30 ноября 1939 года утром, в 8 часов 30 минут, несколько сотен тысяч солдат Красной армии перешли советско-финскую границу по всей ее длине. Началась одна из самых позорных войн в истории ХХ века.
Война, которая в советской и постсоветской историографии получила название Советско-финской, а в работах западных историков - Зимней, поскольку боевые действия проходили зимой: мир был заключен 13 марта 1940 года.
Сталинская пропаганда нагромоздила вокруг этой войны просто-таки горы лжи - по поводу и ее причин, и инцидента, ставшего непосредственным поводом к ней, и хода боевых действий, и насчет потерь сторон и обстоятельств заключения мира. После 1940 года до самого распада СССР в официальной советской историографии предпочитали вообще не упоминать об этой, как сказал поэт Александр Твардовский, «незнаменитой» войне.
А если и вспоминали, то делали это «скороговоркой», не вдаваясь в подробности. Принципиально ничего не изменилось и после распада СССР. Несмотря на то, что в 90-е годы прошлого века появился ряд достаточно объективных исследований, посвященных этой теме, общий тон и оценки Зимней войны остались в основном неизменными. По-прежнему навязывается мнение, что решение Сталина начать войну против Финляндии было обусловлено «объективной необходимостью». «На северо-западных границах СССР стояла задача обеспечить безопасность Ленинграда», - так объясняет российским абитуриентам основную причину советско-финской войны пособие для поступающих в вузы «История России с древнейших времен до конца ХХ столетия» под редакцией В.Керова 2008 года издания.
Ныне, после изданного в мае с.г. указа Дмитрия Медведева «О Комиссии при президенте Российской Федерации по вопросам противодействия попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России», объективное исследование одной из самых позорных страниц истории СССР становится для наших северо-восточных соседей все более проблематичным.
Попытки оправдать агрессию против маленькой Финляндии превратились в составляющую идеологического обоснования имперско-националистической истерии, которую старательно (и не безуспешно) раздувает нынешнее кремлевское руководство. Оно провозгласило себя наследником СССР, но не желает нести какой-либо, даже моральной, ответственности за преступные действия этого государства на международной арене. Прошлогодняя «операция по принуждению Грузии к миру» наглядно продемонстрировала: Москва ради «улучшения геополитической ситуации» вновь не останавливается перед применением вооруженной силы против соседних суверенных государств.
Сегодня уже общеизвестно, что, согласно секретным протоколам к подписанному 23 августу 1939 года Советско-германскому пакту о ненападении (пакт Риббентропа-Молотова), два тоталитарных режима разделили между собой сферы влияния в Восточной Европе. Договор от 28 сентября 1939 года о дружбе и границе оформил фактический союз между Гитлером и Сталиным, а также позволил последнему «обменять» принадлежащие СССР в соответствии с августовскими договоренностями Люблинское и часть Варшавского воеводств Польши на Литву.
Современная российская историография предпочитает рассматривать Советско-финскую войну как «отдельный эпизод», не связанный непосредственно с событиями Второй мировой. Однако именно во исполнение союзнических обязательств перед Гитлером советские войска ударили 17 сентября 1939 года в спину Польши, еще оказывавшей сопротивление нацистской Германии. Одновременно Советский Союз в ультимативной форме предложил Литве, Латвии, Эстонии и Финляндии заключить «договора о дружбе и взаимной помощи». Согласно им в названные страны предполагалось ввести «ограниченные» контингенты советских войск, тем самым положив конец «антисоветской политике», а фактически - превратив эти государства в советских сателлитов. Было понятно, что это только первый шаг к их полной аннексии Советским Союзом. Лидеры балтийских государств бросились искать помощи и поддержки как у Германии, так и у Британии с Францией, которые в то время уже пребывали в состоянии войны между собой, но не вели активных боевых действий. Нацисты грубо ответили, что балтийцы должны согласиться с «предложением» Сталина, а французы и британцы выразили протесты. Однако Москва не обратила на них внимания. 28 сентября Эстония, 5 октября Латвия и 10 октября 1939 года Литва капитулировали перед Сталиным, подписав кабальные договора. Лидеры этих стран успокаивали себя: «все равно другого выхода нет», противостоять советской военной машине нет никакой возможности. Они были жестоко наказаны за свою слабость и желание «как-то договориться» - практически вся довоенная политическая элита балтийских государств погибла в сибирских лагерях, а народы за 50 лет советской оккупации претерпели нечеловеческие страдания. Уже летом 1940 года страны Балтии были лишены государственности и аннексированы Советским Союзом. Капитулянтская позиция их руководства породила миф о «добровольном воссоединении» с СССР.
