"Мы видели женщину-рабыню, заколотую кинжалом, и лежащую на дороге. Очевидцы сказали, что араб убил её в гневе из-за напрасной траты денег, потому что она не могла идти дальше… мы видели мужчину-раба, умершего от истощения, женщину, повешенную на дереве…" (Ливингстон).
В наши дни, благодаря сентиментальным либеральным романам прошлого, в довольно широких кругах утвердился образ "европейских колонизаторов- работорговцев, массово обращавших в рабство чёрное население Африки". Этому образу в немалой степени обязаны нынешние расово- экономические претензии негров как в Африке, так и в Европе или США. Между тем, куда более долгое время и несравненно более жестокими методами вели работорговлю в Африке арабы- мусульмане.
К IX веку арабские торговцы организовали транссахарские караванные пути между Северной Африкой и богатыми золотом районами истоков Сенегала. Кроме золота, они вывозили оттуда слоновую кость и чёрных рабов, которых продавали в Египет, Аравию, Турцию, страны Среднего и Дальнего Востока. Крупный рынок рабов, существовавший долгое время, образовался в Занзибаре, на восточном побережье Африки.
Только в середине XV века начали захват негров в рабство европейцы – к тому времени арабская работорговля существовала полтысячелетия.
Арабские и турецкие рабовладельцы обращались с чёрными рабами гораздо хуже, чем европейцы и американцы; тем более, что обходились они арабам много дешевле, из-за более близкой транспортировки. По оценке Д. Ливингстона, на путях к занзибарскому рынку погибала почти половина рабов. Невольников, в основном, отправляли работать на плантациях; участью женщин нередко была проституция, а мальчиков – превращение в евнухов для гаремов мусульманских владык.
С конца XVIII века в Европе развернулось движение за запрет работорговли. В марте 1807 г. британский парламент принял "Акт о запрете торговли рабами". Торговля неграми была приравнена к пиратству; английские военные корабли начали проводить досмотры торговых судов в Атлантике. В мае 1820 года Конгресс США также приравнял работорговлю к пиратству и американские военные корабли стали проводить досмотр торговых судов. С 1840-х гг. все страны Европы ввели наказания за работорговлю.
Однако в арабо-мусульманских государствах торговля рабами продолжалась. В XIX веке главным центром работорговли стали Занзибар и Египет. Отсюда вооружённые отряды охотников за рабами отправлялись вглубь Африки, проводили там облавы и доставляли рабов к прибрежным пунктам восточно-африканского побережья. Только на рынке Занзибара продавалось ежегодно до 50 тысяч невольников.
Для борьбы с арабами- работорговцами французский кардинал Лавижери выдвинул проект создания союза, подобного средневековым рыцарским орденам. Во второй половине XIX века англичане принудили некоторых правителей Восточной Африки подписать договоры о запрете работорговли. Однако и после подписания этих соглашений число негров, уводимых в рабство, составляло порядка миллиона человек в год.
Во многих регионах Африки работорговля продолжалась и XX веке. В Турции рабство было запрещено только в 1918 году, после падения Османской империи. В Саудовской Аравии, Судане, Мавритании оно фактически существует и сегодня, как отрасль криминального бизнеса.
Давид Ливингстон
. "Дневники исследователя Африки".
Посетив невольничий рынок, я увидел около трехсот рабов, выставленных на продажу… Все взрослые, казалось, стыдились того, что их распродают. Покупатели осматривают их зубы, поднимают платье, чтобы поглядеть на нижнюю часть тела, бросают палку, чтобы раб принес её и таким образом показал свою расторопность. Некоторых продавцы таскают за руку в толпе, всё время выкрикивают цену. Большинство покупателей – арабы с севера и персы…
19 июня 1866 г. Прошли мимо мертвой женщины, привязанной за шею к дереву. Местные жители объяснили мне, что она была не в состоянии поспевать за другими рабами партии и хозяин решил так с ней поступить, чтобы она не стала собственностью какого-нибудь другого владельца, если ей удастся поправиться после некоторого отдыха. Отмечу здесь, что мы видели и других рабынь, привязанных таким же манером, а одна лежала на тропе в луже крови, не то застреленная, не то заколотая. Нам каждый раз объясняли, что когда измученные рабы не в состоянии идти дальше, рабовладельцы в бешенстве оттого, что лишаются прибыли, изливают свою злость на рабов, убивая их.
27 июня. Наткнулись на дороге на труп мужчины; он умер, очевидно, от голода, так как был крайне истощен. Один из наших побродил вокруг и обнаружил много рабов с ярмом на шее, брошенных хозяевами из-за отсутствия пищи. Рабы были слишком слабы, чтобы говорить или чтобы хоть сказать, откуда они; среди них были совсем молодые.
В значительной степени, если не целиком, беззакония в этом районе – результат работорговли, так как арабы покупают любого, приведенного к ним, а в такой лесистой местности, как эта, можно заниматься похищением людей с чрезвычайной легкостью.
На вопрос, почему людей привязывают к деревьям и оставляют так умирать, здесь дают обычный ответ: привязывают и оставляют их погибать арабы, так как они злятся, что теряют деньги на рабах, которые не могут продолжать идти.
Начальники караванов из Килвы обычно прибывают в деревню вайяу и показывают привезенные товары. Старшины щедро угощают их, просят подождать и пожить в свое удовольствие; рабы для продажи будут доставлены в достаточном числе. Затем вайяу совершают набег на племена манганджа, у которых почти совсем нет ружей, тогда как нападающие вайяу обильно снабжены оружием своими гостями с морского берега. Часть арабов из прибрежной полосы, ни в чем не отличающихся от вайяу, как правило, сопровождают их в этих набегах и ведут свое дело самостоятельно. Таков обычный способ добычи рабов для каравана.
Недалеко от нашего лагеря находилась партия арабов-работорговцев. Я хотел поговорить с ними, но, как только арабы узнали, что мы близко, они снялись и отправились дальше… Партия арабов, услышав о нашем приближении, убежала. Все арабы убегают от меня, так как англичане в их представлении неотделимы от захвата работорговцев.
