопрос:
- Кем вы себя в первую очередь ощущаете - детским автором, взрослым поэтом, детским и взрослым переводчиком, кем-то ещё, или одно неотделимо от другого?
И она ответила так:
- Трёхголовым драконом. Причём головы ведут себя непредсказуемо: то орут вразнобой и пихаются, то разом впадают в спячку, то две “дружат” против третьей… А периодически отрастает и четвёртая: сочиняет очередную «Литаптеку», вещает по радио и исчезает до следующей передачи.
Познакомимся поближе с этими «головами».
Марина Бородицкая родилась в Москве. Окончила Московский институт иностранных языков имени Мориса Тореза. Автор 5-ти лирических сборников, 12 книг стихов для детей, книги сказок и многочисленных переводов. Ведёт передачу «Литературная аптека» на «Радио России». Лауреат премии имени К. Чуковского «Золотой крокодил» и премии имени С. Маршака.
Часто писатели становятся детскими писателями, сочиняя истории для собственных детей. У вас всё начиналось так же?
- И так, и не так. Я как трёхголовый дракон. Кажется, я в каком-то интервью уже . Но что поделать: это - правда! Одна голова сочиняет для детей, другая пишет совершенно взрослую лирику, третья переводит. Регулярно вырастает ещё и четвёртая голова, и тогда я веду передачу на радио.
В начале 70-х я поступила в инъяз и сразу увидела в вестибюле объявление про литстудию «Фотон». Её вели прекрасные переводчики поэзии - Андрей Яковлевич Сергеев, Евгений Михайлович Солонович и Павел Моисеевич Грушко. Их принцип был таким: этому нельзя научить, но этому можно научиться.
Я долго стеснялась читать что-то своё. Стеснялась даже сесть в первый ряд. Ко мне обращались «О вы, стоящая у стены». Всё началось с переводов стихов Милна. Всё, что я любила и понимала, сошлось в одной точке: и народно-песенная веселая стихия, и шаманство стихотворное, и детскость. Тогда мои руководители сказали: ага, машинка заработала!
А своё детское я начала писать, когда старшему сыну Андрюше было года полтора. Я как-то вдруг поняла, что детские стихи пишутся тем же веществом, что и взрослая лирика. Мы просто тянем из себя эту нить, как паучки. Ещё нужно иметь стереоскопическое зрение: одновременно смотреть и глазами своего внутреннего ребёнка, и глазами своего взрослого «я».
Потом у меня было ещё много учителей. Но самым замечательным был человек, который не вёл никакой студии, - Валентин Дмитриевич Берестов . Это поэт на все времена, на все аудитории. Я ещё в отрочестве, прочтя стихи Берестова в журнале «Юность», поняла, что вот так я хочу писать. Так надо писать.
- Книжка, недавно вышедшая в издательстве «Самокат» - , - она ведь тоже для всех?
- Я благодарна этому издательству: они меня специально попросили составить книжку так, чтобы она была и детская, и взрослая - или по крайней мере «на вырост». И я эту книжку очень люблю.
А стихотворение «Прогульщик и прогульщица» - как раз из тех, которые кочуют из взрослых книжек в детские. Это же про любовь и обручение! Редко удаются стихи, взывающие одновременно и к внутреннему взрослому, которого провидит в себе каждый ребёнок, и к внутреннему ребёнку взрослого.
- А, кстати, это автобиографическая история, в «Прогульщике и прогульщице»?
- Да, это совершенно конкретный мальчик. И прогулы были, и бульвары, и эти номерки, надетые на пальцы.
- Вы прогуливали??
- Сначала я была очень хорошей ученицей, а в девятом классе как с цепи сорвалась. Я перешла из строгой двадцатой школы, где директор мог сказать, например: «По комсомольской линии к тебе большие претензии, на характеристику в институт не рассчитывай!», в либеральную тридцать первую. Всегда была в классе «А», а тут попросилась в «Б». В этом классе было как-то модно прогуливать, влюбляться, долго и подробно разговаривать об отношениях… Я позже написала об этом:
Ещё последняя нам сласть
дана в наследство:
Сначала в отрочество впасть,
не сразу в детство.
О, там обиды велики,
победы хрупки,
Но утешают пустяки:
косынки, юбки.
Там каждый взгляд, что бросил он
,
и вздох невнятный
С подругами обговорён
тысячекратно.