И только Финляндия наотрез отказалась подписать договор, который бы превратил ее фактически в советскую колонию. Это было 5 октября 1939 года - в тот самый день, когда капитулировала Латвия. Сталин не ожидал такой строптивости от страны, в 55 раз(!) уступавшей Советскому Союзу по количеству населения. Однако уже
14 октября Кремль предложил Хельсинки «компромиссный» вариант: сдать на 30 лет в аренду финский порт Ханко для обустройства там советской военно-морской базы; передать СССР несколько островов в восточной части Финского залива, большую часть Карельского перешейка и полуостров Рыбачий - всего 2761 кв. км в обмен на 5529 кв. км советской территории в Карелии. За самые густонаселенные районы страны предлагались безлюдные леса и болота в Карелии. Но самым неприятным было то, что Сталин хотел без боя получить линию Маннергейма на Карельском перешейке. Получалось, что и так невысокие шансы финской армии оказывать успешное сопротивление в случае советской агрессии сводились практически к нулю. Сталин пытался использовать опыт своего союзника Гитлера, годом ранее заставившего Чехословакию «добровольно» отказаться сначала от Судетской области вместе с ее сверхмощными оборонительными сооружениями, а спустя полгода беспрепятственно захватившего всю страну.
Но еще задолго до этого в условиях чрезвычайной секретности началось формирование «финской народной армии». Ее основой стала советская 106-я горно-стрелковая дивизия, в которую в пожарном порядке переводили всех советских финнов и карелов. Их одели в трофейные польские мундиры с финскими отличиями. После разгрома Финского государства «народоармейцы» должны были стать оплотом оккупационных сил в завоеванной стране. За три с половиной месяца были сформированы четыре дивизии «народной армии», объединенные в 1-й стрелковый корпус. Однако необходимого количества финнов, карелов, вепсов и ижорцев в СССР просто не было, и уже
1 февраля 1940 года командование «ФНА» получило разрешение комплектоваться также русскими. Затем в ней появились бойцы с такими «финскими» фамилиями, как Тажибаев, Полянский, Устименко... Штаб корпуса возглавил комбриг Романов, с тех пор ставший Райкасом, а политотдел - Терешкин, с октября 1939 года до апреля 1940-го именовавшийся Тервоненом. Только командующим «ФНА» был настоящий финн Аксель Анттила - кадровый офицер Красной армии, который в 1937 году был репрессирован, а 1939-м - срочно возвращен из ГУЛАГа. Ни один(!) из почти тысячи финских военнослужащих, попавших в советский плен во время Зимней войны, не согласился вступить в ряды этой «армии», несмотря на страшное давление со стороны советских чекистов.
Боеспособность ее «солдат» была крайне низкой. За весь период войны они практически не участвовали в боевых действиях. Их берегли для парада «освободителей» в оккупированном Хельсинки. Поэтому утверждение современных российских историков о том, что причиной возникновения Советско-финской войны стала неуступчивая позиция Хельсинки по поводу упомянутых «территориальных предложений» советской стороны совершенно не соответствует действительности. Сталинский план «обменяться территориями, чтобы отодвинуть границу от Ленинграда», был всего лишь дымовой завесой - еще в октябре он решил захватить всю Финляндию.
В 20-х числах ноября в советских газетах появились сообщения о «постоянных провокациях белофинской военщины на советской границе», о «восстании финских трудящихся против буржуазного режима». А
26 ноября НКВД организовал провокацию вблизи советского поселка Майнила на границе с Финляндией - из минометов было обстреляно расположение советского 68-го полка. Согласно лживым советским заявлениям были убиты четыре и ранены девять красноармейцев. Но на самом деле потерь не было - в
90-е годы российский историк Аптекарь нашел в архивах сведения и донесения 70-й стрелковой дивизии, в состав которой входил 68-й полк. Сообщения об обстреле с финской стороны там нет, и какие-либо потери 25- 28 ноября в составе дивизии не зафиксированы. 28 ноября Советский Союз в одностороннем порядке расторг пакт о ненападении с Финляндией, и 30 ноября развязал войну.