30 августа. Страх, который англичане внушают арабам-работорговцам, причиняет мне неудобства. Все они бегут от меня, и я поэтому не могу ни переслать письма на побережье, ни переехать через озеро. Арабы, видимо, думают, что, попав на шхуну, я обязательно ее сожгу. Так как две шхуны на озере используются исключительно для работорговли, то у владельцев нет никакой надежды на то, что я дам им убежать.
Тяжело было видеть черепа и кости рабов; охотно бы не замечали их, но они повсюду бросаются в глаза, когда бредешь по душной тропе.
16 сентября. У Мукате. Долго обсуждал с вождем вопрос о работорговле. Арабы говорили вождю, что наша цель при встрече с работорговцами – обратить отобранных рабов в свою собственность и заставить их принять нашу веру. Ужасы, которые мы видели, – черепа, разрушенные деревни, множество погибших в пути к побережью, массовые убийства, совершаемые вайяу, – потрясли нас. От всего этого Мукате пытался отделаться смехом, но наши замечания многим запали в душу…
Партия работорговцев состояла из пяти или шести арабов-полукровок с побережья; по их словам, они из Занзибара. Толпа так шумела, что мы с трудом слышали друг друга. Я спросил, будут ли они возражать, если я подойду и посмотрю на рабов вблизи. Владельцы разрешили, а потом стали жаловаться, что с учетом людских потерь на пути к берегу моря и расходов на прокорм им останется от этого путешествия очень малая прибыль. Я подозреваю, что основной доход получают те, кто отправляет рабов морем в аравийские порты, так как в Занзибаре большинство молодых рабов, каких я видел здесь, идут приблизительно по семи долларов за голову. Я сказал работорговцам, что все это дурное дело…
Я. Абрамов
. "Генри Мортон Стэнли. Его жизнь, путешествия и географические открытия" (серия ЖЗЛ),
По мере того, как Стэнли в это путешествие приближался к водопадам его имени, страна, которую он нашел при первом посещении столь цветущею и переполненною населением, теперь предстала перед ним совершенно разоренной. Деревни были выжжены, пальмовые деревья вырублены, поля заросли дикой растительностью, население исчезло. Словно какой-то исполинский ураган прошел по стране и сокрушил все, что можно было сокрушить. Только кое-где встречались люди, сидевшие на берегу реки, опершись подбородком на руку и тупо смотревшие на все окружающее. Из расспросов этих людей Стэнли узнал, что разорение страны было делом рук арабских работорговцев, проникших, наконец, и сюда. Эти разбойники пробрались из Ниангуэ на верхнем Конго на Арувими, один из главнейших притоков Конго, и разорили огромную область в 50 тысяч квадратных верст, зацепивши при этом и часть населения по Конго, выше впадения Арувими. Подойдя к какой-либо деревне, арабы нападали на нее ночью, зажигали с разных сторон, убивали из жителей взрослых мужчин, а женщин и детей уводили в рабство.
Скоро Стэнли встретил огромный отряд работорговцев, который вел больше двух тысяч пленных туземцев. Чтобы набрать такое количество пленных, арабы разрушили 18 деревень с населением приблизительно в 18 тысяч человек, которые частью были убиты, частью разбежались, частью, наконец, умерли уже в плену от жестокого обращения своих новых господ. Обращение это было неизмеримо хуже обращения со всякой скотиной. Несчастные были в оковах и привязаны целыми партиями к одной цепи. Цепь прикреплялась к ошейникам, давившим горло. Во время пути положение закованных было неизмеримо хуже вьючного скота, как бы он ни был тяжело нагружен. На привалах оковы и цепь не давали возможности расправить члены или свободно лечь. Люди должны были жаться один к другому и никогда не имели покоя. Кормили арабы своих пленных лишь настолько, чтобы из них выжили сильнейшие, так как более слабые являлись для них лишь обузой ввиду далекого пути до Занзибара - главного невольничьего рынка в Восточной Африке.
Стэнли готов был напасть на этих разбойников, наказать их и силой отнять у них несчастных пленников. К сожалению, он располагал слишком ничтожными силами для того, чтобы иметь хоть какой-нибудь успех в стычке с многочисленным отрядом арабов и их людей, вооруженных превосходными ружьями. Но он решился сделать все возможное для защиты туземцев от разбоя арабов и вскоре основал у Водопадов Стэнли станцию, назначение которой состояло в том, чтобы помогать туземцам давать отпор арабам-работорговцам, если они появятся на верхнем Конго… в 1886 году она была разрушена соединенными силами арабов-работорговцев. Зато более действенной оказалась другая мера, на принятии которой усиленно настаивал Стэнли, - запрещение торговли невольниками в Занзибаре. Мера эта принята лишь в самое последнее время, хотя при том влиянии, которое получили европейцы в Занзибаре с 1884 года, когда они - сперва немцы, а затем англичане - сделались полными хозяевами султанства, такая мера могла бы получить осуществление немедленно по опубликовании Стэнли тех ужасов, которые производят работорговцы внутри Африки, отыскивая там рабов.
…арабы оказываются страшнейшей язвой Центральной Африки, - потому что важнейшими предметами, которые они вывозят из Центральной Африки, являются слоновая кость и рабы. Охваченные жаждою наживы арабы, чтобы добыть больше слоновой кости, без церемонии отнимают ее у туземного населения, сжигая при этом селения и убивая жителей. Еще убийственнее торговля рабами. Арабы просто предпринимают охоту на людей, разоряя и лишая населения целые страны. Так как оба главных предмета арабского вывоза становится все труднее добывать в областях, лежащих ближе к морю, - слоновую кость из-за ухода отсюда слонов, а рабов - вследствие того, что туземцы, получив огнестрельное оружие, дают теперь отпор арабским разбойникам, - то арабы с каждым годом проникают все далее и далее внутрь Африки. В середине шестидесятых годов они не проникали далее озера Танганьика, а в конце восьмидесятых Стэнли встретил их далеко на западе, по берегам Арувими, притока Конго, и в верхнем течении самого Конго. Конечно, далеко не все арабы занимаются таким разбойничьим ремеслом; есть между ними благородные люди, ведущие правильную и честную торговлю, которая сама достаточно выгодна здесь, чтобы обогатить каждого занимающегося ею… Против упорных же работорговцев в настоящее время принимаются серьёзные меры в Занзибаре, который недавно ещё являлся главным пунктом работорговли. Меры эти явились, главным образом, под влиянием открытого Стэнли чудовищного способа, которым арабы получали свой живой товар. Однако ещё до сих пор это зло сильно, и многие арабы по-прежнему охотятся на людей, опустошают целые области.
