В Казани поэт Велимир Хлебников провел гимназические и студенческие годы, а потому город, повлиявший на формирование стольких талантов, не мог не оставить следа в его становлении.
При изучении биографии или творчества яркой личности исследователей и поклонников всегда интересует обстановка, в которой человек жил и творил, по каким улицам ходил, какой пейзаж из окна видел. Известный в Казани исследователь казанской биографии и творчества Велимира Хлебникова Александра БИРЯЛЬЦЕВА предлагает совершить заочную экскурсию по хлебниковским местам нашего города.
Велимир Владимирович Хлебников (настоящее имя Виктор) (1885-1922), русский поэт и прозаик. Родоначальник русского футуризма (группа «будетлян»). Создатель утопического общества Председателей Земного Шара (1916).
Реформатор поэтического языка (эксперименты в области словотворчества, зауми, «звездного языка»). Пацифистская поэма о первой мировой войне «Война в мышеловке» (1919), монументальные революционные поэмы (1920-1922) «Ладомир», «Ночной обыск», «Зангези», «Ночь перед Советами».
Цикл историко-математических статей, посвященных природе времени «Доски судьбы» (1922). Рассказы. Драмы. Оказал воздействие на русский и европейский авангард, в том числе в области живописи и музыки.
Самобытный поэт серебряного века Виктор (Велимир) Владимирович Хлебников родился 28 октября (9 ноября) 1885 года в калмыцком степном улусе Астраханской губернии (ныне Калмыкия) в семье ученого-орнитолога.
К родителям в Астрахань, где жили его родители, он заезжал во время своих длительных путешествий по стране и миру.
Филологи Астраханского университета давно изучают творчество этого поэта (кстати, в советское время оно практически не изучалось), но и регулярно собирают исследователей со всей России. В Астрахани работает единственный в стране музей Велимира Хлебникова, он расположен в бывшей квартире его родителей.
Помнит ли Казань о Хлебникове? В музее истории КГУ имеется небольшой стенд с его портретом гимназической поры, книгой стихов, изданной в 80-е годы, копией квартирной справки студента Хлебникова. В фондах есть папка с его фотографиями и публикациями о нем.
Улицы, названной в честь поэта, в городе нет, нет ни одной мемориальной доски, посвященной ему. Из трех домов, в которых жила его семья, остался только один. Но мы можем пройти по улицам, по которым он ходил, увидеть дома, в двери которых он заходил.
В Казани все начинается от Кремля
Свой маршрут по хлебниковским местам нашего города мы начнём от Тайницкой башни Казанского Кремля. Она находится с северной стороны крепости на берегу реки Казанки. На фотографии она на переднем плане слева, квадратная, приземистая, с трёхъярусной шатровой крышей, увенчанной символом объекта культурного наследия ЮНЕСКО (ромб, вписанный в окружность).
Правее башни мы видим старинное двухъярусное здание дворцовой церкви, а дальше и выше – красавицу башню Сююмбике – символ города Казани.
Эту панораму увидел юный гимназист Виктор Хлебников по приезде в Казань из Симбирска в 1898 году, так как именно она открывается путешественнику, прибывающему в наш город с запада или с юга.
И мы имеем право предполагать, что именно ей посвящены строки Хлебникова:
И вид приволжского кремля?
Хотя их также можно отнести и к Астраханскому Кремлю.
Если мы станем обходить кремлёвский холм вправо от Тайницкой башни (против часовой стрелки), то скоро перед нами предстанет следующая панорама. В центре панорамы мы видим круглую угловую Юго-Западную башню, справа – выразительную ступенчатую Спасскую башню с часами – южный вход в Кремль, а слева, за шатром проездной Воскресенской башни – купол и шесть минаретов мечети Кул Шариф.
Этой мечети Хлебников видеть не мог, так как её построили на рубеже 20 века в память о разрушенной здесь мечети войсками Ивана Грозного. Но и во время казанского периода своей жизни Виктор Хлебников мог наблюдать не менее 15 мечетей в нашем городе. Поэтому следующие его строки вполне могли быть навеяны казанскими впечатлениями:
Мечеть и храм несет низина
И видит скорбь в уделе нашем
Красив и дик, зов муэдзина
Зовет народы к новым кашам.
С булыжником там белена
На площади ясной дружила,
И башнями стройно стена
И город и холм окружила.
А уж о красавице башне Сююмбике, к которой мы с вами можем подойти близко, зайдя в Кремль, поэт говорит открытым текстом:
Казани страж – игла Сумбеки,
Там лились слез и крови реки.
Если вы приедете в Казань, то вам обязательно расскажут романтичные легенды об этой башне, которую все казанцы знают с детства.
Название башни связано с именем казанской царицы Сююмбике, дочери ногайского мурзы Юсуфа и жены трех последних казанских царей: Джан-Али, Сафа-Гирея и Шах-Али. Она была привезена в Казань в 1532 г. и здесь находилась до 1551 года, когда вместе с малолетним сыном Утямыш-Гиреем была отправлена в Москву. По описанию очевидцев, «народ казанский с большой скорбью проводил царицу», мечеть же, где был погребен оплакиваемый ею муж Сафа-Гирей, была названа мечетью Сююмбике. Возможно, остатки мечети находились рядом с позднее построенной башней, на которую традиционно и перешло название.
Есть и более поэтические легенды о названии башни. Одна из них гласит, что Иван Грозный, услышав о красоте и обаянии казанской царицы Сююмбике, прислал в Казань послов с предложением ей стать московской царицей. Но гордая Сююмбике отвергла царскую руку. Разгневанный царь пришел с огромным войском под город, осадил его. Тогда красавица согласилась выйти замуж, но в качестве свадебного подарка попросила построить за семь дней в Казани самую высокую башню. Началось спешное строительство: в первый день построили первый, самый большой по размерам, ярус, во второй день второй и т. д.
Наконец, к исходу седьмого дня башня была построена, и начался свадебный пир. Сююмбике попросила разрешение подняться на самый верх башни, чтобы обозреть город и попрощаться с его горожанами. Когда царица поднялась на башню, то, не имея сил расстаться со ставшим ей близким и родным городом, она бросилась вниз, на острые камни. Народ в память о последней казанской царице назвал башню её именем.
Ныне силуэт башни часто используется как архитектурная эмблема города: ее мы видим на открытках, значках, сувенирных изделиях. Башня Казанского вокзала в Москве более или менее точно воспроизводит башню Сююмбике, что, очевидно, по замыслу архитектора, должно было указывать направление железной дороги.
Рядом с башней Сююмбике находятся руины гробниц казанских ханов («У усыпальницы – предков гробницы» В. Хлебников).
Если мы вернёмся на площадь перед Спасской башней Кремля (сейчас она называется площадью Первого Мая), то одно из исторических событий, свершившихся здесь, тоже нашло отражение в стихах Хлебникова:
Мила, мила нам пугачевщина,
Казак с серьгой и темным ухом.
Она знакома нам по слухам.
Тогда воинственно ножовщина
Боролась с немцем и треухом.
Именно на этой площади в июле 1774 года шёл ожесточённый бой армии Пугачёва за Казанский Кремль. Стены Кремля обстреливались пушками, из каземата (ныне здание Национального музея РТ) вывели заключённых, среди которых была жена Пугачёва с тремя детьми. Старший сын Трофим, 11 лет, узнал отца. А Пугачев, выдававший себя за царя Петра III, громко приказал: «Отведите семью казака Пугачева на Арское поле и обойдитесь с ними ласково.»
Отсюда на следующий день началось поражение Пугачёвской армии, а вскоре после его пленения и казни состоялась гражданская казнь в Казани на этой площади. В 1833 году сюда приезжал А.С.Пушкин, осматривал стены и башни Кремля, расспрашивал оставшихся в живых очевидцев, собирая материал для «Истории Пугачёва» и «Капитанской дочки».
Мог ли знать обо всём этом Хлебников-гимназист и Хлебников-студент? Напомним, что в 1899 году, когда Виктор учился в 4 классе гимназии, вся Россия отмечала 100-летний юбилей Пушкина, а так как в Казани Пушкин провёл всего лишь 3 дня в 1833 году с конкретной целью, то учителя гимназии должны были в своих беседах упоминать и о визите Пушкина, и о «пугачёвщине» в Казани.
Теперь двинемся от Спасской башни в том же направлении – против часовой стрелки. Под восточной кремлёвской стеной нам встретится двухэтажное здание городской онкологической больницы.
Городская онкологическая больница (в прошлом – городская пересыльная тюрьма)
В этом здании находилась городская Пересыльная тюрьма, в которой пришлось провести один месяц Велимиру Хлебникову в конце 1903 года из-за участия в студенческих волнениях. Вот, что он писал родителям, находясь здесь:
«Дорогая мама и дорогой папа! Я не писал оттого, что думал, что кто-нибудь придет на свидание. Теперь осталось уже немного – дней пять – а может, и того еще меньше и время идет быстро... я недавно занялся рисованием на стене и срисовывал из «Жизни» портрет (неразб.) и еще две головы, но так как это оказалось нарушением тюремных правил, то я их стер... Я занимался на днях физикой и прочел больше 100 страниц, сегодня читаю Минто....Из анализа я прочел больше половины... Целую всех – Катю, Шуру, Веру, – скоро увидимся. Витя. Казань, Пересыльная тюрьма, 3.12.03». (Е.Р.Арензон, современный исследователь творчества Хлебникова, расшифровал неразборчивое слово в письме арестованного студента, и утверждает, что на стене камеры Хлебников нарисовал портрет Герцена).
Недалеко от восточной стены Казанского Кремля находится место обретения Казанской иконы Божьей матери. На этом месте в 16 веке был основан Казанский Богородицкий женский монастырь.
Знаменитая Казанская икона Божьей матери, спасительница России от поляков в 1612 году, хранилась в этом монастыре с момента обретения до дерзкого её похищения в 1904 году. Хлебников в это время был студентом Казанского университета, хотя летом 1904 года уезжал в Москву.
Похищение и уничтожение иконы всколыхнуло весь город, и не эти ли события перекликаются со строками, написанными в 1922 году:
…И если Вила умчала золотые чувалы Казани,
Ищите на это в Виле и Лешем
Вовремя данные мной указания…
Мы предполагаем, что под «золотыми чувалами» можно подразумевать драгоценный оклад Казанской чудотворной иконы.