1 декабря в первом же захваченном СССР населенном пункте Финляндии - дачном поселке Терийоки, непосредственно на советской границе, было создано «народное правительство» во главе с коминтерновским деятелем Отто Куусиненом. Уже 2 декабря СССР признал своих марионеток единственным законным правительством Финляндии и заключил с ним «договор о дружбе». Любопытно, что вся изложенная выше информация взята из открытых источников - советских центральных газет
ноября-декабря 1939 года. Но с тех пор ни в одном советском источнике никогда не вспоминалось о «народном правительстве», на «помощь» которому отправились советские «освободители». Героическое всенародное сопротивление, оказанное самозванным «освободителям» маленькой нацией, сделало эту пропагандистскую версию совершенно неприемлемой.
Сталин приказал войскам Ленинградского военного округа в течение двух недель сломить сопротивление финской армии и оккупировать страну. Советская группировка, сосредоточенная перед началом войны на границе Финляндии, превосходила ее вооруженные силы по личному составу в 1,6 раза, по количеству орудий и минометов - в 5,4, самолетов - в 9,1, танков - в 88(!) раз! Финнам удалось выставить против агрессора 265 тысяч ополченцев. Только 38 тысяч из них были кадровыми военными. У многих мобилизованных не было даже военной формы - только военная пряжка на «домашнем» ремне да кокарда на гражданской шапке. Советские «освободители», взяв в плен такого ополченца, расстреливали его как «бандита». Плохо вооруженная финская армия ощущала нехватку боеприпасов: запас патронов - только на два с половиной месяца боев, артиллерийских снарядов и мин - на один месяц.
И несмотря на это, войска маршала Маннергейма три с половиной месяца оказывали героическое сопротивление. Только в битве под Суомуссалве в декабре 1939-го - январе 1940 года были окружены и практически полностью уничтожены 163-я и 44-я пехотные советские дивизии. В результате советские войска потеряли более 27 тысяч убитыми, замерзшими и пленными, а потери финнов составили только 900 человек. Сталин, пребывавший в состоянии эйфории после победной прогулки советских войск по Западной Украине и Белоруссии за несколько месяцев до этого и после сокрушительного поражения, нанесенного японцам на Халхин-Голе, попал словно под холодный душ. 7 января 1940 года был создан Северный фронт, на Карельский перешеек бесконечным потоком гнали войска и технику. В конце концов огромное численное и техническое преимущество советских войск принесло свои результаты - через три с половиной месяца ожесточенных боев все полосы линии Маннергейма в западной ее части были прорваны, и 13 марта советские войска взяли город Виипури (превратившийся в «русский город Выборг») - дальше прямая дорога на Хельсинки. Однако Сталин учел просьбу финского правительства о прекращении боевых действий, и еще 12 марта (за день до взятия Виипури) был подписан, фактически без обсуждения, «не читая», советско-финский мирный договор. По его условиям Финляндия теряла весь Карельский перешеек и побережье Ладожского озера, некоторые районы в Карелии и на Севере, отдавала СССР в аренду полуостров Ханко. Казалось бы, Сталин победил в войне, получив больше, чем требовал в ноябре 1939-го. Тогда почему он отказался от полного завоевания Финляндии?
На самом деле война закончилась позорным поражением СССР. Финские войска потеряли погибшими 26 600 человек (весьма существенная потеря для такой маленькой страны - почти 1% населения). Сталин в конце войны заявил о 48 475 погибших со стороны СССР. Согласно же поименным спискам, составленным в 1949-1951 годах Главным управлением кадров Министерства обороны СССР, советские потери в этой войне составили 126 875 человек убитыми, умершими от ран, болезней и пропавшими без вести. Между тем большинство западных историков считают и эти цифры заниженными и оценивают количество погибших советских военнослужащих в 150-200 тысяч. Еще сотни тысяч раненных и обмороженных. Версия о добровольном вхождении «Финляндской Советской Социалистической Республики» в состав СССР, о рабочих и крестьянах, со слезами радости на глазах встречавших советских воинов-освободителей, уже не проходила. Советизация Финляндии была отложена. К счастью, навсегда.