Африканских рабов на территорию современных Соединенных Штатов Америки начали ввозить в XVII веке. Первое постоянное поселение английских колонистов в Америке — Джемс-таун — было основано в 1607 году. А через двенадцать лет, в 1619 году колонистами была приобретена у португальцев небольшая группа африканцев ангольского происхождения. Хотя формально эти чернокожие не являлись рабами, а имели длительные контракты без права расторжения, именно с этого события принято отсчитывать историю рабовладения в Америке. Вскоре система контрактации была официально заменена более выгодной системой рабства. В 1641 году в Массачусетсе срок службы рабов был превращен в пожизненный, а закон 1661 года в Виргинии сделал рабство матери наследственным для детей. Аналогичные законы, закреплявшие рабство, были приняты в Мэриленде (1663), в Нью-Йорке (1665), в Южной (1682) и Северной Каролине (1715) и т. д.
Ввоз негров и введение рабства явились следствием потребности в рабочей силе на юге Северной Америки, где устраивались крупные земледельческие хозяйства — табачные, рисовые и другие плантации. На Севере, где плантационное хозяйство, в силу особых экономических и климатических условий, было менее распространено, рабство никогда не применялось в таких масштабах, как на Юге.
Ввозимые в Америку черные рабы были в своем большинстве жителями западного побережья Африки, значительно меньшая часть принадлежала к племенам Центральной и Южной Африки, а также Северной Африки и о-ва Мадагаскара. Среди них были негры племен фульбе, волоф, йоруба, ибо, ашанти, фанти, хауса, дагомейцы, банту и др.
До конца XVII века торговля рабами в английских колониях в Америке была монополией Королевской африканской компании, но в 1698 году эта монополия была ликвидирована, и колонии получили право самостоятельно заниматься работорговлей. Торговля рабами приняла еще более широкие размеры после 1713 года, когда Англия добилась права асиенто — исключительного права торговли неграми-рабами.
В Африке было создано агентство работорговцев, которые сгоняли рабов и готовили их к продаже. Эта организация достигла дальних точек Африки, на нее работали много людей, включая вождей племен и деревень. Вожди либо продавали своих соплеменников, либо устраивали нападения на враждебные им племена, брали пленников, а потом их продавали в рабство. Пойманных негров связывали по двое и вели через леса к побережью.
Вдоль западного побережья Африки от Зеленого мыса до экватора выросли фактории, куда партиями сгоняли рабов. Там, в грязных, тесных бараках ожидали они прихода невольничьих кораблей. Когда приходило судно за «живым товаром», агенты начинали договариваться с капитанами. Каждого негра лично показывали. Капитаны заставляли негров двигать пальцами, руками, ногами и всем телом, чтобы удостовериться, что у него не было переломов. Даже зубы проверялись. Если зубов не хватало, то за негра давали меньшую цену. Каждый негр стоил примерно 100 галлонов рома, 100 фунтов пороха или же 18−20 долларов. Женщины до 25 лет, беременные или нет, стоили полную цену, а после 25 лет теряли четверть стоимости.
Когда сделки заканчивались, рабов начинали в лодках перевозить на корабли. Перевозили по 4−6 негров за один раз. На борту корабля негров разделяли на три группы. Мужчин загружали в один отсек. Женщин в другой. Детей оставляли на палубе. Везли рабов на кораблях, специально сконструированных, чтобы «напихать» в трюм побольше живого товара. Небольшие парусники того времени ухитрялись перевозить за один рейс по 200, 300, даже по 500 рабов. А на корабль водоизмещением в 120 тонн грузилось не менее 600 рабов. Как говорили сами работорговцы, «негр не должен занимать в трюме места больше, чем в гробу».
2 В пути
Суда находились в пути 3−4 месяца. Все это время рабы находились в ужасных условиях. В трюмах было очень тесно, негры были скованы кандалами. Воды и пищи было очень мало. Рабов и не думали выводить для отправления нужды из трюма. В темноте невольничье судно легко было отличить от любого другого — по исходящему от него тяжелому зловонию. Молодые негритянки часто подвергались изнасилованиям со стороны капитана и команды. Неграм коротко подстригали ногти, чтобы они не могли разодрать друг другу кожу. Большое количество драк возникало между мужчинами, когда они пытались разлечься немного поудобней. Тогда в дело шел хлыст надсмотрщика.
Рабы массами гибли во время перевозок. На одного оставшегося в живых негра часто приходилось пять погибших в дороге — задохнувшихся от недостатка воздуха, умерших от болезни, сошедших с ума или просто бросившихся в море, предпочтя смерть рабству.
3 Америка
По прибытию в Америку рабов сначала подкармливали, лечили, а потом уже продавали. Впрочем, некоторые старались купить рабов побыстрее: ведь по мере того, как невольник отдыхал от «путешествия», стоимость повышалась. Цены на рабов менялись со временем. Например, в 1795 году цена составляла 300 долларов, к 1849 году она возросла до 900 долларов, а накануне гражданской войны достигла 1500−2000 долларов за одного раба.
Рабов ввозили главным образом для табачных и хлопковых плантаций южных штатов. Их выгоняли на работу партиями, они работали до 18−19 часов в сутки, подгоняемые бичом надсмотрщика. На ночь рабов запирали и спускали собак. Средняя продолжительность жизни негра-раба на плантациях составляла 10 лет, а в XIX веке — 7 лет. Немного лучше были условия у тех рабов, которые служили прислугой, кухарками, нянями.
Рабы не имели никаких прав и свобод и считались имуществом владельца, с которым хозяин может делать все, что угодно, без какого-либо преследования со стороны закона. Принятый в 1705 году «Кодекс рабов Вирджинии» запрещал рабам покидать плантации без письменного разрешения. Он санкционировал порки, клеймение и нанесение увечий в качестве наказания даже за незначительные прегрешения. Некоторые кодексы запрещали обучать рабов грамоте. В Джорджии это преступление каралось штрафом и/или поркой, если провинившийся был «рабом-негром или цветным свободным человеком». Бежавшему и пойманному рабу отрезали уши, за невыполненную работу отрубали руки и ноги его детям. Рабовладелец мог, при желании, убить своего раба, правда трудоспособных рабов убивали редко.