В этом соборе хранилась икона Казанской Божией матери
В Крестовоздвиженском соборе Казани хранится один из списков иконы, подаренный Папой Римским Иоанном Павлом II
Когда в Казани был Пугачёв, здесь, на паперти монастыря был зверски убит пугачёвцами престарелый генерал-майор Кудрявцев, о чём упоминает А.С.Пушкин в «Истории Пугачёва»:
«Состояние Казани было ужасно: из двух тысяч осьмисот шестидесяти семи домов, в ней находившихся, две тысячи пятьдесят семь сгорело. Двадцать пять церквей и три монастыря также сгорели. Гостиный двор и остальные дома, церкви и монастыри были разграблены. Найдено до трехсот убитых и раненых обывателей; около пятисот пропало без вести. В числе убитых находился директор гимназии Каниц, несколько учителей и учеников и полковник Родионов. Генерал-майор Кудрявцев, старик стодесятилетний, не хотел скрыться в крепость, несмотря на всевозможные увещания. Он на коленах молился в Казанском девичьем монастыре. Вбежало несколько грабителей. Он стал их увещевать. Злодеи умертвили его на церковной паперти.»
А теперь прочтём строки Велимира Хлебникова о «стройном, белом городе» уже с продолжением:
Ты видишь город стройный, белый,
И вид приволжского кремля?
Там кровью полита земля,
Там старец брошен престарелый,
Набату страшному внемля.
Хотя подобная история произошла и в Астрахани во время восстания Степана Разина, нам кажется, что события города детства поэта, совпавшего с юбилеем Пушкина, ему должны быть ближе.
Итак, мы рассмотрели объекты, расположенные в Казанском Кремле и вокруг него, так или иначе связанные с творчеством Велимира Хлебникова, а теперь пойдём по тем улицам города, по которым ступала нога этого удивительного человека.
По улице Воскресенской к университету
Площадь перед Спасской башней сейчас носит название площадь Первого Мая, а 100 лет назад она называлась площадью Александра Второго. Примерно там, где сейчас мы видим памятник поэту-герою Мусе Джалиля, стоял памятник царю-освободителю Александру Второму.
В угловом здании бывшего Гостиного двора с 1898 года по сей день находится краеведческий музей. В те времена, когда семья Хлебниковых жила в Казани (1898-1908), этот музей назывался городским, сейчас это – Национальный музей Республики Татарстан, объединяющий множество филиалов, расположенных в Казани, в городах и сёлах республики.
Напротив музея – здание бывшей городской думы (с балконом над входом), а далее, через дом, длинное двухэтажное угловое здание – дом, в котором в начале 20 века работал и жил доктор «по кожным и венерическим болезням» Иван Евграфович Дамперов, близкий друг семьи Хлебниковых.
Местонахождение дома установлено нами с помощью анализа адресных календарей. В казанской адресной книге за 1899 год Дамперов Иван Евграфович числится по адресу: улица Воскресенская, дом Болдырева. Он является распорядителем Казанского общества охоты и преподавателем Казанской Земской фельдшерской школы. В адресной книге за 1906 год указано, что И.Е. Дамперов в том же доме Болдырева на улице Воскресенской ведёт приём по накожным и венерическим болезням с 9 до 10 часов утра и с 5 до 6 часов вечера.
Дом Болдырева на улице Воскресенской сохранился, сейчас он имеет адрес улица Кремлёвская, дом 7. В настоящее время там располагается одно из зданий исполкома г.Казани.
Дом Болдырева на Воскресенской – здание сегодня
В настоящее время в этом здании расположено управление кадровой политики Исполнительного комитета Казани. Обитатели этого дома изображены на следующей фотографии.
А мы с вами двигаемся по улице Кремлёвской, удаляясь от Кремля, проходим мимо здания Национального музея, рассматриваем с противоположной стороны дом, где жили Дамперовы, минуем перекрёсток и движемся вдоль длинного здания, занимающего весь квартал.
Это здание бывшей духовной семинарии. Сейчас в нём находится геологический факультет КГУ. Внешне это здание почти не изменилось за последние 100 лет.
Здание духовной семинарии (ныне геологический факультет КГУ). Современный вид
Таким было здание, когда в нем работала Казанская духовная семинария
Повернув за угол и пройдя несколько шагов, мы подходим к старинному Петропавловскому собору, построенному в честь приезда в Казань Петра 1 в 1722 году.
Петропавловский собор
От собора отходит Петропавловский переулок (ныне улица Ш.Рахматуллина), в самом начале его находится здание Мариинской гимназии, в которой учились Катя и Вера Хлебниковы, Варя и Оля Дамперовы.
Мариинская гимназия
Младшей сестре Велимира, Вере, не нравилось учиться в гимназии, об этом она, в последствии известная художница, писала так:
«в больших мёртвых классах с забеленными окнами вдруг жутко стало после зелёного ландышевого леса, земляничного, летнего, такого встречного, такого улыбающегося.»
На уроках раздавалось: «Хлебникова, где Вы, в облаках?». В ответ звучало спокойное: «Я рисую».
В Национальном архиве РТ мы обнаружили табеля с отметками Веры Хлебниковой, а также Варвары и Ольги Дамперовых.
Из табелей Веры Хлебниковой следует, что поступила она в гимназию в августе 1899 года в старший приготовительный класс, затем исправно переходила из класса в класс до пятого класса, а в пятом классе оказалась неаттестованной из-за частых пропусков занятий и была оставлена на второй год.
В августе 1905 года по прошению матери Вере было выдано свидетельство об окончании 4х классов гимназии с отличной отметкой по Закону Божьему, хорошими – по естественной истории и рукоделию, и удовлетворительными по русскому языку, математике, географии, истории, французскому языку и чистописанию.
Благодаря гимназическим табелям нам удалось уточнить дату рождения Веры Хлебниковой. Это 20 марта 1890 года. Такая дата стоит в табеле за первый и за пятый классы, табеля заполнены разными почерками, стало быть, разными классными дамами. Мы обращаем внимание на дату рождения Веры потому, что она не совпадает с датой из послужного списка отца.
В архиве Мариинской гимназии имеются также школьные табеля девочек Дамперовых – Варвары и Ольги. Варвара, которую называют первой любовью Велимира, родилась 29 ноября 1887 года, в гимназию поступила в один год с Верой, (1899). во второй класс. По постановлению педагогического Совета от 27 мая 1905 года Варваре Дамперовой был выдан аттестат об окончании семи классов гимназии с пятёрками по Закону Божьему, физике и географии; четвёрками по русскому, математике, истории, педагогике, немецкому, кройке и рисованию, и тройками по французскому, рукоделию и чистописанию.
Мариинскую гимназию также окончила и старшая сестра Велимира – Катя.
В настоящее время в здании Мариинской гимназии располагается лицей при Казанском государственном университете.
Двигаясь по улице Кремлёвской, мы приближаемся к учебным зданиям Казанского государственного университета. Первым нам встречается высотное здание физического факультета. На этом месте в начале 20 века располагался полицейский участок с пожарной каланчой, в который завели студентов – участников беспорядков 5 ноября 1903 года. Среди них был студент-первокурсник физико-математического факультета Виктор Хлебников (Хлебников писал: « и нас отвели в здание с пожарной каланчой»…).
Напротив физфака ныне расположено здание химического факультета КГУ, а во времена Хлебникова здесь возвышался величественный Воскресенский собор, давший название нынешней Кремлёвской улице – Воскресенская.
Химический факультет
Воскресенский собор
Далее мы подходим к кварталу, который занимает университетский городок. С левой стороны мы видим сквер с памятником великому учёному математику, ректору Казанского университета, Николаю Ивановичу Лобачевскому.
Памятник Н. Лобачевскому
Напротив сквера Лобачевского расположено главное здание Казанского университета – alma mater казанских студентов двух последних веков.
Казанский университет
Велимир Хлебников учился здесь в 1903-1904 годах и в 1905-1908 годах. Многоколонный портик главного здания Казанского университета сохраняется и поныне в своей классической стройности ионических колонн.
В декабре Хлебников успешно сдал все экзамены за первый семестр, но больше учиться в университете не захотел. 24 февраля 1904 года по собственному прошению он был уволен из числа студентов, переехал в Санкт-Петербург, где был зачислен на 3-й курс естественного отделения физико-математического факультета университета. Им овладело страстное желание к перемене мест, которое будет характерно для всей его жизни: сколько раз без всякой видимой причины Хлебников вдруг уезжал из одного города в другой, а то просто уходил пешком.
Вскоре Виктор возвращается в Казань. 28 августа 1904 года восстанавливается в Казанском университете, но уже на естественное отделение.
В Казани он получил начальную, но добротную подготовку по ряду математических дисциплин. А математикой, поисками числовых законов времени Велимир занимался до последнего дня своей жизни. Здесь «из первых рук» он познакомился с научным наследием Н.И.Лобачевского. Личность Лобачевского, совершившего революционный переворот в геометрии, и его теория глубоко поразили Хлебникова, стали близкими ему. Это один из ключевых образов его поэтического творчества.
В 1905 году Хлебников вместе с братом Александром был командирован в экспедицию на Урал, на Павдинскую дачу для сбора чучел и шкурок птиц. Шкурки и чучела должны храниться в Зоологическом музее университета, который находится на втором этаже в левом крыле здания.
Существуют воспоминания о Хлебникове Екатерины Неймаер, в которых она вспоминает, как обсуждала с Хлебниковым в Харькове свои казанские впечатления и, в частности, «чугунные плиты университета»:
«Узнав, что я путешествовала по Волге, была в Казани, спросил: что мне там понравилось? Помню, меня поразили чугунные плиты университета. Плиты пели. Словно на разных нотах шел звук: от шагов быстро идущих – в одной тональности, под дамскими каблуками – в другой. Все это казалось неожиданно волшебным.»
Сейчас в университете таких музыкальных плит нет.
Итак, если мы обернёмся назад и охватим взором всю улицу Кремлёвскую, которую мы с Вами прошли, мы можем представить себе впечатления от этой улицы юного Хлебникова, которые он высказал в неоконченном отрывке «Лев»:
«…я вспомнил одну улицу в Казани, узкую, белую от солнца, палящего ноги вдали черной коннице, несущейся на нас.»
Первый учебный семестр закончился студенческими волнениями.
«Прошлое, которым я горд»
В октябре 1903 года произошло событие, которое имело важные последствия. 26 числа умер студент С.Симонов, которого 4 месяца продержали в психиатрической лечебнице в ужасных условиях. Первая акция протеста студентов проходила в день его похорон, 27 октября, вторая – 5 ноября, в день основания университета. Студенты собрались у белоснежных колонн, пели «вечную память» жертве произвола.