Зимняя война 1939-1940 гг., в которой Финляндия отстояла свою независимость, имела для СССР довольно ощутимые последствия: как агрессор он был исключен из Лиги Наций. Раздосадованный огромными потерями и неспособностью быстро одолеть более слабого противника, Сталин выгнал с должности наркома обороны Климента Ворошилова. А Гитлер, внимательно следивший за «успехами» своего нового союзника на Карельском перешейке, по итогам Зимней войны изрек: «Советский Союз - колосс на глиняных ногах без головы». Если уж, мол, маленькая и плохо вооруженная финская армия смогла так долго и успешно сопротивляться Красной армии, то вермахт разнесет ее в пух и прах за несколько недель. Именно по итогам Зимней войны Гитлер избавился от панической боязни воевать на два фронта - на Западе и Востоке одновременно. Можно предположить: если бы не «мудрое» сталинское решение о нападении на Финляндию и позор, которым покрыла себя на Карельском перешейке «непобедимая и легендарная» Красная армия, Гитлер не решился бы напасть на СССР до окончательной победы над Британией.
Непосредственным следствием Зимней войны стала и война-продолжение - в 1941-1944 годах финны воевали против СССР уже в союзе с Германией, стремясь возвратить свои земли. Сегодня уже доказано, что накануне и в начале Второй мировой самым большим желанием финской элиты, в частности Маннергейма, было сохранить нейтралитет, «отсидеться», подобно тому, как это удалось сделать шведам. Эти надежды финнов были растоптаны Сталиным. Без войны 1939-1940 годов против Финляндии не было бы и блокады Ленинграда (финны замкнули кольцо вокруг города с севера), а значит, и смерти от голода сотен тысяч ленинградцев...
Накануне Дня Победы на прилавках книжных магазинов Петрозаводска появилась книга финских авторов - Элоизы Энгл и Лаури Пааненен "Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма 1939-1940". Интерес к этой кровопролитной войне не угасает уже десятилетия по обе стороны границы. Но, судя по всему, авторы книги не ставят перед собой задачи объективно разобраться в причинах военного конфликта. Моральную ответственность за Зимнюю войну они стараются переложить на советскую сторону.
А как же было на самом деле? Чтобы разобраться в этом сложном вопросе, мы решили сопоставить факты, изложенные в книге финских авторов, с историческими материалами, данными в интересной книге известного публициста Юрия Мухина "Крестовый поход на Восток. "Жертвы" Второй Мировой.1941-1945", вышедшей в серии "Война и мы".
Известно, что перед Второй Мировой войной Ленинград с военной точки был чрезвычайно уязвим. Финские авторы об этом упоминают довольно глухо, как о малозначительном факте. "В свете соображений безопасности Советского Союза, - пишут они, - граница проходила слишком близко от Ленинграда. Так, во всяком случае, утверждали русские". Этой короткой фразой с ссылкой на мнение русских, с которым авторы явно не собираются считаться, и ограничивается их анализ сложнейших политических реалий, сложившихся накануне войны. Нежеланием авторов вникнуть в причины начала военного конфликта между двумя соседними государствами объясняется и то, что из множества открытых ныне архивных материалов о советско-финской войне, в книге цитируются только мемуары Хрущева. Однако в них опальный генсек далеко не объективен, многим политическим событиям он дает предвзятые и ложные оценки, чтобы, уличая в ошибках других, обелить себя. "Нам нужно было всего лишь прикрикнуть, и финны бы подчинились, - пишет Хрущев. - Если бы этого не произошло, было бы достаточно одного выстрела, чтобы финны подняли руки и сдались. Во всяком случае, думали мы именно так". И авторы книги тут же делают выводы: "Русские не рассчитывали встретить сопротивления финнов".