Рабам запрещали передвигаться группами более чем в 7 человек без сопровождения белых. Любой белый, встретивший негра вне плантации, должен был потребовать у него отпускной билет, а если такого не было, мог дать 20 ударов плетью. В случае, если негр пытался защищаться или ответить на удар, он подлежал казни. За нахождение вне дома после 9 часов вечера негров в Виргинии подвергали четвертованию.
Негры были сделаны рабами, но они никогда не были рабами покорными. Нередко они поднимали восстания еще на кораблях. Об этом свидетельствует особый вид страхования кораблевладельцев для покрытия убытков специально на случай восстания рабов на корабле. Но и на плантациях, где жили негры, привезенные из разных частей Африки, представители различных племен, говорившие на разных языках, рабы сумели преодолеть межплеменную рознь и объединиться в борьбе против своего общего врага — плантаторов. За период с 1663 по 1863 года было зафиксировано свыше 250 негритянских восстаний и заговоров. Восстания негров жестоко подавлялись. Но даже эти разрозненные вспышки отчаяния угнетенных рабов заставляли плантаторов трепетать от страха. Почти каждая плантация имела свой склад оружия, группы плантаторов содержали охранные отряды, рыскавшие ночью по дорогам.
Негритянские рабы выражали свой протест и в других формах, как, например, порча орудий труда, убийство надсмотрщиков и хозяев, самоубийство, побеги и т. д. Негры бежали в леса, к индейцам, на Север, где к концу XVIII века рабство было упразднено. Не менее 60 тыс. беглецов достигло северных штатов в период с 1830 по 1860 г.
Конечно, условия жизни каждого конкретного раба зависили от его хозяина. В 1936—1938 годах американские писатели, участники так называемого Федерального писательского проекта, по заказу правительства записали интервью с бывшими рабами, которым к тому времени было больше 80 лет. В результате было опубликовано «Собрание рассказов бывших рабов». По этим рассказам очень хорошо видно, что негры жили по-разному, кому-то везло больше, кому-то меньше. Вот рассказ 91-летнего Джорджа Янга (Ливингстон, штат Алабама): «Они ничему нас не учили и нам самим не давали учиться. Если увидят, что мы учимся читать и писать, нам отрубали руку. В церковь тоже ходить не давали. Иногда мы убегали и молились вместе в старом доме с земляным полом. Там мы радовались и кричали, и нас никто не слышал, потому что земляной пол заглушал, а один человек стоял в дверях. Нам нельзя было ни к кому ходить в гости, и я видел, как Джима Доусона, отца Айверсона Доусона, привязали к четырем колам. Его положили на живот и вытянули руки в стороны, и одну руку привязали к одному колу, а вторую — к другому. Ноги тоже вытянули в стороны и привязали к колам. И потом стали бить доской — такой, как на крышу кладут. Черномазые потом пришли туда ночью и на простыне отнесли его домой, но он не помер. Его обвинили в том, что он ночью ходил на соседнюю плантацию. В девять часов мы все должны были быть по домам. Приходил старший и кричал: «Отбой! Отбой! Все по домам, и двери на замок!» А если кто не шел, его били».
А вот воспоминание Найси Пью (85 лет, Мобил, штат Алабама): «Жизнь у негров тогда была счастливой. Мне иногда хочется туда вернуться. Как сейчас вижу тот ледник с маслом, молоком и сливками. Как журчит по камням ручей, а над ним ивы. Слышу, как во дворе гогочут индюки, как бегают и купаются в пыли куры. Вижу заводь рядом с нашим домом и коров, пришедших напиться и остудить ноги в мелкой воде. Я родилась в рабстве, но никогда не была рабыней. Я работала на хороших людей. Разве это называется рабством, белые господа?»
Груз - «черное дерево»
Десяток ружей с боеприпасами, пачка табака и бутылка рома. . Тучному, с кольцами на руках, в ушах и в носу вождю, пыхтящему длинной трубкой, такое вознаграждение за 150 молодых, сильных гвинейцев казалось слишком малым. Он требовал добавки.
Голландец,- капитан шхуны, бросившей на рейде якорь, вытащил в конце концов из кармана дешевые часы. Его торговый партнер долго смотрел на них, не зная, что с ними делать. Однако металлический блеск и тиканье внутри привели его в восторг. Сделка состоялась.
Но не весь груз «черного дерева» дошел до Южных штатов. Закованные в цепи гвинейцы нарушили расчеты работорговцев. Они взбунтовались против своих мучителей. Правда, им не удалось взять верх на палубе, но они забаррикадировались в трюме. Их попытались «выкурить». Тщетно. С тяжелым сердцем - как-никак, это был его бизнес - капитан, "под нажимом своего дрожащего от страха экипажа, решился открыть стрельбу в люки из судовой пушки. . .
Этот инцидент, с потрясающей силой описанный в рассказе Мериме «Таманго», в эпоху торговли черными невольниками вовсе не казался чем-то из ряда вон выходящим. Однако в большинстве случаев беспощадные методы обращения с живым товаром себя оправдывали, и невольничьи транспорты благополучно достигали своей цели. Миллионы африканцев были принудительно перевезены в Америку и эксплуатировались там самым безжалостным образом. Эта самая постыдная глава в истории капиталистических морских держав, начавшаяся еще в первой половине XVI в. в африканских колониях Португалии, завершилась лишь в XIX в.
Черные рабы в течение столетий были самым выгодным товаром. В любое время года шли невольничьи суда маршрутом «мидл пасидж» - от Западной Африки к Центральной Америке. Торговля невольниками, с каждым годом все более рискованная, отразилась даже на судостроении: чтобы уходить от преследования работорговцам понадобились самые быстроходные суда. Стройность и легкость конструкции этих; судов покупалась ценой сокращения объема трюмов, поэтому условия транспортировки становились для несчастных африканцев все более невыносимыми. В качестве помещения для живого груза капитаны использовали даже тесные междупалубные пространства, где пленники могли только лежать. Укладывали их настолько плотно друг к другу, что на площади 30x10 м2 иногда находилось более 300 человек. Понятно, что смертность при таких условиях была колоссальной, тем более, что «черный товар» еще до погрузки на суда был измотан долгой дорогой из внутренних районов Африки к западному побережью.