В тексте полицейского донесения о событиях 5 ноября 1903 года говорится, что среди студентов слышались крики «К театру, к театру. Там споём» и часть студентов направилась к старой клинике.
А это здание и по сей день выглядит так же, но в ней расположено несколько научно-исследовательских институтов, входящих в состав университета. Оно расположено напротив левого крыла университета.
Старая университетская клиника
Хлебникова арестовали за участие в этой демонстрации. Вот как об этом пишет он сам:
«Нас не била плеть, но плеть свистала над нашей спиной. Четвертого «ноября» прошлого года мы мирно беседовали в этот час у самовара, пятого мы пели, мы стояли спокойно у дверей нашей Alma mater, а шестого мы уже сидели в Пересыльной тюрьме. Вот то мое прошлое, которым я горд.
Гулко падали ноги казацких коней на мерзлую землю, когда мерно скакал на нас отряд казаков...
С суками в руках, в тулупах, стояли вокруг нас дворники, бесстрастные и неподвижные, образовывая вокруг нас кольцо неодухотворенного человеческого мяса, с душою в потемках, не озаренной сознанием.
А после две огромные неповоротливые руки, взяв подмышки, почти повели, а иногда несли, в старый каменный ящик с черной доской над входом, рядом с которым высилась пожарная каланча».
Мать поэта – Е.Н.Хлебникова, вспоминает:
«...В тюрьме он провел почти месяц... С тех пор с ним произошла неузнаваемая перемена: вся его жизнерадостность исчезла, он с отвращением ходил на лекции».
Из тюрьмы Хлебников писал родителям:
«Дорогая мама и дорогой папа! Я не писал оттого, что думал, что кто-нибудь придет на свидание. Теперь осталось уже немного – дней пять – а может, и того еще меньше и время идет быстро. <....> я недавно занялся рисованием на стене и срисовывал из «Жизни» портрет (неразб.) и еще две головы, но так как это оказалось нарушением тюремных правил, то я их стер. <....>. Я занимался на днях физикой и прочел больше 100 страниц, сегодня читаю Минто. <....> Из анализа я прочел больше половины. <....> Целую всех – Катю, Шуру, Веру, – скоро увидимся. Витя. Казань, Пересыльная тюрьма, 3.12.03».
В Казани Виктор пережил русско-японскую войну, по словам матери, «с увлечением» встретил революцию 1905 года, посещал митинги, принимал участие в работе революционного кружка. Русско-японская война и произошедшее в ходе неё Цусимское сражение оказали большое влияние на Хлебникова и побудили его начать поиски «основного закона времени», пытаться найти оправдание смертям. Впоследствии Хлебников писал: «Мы бросились в будущее с 1905 года».
Принятый в декабре 1906 года в Общество естествоиспытателей Казанского университета на правах члена-сотрудника и издавший статью об открытии во время одной из экспедиций нового вида кукушки, Хлебников уже после 1906 года практически перестал уделять внимание как орнитологии, так и занятиям в университете, сосредоточившись на литературе.
Примерно в это время он пишет масштабное прозаическое произведение «Еня Воейков», которое осталось незаконченным, но явилось важным этапом творческого становления Хлебникова. Кроме того, в этот период им было написано большое количество стихотворений. Начался «словотворческий» период в творчестве Хлебникова.
В марте 1908 года Хлебников решился послать свои стихи поэту-символисту Вячеславу Иванову, чья статья «О весёлом ремесле и умном веселии», опубликованная в 1907 году в журнале «Золотое руно», произвела на него большое впечатление. Весной 1908 года в Судаке состоялось и личное знакомство. Попавший под влияние Иванова Хлебников в этот период написал около сотни стихотворений и пьесу «Таинство дальних», полную аллюзий на античную мифологию. В этих произведениях прослеживается влияние символизма.
В сентябре 1908 года Хлебников был зачислен на третий курс естественного отделения физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета и переехал в Санкт-Петербург. Главной причиной переезда было желание серьёзно заниматься литературой.
В 1916 году Хлебникова призывают на военную службу. В том же году Велимир еще раз, последний, приезжает в Казань – в госпиталь.
Сейчас и мы с вами пройдём мимо старой университетской клиники и по улице Нужина, бывшей Университетской, спустимся на улицу Пушкина. По улице Пушкина мы пройдём мимо памятника химику Бутлерову, работавшему в Казанском университете, мимо здания с мемориальной доской, где в одной из ночлежек «Марусовки» проходил свои «университеты» Горький, пройдём мимо Ленинского сада – бывшей Николаевской площади, о которой писал Горький:
«Если б мне предложили: «Иди, учись, но за это, по воскресеньям, на Николаевской площади мы будем бить тебя палками» – я, наверное, принял бы это условие».
Через Ленинский сад, разбитый на месте бывшей Николаевской площади, проходим к улице Пушкина, затем, пройдя мимо ночлежного дома в «Марусовке», в котором жил Горький в юности, попадаем на улицу Горького, проходим мимо музея Горького. В подвале этого дома находится мемориальная пекарня, в которой работал будущий писатель Алексей Пешков.
Во времена Хлебникова на этих зданиях не было мемориальных досок, но сам Горький был уже широко известен и студент Хлебников послал ему свою пьесу «Елена Гордячкина», обратившись к Алексею Максимовичу так: «Уважаемый и дорогой писатель».
Вера Хлебникова вспоминала, что когда Виктор получил ответ от Горького, «вид у него был гордый и радостный», несмотря на то, что его рукопись была перечёркнута во многих местах красным карандашом.
Двигаясь по улице Горького мы приближаемся к зданию Художественной школы на улице Карла Маркса. Сейчас в нём находится Казанское художественное училище, в 20 веке долгое время было учебное здание Казанского авиационного института.
Во времена Хлебникова здесь была Художественная школа. Вот как об этом здании писала Вера Хлебникова в своих воспоминаниях:
«В городе есть таинственное красное здание с острыми башенками…»
Казанская художественная школа.
Современный вид
В Национальном архиве РТ архиве найдены табеля вольнослушателей за 1905-1906 годы Хлебниковой Веры и Хлебникова Александра, сестры и брата будущего поэта.
Вера была очень рада расстаться с гимназией и учиться в художественной школе:
«….в душу вливается какая-то растущая радость: краски, палитра, кисти… Этюды огромные бесстрашными мазками. Краски на полу, на щеках, на руках, башмаках.»
Из табеля видно, что обучение проходило в дневных и вечерних классах. В вечерних классах Вера обучалась в сентябре в «головном контурном с гипса», затем была переведена в тушевальный класс. В «головном тушевальном» в декабре, январе, феврале и марте стоят отметки в строке «Портрет законч.» и в строке «Наброски» в феврале и в марте. Также у Веры в табеле стоят отметки в разделе «Дневные классы» в строке Natur mort живописного класса декабре и январе.
Вечерних классов было четыре: головной контурный, головной тушевальный, фигурный и натурный (каждый из которых ещё и разделён на подклассы), а дневных три: архитектурный, живописный и скульптурный, тоже с подклассами.
Ее, как и брата, учил знаменитый казанский художник П.П.Беньков. Окончив Мариинскую гимназию, которая располагалась в нынешнем здании школы №6, Вера поступила в Казанскую художественную школу, где проучилась до 1908 года, когда вся семья Хлебниковых, кроме Виктора, переехала в Киев.
Судя по воспоминаниям В. Хлебниковой, радость от пребывания в художественной школе постепенно проходила. Преподаватели говорили ей:
«Ваши работы слишком обращают на себя внимание, нужно, чтобы работы учеников не отличались одна от другой по приёму, ваша мозаичность – это предвзятость… Перемените вашу манеру.»
Сохранился её табель за этот учебный год и табель её брата Александра Хлебникова.
Табель вольнослушателя Казанской художественной школы представляет собой двусторонний лист размером А4, расчерченный в виде сложной таблицы. Из таблицы видно, что обучение проходило в дневных и вечерних классах. В вечерних классах Вера обучалась в сентябре в «головном контурном с гипса» и имела отметки I-7+II+II, и была переведена в тушевальный класс. В «головном тушевальном» в декабре, январе, феврале и марте стоят отметки в строке «Портрет законч.» и в строке «Наброски» в феврале и в марте. Отметки являются сочетанием римских и арабских цифр через знаки «+» и «-». Также у Веры в табеле стоят отметки в разделе «Дневные классы» в строке Natur mort живописного класса декабре и январе.
Вечерних классов было четыре: головной контурный, головной тушевальный, фигурный и натурный (каждый из которых ещё и разделён на подклассы), а дневных три: архитектурный, живописный и скульптурный, тоже с подклассами. Больше ничего о Вере Хлебниковой найти не удалось. Графы о дате рождения, сословии, с каким образованием поступила, остались незаполненными.
Читая воспоминания Веры Хлебниковой, можно попытаться угадать, что римские цифры означают категорию или степень качества успехов. Если она недовольна отметками 2 и 3, значит, балл 1 является лучшим. У Веры 1 встречается в головном контурном классе в сентябре и в строке «Наброски» в головном тушевальном классе.
Хлебников Александр, согласно его табелю за тот же учебный год, в сентябре посещал вечерний фигурный класс и дневной живописный, и те же классы посещал в декабре.
Виктор Хлебников тоже был вольнослушателем школы, также увлекался рисованием, а в своём письме из тюрьмы родителям он пишет о ней так: «сгорела ли Художественная школа?»
Постепенно мы приближаемся к Арскому полю. В советское время площадь называлась Поле Ершова. В этом районе когда-то был парк «Русская Швейцария», теперь это ЦПКиО имени Горького.
Напротив парка, за длинным забором, видим здание 6-й городской больницы, где до революции находилась Духовная академия. Судя по старинным картам, этот район назывался Академической слободой. Здесь жили преподаватели Духовной академии и университета.
Что покажем потомкам?
В нашем городе до недавних пор существовали три дома, в которых жили Хлебниковы. Один из них – на улице Калинина. Как сообщает каталог-справочник «Республика Татарстан: памятники истории и культуры», поэт Велимир Хлебников жил в этом доме в 1906-1908 годах: «Двухэтажный дом решен в традициях народной архитектуры с мотивами ампира в верхней части дома (антресольный этаж, лепнина на фризе)».
Интересно, что позднее, в 1929-1931 годах, в этом доме жил один из первых профессиональных татарских композиторов – Салих Сайдашев.
Начало современной улицы Вишневского сохраняет первозданный колорит. Затем улица приобретает вид типичной магистрали большого города конца XX века. И вы не сразу найдете уходящую вправо улицу Калинина – бывшую Третью гору. Два шага вправо – и мы с вами словно в XIX веке. Улица узкая, с одно– и двухэтажными домами, с водозаборными колонками.