В книге Юрия Мухина об уязвимости Ленинграда накануне Второй Мировой войны говорится более подробно. И этот рассказ автора особенно ценен тем, что основан на многих архивных документах. Итак, Ю.Мухин пишет, что взятие Ленинграда для сильного вражеского флота не являлось большой проблемой даже без авиации. "Для главных калибров артиллерии вражеских линкоров Кронштадт не велика помеха, а при захвате ленинградских портов подвоз войск морем превращал ленинградскую область в район, из которого вражеская армия легко может наносить удары в сердце России. Поэтому и у царей главной идеей обороны Петербурга было недопущение флота противника к петербургским подступам. Для этого финский залив и все подходы к нему в Первую мировую войну перегораживались минными заграждениями. Но мины можно снять. Поэтому главной задачей Балтийского флота было недопущение прорыва минных заграждений - его корабли должны были топить корабли противника при попытке снять мины.
Но ведь в СССР после революции от этого ничего не осталось, - уточняет автор. - Южный берег почти весь был у Эстонии, а от финской границы можно было обстреливать Ленинград из полевых орудий. Морские мины, конечно, можно было поставить; но не защищенные с берега, они были бы моментально сняты. Положение и Ленинграда, и СССР по своей беззащитности было трагическим.
А Гитлер в "Майн Кампф" не скрывал, что III рейх будет построен на территориях СССР. Поэтому, когда 12 марта 1938 года Германия присоединила Австрию, для СССР это был первый звонок. И уже в апреле 1938 года финскому правительству тайно поступили первые советские предложения. СССР просил Финляндию гарантировать, что она окажет сопротивление немцам в случае их нападения на Финляндию, для чего Советский Союз предлагал свои войска, флот и оружие. Финны отказались.
СССР искал варианты. К осени он уже не предлагал прямого договора, не предлагал войск, а лишь просил договор о защите берегов Финляндии Балтфлотом, если Финляндия подвергнется нападению немцев, финны снова отказались и даже не пытались продолжить переговоры. А между тем Англия и Франция уже предали Чехословакию и СССР в Мюнхене. Союзник СССР - Франция - отказался защищать Чехословакию, второй союзник - сама Чехословакия - сдала немцам Судетскую область без единого выстрела. Стало ясно, что для Запада все договоры о военных союзах - не более чем бумажка. Для защиты Ленинграда требовалось что-то более реальное, приходилось рассчитывать только на собственные силы .
В октябре 1938 года СССР предложил финнам помощь в постройке военной базы на финском острове Гогланд в финском заливе и права, если Финляндия не справится с обороной этого острова, оборонять его совместно. Финны отказались.
Советский Союз попросил у Финляндии в аренду на 30 лет четыре маленьких острова в Финском заливе. Финны отказались. Тогда СССР попросил обменять их на свою территорию. На этом этапе о переговорах узнал бывший храбрый (орден Святого Георгия) генерал русской армии, а к тому времени - главнокомандующий финской армией маршал Маннергейм. Он немедленно предложил Финскому правительству обменять не только запрошенные острова, но и территорию Карельского перешейка, о которой советская сторона в то время даже не вспоминала. Это говорит о том, насколько понятны с военной точки зрения были просьбы Советского Союза и насколько глупы были последующие утверждения о том, что СССР, якобы, хотел "захватить Финляндию".
Финский маршал Маннергейм всю Вторую мировую провоевал на стороне "стран оси", а именно их и их пособников судил Нюрнбергский международный военный трибунал. Маннергейм от суда ускользнул, но ведь его вина от этого меньше не стала. Кроме того, как ни смотри, но Маннергейм в 1939-1944 гг. проиграл две войны, что для маршала тоже не лучшая рекомендация. Поэтому в своих мемуарах Маннергейм изворачивается как может, чтобы затушевать эти два момента и представить события тех времен в благоприятном для финнов свете. С этой точки зрения ему было бы выгодно кое-что в истории забыть и утверждать, будто в 1939 г. война между Финляндией и СССР началась потому, что СССР хотел захватить и поработить финнов. Но отдадим Маннергейму должное - в данном случае он не захотел предстать глупцом и по поводу разгоравшегося конфликта пишет: "5 марта 1939 года народный комиссар иностранных дел Литвинов через посла Финляндии в Москве Юрье Коскинена предложил приступить к новым переговорам. На этот раз Советский Союз потребовал в аренду на 30 лет острова финского залива Гогланд, Лавансаари, Сескар и оба острова Тютярсаари. Целью Советского Союза было не строительство укреплений на этих островах, а использование их в качестве наблюдательных пунктов на пути к Ленинграду. Принятие этих предложений означало бы улучшение отношений между нашими странами и выгодное для нас экономическое сотрудничество.