И еще один, ставший достоянием гласности случай демонстрирует беззастенчивость торговцев людьми. Когда один капитан узнал во время плавания, что среди рабов вспыхнула болезнь, он приказал выбросить в море 132 африканца. Аргументируя свой поступок тем, что он спас таким способом остальной «груз», капитан получил за потерянный «товар» страховую премию, которая не полагалась бы ему, если бы люди просто умерли от болезни.
Несмотря на значительные потери, торговцы все равно срывали огромный куш; каждый из оставшихся в живых приносил прибыль в 4000 долларов. Торговля живым товаром, которая в подобной форме практиковалась несколько столетий, была весьма доходным источником «первоначального накопления» капитала. Правящие классы не находили в этом бизнесе ничего зазорного. Отдельные особенно жестокие и бессовестные работорговцы, которым удалось быстро сколотить богатство, пользовались даже благосклонностью британской короны. На этих джентльменов смотрели как на способных предпринимателей, которые вместо добычи сырья или ведения фабричного производства занимались добычей рабочих рук.
В 1713 г, на основании Утрехтского мирного договора Англия получила исключительное право на торговлю рабами с испанскими владениями в Южной Америке и Вест-Индии. Колоссальные состояния семей, и по сей день составляющих правящую верхушку Англии и Франции, были сколочены в те времена на торговле людьми. Монопольное право на поставку рабов в собственные колонии и заокеанские владения Испании привело к тому, что в английских гаванях образовались целые невольничьи флоты В течение первой половины XV1II! в. один только Бристоль снарядил для перевозки невольников от 80 до 90 судов. С середины века главным центром бизнеса на «черном дереве» стал Ливерпуль. К концу столетия невольничий флот Ливерпуля вырос дб 150 судов. Первый миллионер этого города, банкир и мэр Томас Лейленд, заработал на каждом невольнике в среднем по 43 английских фунта.
Однако к этому времени традиционный рабский труд начал уже себя изживать. Под давлением революционного и национально-освободительного движения буржуазные колониальные державы отменили к началу XIX в. рабство в Европе. Вскоре они оказались вынужденными распространить формально этот запрет и на свои колонии. В США некоторые штаты также запретили всякое рабство, а в соответствии с одним из федеральных законов 1808 г. работорговля с Африкой каралась даже тяжелым наказанием.
Однако в 1793 г. была изобретена хлопкоочистительная машина. За короткий срок в Южных штатах в бешеном темпе выросли огромные хлопковые плантации. Рабский труд снова стал выгодным. Спрос на рабов сразу сильно возрос и работорговцы опять начали получать колоссальные барыши. Свой «товар» они доставляли через Атлантику, сначала в Вест-Индию, а уже оттуда-в штаты, где еще сохранялось рабство.
Если в Соединенных Штатах общественность, казалось, смирилась с подобным положением, то такие великие морские державы, как Англия и Франция, под давлением общественного мнения, а также и из конкурентных соображений, попытались с помощью своих флотов воспрепятствовать торговле «черным деревом». В 1830 г. Англия объявила работорговлю вне закона, а в 1845 г. Джон Буль постановил считать продажу рабов за море пиратством.
Это, конечно, осложнило торговлю невольниками, но уничтожить ее не смогло, ибо потребность в «живом шоколаде» (циничное жаргонное название рабов-негров) была высокой, а цены на него, из-за большого риска - еще выше. В эти времена была сложена «невольничья шанти»:
О, был ли ты, парень, на Конго-реке,
Блоу, бойз, блоу! Где жмет лихорадка людей в кулаке?
Блоу, бойз, блоу! Там янки распарывал штевнем волную
Блоу, бойз, блоу, И мачты его упирались в луну,
Блоу, бойз, блоу! Был Джозеф святой капитаном на нем,
Блоу, бойз, блоу, Все негры его почитали отцом,
Блоу, бойз, блоу! Сто «черных овечек» попались ему,
Блоу, бойз, блоу. Портов сторонился он, словно в чуму,
Блоу, бойз, блоу!
После того, как англичане расставили на «мидл пасидж» свои сторожевые корабли и без долгих слов начали расправляться с капитанами невольничьих судов, янки пустили в игру последний козырь - балтиморские клиперы с гоночными лиселями, которые специально для этой цели, собственно, и были сконструированы.
Однако воспользоваться лучшими мореходными качествами этих клиперов удавалось не всегда, особенно если внезапно наступал штиль. Тогда начинали говорить пушки. Невольничьи суда были великолепно вооружены. Казалось, что снова возродились времена карибского пиратства. С той, однако, разницей, что на сей раз атакующий выступал в роли охранителя порядка.
Обе стороны несли большие потери в людях. Но истинными жертвами оказывались невольники, ибо их жизнь находилась теперь под еще большей угрозой. Спасти их могло только одно - если белые перебьют друг друга в абордажных схватках или в драках, возникавших порой среди трофейных команд после захвата судна. Нередко погоня приводила к преждевременной смерти всего судового «груза»: застигнутые с поличным работорговцы предпочитали лучше выбросить рабов вместе с цепями с непросматриваемой стороны судна за борт, чем угодить самим на пожизненную каторгу.
В такой обстановке перевозка невольников оправдывала себя лишь в том случае, если можно было увеличить численность перевозимых рабов. А это означало, что в стройные корпуса клиперов заталкивали еще большее число несчастных, чем раньше. С купаньем и прогулками по палубе было покончено, равно как и с танцами и песнями. В твиндек невольничьего судна длиной 28 м и шириной 7,6 м втискивали до 650 рабов. И это на рейс в 6000 км при скорости 5-6 узлов и температуре 30°С в тени! Страдания загнанных в эту душегубку людей трудно себе представить. Более половины их не доживали до конца рейса.
Торговля невольниками стала на «мидл пасидж» нерентабельной лишь после того, как в распоряжении сторожевой службы оказалось несколько самых быстроходных клиперов, захваченных в качестве приза. Многих капитанов невольничьих судов сослали на каторгу, а кое-кого даже повесили. Оставшиеся суда превратили в «кули-транспорты», на которых доставляли дешевую индийскую и китайскую рабочую силу на тропические сахарные и хлопковые плантации, То, что многие из этих кули попадали туда далеко не по своей воле, следует хотя бы из того, что именно в те времена возникло слово вашанхаить, что означало - принудительно доставить человека на борт.