Там можно сделать встречный шаг
как одолженье,
И целоваться просто так,
без продолженья.
И всё-таки - наверное, не вся поэзия и проза должна быть универсальной? Что касается специальной детской литературы, должны ли родители влиять на «круг чтения» ребёнка?
- Вкус очень легко испортить. Фильтр должен быть. Этот книжный базар, извините за неологизмы, должен как-то фильтроваться. Книг сейчас - море разливанное! Вы приходите в магазин, видите яркие обложки, внутри - картинки, под ними подписи в рифму. Это поэзия? Если в семье есть традиции чтения, хорошо. А если нет? Человек может схватить книжку со стишками типа «Вот моя нога, она пошла туда» и потащить сыну или внуку. Тут нужен лоцман. И таким лоцманом должен быть продавец в книжном. Надо бы проверять кандидатов на литературный вкус, на образованность хотя бы минимальную. Ведь эти девочки никогда не слышали о Берестове и об Ирине Пивоваровой ! А они должны советовать. Говорить, например, что Чуковский - это то, без чего нельзя.
И, конечно, библиотекарь тоже должен быть таким лоцманом.
- Библиотекарь? А живы ли детские библиотеки?
- Я думаю, в них снова начнут ходить. Уже начинают. Маятник всё-таки уже качнулся обратно. Вот гнали-гнали бесконечные энциклопедии - и наконец стали издавать хорошие книги! «Самокат» , «Розовый жираф» - я очень беспокоюсь за эти маленькие издательства. Выживут ли они?
- Их судьба зависит и от того, будут ли наши дети читателями. Нужно ли воспитывать читателя? И как?
- Сергей Гандлевский как-то сказал, что родители должны животом ложиться на телевизор, чтобы закрывать его от ребёнка. Он настаивал, чтобы сын читал по полтора часа ежедневно, даже будильник ему заводил. И вот папа как-то раз посмотрел, на чем остановился сын, вскочив по звонку и убежав к компьютеру. Мальчик прервался на словах «Внезапно Холмс…»
Всё! Кошмар, конец света!
Когда ребёнок просто сидит и смотрит на картинку, сопровождаемую звуком, - компьютер, телевизор, киноэкран, - он находится в полном «расслабоне». У него не работает воображение, оно потихоньку сохнет, сворачивается, отпадает как рудиментарный орган. Воображение начинает интенсивно развиваться, когда человек читает книжку и всё «кино» прокручивается у него в голове. Особенно когда этому человеку уже 12 и он читает Майн Рида или Дюма. Он сам скачет по прерии, сам сражается с гвардейцами кардинала… Все эти книжки способствуют развитию воображения.
Вопрос: зачем оно нужно? Очень просто. Только человек с воображением может представить, чтó в голове или на душе у другого. Но самое главное - человек, лишённый воображения, не понимает, что другому тоже больно
. Человек, отдавший приказ шмалять из огнемета «Шмель» по спортивному залу школы в Беслане, - у него не было воображения…
Хотя будильник - это всё же напрасно. Я так в детстве музыкой занималась, под будильник - одной рукой по клавишам, а на коленях книжка.
- Но что же делать? Как воспитывать из ребёнка читателя, если без будильника?
- Есть много способов. Во-первых, любой маленький ребёнок хочет что-нибудь делать вместе с мамой или с папой. Читать вслух! Правда, когда в семье читают вслух, ребёнок часто не хочет читать сам. Тогда можно так: читаешь красиво, с выражением до слов «Внезапно Холмс…», а потом - «Всё, у меня дела!» Полезно ещё сказать построже: «Без меня дальше не читайте». Конечно, если ребёнок уж очень послушный, то не стоит, а если неслух - то можно. И книжку оставить на видном месте.
Или - мама моет посуду, у неё мокрые руки, читать она не может, и это несправедливо. Надо почитать ей вслух. В этом случае маме лучше выбрать, скажем, О’Генри. Может, Чехова или Гоголя даже, что-то смешное. Не Пруста! Или, если «клиент» помладше, маме может срочно захотеться узнать, чем же закончилась история Мэри Поппинс.
Второй способ - прямой запрет. Отлично работает с подростками. «Эта книга для умных людей. Тебе рановато. Там слишком много секса и насилия».