В ответе, который был передан 8 марта, правительство Финляндии заявило, что не может разговаривать передаче другому государству островов, поскольку они являются неотделимой частью территории, неприкосновенность которой сам Советский Союз признал и утвердил в Тартуском мирном договоре, когда эти острова были объявлены нейтральной территорией. Народный комиссар иностранных дел, как чувствовалось, ожидал такого ответа и прямо предложил в качестве возмещения передать Финляндии часть территории Восточной Карелии, лежащую севернее Ладожского озера . Это предложение было отвергнуто 13 марта. На это Литвинов заметил, что не считает ответ окончательным.
Для дальнейших переговоров советское правительство командировало в Хельсинки своего посла в Риме Штейна, который ранее занимал в посольстве СССР в Финляндии дипломатическую должность, и он 11 марта связался с министром иностранных дел Эркко. Руководствуясь прежними мотивами, Штейн утверждал, что безопасность Ленинграда в случае нападения на него со стороны Финского залива зависит от передачи этих островов в пользование Советского Союза, и считал, что лучшим решением будет договор об их аренде. Такое решение стало бы гарантией сохранения финского нейтралитета. Советское правительство также готово обменять острова на территорию площадью 183 квадратных километра, расположенную рядом с нашей восточной границей. Письменное обязательство Финляндии воспротивиться любому нарушению ее нейтралитета считали ничего не значащим, если его не сопровождали бы практические мероприятия. Правительство Финляндии продолжало стоять на своей отрицательной позиции.
Я же считал, что нам тем или иным образом следовало бы согласиться с русскими, если тем самым мы улучшим отношения с нашим мощным соседом. Я разговаривал с министром иностранных дел Эркко о предложении Штейна, но уговорить его мне не удалось. Я также посетил президента и премьер-министра Каяндера, чтобы лично высказать свою точку зрения. Заметил, что острова не имеют для Финляндии значения...
Моя точка зрения понимания не встретила. Мне ответили, в частности, что правительство, которое решилось бы предложить что-либо похожее, тут же было бы вынуждено уйти в отставку, и что ни один политик не был бы готов таким образом выступить против общественного мнения. На это я ответил, что если действительно не окажется человека, который бы во имя такого жизненного для государства дела рискнул своей популярностью в народе, то я предлагаю себя в распоряжение правительства, ибо уверен в том, что люди поймут мои честные намерения. Я пошел еще дальше, заметив, что Финляндии было бы выгодно выступить с предложением об отводе от Ленинграда линии границы и получить за это хорошую компенсацию . Уже тогда, когда Выборг-скаяляни в 1811 году снова присоединилась к Финляндии, многие придерживались мнения, что граница проходит слишком близко к Петербургу. Так думал, в частности, министр - государственный секретарь Ребиндер, и, как я часто слышал дома, отец моего деда государственный советник С.Е.Маннергейм стоял на той же точке зрения.
Я серьезно предупредил, чтобы посол Штейн не уезжал в Москву с пустыми руками. Однако так и произошло. 6 апреля он покинул Хельсинки, не решив порученной ему задачи. Парламент был не информирован о цели визита Штейна. О недальновидном сокрытии этого факта можно только сожалеть ".
Русским царям, - уточняет автор книги, - нечего было бояться того, что граница княжества проходит в 20 верстах от столицы. Не боялись этой границы и в СССР до тех пор, пока считали финнов нейтральным и не замешанным ни в какие агрессивные замыслы против СССР. Но как только финны отказали СССР в его абсолютно законных просьбах по защите Ленинграда, не мог не возникнуть вопрос, а почему они это делают? Почему, скрывая от народа и Парламента, стремятся ослабить СССР в его будущем конфликте с Германией? Ведь кто бы ни победил в приближающейся войне СССР и Германии, если Финляндия будет оставаться нейтральной, ей от этого не будет никакой выгоды. Следовательно, в будущей войне Финляндия нейтральной оставаться не собиралась и, что логично проистекало из поведения финского правительства: ослабляя оборону Ленинграда, Финляндия планировала напасть на СССР в удобный момент. Теперь, естественно, вопрос о финской границе в пригородах Ленинграда не мог не подняться.