Прошли несколько домов – и перед нами на фоне здания Казанской строительной академии двухэтажный дом желтого цвета, с пилястровым фасадом, под номером 59. Это бывший дом В.Ф. Максимова, построенный во второй половине XIX века. В этом доме семья Хлебниковых прожила 7 лет – с 1898 по 1905-й. Отсюда Виктор ходил на занятия в 3 мужскую гимназию.
Отец поэта работал сначала управляющим первым казанским удельным имением, принадлежавшим царской семье, а с 1905 года руководил курсами по пчеловодству в Каймарской волости.
Собственно, этого дома уже нет. Он был незаконно снесён в 2004 году, и сейчас на его месте пустырь.
Теперь этого дома уже нет
Хлебников проходил мимо домов, где совсем недавно жили Максим Горький и Владимир Ульянов (на первом есть мемориальная доска, во втором – дом-музей). Затем поворот направо, на улицу Поперечно-Горшечную (Маяковского). Несколько шагов по ней до извилистого и узенького Гимназического переулка. В этом переулке будущий поэт проходил под окнами дома, где с 1903 года жил известный востоковед Катанов, и шел до самого конца переулка (ныне Школьный) к зданию своей гимназии, которая тогда располагалась в бывшем доме помещика Чемезова.
Это здание было построено в XVIII веке. Сначала дом принадлежал купцу Богдановскому, городскому голове. В 1786 году тот продал дом статскому советнику Владимиру Чемезову. Дворянин Чемезов сломал деревянное здание, вырубил часть сада и построил большой каменный особняк, двухэтажный, в классическом стиле, с балконом на четырех колоннах. Вокруг дома разбили оранжереи и теплицы, через овраги в саду перекинули мосты.
В самых темных и заросших уголках сада Чемезов приказал вырыть пещеры и соорудить гроты. В одном из них он установил мраморную статую Ричарда Львиное Сердце в полный рост, которую приковали цепью к каменной стене грота. Словом, в саду было на что посмотреть.
Сад Чемезова был доступен для казанской публики. Каждый желающий мог побывать в его пещерах и гротах, отдохнуть в беседках.
В 1880 году дом был куплен под здание новой мужской гимназии, третьей по счету. Сад Чемезова еще существовал, хотя ему в то время исполнилось уже 100 лет.
В настоящее время мы можем наблюдать в первозданном виде только Чемезовский дом. До 1999 года в бывшей гимназии проходили занятия, но потом из-за капитального ремонта все учебные помещения четвертой школы были переведены в новое здание.
Будущий поэт – тогда его звали Виктор – учился здесь с четвертого класса (1898-1903). Вячеслав Аристов писал:
«Среди… наставников В.Хлебникова в гимназии выделялись учитель истории и географии В.А. Белилин (выпускник Казанского университета, автор исторической записки о третьей гимназии) и учитель чистописания и рисования П.К. Вагин (из вятских крестьян, в Академии художеств получил звание «неклассного художника»). Прекрасно знал свой предмет высокомерный француз А.Я. Пор.
Однако с особым нетерпением ученики ждали уроков математики в старших классах, которые вел только что окончивший Казанский университет Николай Николаевич Парфентьев (1877-1943). Именно благодаря ему Виктор Хлебников впервые познакомился с основными положениями неевклидовой геометрии Лобачевского, так поразившей его и глубоко запавшей в душу.
Дома, с домашними учителями Виктор много занимается живописью. Владение техникой живописи и художественную одаренность Хлебникова отмечают все знавшие его и в более поздние годы».
Недалеко от дома №59 находится другой дом, в котором Хлебников жил, будучи студентом (улица Волкова), дом 46 (старый адрес: Вторая гора, дом Ульянова), Именно этот адрес указан в студенческом билете в 1903 году, и он указан как обратный в письме Хлебникова Вячеславу Иванову от 31 марта 1908 года.
Дом цел, он является частным владением нескольких семей. В настоящее время руководство Казанского филиала Российской международной академии туризма занимается хлопотами об установлении мемориальной доски на этом доме.
Еще один дом – по улице Тельмана, №23 – до сего дня не дожил. В марте 1998 года он стоял невредимым и в нем жили люди, зимой 1999 года имел только стены, внутренние перегородки и полы уже были разрушены. А в конце января 2001 года на месте снесенного и двух соседних домов уже была стройплощадка.
Снова читаем справочник:
«Двухэтажный дом с застекленной крытой верандой над парадным входом. Над крайними окнами карниз приподнят над фигурными щипцами. Окна имеют резные наличники. Щипковые простенки выделены пилястрами. В доме Чиркиной в 1905-1906 годах жили отец поэта Велимира Хлебникова, а также известный педиатр А.Агафонов и профессор истории М.В.Бречкевич».
Также мы хотим обратить ваше внимание на здания, имеющие отношение к другим членам семьи Хлебниковых.
Это здание второй мужской гимназии, в которой учился отец Велимира – Владимир Алексеевич около 1868-1873 годов. Сейчас в нём расположен центр детского творчества Вахитовского района. Это здание находится на левом берегу канала Булак.
Вторая мужская гимназия
На той же стороне Булака находится здание бывшего Казанского реального училища, в котором учился Александр Хлебников. Сейчас в нём находится одно из учебных зданий педагогического университета.
Бывшее Казанское реальное училище. Современный вид
Первоначальный вид
«Люди моей задачи, – печально и спокойно говорил поэт, – часто умирают в 37 лет».
Весной 1922 года, тяжело больной, он отправляется с мужем сестры, художником, в Новгородскую губернию. Там, в деревне Санталово, 28 июня Хлебников умер. Ему шел 37-й год.
Материал размещен на сайте заведующей кафедрой спецдисциплин
Казанского филиала Российской международной академии туризма, кандидата педагогических наук
Александры Ревмировны Биряльцевой
Читайте в «Казанских историях»:
БИОГРАФИЯ
ХЛЕБНИКОВ Велимир (Виктор Владимирович) – поэт, ведущий теоретик футуризма.
Родился в семье ученого-естественника, орнитолога и лесовода. С 1903 г.– студент Казанского, в 1908-1911 гг.– Петербургского университета (не окончил).
В Петербурге посещал литературные «среды» в «башне» Вяч. Иванова и «Академию стиха» при журнале «Аполлон». С поздним символизмом X. сближал интерес к философии, мифологии, русской истории, славянскому фольклору (славянским именем Велимир поэт был «наречен» именно в «башне»).
Однако, несмотря на внешнее ученически-истовое следование «заветам символизма», X. был внутренне чужд этому течению, равно как и нарождающемуся акмеизму. Расхождение основывалось на коренном различии взглядов на, природу Слова (языка) и Времени. Символисты и акмеисты стремились выявить в отвлеченном слове закодированные «вечные сущности» и перемещали современность в контекст предшествующей культуры, уводили настоящее к «первозданной ясности прошлого» («кларизм» Вяч. Иванова, «адамизм» С. Городецкого и Н. Гумилева) Философско-эстетическая ориентация X. была принципиально иной. Поэт отсчитывал начало своего творчества с необычайно мощного по социальному заряду 1905 г.: «Мы бросились в будущее... от 1905 года» (хотя некоторые свои литературные опыты он посылал М. Горькому еще в 1904 г.). Остро переживая позорное поражение на Востоке и удушение первой русской революции, напряженно размышляя над ходом истории, X. предпринял утопическую попытку найти некие универсальные числовые законы Времени, так или иначе влияющие на судьбы России и всего человечества.
Прошлое, настоящее и будущее в его утопической системе представлялись лишь фрагментами единого непрерывного Времени, эластичного и циклично повторяющегося в своем круговом развитии. Настоящее, являясь вместе с прошлым частью целокупного времени, получало таким образом возможность перемещения в «научно предсказуемое» будущее. X. подходит к данному вопросу как ученый-исследователь, но, будучи поэтом по своей природной сути, он постигает Время сквозь мифопоэтическую призму и превращает предмет исследования в свою главную и пожизненную тему наряду с другим постоянным героем своей поэзии – Словом, языком.
Слово в его философско-поэтической системе переставало быть только средством передачи культурной традиции в ее смысловых и эстетических значениях, а становилось собственно-значимой и самоценной чувственной данностью, вещью и, следовательно, частью пространства. Именно таким образом, через Время (прошлое, равно как и настоящее), зафиксированное Словом (овеществленным, материализованным) и превращенное в пространственный фрагмент, осуществлялось искомое философское единство «пространства-времени».
Единство, допускающее возможность его переоформления в слове и, значит, поддающееся активному регулированию по воле речетворца. Создавалась внешне логически-ясная концепция преодоления физического времени как пространства за счет реставрации (в прошлом) и реконструкции (в настоящем и будущем) слов-вещей и пересоздания на этой основе всей застывшей в пространстве и времени системы узаконенных художественных форм и социальных институтов.
Открывалась как бы единая «книга бытия», книга Природы – утопическая мечта X., поэтическому воплощению которой он посвятил всю свою жизнь.
Искания X. вполне согласовывались с общим путем устремленного в будущее футуризма, относившего смыслы, в противовес символистским, потусторонним отвлеченностям, к чувственным данностям. Это происходило и в живописи, также искавшей единство «пространства-времени» и насыщавшей пространственную изобразительность «четвертым измерением», т. е. временем.
Не случайно поэтому после знакомства с В. Каменским, способствовавшим первой публикации поэта (Искушение грешника //Весна.– 1908.– No 10), и сближения с группой поэтов и художников (Д. и Н. Бурлюки, Е. Гуро, М. Матюшин) X. становится «невидимой», но главной «осью вращения» футуризма.
В 1910 г. вышел совместный сборник группы футуристов -– «будетлян» в придуманной X. славянской огласке -– «Садок судей». Позже к ним присоединились А. Крученых, Б. Лившиц и В. Маяковский. Другой сборник «будетлян» «Пощечина общественному вкусу» (1912) почти наполовину состоял из произведений X.: поэма «И и Э», «Гонимый – кем, почем я знаю?..», знаменитые «экспериментальные» «Кузнечик» и «Бобэоби пелись губы...». На последней странице сборника была напечатана исчисленная поэтом таблица с датами великих исторических потрясений. Последней датой был 1917 г. (ср. с порожденным X. пророчеством в поэме В. Маяковского «Облако в штанах»: «...в терновом венке революций грядет шестнадцатый год»). Подобные расчеты X., называвший себя «художником числа вечной головы вселенной», проводил постоянно, проверяя свою теорию кругового Времени и стараясь «разумно обосновать право на провидение» (см. его кн.: «Учитель и ученик», 1912; «Битвы 1915-1917 гг. Новое учение о войне», 1915; «Время-мера мира», 1916; «Доски судьбы», 1922; статьи «Спор о первенстве» и «Закон поколений», 1914. Некоторые идеи X. о «жизненных ритмах» подтверждаются современной хронобиологией).