Прибрежная торговля рабами вскоре превратилась в угрозу, которой сопровождались колониальные успехи. Последствия торговли людьми
ощущаются и в наши дни.
Ранние африканские цивилизации
Колонизация Африки имеет долгую историю. Самая древняя цивилизация здесь возникла в Нубии, современном Судане. Ее развитие шло параллельно с развитием Древнего Египта. И хотя обе культуры извлекали выгоду из обоюдного контакта, как, например, торговый обмен или распространение идей, их отношения были слишком отягощены конфликтами. Так Нубия около 2800 г. до н. э. была в течение 500 лет оккупирована Египтом, а нубийское царство Куш, которое за 70 лет до этого объединило разрозненные части Нубии, было примерно до 770 г. до н.э. оккупировано Египтом. После обретения независимости началось развитие и расцвет Нубийского царства. Так продолжалось до IV столетия н. э. и лишь растущая христианизация и усиление эфиопского царства Аксум окончательно предрешили закат Нубийского царства.
Похожие традиции, присущие крупным цивилизациям, существовали и в Западной Африке. В IV столетии н.э. король Ганы управлял обществом, в котором уже были построены системы улиц и имелся свод законов, а численность солдат, осуществляющих оборону, превосходила 20 тысяч человек. С 1200 года королевство сменяется империей Мали, а Тимбукту становится центром торговли и образования.
Дальше к югу, на высокогорных плато Зимбабве также существовала высокоразвитая культура, которая приобрела свои богатства путем торговли со странами побережья Восточной Африки. Столицей был город Большое Зимбабве, датой основания которого историки считают примерно 1250 год. Это был относительно большой город с каменными зданиями и башнями конической формы. Предполагают, что в городе проживало примерно 18 тысяч человек.
Абиссинские рабы в железных цепях. Слева: Иллюстрация 1835 г.; перед посадкой в трюм корабля рабов заковывают в кандалы.
Начало работорговли
Торговые отношения между Европой и странами Северной Африки, расположенными на побережье Средиземного моря, существовали давно.
Уже в Древней Греции поддерживались отношения с некоторыми африканскими культурами, а римляне имели тесные связи с африканским континентом, особенно с Египтом. До XV столетия знания европейцев об Африке представляли смесь отрывочных знаний, заимствованных из классического образования, мифов и историй, а также отдельных фактов, изложенных в Библии.
Одна за одной на Черный континент отправлялись европейские экспедиции. В 1482 году в Эльмине на побережье нынешней Ганы португальцы основали морской порт. В 1497 году Васко да Гама обошел под парусами весь континент, и с этого момента европейцы начали с возрастающей степенью активности осваивать Африку. Они экспортировали необработанные строительные материалы, золото и слоновую кость.
Однако гораздо более прибыльным занятием оказалась работорговля. На западном побережье от Сенегала до Анголы сооружались так называемые фактории, и уже на этой ранней стадии торговля людьми носила чрезвычайно жестокий характер. Для европейцев торговля людьми вначале была чем-то новым, однако в Африке издавна торговали рабами - восточноафриканские властители продавали их друг другу и своим арабским соседям. Когда европейцы к ним присоединились, вначале они полагались на вождей племен, которые собирали пленных и продавали европейцам. Сначала предполагалось, что африканские рабы будут работать на островных колониях перед континентальным побережьем; некоторых увозили в Европу. Первый невольничий корабль, направлявшийся в Америку, - куда позднее переместился центр работорговли - отчалил из Лиссабона в 1518 году. С этого момента торговля людьми приобрела грандиозные масштабы. Отголоски этого явления и сегодня ощущаются в политике, экономике и демографии.
Развитие рабства
Для торговцев рабы были таким же товаром, как и другие, и трансатлантические перевозки, осуществляемые водным путем, в истории отражены как «Треугольная торговля». Рабы были главным компонентом этой торговли. Европейские товары перевозились кораблями в Африку и менялись на рабов, которые потом водным путем доставлялись в Южную, Центральную и Северную Америку. Из этих мест экспортные товары вновь привозились в Европу. Для многих торговцев перевозка рабов представляла удобный случай, позволяющий избежать плавания из Европы в Америку с пустым трюмом и еще подзаработать. С коммерческой точки зрения этот вид торговли приобрел исключительное значение: из нее можно было извлекать значительную выгоду. Этот факт, а также то, что рабов рассматривали не как людей, а как груз, приводили к тому, что при перевозке рабов морем они находились в ужасающих условиях. По этой причине многие невольничьи корабли становились очагами болезней, и высочайший уровень смертности был почти нормой.
К тому же, если работорговец попадал со своим кораблем в какие-либо серьезные ситуации, «груз» просто выкидывали за борт.
Предмет работорговли вызывал широкую дискуссию в дипломатических кругах. Высокие прибыли, получаемые при работорговле, приводили к дипломатическим скандалам, а в отдельных случаях - к войнам и борьбе за власть, так как многие страны хотели контролировать этот рынок и зарабатывать на нем. Богатство многих колоний и возникших позднее на их месте государств основано на работорговле. Между 1518 и 1650 годом испанцы и португальцы ввезли в свои колонии примерно полмиллиона рабов, и после 1650 года наблюдается бурный рост нелегальной работорговли. В колониях рабы зачастую использовались для работы на сахарных плантациях. Испанские рабы должны были работать на мексиканских серебряных рудниках. Однако большая часть рабов поступала в Колумбию, Венесуэлу и на Кубу, регионы, где Испания переживала экономические трудности. Португальцы расширили свои плантации в Бразилии и с 1700 года привозили в свои южноамериканские колонии все больше и больше рабов, чтобы полностью выработать серебряные рудники в Минас Герайс. Голландские, британские и французские рабы должны были работать в колониях Карибов и Гвианы, а также на землях Северной Америки, где небольшое количество рабов из Африки, помимо всего прочего, было занято работой на табачных плантациях в Виргинии и Мэриленде.