В марте 1939 года Германия полностью оккупировала Чехословакию, и в этих условиях у Советского Союза сформулировались окончательные предложения Финляндии: сдать ему в аренду на 30 лет участок земли на мысе Ханко (у входа в Финский залив) и обменять с выгодой финскую территорию Карельского перешейка (до оборонительной "линии Маннергейма") на значительно большую территорию СССР . Причем, именно мыс Ханко оставался главной просьбой. И это видно по переговорам.
Когда финны вроде бы согласились передвинуть границу на Карельском перешейке не на просимые 20-70 км., а лишь на 10 и обменять эту территорию на советскую, в ответ получили: "предложение не приемлемо, но подлежит повторному рассмотрению".
Был ли приемлем для Финляндии договор с СССР о переносе границы? Отвечая на этот вопрос, автор книги "Крестовый поход на Восток. "Жертвы" Второй Мировой.1941-1945", напоминает, что до прихода к власти в России большевиков, Финляндия никогда не была суверенным государством, т.е. никогда не имела своей территории. Финские племена заселяли то территорию Швеции, то территорию России. Та территория, что была на 1939 г. у Финляндии, - это продукт договора послереволюционных финнов с Лениным. (Причем большевикам в то время было не до будущей безопасности России, они "освобождали" все народы России, чтобы уменьшить количество своих врагов в лагере контрреволюции. Даже Украину "освободили", признав законным фактически мятеж на ее территории.) А то, что договором согласовано, договором же может быть и изменено. Изменять свою территорию по требованию Швеции или Германии Финляндии было нельзя - она с ними не договаривалась и располагалась не на их бывших территориях. Но заключить с Россией новый, взаимовыгодный договор, финское правительство было обязано, поскольку в этом не было ничего незаконного. Ведь недаром Маннергейм предложил себя в качестве ответственного за обмен территориями - ничего кроме славы ему бы это не принесло, так как территория Финляндии по предложению СССР увеличивалась.
Подтверждается это и тем, что финское правительство тщательно скрывало суть просьб СССР не только от финского народа, которого оно, якобы, в этом вопросе боялось, но и от законодательной власти . А это говорит о том, что доводы финского правительства были столь надуманны, что их нельзя было обсуждать не только в прессе, но и в парламентских комиссиях. Требования СССР были разумны и справедливы. Интересно, что СССР вначале и не заикался о передаче ему Карельского перешейка, хотя несуразность такого близкого прохождения границы была видна самим.
Характерно, что если даже с Германией переговоры вел Молотов, - замечает автор, - то с финской делегацией переговаривал лично Сталин. Чего он только не предлагал! Мы не будем говорить об экономической стороне, о размерах компенсаций, о ценах во взаимной торговле. Когда финны заявили, что не могут терпеть иностранную базу на своей территории, он предложил выкопать поперек мыса Ханко канал и сделать базу островом, предлагал купить на мысе кусок земли и этим сделать территорию советской, а, получив отказ и прервав переговоры, казалось бы, полностью, через несколько дней снова вернулся к ним и предложил финнам купить несколько мелких необитаемых островов у мыса Ханко, о которых финская делегация, не очень сильная в географии, даже не слышала.
В журнале "Родина" за декабрь 1995 года дана карта последних территориальных предложений СССР Финляндии. По несуразной малости просимой у финнов территории и по огромности советской территории, предлагаемой взамен, уже видно, насколько важен был для СССР этот мыс Ханко.