В 1910 гг. выходят книги X. «Ряв!», «Творения 1906-1908», «Изборник стихов. 1907-1914», получают развитие разработанные им ранее «первобытные» славяно-языческие утопии: «Змей поезда», 1910; «Лесная дева», 1911; «И и Э», 1912; «Шаман и Венера», «Вила и леший», 1912; «Дети Выдры», 1913; «Труба марсиан», 1916; «Лебёдия будущего», 1918. В них поэтически формулировалась мечта X. о всесветном единении «творян» и «изобретателей» (их антиподы – «дворяне» и «приобретатели») в лоне единой и всевременной матери-Природы, одухотворенной человеческим трудом. X. предлагал: «Исчислить каждый труд ударами сердца – денежной единицей будущего, коей равно богат каждый живущий» (V, 157). (Раскрытие важной для X. темы труда см.: «Мы, Труд, Первый и прочее и прочая...», «Ладомир» и др.) Верховным представителем «творян», по мысли X., является поэт, а искусство становится проектом жизни (идея жизнестроительного искусства). Поэтические утопии и жизненное поведение поэта сливаются: начинаются пожизненные странствия X. по России как выражение особого «внебытового» существования творца.
К 1917 г. понимание искусства как программы жизни трансформируется в обобщенно анархическую утопию о мессианской роли поэтов – тайновидцев и пророков, которые вместе с другими деятелями культуры должны создать международное общество Председателей Земного Шара из 317 членов (317– одно из выведенных X. «магических» чисел Времени). «Председатели» призваны осуществлять программу мировой гармонии в «надгосударстве звезды» («Воззвание Председателей Земного Шара», 1917).
Одновременно с созданием «первобытных» и космомифологических утопий X. выступает и как мятежный автор антибуржуазных и антитехнократических гротескных пророчеств о «бунте вещей», который, по мнению поэта, неизбежен в урбанизированном будущем, если его распорядителем станет сообщество «приобретателей» и «дворян» (поэма «Журавль», 1909; пьеса «Маркиза Дэзес», 1909-1911, и др.).
В годы первой мировой войны социальная активность X. значительно возросла, отчетливо выявился его интерес к теме современности (в 1916--1917 гг. поэт служил рядовым в армии). Эта тенденция усилилась в годы революции и гражданской войны. X., смыкаясь в гуманистическом пафосе с Маяковским, не приемлет империалистическую бойню (поэмы «Война в мышеловке», 1915-1922; «Берег невольников», 1921), но в дерзком восстании «колодников земли» он, подобно А. Блоку, видит справедливость исторического возмездия и по-славянски былинный размах переустройства Вселенной на новых научно-трудовых человеческих основах («Каменная баба», 1919; «Ночь в окопе», «Ладомир», 1920; «Ночь перед Советами», «Настоящее», «Ночной обыск», «Малиновая шашка», 1921). X. активно сотрудничает с Советской властью, работает в бакинском и пятигорском отделениях РОСТА, во многих газетах, в Политпросвете Волжско-Каспийской флотилии.
Однако и в эти годы поэт остается утопистом-мечтателем. Главную силу, способную преодолеть «земной хаос» и объединить «творян» всего мира, X. по-прежнему видел (наряду с овладением «числовыми» законами Времени) в заново созданном, изобретенном им «звездном» языке, пригодном для всей «звезды» – Земли. Именно этим, а не только однозначно нигилистическим эпатажем футуристов, отвергавших весь комплекс культуры прошлого (в т. ч. и язык), объясняются обширные поэтико-лингвистические эксперименты X., сопутствующие всему его творчеству и казавшиеся многим современникам единственной самоцелью и сущностью хлебниковской поэзии. X. предпринял реформу поэтического языка во всем его объеме. Звук в его поэтической системе несет в себе самоценное значение, способное насытить произведения художественным смыслом (см. статью «Наша основа», 1919). Истоки смыслонесущих фонем X. находил в народных заклинаниях и заговорах (см. поэму «Ночь в Галиции», 1913), бывших, по определению поэта, «как бы заумным языком в народном слове» (V, 225),– отсюда термин «заумь», «заумный язык».
Слова, разложенные на «первоначальные» фонетические значения, X. собирает на основе созвучий заново, стремясь сформировать гнезда неологизмов одного корня (этот процесс он называл поначалу «сопряжением» корней, а позднее – «скорнением»). По такой методике строились «экспериментальные» произведения: «Заклятие смехом», «Любхо» и др.
Эксперимент распространялся и на синтаксис (вплоть до отказа от знаков препинания), порождая особую ассоциативную структуру стиха на внешней основе примитивистской техники и подчеркнутого инфантилизма поэтики: раешник, лубок, анахронизм, «графоманство» и т. п.
«Ребенок и дикарь,– писал Ю. Тынянов о X.,– были новым поэтическим лицом, вдруг смешавшим твердые «нормы» метра и слова» (Вступ. ст., I, 23). Антиэстетическое «дикарство» и «инфантилизм» X. действительно были формой футуристического эпатажа по отношению к застывшему в общепринятых «нормах» старому буржуазному миру. Однако целостная суть поэтико-лингвистических экспериментов была шире и включала в себя не только разрушающий, но и созидающий пафос. С уходом в послеоктябрьском творчестве X. нигилистического начала поэт отказывается от многих крайностей своих экспериментов в сфере «заумной» поэтики. В то же время он продолжает поиски методов обновления жанровой структуры лирики, эпоса и драмы на пути создания единого «синтетического» жанрообразования. Сюда следует отнести неудачные хлебниковские попытки создания «сверхповестей» («Царапина по небу», 1920; «Зангези», 1922), замысленных как своеобразная «книга судеб», содержащая универсальные ключи к овладению «новыми» знаниями и законами жизнетворчества.
Оставаясь в русле утопических идеалистических концепций, X. в условиях нового времени объективно не мог объединить вокруг своего философско-поэтического учения продолжительно действующее художественное направление. Однако его художественный вклад в теорию и практику советской поэзии чрезвычайно значителен (словотворчество и рифмотворчество, разработка интонационного стиха, многоголосие ритмов, философская проблематика, гуманистический пафос, жанровые новообразования и др.). Маяковский, считавший стихи X. образцом «инженерной», «изобретательской» поэзии, понятной «только семерым товарищам-футуристам», говорил, однако, что стихи эти «заряжали многочисленных поэтов». Действие хлебниковского «заряда», в силовое поле которого попали Маяковский, Н. Асеев, Б. Пастернак, О. Мандельштам, М. Цветаева, Н. Заболоцкий и мн. др., распространяется и на современную советскую поэзию (В. Высоцкий, А. Вознесенский, Е. Евтушенко, представители т. н. «рок-поэзии» и др.).
Соч.: Стихи.– М., 1923; Собр. произв. Велимира Хлебникова: В 5 т.– Л., 1928--1933; Избр. стихотв.– М., 1936; Стихотворения.– Л., 1940; Стихотворения и поэмы.– Л., 1960; Стихотворения. Поэмы. Драмы. Проза.– М., 1986; Творения. –
Лит.: Степанов Н. Велимир Хлебников: Жизнь и творчество.– М., 1975; Григорьев В. П. Грамматика идиостиля: В. Хлебников, – М., 1983.
http://az.lib.ru/h/hlebnikow_w/text_0010.shtml
/jdoc:include type="modules" name="position-6" />Биография Велимира Хлебникова поражает и удивляет, ведь как один человек смог за свою недолгую жизнь буквально изменить историю. Сейчас об этом поэте и писателе говорят, пишут книги, снимают кино. И лишь малая толика людей знакома с истинной биографией Велимира Хлебникова. Давайте узнаем, чем русский деятель заслужил столь пристальное внимание и признание от его почитателей.
Начало пути (детство)
Биография Велимира Хлебникова содержит немало удивительных фактов, и один из них - это его имя. На самом деле поэта звали Виктором Владимировичем Хлебниковым, но деятель нередко использовать всем известный псевдоним - Велимир. Также прозаик писал и под именем "Е. Лунева".
Биография Велимира Хлебникова началась в 1885 году (9 ноября), когда будущий великий поэт родился в семье ученых. Отец его был орнитологом, а мать изучала и преподавала историю. Его родиной считается Малодербетовский улус сейчас же эти земли включены в территорию Калмыкии.
Это удивительно, но будущий прозаик и поэт изначально закончил физико-математический факультет, но параллельно Велимир создавал небольшие пьесы. Так, будучи 19-летним студентом, он отправил на публикацию одну из своих работ в издательство, которое курировалось под эгидой Максима Горького. Однако первая попытка не увенчалась успехом. На этом творческая биография Велимира Хлебникова не закончилась, а наоборот, стала набирать необычный оборот.
Студенческие годы
Составить краткую биографию Велимира Хлебникова практически невозможно, ведь это действительно выдающийся человек. Казалось, он всегда стремился добиться успеха, но постоянно выбирал не тот путь. Так, в 1904 году деятель продолжил обучение на физико-математическом факультете, а спустя четыре года решил стать филологом и историком в одном лице. Однако не смог продолжить обучение и спустя три курса подал на увольнение.
За время обучения Виктор Владимирович увлекался орнитологией, как и его отец - Владимир Алексеевич. В 1903 году деятель смог посетить Дагестан, а через два года отправится на Северный Урал. Возможно, регулярные экспедиции и воспитание его отца развили у поэта тягу к писательскому ремеслу, ведь еще до первых пьес он делал множество заметок, которые затрагивали не только птиц, но и психологию, биологию, философию, этику. Можно сказать, что первыми публикациями в биографии Велимира Хлебникова были статьи об орнитологии.
Символизм как начало творческого пути
Если рассказывать краткую биографию Велимира Хлебникова, то можно заметить, что у поэта была сложная и трудная судьба. Будучи 22-летним парнем, будущий прозаик вступил в круг символистов. Символизм - направление в искусстве, где нередко используется определенная символика, придающая некую таинственность в литературе или живописи.