В колониях то и дело вспыхивали бунты, которые в конце XVIII и начале XIX века переросли в восстания рабов. Однако эти восстания тут же подавлялись. Это продолжалось до начала освободительной борьбы 1791 года во французской колонии Сан-Доминго, которую возглавил Туссен-Лувертюр («Черный Наполеон»). Следствием этой освободительной борьбы стало возникновение государства Гаити.
Отмена рабства
В Европе голоса с призывами об отмене рабства звучали всегда. Это были голоса людей, протестующих против торговли людьми. Но настоящее движение за отмену рабства началось лишь в 1770 году. Начало ему было положено в Англии, когда некто Гренвилл Шарп передал в Верховную Судебную палату петицию с просьбой о даровании свободы беглому рабу из Америки Джеймсу Сомерсету, который был повторно арестован в Англии. Несмотря на первый успех, вначале почти ничего не изменилось. Поэтому в 80-е годы XVIII столетия группа христиан-евангелистов начала кампанию с требованием полной отмены рабства. После этой акции в стране развернулось общественное движение, в ходе которого собиралась информация, которую позже придавали гласности и передавали Парламенту.
Вильям Вильберфорс был влиятельнейшим адвокатом, который неустанно занимался этим делом и повернул общественное сознание лицом к вопросам рабства, так как на фоне идеалов индустриальной революции, касающихся свободной торговли, и идеалов французской революции, рабство все больше стало казаться исключительно варварским анахронизмом.
В 1808 году английский Парламент объявил покупку, продажу и транспортировку рабов противозаконными. В 1834 году владение рабами также было объявлено противозаконным. В этом же году на островах Западной Индии всем детям рабов младше 6 лет была дарована свобода, а самим рабам гарантировано получение шестилетнего бесплатного образования. Однако эти предписания носили такой же оттенок эксплуатации, что и прежнее рабство, хотя для них существовали сроки исполнения. Окончательно рабство было отменено в 1838 году. Между тем британские противники рабства развернули кампанию об отмене рабства в Америке. Особенно активное и стабильное движение против рабства развернулось в северных областях Северной Америки. Беглые или освобожденные рабы, как, например, Фредерик Дуглас, произносили речи по всей стране. Многие писатели поддерживали отмену рабства. Так некоторое влияние на общественное сознание оказала книга писательницы Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома». Вместе с окончанием Гражданской войны в 1865 году в Америке завершился и этап рабства.
Отмена рабства в Америке и Европе стала возможна благодаря нескольким факторам: движению за его отмену, экономическим трудностям и политическим события того времени. Однако в Африке до конца XIX века на многих территориях еще были распространены традиционные формы рабства. В Нигерии рабство отменили лишь в 1936 году. И до сегодняшнего дня рабство можно обнаружить в некоторых отдаленных местах Африканского континента, а его противники продолжают бороться за его отмену.
Последствия
Одной из побочных проблем работорговли в Африке было сокращение населения. В долине реки Нигер почти все коренные племена были истреблены в ходе охоты на рабов. Следствием этого стали голод и болезни.
Но самым разрушительным последствием работорговли было, пожалуй, признание главенства силы и создание общественного климата, при котором белые люди чувствовали свое превосходство над черными. Эти последствия можно наблюдать и сегодня.
Мы подарили королю корабль «Клеопатра». На нем семнадцать пушек, три мачты, семиярусный трюм в каждый ярус можно набить триста рабов. Правда, они не могут стать во весь рост, да это им и не нужно. Двадцать четыре дня просидеть в таком ярусе, а потом попасть на свежий воздух плантаций – не так уж страшно. Мы подарили королю этот корабль. Четыре раза в год черное дерево – королевский товар – перевозится на нем от берегов Либерии на Гваделупу, Мартинику и Гаити. Это верный доход его величества, более верный, чем королевские домены Франции.
(Виноградов. Черный консул).
Корабли, подобные "Клеопатре", описывали огромный треугольник в Атлантике: от берегов Европы к западноафриканскому побережью, оттуда – к американским берегам, и оттуда – снова в Европу. На Африку шли, в основном, загруженные ромом, там, на огромной территории от Гвинейского залива до Белого Нила, приобретали рабов, и везли их на поля хлопчатника и табака в США, плантации сахарного тростника и кофе на Кубе, мексиканские и бразильские рудники. Домой возвращались с «колониальным» товаром – сахар, патока, кофе, рыба, ценные породы деревьев и т. п.
В Восточной Африке работорговлей издавна занимались арабы. Здесь сложилась своя торговая цепочка: Восточная Африка – Индия – страны Ближнего Востока (Персия, Турция, Левант). Веками на Занзибаре, в Софале, Момбасе и Малинди функционировали невольничьи рынки. В XVI в португальцы захватили все восточноафриканские порты и построили свой административный центр – форт Мозамбик. Тем самым в цепи португальских владений был надолго замкнут Индийский океан. Позднее из этого региона их вытеснили голландцы и англичане. Западное же побережье, напротив, было «ничьим». Отсюда торговали и португальцы, и голландцы и англичане, даже датчане и шведы строили свои фактории (а рядом с факторией всегда высился форт). Люди, как ни страшно это звучит, были основной долей экспорта из Африки, и лишь на втором месте значились золото и слоновая кость.
Начиная с середины XVI в рабы с западного побережья «шли» на Америку, где уже (!) остро чувствовалась нехватка индейцев. По самому грубому подсчету, существенно колебавшемуся по годам, с западного побережья увозили по 100 тыс. чел. в год .
Прибыль в 500% считалась нормальной – как и гибель в пути трети рабов в партии. На работорговле наживались судостроители и банкиры, плантаторы и виноделы, страховые компании и суконные фабрики, всевозможные маклеры, перекупщики и посредники. В Африке за рабов охотно брали не только оружие и ром, но и просто железные и медные бруски, даже раковины-каури и стеклянные бусы! Рабов выгружали в Рио, Баие, Пернамбуку, Монтевидео, на английском Барбадосе, голландском Кюрасао, датском Сен-Томе, в нидерландской и британской Гвианах, на побережье Новой Испании, Вирджинии и Каролины, на всех островах Вест и Ост-Индии. Только в Южной Африке шел обратный процесс – европейцы ввозили сюда индийцев из своих восточных колоний для работы на сахарных плантациях. Помимо «законной» торговли существовала и контрабандная, которой занимались сами колонисты на своих кораблях. Если англичане или испанцы перехватывали такой корабль, они не церемонясь вешали каждого третьего в команде и реквизировали судно, а для рабов, запертых внизу, эти события оставались неизвестными и ничего не значащими.