Мой старший после такого предупреждения читал «Войну и мир» под одеялом с фонариком. Правда, когда я попробовала тот же трюк с младшим, он сказал: «Мам, ты эти педагогические штучки оставь при себе, с Андреем прошло, а со мной не проканает».
Тогда по-другому приходится. Можно создавать «семейную феню» - тайный язык, связанный с прочитанным. Это сближает, сплачивает семью. Одно только словечко, - и ты сразу понимаешь, что это для своих, что ты внутри круга
.
Раньше ещё могла помочь школа. Ты приходил в пятый класс, тебя спрашивали: «Трех мушкетеров» читал? Нет? Всё, ты изгой. Сейчас этого нет. Надежда только на семью. Или на друзей - если в компании хоть кто-то читает, то постепенно зачитают все.
Кстати, с определённого возраста чтение и заучивание стихов имеет косметический эффект. Особенно у девочек - меняется лицо, появляется что-то этакое в глазах, загадочность какая-то.
О, это уже рецепт! Ваша программа на «Радио России» называется «Литературная аптека» - кому и что выписываете?
- Знаете, как обычно такие вещи происходят - на скрещении чьих-то воль, как сказал бы Лев Николаевич.
Я прочла стихотворение Кушнера «Быть нелюбимым! Боже мой! / Какое счастье быть несчастным!..» , и меня как по голове ударило. Я подумала: если бы в 18 лет, когда меня бросил любимый мальчик и мне казалось, что жизнь кончена и мир перевернулся, и я жутко страдала и в то же время упивалась своим страданием, - если бы я наткнулась на эти стихи тогда, это было бы для меня - ну, как открытие пенициллина для раненых во Вторую мировую войну.
Когда мне попалось это стихотворение, моя лучшая подружка страдала от неразделённой любви. А нам было уже за 30. Я заставила её заучить Кушнера наизусть и повторять много раз, а потом мучила расспросами, помогает или нет. Я ходила и думала: вот если бы по радио прочесть эти и ещё какие-нибудь стихи, а кто-нибудь услышал бы, и ему стало бы легче… И тут звонит Жанна Переляева, ведущая детских программ на «Радио России», и спрашивает, нет ли у меня какой-нибудь идейки - не для малышей, а «для постарше». Так и родилась «Литературная аптека». Это было 12 лет назад.
Формат такой: мы выбираем «болезнь» и рекомендуем лекарства. На пространстве этой маленькой - 25 минут - передачи вы можете от японской писательницы XI века Сэй Сёнагон перескочить к Давиду Самойлову. И всё это в рамках одного рецепта - от хандры или неразделённой любви, от одиночества и так далее.
Я, конечно, не обманываю себя - в Москве нашу передачу знают не многие. Но зато нас слушают по всей России!
И нам удалось этой программой как-то прикоснуться к чужим жизням. Знаете, какие нам присылали письма! Одна женщина написала, что «Сага о Форсайтах» её практически от самоубийства спасла. Она оказалась в глухой сибирской деревне, пьянство кругом, отчаяние. И она постоянно смотрела на потолок, из которого торчал крюк - на такие раньше люльки вешали… Вдруг ей попала в руки «Сага», и она просто сбежала в чужую жизнь. Литература - это же убежище. А иногда и бомбоубежище. Особенно когда ты подросток и над тобой постоянно что-нибудь свистит и грохочет!
- Допустим, мы воспитали из ребёнка читателя. А как воспитать писателя?
- Вундеркинды - очень тонкая материя. Такого ребёнка надо тщательно оберегать от родителей.
Представьте картинку. Я веду мастер-класс. Девочка лет десяти кашляет душераздирающе в течение всего этого несчастного семинара. Приходит мама за дочкой и спрашивает: «Что вы нам посоветуете, Марина Яковлевна?» Чётко говорю: «Мукалтин натощак, дважды в день амбробене, только после семи вечера не давайте…» - «Да нет! В творческом плане что вы посоветуете?» В творческом плане, а? Написать о своей матери-волчице! Посоветовала ей вылечить ребёнка от бронхита и не таскать его по улице в таком состоянии.
Или после какого-то награждения одарённых детей подошёл чей-то папаша. Я совершенно искренне сказала: у вас чудесная девочка! «Да, спасибо большое. А посоветуйте нам, пожалуйста, как издать книгу?» Я посоветовала ему залезть в Интернет и прочитать историю