Виктор Владимирович увлекался язычеством и русской культурой, отчего нередко использовал описания или детали в своих трудах. Юный деятель успел познакомиться и с и с Александром Блоком. Можно сказать, что прозаик вдохновлялся от символизма как от особого направления в искусстве, отчего создавал работы, где нередко упоминались вымышленные языческие божества, которых в оригинале никогда не существовало.
Творчество в биографии Велимира Хлебникова играет весомую роль, ведь прозаик в своих работах четко упоминает славянскую мифологию. Об этом говорят его труды, такие как "Воззвание учащихся славян". Но если символизм не искоренялся в Русской Империи, то панславизм, который призывал людей к военным действиям в смутное время, мог быть наказуемым по отношению к поэту. Данная идеология, затронувшая биографию и творчество Велимира Хлебникова, призывала принудительно объединить всех славян в Восточной Европе.
Любовь и тяга к символизму никогда не оставляла русского деятеля, лишь иногда его интерес переключался на восточную религию. Впоследствии это сыграло большую роль и после ряда популярных работ, таких как "Зверинец", Виктор Владимирович стал изучать санскрит (древний язык Индии) и поступил на факультет восточных языков.
Творческая стезя
Ярким событием в биографии Велимира Хлебникова был поход в квартиру Вячеслава Иванова, где и совершилось событие, сделавшее в буквальном смысле псевдоним деятеля. Тогда еще Виктор Владимирович посетил знаменитую "Башню" в Петербурге, где проживал поэт В. Иванов. В этом историческом месте собирались уникальные личности, такие как Александр Блок, Николай Гумилев, Сергей Городецкий, Анна Ахматова, Ася Тургенева. Именно в этой квартире все будущие поэты и писатели, циркачи и художники, музыканты и научные деятели окрестили Виктора знаменитым на всю Россию псевдонимом - Велимиром.
Именно общение с выдающими личностями и начали создавать необычную творческую биографию поэта Велимира Хлебникова. В "Башне" деятель познакомился с Маяковским и Бурлюком, а впоследствии вместе с ними опубликовал сборник стихов "Садок судей". В отличие от поэтов, Виктор Владимирович никак не мог свыкнуться с мыслью, что его окрестили футуристом, поэтому он создал новое слово - "будетляне", что в переводе с личного языка поэта и означало "будущее".
Еще один необычный факт в краткой биографии Велимира Хлебникова: деятель всерьез увлекался созданием новых слов, а некоторые из них дошли и до нового поколения в 21 веке. Например, слово "самолет" принадлежит Виктору Владимировичу.
Тяжелые времена
Интересный факт из биографии Велимира Хлебникова: русский поэт и прозаик был настоящим бунтарем, что сказывалось на его образе жизни. Даже в самый расцвет своей творческой карьеры мужчина был вынужден скитаться по холодным комнатам, питаясь дешевыми крупами и черствым хлебом. Он жил только лишь на те деньги, которые получал от своих родителей. Иногда Хлебников давал уроки истории или размещал свои труды в журналах, но и этого заработка не хватало даже на то, чтобы хоть как-то наладить свой быт и жить как все. Эти сложные периоды нередко отражаются в стихах и статьях Виктора Владимировича.
Несмотря на это, судя по краткой биографии Велимира Хлебникова, можно сказать, что человек всегда был верен своим интересам и не поддавался чужому влиянию. За это он мог благодарить свое бунтарство и желание постоянно развиваться, экспериментировать. Его жизнь отчасти напоминает судьбу героя Джека Лондона в книге "Мартин Иден", только стремление Велимира было вызвано любовью к созданию новых слов, к философским размышлениям, но никак не к женщине.
Необычные факты и события
Интересные факты из биографии и жизни Велимира Хлебникова помогут читателю узнать характер русского деятеля и его образ жизни. Например, из-за того, что поэт часто перемещался из одной жилплощади на другую, многие рукописи во время переезда терялись. Несмотря на тягу к творчеству и любовь к записям, Виктор Владимирович не берег свои работы, отчего до сих пор неизвестно сколько на самом деле было создано стихов и пьес.
О рассеянности и небрежности говорили друзья деятеля, вспоминая один случай из жизни: во время очередной экспедиции Велимиру пришлось разжечь огонь в степи холодной ночью, где не было ни одного дерева или кустика. Чтобы не замерзнуть, писатель хладнокровно начал сжигать свои работы.
Другие интересные факты:
- Виктор Владимирович был не от мира сего. Если его тягу к мистике и мифам можно было понять, то как объяснить прозвища, которые давал сам себе поэт? Он нередко называл свою персону марсианином, а позже, когда начал изучать санскрит, называл йогом.
- Это воистину уникальный человек, каких в России крайне мало. Кругозор деятеля настолько широкий, что в него входили такие дисциплины, как химия, биология и математика. Параллельно Хлебников увлекался японским языком, подробно изучал труды Платона и Спинозы, пытался стать музыкантом.
- Если говорить кратко о биографии и творчестве Велимира Хлебникова, то этот человек имел несгораемую тягу к приключениям и путешествиям. Его привлекал Кавказ, Баку, Северный Иран. За плечами писателя проложен путь по Каспийским степям и Персии.
Странное поведение деятеля
До сих пор ведутся споры по поводу психического здоровья Хлебникова. Одни утверждали, что юный прозаик помешался на своих интересах, чем и оправдывают его странное, чудаческое поведение. Кто-то, наоборот, говорил, что этот человек просто своеобразен, отчего ему удавалось создавать действительно шедевральные работы.
Описывали деятеля так: "Он был непрактичным, но при этом горел творчеством. Готов был жертвовать последними штанами ради создания новой работы". И действительно, многие отмечали, что их вводило в ступор внезапное появление поэта в мешковине вместо штанов, а порой и вовсе в одном нижнем белье. У него практически не было денег на новую одежду, поэтому на всех вещах были протертые дыры, а ткань выглядела так, словно ею мыли полы. Некоторых людей это настолько удивляло, что они из жалости шили писателю вещи из старых занавесок. Такой поступок сделала Рита Райт, которая не могла наблюдать за тяжелой жизнью Хлебникова.
Стальной характер
Биография Велимира Хлебникова (фото литератора поданы в статье) показывает, что он обладал незаурядными мыслительными способностями, а также бунтарским духом и абсолютным безразличием к каким-либо моральным устоям. Этот человек всегда был погружен в себя, находился в постоянных размышлениях. Порой говорил так, что приходилось подходить вплотную к Велимиру, дабы расслышать хоть что-то из его речи.
Несмотря на все странности, Виктор Владимирович создавал настолько талантливые и красноречивые строчки, что многие опытные поэты и прозаики могли позавидовать. Никто не знал, что тревожило русского деятеля. Возможно, его провальные работы или невозможность познать истину. К сожалению, весь творческий путь Велимира пришелся на Гражданскую войну, которая привела к еще большему хаосу в государстве.
Всю жизнь, даже несмотря на бедность, писатель, орнитолог, филолог и историк в одном лице старался создать новую дисциплину, которая бы соединила математику с историей, лингвистику с поэзией. На первый взгляд такую задачу выполнить невозможно, но Велимир Хлебников верил в свою мечту, и поэтому старался всегда путешествовать при первой возможности, общаться с уникальными и интересными людьми, изучать историю своего государства и давать прогнозы на будущее.
Прощание с автором
В последние годы жизни Виктор Владимирович много путешествовал. Он успел побывать и в Персии, и в Баку. Параллельно деятель создавал рукописи, подготавливая одну из крупных книг в своей жизни "Доски судьбы". В конечном итоге это должен был быть философский трактат, или книга с размышлениями автора. Буквально за два года Велимир выпустил такие знаменитые поэмы, как "Председатель Чеки" и "Ночь перед Советами", статьи на тему радио и некрологи, посвященные Гумилеву и Блоку.
В конце 1921 года писатель поехал в Москву, а после чего отправился обратно в Петербург. Там он прожил недолго и уже через полгода по неизвестным причинам переехал жить в Санталово (деревня). Его друзья отмечали, что уже в этот период внешний вид автора сильно изменился: он осунулся, исхудал, стал бледным, словно тень. Когда Велимир Хлебников добрался до деревни, то его состояние было уже нестабильным. Окружающие думали, что деятель страдает чахоткой, ведь у него совсем не было аппетита, но присутствовал постоянный сильный кашель. Спустя несколько недель начали отказывать ноги, и врач постановил, что поражены нервы нижних конечностей.
Впоследствии у Виктора Владимировича начались психические отклонения, а симптомы напоминали классическую деменцию: провалы в памяти заполнялись ложными воспоминаниями, стали возникать путаницы и галлюцинации. Но какая деменция появляется у молодых людей, которым едва исполнилось 36 лет? Писатель бредил, что все его друзья хотят украсть его рукописи со стихами, размышлениями и пьесами. Обеспечить полноценное лечение в деревне был никто не в силах, поэтому со временем у деятеля начали отекать конечности и стали появляться пролежни. Автор не дотянул до конца июня и скончался 22 числа в 1922 году.
Подводя итоги
Те, кто был знаком с Велимиром Хлебниковым утверждают, что это - необычный человек и таких очень мало в мире. Он грезил своим желанием писать, отчего создавал сотни стихов, которые потом сам же и сжигал. Это был человек, под чьим пером рождались шедевры, хотя сам Велимир об этом порой не догадывался. Интересный факт, но писатель всегда хранил самые ценные работы в подушке, потому что, переезжая, ее всегда нужно было брать с собой. Однако Виктор Владимирович умудрялся терять свои рукописи.
Его нестандартное поведение изучалось столичными и петербургскими психиатрами, ведь считалось, русский деятель лишь таким необычным образом отклоняется от службы в армии. Неоднократно признавали, что Хлебников был психически нездоров и попадал под исследование, но серьезному лечению не подвергался никогда.
Велими́р Хле́бников (в ряде прижизненных изданий — Велемір, Велемир, Velimir; настоящее имя Виктор Владимирович Хлебников ; 28 октября (9 ноября) 1885 — 28 июня 1922) — русский поэт и прозаик Серебряного века, видный деятель русского авангардного искусства. Входил в число основоположников русского футуризма ; реформатор поэтического языка, экспериментатор в области словотворчества и «зауми», Председатель земного шара.
Родился 28 октября (9 ноября) 1885 в Малодербетовском улусе Астраханской губернии в семье орнитолога и лесовода, впоследствии — основателя первого в СССР заповедника. С раннего детства Хлебников сопровождал отца в поездках, вел фенологические и орнитологические записи, позже участвовал в научных экспедициях в Дагестан, вместе с братом в 1905 совершил самостоятельное научное путешествие на Урал. Первое из его сохранившихся стихотворений начиналось строкой «О чем поешь ты, птичка в клетке?..» Мать Велимира Хлебникова посвятила себя воспитанию пятерых детей, которые благодаря ей получили хорошее домашнее образование, приобрели вкус к литературе, живописи и истории.