Различали торговлю «в факториях» и торговлю «с корабля». В первом случае пользовались услугами огромного числа прибрежных рынков, работавших 6 дней в неделю, таких как Аккра, Лагос, Лоанго, Луанда, Бенгела, Сеута, Оран, Алжир, Маюмба, Малембо, Кабинда. Особой популярностью пользовались устья таких рек как Бонни и Калабар (Бенинский залив). Но опустошались не только прибрежные районы и речные бассейны, как можно подумать. Даже в самых глубинах континента люди не чувствовали себя в безопасности. Невольников захватывали везде, и невзирая на дальность пути, тащили на побережье – в Анголу, Конго, Видах, на Золотой Берег, Сенегал, Сьерра-Леоне.
При «торговле с корабля» нужно было ждать минимум три месяца, крейсируя вдоль побережья (пока на берегу захватят нужное количество), но и цена была минимальной (если уж человек был захвачен вдали от рынка, продавцу в любом случае надо было его продать). Люди боялись выходить из дому, если поблизости был виден невольничьий корабль. Те, кого захватили, боролись до конца: бежали по суше, нападали на охрану, прыгали с лодок в море, поднимали бунт на увозивших их кораблях. Примечательно, что на судах, как правило, европейцы, находясь в подавляющем меньшинстве, жестоко расправлялись с восставшими, но даже если негры и побеждали, они все равно проигрывали судьбе – управлять кораблем они не умели и погибали в море.
Ливингстон пишет:
"самая страшная из болезней, какую я наблюдал в этой стране, по-видимому, «разбитое сердце», ею заболевают свободные люди, захваченные в плен и обращенные в рабство… Эти негры жаловались только на боль в сердце и правильно указывали его местоположение, кладя на него руку".
Как же немногочисленные команды с европейских судов, имевшие ограниченный запас воды и провизии (нужно было еще рассчитывать прокормить «товар» на обратном пути), с весьма несовершенными по тому времени ружьями, без проводников, без иммунитета к малярии, без языков смогли добраться до самого сердца Африки и обескровить его?
Секрет прост. Им и ненужно было это делать. Всех (или почти всех) невольников приводили сами африканцы. Они знали, что белые отдают свои удивительные товары только за людей или слоновые бивни. Вот и посудите, кого легче поймать – человека или слона.
П равда, человека нужно захватить живым…
Самые воинственные племена без труда справлялись с этим, захватывая на войне “заказанное” число голов. Те, что послабее, отдавали в рабство своих соотечественников. Даже обычаи африканских племен со временем приспособились к требованиям работорговли, и за все проступки виновного ждало одно наказание: продажа в рабство. Единственным исключением было долговое рабство: оно отбывалось внутри племени, во-первых, потому что имело личную направленность, во-вторых, потому что его можно было отработать.
Самое жуткое в истории работорговли, это то, что европейцам удалось сделать ее частью жизни африканцев, притупить в них сознание того, что это не просто страшно, а неприемлемо . Работорговля стала чем-то обыденным, как жизнь и смерть (все стараются избежать смерти, но никто ведь не протестует против нее как таковой). Многие племена жили работорговлей, а такие как ашанти и фанти, дагомейцы и эве жестоко сражались между собой за право быть главным партнером белых в торге людьми. Показательна судьба племен андоне, которые наживались на продаже людей в рабство, а затем, когда торговые точки на побережье переместились, сами стали предметом охоты.
В начале XIX в Британия официально запретила работорговлю. Это было сделано по простой причине: поскольку к этому времени британцы уже активно продавали миру хлопок, им нужно было как-то ослабить конкурирующие с ними (руками рабов) североамериканские соединенные штаты (САСШ). Английский хлопок выделывали поденщики из Индии и, позднее, Египта, в Америке над хлопком трудились чернокожие рабы. Поэтому англичане рьяно поднялись против перевозок негров из Африки за океан.
Заметим, что, во-первых, отмена работорговли еще не означала отмены рабства
. Во-вторых, немедленно началась контрабандная работорговля, принявшая тот же, если не больший размах. Особенно рьяно стали вывозить африканских женщин (своя логика в этом была). С большой неохотой к запрету вскоре присоединились некоторые другие страны, в том числе США,
Португалия отказалась его признать, а ряд других стран согласился с ним за… выкуп, уплаченный Британией (поистине, вот уж позорные страницы истории человечества).
Английские корабли, согласно международным договорам, получили право обыскивать все иностранные суда на предмет наличия рабов. При появлении патрульных одни работорговцы поднимали чужой флаг (как правило, португальский), другие сбрасывали живые «улики» за борт, третьи уходили за экватор (южнее экватора англичане не имели права преследовать чужие корабли) или даже бросались на абордаж. Невольничьи суда США заранее брали на борт какого-нибудь испанца, который при приближении патруля, поднимал испанский флаг и общался с преследователями по-испански (всё для того, чтобы уйти от ответственности по американским законам, предусматривавшим смертную казнь для занимающихся работорговлей).
Конец работорговле положил, как ни странно, колониальный захват Африки. Рабочие руки стало выгоднее оставлять дома, кто-то должен был работать на захваченных территориях. Это событие совпало с гражданской войной в США, отменой рабства Линкольном и потерей самого большого, североамериканского рынка рабов. Только благодаря этому к концу XIX в работорговля пошла на убыль и затихла.
Но горькая чаша Африки еще не была испита до дна. Теперь белые не забирали африканцев к себе. Теперь они забирали у них землю из-под ног.
Число жертв работорговли, составило около 100 млн. чел. за 4 столетия. Эта цифра выведена с учетом того, что в рабство удавалось увести не более одного из двух, на которых было совершено нападение, а до побережья добирался один из пяти. Большое количество людей погибало в пути, в битком набитых трюмах, умирая от мгновенно распространявшихся болезней или плохой кормежки (но рабов с точки зрения работорговцев было опасно кормить хорошо).