В связи со служебными обязанностями отца семья часто переезжала. В 1897 Хлебников пошел в 3-й класс Симбирской гимназии, затем семья переехала в Казань, где будущий поэт окончил гимназию и в 1903 поступил в университет. В годы учебы писал стихи и прозу, занимался живописью, математикой, биологией, химией, философией, изучал японский язык. Университетские профессора считали его многообещающим натуралистом. Сам же Велимир Хлебников в 1904 писал о себе: «Пусть на могильной плите прочтут: «Он нашел истинную классификацию наук, он связал время с пространством, он создал геометрию чисел. Он нашел славяний, он основал институт изучения дородовой жизни ребенка…».
В 1908 Хлебников приехал в Петербург и поступил в университет — сначала на естественный факультет, затем на историко-филологический (оставив учебу в 1911). Сблизился с кругом символистов, посещал «среды» Вяч. Иванова и «Академию стиха» при журнале «Аполлон», где встречался с акмеистами. Хлебникова сближал с символистами интерес к мифологии, русской истории и фольклору (именно в кругу Вяч. Иванова он получил древнее славянское имя Велимир). Однако уже в эти годы у Хлебникова появились отличные от символистов и акмеистов взгляды на природу слова. С 1905, тяжело переживая поражение России в русско-японской войне и поражение Первой русской революции, он пытался вывести числовые законы Времени, влияющие на судьбы человечества.
В 1908 в журнале «Весна» было опубликовано первое стихотворение Велимира Хлебникова «Искушение грешника». Тогда же состоялось его знакомство с В. Каменским, Д. Бурлюком и др. членами группы «Гилея», к которым затем присоединились В. Маяковский и Б. Лившиц. Вскоре Хлебников стал главным теоретиком футуризма, который называл «будетлянством». Его стихи вошли в футуристический сборник «Садок судей» (1910), которым заявило о себе новое литературное движение. В том же году вышло еще несколько поэтических и теоретических книг Хлебникова — «Ряв!», «Творения 1906-1908» и др. Знаменитый сборник футуристов «Пощечина общественному вкусу» (1912) наполовину состоял из стихов Велимира Хлебникова — «Кузнечик», «Бобэоби пелись губы…» и др. Ритмический и звуковой строй этих стихов, а также написанных к тому времени пьесы «Маркиз Дэзес» (1909-1911) и поэмы «Журавль» (1909) был ориентирован на разговорную речь. В «Пощечине общественному вкусу» была напечатана составленная Хлебниковым таблица «Взор на 1917 год», в которой он, согласно своим исчислениям законов времени, предсказал «падение государства».
В 1912 была издана книга Велимира Хлебникова «Учитель и ученик», в которой он изложил основы будетлянства как нового искусства. Его поэтико-лингвистические исследования легли в основу «заумного языка», разработанного им совместно с поэтом А. Крученыхом и воплощенного в их общей поэме «Игра в аду» (1912). В общем сборнике Крученыха и Хлебникова «Слово как таковое» (1913) о «зауми» было сказано, что она пользуется «разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями». По определению Хлебникова, в «зауми» происходит «сопряжение корней» слов, первоначально разложенных на фонетические составляющие.
С началом Первой мировой войны Хлебников начал изучать законы прошлых войн, чтобы предсказать ход текущей войны. Результатом этой работы стали книги «Битвы 1915-1917 гг. Новое учение о войне» (1915) и «Время мера мира» (1916). Неприятие мировой бойни составляет содержание поэмы «Война в мышеловке» (1915-1922) и других произведений этого периода.
В 1916 Велимир Хлебников был призван в армию и оказался в запасном полку в Царицыне, где, по его словам, «прошел весь ад перевоплощения поэта в лишенное разума животное». С помощью знакомого врача ему удалось добиться освобождения от армии. В это время поэт мечтал создать общество Председателей Земного Шара, в которое мог бы войти каждый, кто ощущает свое единство с человечеством и ответственность за его судьбу. В понимании Хлебникова, искусство имеет жизнестроительное значение в судьбе поэта-«творянина». С необходимостью внебытового существования «творянина» связаны странствия поэта по России. Хлебников считал, что «стихи — это все равно что путешествие, нужно быть там, где до сих пор еще никто не был». Образ жизни Хлебникова точно охарактеризован в воспоминаниях поэта Н. Асеева: «В мире мелких расчетов и кропотливых устройств собственных судеб Хлебников поражал своей спокойной незаинтересованностью и неучастием в людской суетне. Меньше всего он был похож на типичного литератора тех времен: или жреца на вершине признания, или мелкого пройдоху литературной богемы. Да и не был он похож на человека какой бы то ни было определенной профессии. Был он похож больше всего на длинноногую задумчивую птицу… Все окружающие относились к нему нежно и несколько недоуменно».
Октябрь 1917 Велимир Хлебников встретил в Петрограде. Впоследствии описал увиденное в поэме «Ночной обыск «(1921). В 1918 находился в Астрахани и описал свои впечатления в поэме «Ночь перед Советами» (1921). В 1920-1921 на Украине Хлебников стал свидетелем разгрома армии Деникина, который описал в поэмах «Ночь в окопе» (1920), «Каменная баба» (1919), в рассказе «Малиновая шашка» (1921) и др. произведениях. Затем Хлебников приехал на Кавказ, где работал в различных газетах, в бакинском и пятигорском отделении РОСТА, в Политпросвете Волжско-Каспийского флота. Революционные события на Востоке стали темой поэмы «Тиран без Тэ» (1921). Осмысление революции как вселенского явления происходит в поэме «Ладомир» (1920), опубликованной в Харькове. Ее заглавие — неологизм, придуманный Велимиром Хлебниковым для обозначения всеобщей гармонии. В «Ладомире» создан образ неделимого человечества, объединенного с природой.
В декабре 1921 Велимир Хлебников вернулся в Москву. К этому времени относится его пророчество относительно собственной судьбы: «Люди моей задачи часто умирают тридцати семи лет». В 1922 написал «Зангези», определив жанр этого произведения как «сверхповесть» и объяснив его внутренний строй следующим образом: «Сверхповесть, или заповесть, складывается из самостоятельных отрывков, каждый со своим особым богом, особой верой и особым уставом… Это эпос сознания, эпос о мыслительном процессе, связующем прошлое и будущее человечества». Имя главного героя — непонятого пророка, «второго я» автора — произведено от слияния названий рек Ганг и Замбези, символизирующих Евразию и Африку. «Зангези» пользуется заумным языком, кроме которого в поэме использован, по словам автора, также птичий язык, язык богов, звездный язык, разложение слова, звукопись, безумный язык. В состав сверхповести введены «Доски судьбы» — составленные Хлебниковым числовые соотношения между историческими событиями.
Весной 1922, уже будучи тяжело больным, Хлебников отправился в Новгородскую губернии вместе с художником П. Митуричем.
Творчество Велимира Хлебникова оказало огромное влияние как на многих крупных поэтов 20 в. — В. Маяковского, О. Мандельштама, М. Цветаеву, Б. Пастернака, Н. Заболоцкого и др., так и на развитие новых — ритмических, словотворческих и пророческих — возможностей поэзии.
Звезда футуризма и русского авангардизма, ярчайший реформатор поэтического языка, смелый экспериментатор словотворчества, один из немногих поэтов-соотечественников использовавший в сочинительстве морфологическую заумь, «председатель земного шара».
И это все о нем, Велимире Хлебникове, который стоит особняком даже в ряду таких неординарных, талантливейших поэтов, как , и .
Крупнейший лингвист ХХ века, российско-американский литературовед Роман Якобсон назвал Хлебникова «наибольшим мировым поэтом нынешнего века».
Детство и юность
Родился будущий поэт поздней осенью 1885 года в калмыцком селе Малые Дербеты, в то время административном центре Малодербетовского улуса Астраханской губернии. Сам Виктор Владимирович Хлебников называл место, в котором прошло детство, «станом монгольских исповедующих Будду кочевников» и говорил, что родился «в степи – высохшем дне исчезающего Каспийского моря».
Родители – образованные люди с богатой родословной, обедневшие аристократы. Отец – видный ботаник и орнитолог, основатель первого государственного заповедника в устье Волги. Дед Велимира Хлебникова был почетным гражданином Астрахани и купцом. По отцовской линии в жилах поэта смешалась русская и армянская кровь.
Мама – урожденная Екатерина Вербицкая – получила образование в Смольном институте, историк. Происходила из состоятельной семьи, чьи корни уходили в запорожское казачество. Благодаря ей пятеро отпрысков (Велимир – третий ребенок) разбирались в литературе, истории и живописи.
В 4 года будущий поэт-футурист читал на русском и французском языках, а его рисунки говорили о таланте художника. Сестра поэта – Вера Хлебникова – стала художницей-авангардисткой.
Из-за отцовской службы семья часто меняла место жительства. Когда Виктору исполнилось 6 лет, Хлебниковы переехали в Волынскую губернию, а спустя 4 года – в 1895-м – в Симбирскую. 10-летний мальчик отправился в гимназию. Проучился 3 года и снова перемены: главу семейства направили в Казань.
В 1903 году Виктор Хлебников стал студентом Казанского университета, где выбрал физико-математический факультет. На математическом отделении студент проучился до ноября и на месяц угодил в тюрьму за участие в демонстрации. Продолжать учебу на математическом отделении юноша не хотел, поэтому летом перевелся на естественное отделение того же факультета.
Профессора похвально отзывались о способном студенте и прочили карьеру блестящего натуралиста. Разброс интересов и талантов Хлебникова был огромен: он изучал математику, физику, делал успехи в химии, биологии и философии. Самостоятельно изучал японский язык и санскрит.
Литературным дебютом будущего футуриста называют сочинение в прозе – пьесу «Елена Гордячкина», которую Хлебников отправил в санкт-петербургское издательство «Знание», но не одобрил публикацию.
С 1904 года начинающий литератор участвовал в орнитологических экспедициях по Дагестану и северу Урала. В 1906-м его приняли в университетское общество естествоиспытателей: в экспедиции Хлебников нашел новый вид кукушек. Но на этом научные изыскания в области орнитологии закончились – молодой человек сосредоточился на литературе.
Литература
Творческая биография Велимира Хлебникова получила новый толчок в Петербурге, куда молодой человек прибыл в 1908 году. Он снова влился в университетское братство, по инерции выбрав естественный факультет, который вскоре, сблизившись с поэтами-символистами, сменил на историко-филологический.
Посещая поэтические «среды» Вячеслава Иванова, он познакомился с акмеистами и получил творческий псевдоним Велимир.
Любовь Сидорова читает стихотворения Велимира ХлебниковаХлебникову выпало жить в эпоху перемен, слома старой государственной системы. Он остро чувствовал и тяжело переживал поражение России в войне с Японией, Первую русскую революцию. Массовая гибель соотечественников подтолкнула молодого ученого и литератора к поиску числовых законов времени, которые влияют на судьбы человечества.
В 1908-м Велимир Хлебников опубликовал первое стихотворение, названное «Искушение грешника». В то же время познакомился с Давидом Бурлюком и поэтами группы «Гилея», к которым вскоре примкнул . Вскоре «гилеяне» назвали Хлебникова главным теоретиком футуризма, основателем его ответвления – «будетлянства» (от слова «будет»).
В 2010 году произведения поэта вошли в сборник «Садок судей», которым футуристы громко заявили о рождении поэтического движения.
В нашумевший сборник футуристов «Пощечина общественному вкусу», вышедший в 1912 году, вошли стихи Велимира Хлебникова «Кузнечик» и «Бобэоби пелись губы». На последней странице сборника напечатали изобретенную поэтом таблицу исчисления законов времени, в которой Хлебников математическим путем предсказал падение государства в 1917 году.
Вениамин Смехов читает стихотворение Велимира Хлебникова «Бобэоби пелись губы»Поэтико-лингвистические исследования ученого легли в основу зауми, заумного языка, который Хлебников разработал в тандеме с другом и коллегой Алексеем Крученых. Вдвоем, используя заумь, сочинили поэму «Игра в аду».
Начавшаяся Первая мировая война подтолкнула Хлебникова к продолжению изучения прошлых войн в цифровом измерении. Результатом изысканий стали 3 книги. В 1916-м Велимира Хлебникова призвали в армию. Позже он написал, что, оказавшись в Царицынском запасном полку,
«прошел весь ад перевоплощения поэта в лишенное разума животное».
Знакомый врач помог поэту освободиться от службы, используя как причину психическое нездоровье Хлебникова. Поэт непрерывно странствует по России и мечтает создать общество «Председателей земного шара», членом которого мог бы стать каждый, кому «болит» судьба человечества.
Октябрьские события 1917-го Велимир Хлебников наблюдал воочию в Петрограде, описав впечатления в стихах и поэмах. Побывал в Астрахани, Украине, где увидел разгром деникинской армии, на Кавказе и Северном Иране. Прошел по Каспийским степям.
В 1920 году сочинил поэму «Ладомир», в которой вывел образ объединенного с природой человечества, противостоящего войне. В последние годы жизни это и были основные темы творчества Хлебникова.
Виктор Персик читает стихотворение Велимира Хлебникова «Еще раз, еще раз...»Особенностями творчества авангардиста было использование в одном, даже коротком стихотворении разных размеров. «Пляску размеров» он допускал намеренно, но особенно любил верлибр. Прибегая к таким редким приемам, как палиндром (называл его «перевертнем») и язык зауми, Велимир Хлебников приобретал как поклонников, так и яростных критиков.
Личная жизнь
Хлебников не женился, но женщины в его жизни присутствовали. Он, как и многие поэты, был влюбчив. В ряд вдохновлявших Хлебникова муз ставят Анну Ахматову, в которую Велимир был безответно влюблен. Она же называла поэта «безумным, но изумительным».
Нежные чувства футурист испытывал к харьковским коллегам – сестрам Синяковым, к Вере Будберг и Ксане Богуславской. О любви его стихи «Люди, когда они любят», «Тело кружева изнанка…», «Опыт жеманного».
Женщины, которая бы полюбила Хлебникова – бездомного, неустроенного и нищего, не нашлось. Его лирикой восхищались, называли гением и чудаком, но связывать с ним жизнь не решались.
Смерть
Смерть Велимир Хлебников напророчил сам. Он как-то обронил, что «люди моей задачи» часто уходят в 37 лет.
Так и случилось. Об уставшем, с подорванным скитаниями и нищетой поэте позаботился Петр Митурич, муж сестры Веры. Хлебников мечтал добраться до родных в Астрахань, но денег и сил на длинную дорогу не было. Митурич отвез Велимира в Санталово, деревеньку под Новгородом, чтобы он восстановил здоровье, а затем отправился в Астрахань.
В Санталово поэт внезапно слег – отнялись ноги. Подводой его доставили в деревенскую больницу, но там развели руками и отправили умирать. Скончался Хлебников летом 1922 года. Причиной смерти стал парез.
Его похоронили на кладбище соседней деревеньки Ручьи, но в 1960 году перезахоронили на Новодевичьем кладбище. Могила поэта находится рядом с местами упокоения матери и сестры. В 1975 году на могиле было установлено необычное надгробие – «каменная баба» – память о месте его рождения, его истоках.
Незадолго до смерти Велимир Хлебников словно «предупредил» своих критиков в стихотворении «Еще раз, еще раз», что горе тем, кто взял «неверный угол сердца» к нему:
«Вы разобьетесь о камни,
И камни будут надсмехаться
Как вы надсмехались
- Из-за того, что поэт часто перемещался с одной жилплощади на другую, многие рукописи во время переезда терялись. О рассеянности и небрежности говорили друзья деятеля, вспоминая один случай из жизни: во время очередной экспедиции Велимиру пришлось разжечь огонь в степи холодной ночью, где не было ни одного дерева или кустика. Чтобы не замерзнуть, писатель хладнокровно начал сжигать свои работы.
- Благодаря отцу Виктор увлекся естественными науками, вместе с ним часами пропадал в лесах и степях, наблюдая птиц, посещал стойбища калмыков-кочевников. На всю жизнь его впечатлили калмыцкие астрологи зухарчи, предсказывающие будущее по «зухарчин моди» (доскам судьбы). Одно из самых загадочных его произведений называется «Доски судьбы». В нем поэт говорит о том, что в нашем мире все подчиняется определенным числовым закономерностям. По хлебниковской теории времени все события, происходящие в мире, кратны числу 317.
- В письме, датированном концом 1916 года, Виктор Владимирович писал: «Это только 1,5 года, пока внешняя война не перейдет в мертвую зыбь внутренней войны». Все так и произошло. Первая мировая война, которая потрясла мир, была предсказана Хлебниковым еще в 1908 году. В своем воззвании славянским студентам он писал: «В 1915 году люди пойдут войной и будут свидетелями крушения государства».
- В 1920 году поэму-утопию «Ладомир» Хлебников начал следующими словами: «И замки мирового торга, где бедности сияют цепи, С лицом злорадства и восторга Ты обратишь однажды в пепел». В 2001 году, когда в Нью-Йорке террористами были разрушены башни Всемирного торгового центра, эти слова Хлебникова вспоминались особенно часто.
- В произведении «Лебедия будущего» (1918) он довольно точно описывает Интернет и «Живой Журнал» под именем «тенекниг», где появляются «новинки Земного Шара, дела Соединенных Станов Азии, этого великого союза трудовых общин, стихи, внезапное вдохновение своих членов, научные новинки, извещения родных своих родственников, приказы советов. Некоторые, вдохновленные надписями тенекниг, удалялись на время, записывали свое вдохновение, и через полчаса, брошенное световым стеклом, оно, теневыми глаголами, показывалось на стене».
- Все то, что пишет Хлебников осенью 1921 в работе «Радио будущего», очевидно, предсказывает появление Интернета. Угадано даже слово «паутина». «Вообразим себе главный стан Радио: в воздухе паутина путей, туча молний, то погасающих, то зажигающихся вновь, переносящихся с одного конца здания на другой. Синий шар круглой молнии, висящий в воздухе точно пугливая птица, косо протянутые снасти. Из этой точки земного шара ежесуточно, похожие на весенний пролет птиц, разносятся стаи вестей из жизни духа».
Библиография (прижизненные издания)
- 1912 – «Учитель и ученик»
- 1914 – «Хлебников, Велимир. Творения»
- 1922 – «Зангези»
Хлебников Велимир (настоящее имя Виктор Владимирович) (1885-1922), поэт.
В 1903 г. окончил гимназию в Казани и поступил на физико-математический факультет Казанского университета. За участие в студенческих волнениях был исключён, некоторое время находился под арестом; завершил образование лишь в 1911 г. в Петербургском университете.
В 1903 и 1903 гг. в составе научных экспедиций побывал в Дагестане и на Урале. Первые сочинения Хлебникова (1905 г.) - статьи по орнитологии. Литературные произведения увидели свет в 1908 г.
Вскоре (с 1910 г.) о стихах Хлебникова, печатавшегося под псевдонимом Будетлянин («Заклятие смехом», «Зверинец» и др.), заговорили.
Поэт вошёл в авангардистское сообщество «Гилея» и увлёкся реформаторством поэтического языка. В 1916-1917 гг. Хлебников находился в чине рядового в составе запасных полков; антивоенные стихи этого периода вошли в поэму «Война в мышеловке» (1919 г.), проникнутую мечтой о всемирном братстве. Поэт приветствовал революционные события 1917 г., но выступал с резкой критикой «красного террора».
В 1919 г. в занятом белогвардейцами Харькове он уклонялся от призыва в армию, для чего лёг на обследование в психиатрическую лечебницу. Несмотря на голод и дважды перенесённый тиф, не переставал напряжённо работать.
В 1920 г. создал поэмы «Ночь в окопе», «Ладомир», «Царапина по небу», в 1921 г. - «Ночной обыск», «Председатель Чеки», «Ночь перед Советами».
В 1921 г. как корреспондент газеты «Красный Иран» Хлебников с частями Красной армии посетил Персию. В конце года поэт переехал в Москву, где умер бы от истощения, если бы не помощь друзей.
В юности, находясь под впечатлением от гибели в 1904 г. броненосца «Петропавловск», Хлебников дал клятву найти «основной закон времени», управляющий судьбами людей. Именно открытие такого закона, сделанное в 1920 г., он считал своим главным достижением.
Итоги исканий подведены в книге «Доски судьбы» (1922 г.). Вскоре пришла новая беда - малярия. Надежды подлечиться в Новгородской губернии не оправдались.
В 1960 г. останки были перезахоронены на Новодевичьем кладбище в Москве.