Когда читаешь описание тогдашних переговоров, становится бесспорным, что финны совершенно очевидно никогда бы не пошли ни на какие просьбы СССР. То есть, если бы, скажем, СССР согласился на предложение финнов по передвижке границы на 10 км и только, то следующим шагом финны забрали бы назад и это свое согласие. Когда стороны хотят договориться, они ищут варианты и выгоду. Скажем, СССР предложил заплатить за переселение финнов с Карельского перешейка. Но финскую сторону не интересовало, сколько он заплатит. Финны вроде согласились на обмен, но их не интересовало, где им даст СССР землю, насколько эта территория будет им выгодна, - не торговались. У финнов были свои планы.
К чему же стремилась Финляндия, не идя ни на какие новые договоры с СССР? К военному конфликту? Из оперативных планов финской армии, сохранившихся в Военном архиве Финляндии, следует, что "предполагалось сразу после нападения СССР перейти в наступление и занять ряд территорий, прежде всего в Советской Карелии...".
Причем финское правительство выглядит не более глупо, чем Гитлер. В 1941 г. Гитлер бодро атакует СССР, а уже 12 апреля 1942 г. выдает идиотскую тираду, чтобы объяснить провал блицкрига: "Вся война с Финляндией в 1940 году - равно как и вступление русских в Польшу с устаревшими танками и вооружением и одетыми не по форме солдатами - это не что иное, как грандиозная кампания по дезинформации, поскольку Россия в свое время располагала вооружениями, которые делали ее наряду с Германией и Японией мировой державой".
По Гитлеру получается, что Сталин специально прикидывался слабым, чтобы не перепугать Гитлера перед нападением на СССР. То есть в 1941 г. и Гитлер свое желание видеть СССР слабым выдавал за действительность.
Но как могла Финляндия со своими 3,5 миллионами населения иметь планы по захвату территории СССР с его 170 млн.?! А дело в том, пишет автор книги, что планы Финляндии строились на том, что ей в войне с СССР помогут, и эти планы были оправданы и реальны.
29 января 1939 г. на заседании кабинета министров Чемберлен заявил, что союзники открыто вступят в боевые действия против России. Однако при оценке зрелости Скандинавских стран англичане выражали опасение, как бы участие англо-французских войск на стороне Финляндии не отпугнуло скандинавов от борьбы с СССР, тогда Норвегия и Швеция опять "вползут в раковину политики нейтралитета".
5 февраля английский премьер отправился в Париж, чтобы вместе с французами обсудить на высшем военном совете конкретный план совместной интервенции в Северную Европу. На совете Чемберлен выдвинул план высадки экспедиционного корпуса в Норвегии и Швеции, что, по его мнению, расширило бы финляндско-советский военный конфликт и в то же время блокировало поставки шведской руды в Германию. Однако первая задача являлась главной. "Предотвращение разгрома Финляндии Россией этой весной имеет чрезвычайно важное значение, - подчеркивалось в постановлении военного кабинета Англии, - и это могут сделать только значительные силы хорошо подготовленных войск, посланных из Норвегии и Швеции или же через эти страны". Даладье присоединился к мнению Чемберлена. Было решено помимо французских контингентов направить на Скандинавский театр и в Финляндию 5, 44 и 45-ю английские пехотные дивизии, сформированные специально для посылки во Францию.
Решение об отправке в Швецию, Норвегию и Финляндию значительных контингентов регулярных экспедиционных войск означало новый этап в эскалации антисоветских замыслов западных союзников. Теперь вопрос ставился уже не столько о помощи Финляндии, сколько о развертывании открытой войны против Советского Союза. В это время во французских правящих кругах вынашивалась идея организации наступления против СССР "гигантскими клещами": ударом с севера (включая оккупацию Ленинграда) и ударом с юга.
Надо сказать, англичане умеют хранить секреты о своей подлой роли во Второй мировой войне. Но удержать секрет о науськивании Финляндии на СССР не удалось. Архивы Британии оказались доступны, и советский историк англо-французскую суету описывает так: "24 января 1940 года начальник имперского генерального штаба Англии генерал Э.Айронсайд представил военному кабинету меморандум "Главная стратегия войны". "На мой взгляд, - подчеркивал Айронсайд, - мы сможем оказать эффективную помощь Финляндии лишь в том случае, если атакуем Россию по возможности с большего количества направлений и, что особенно важно, нанесем удар по Баку - району добычи нефти, чтобы вызвать серьезнейший государственный кризис в России". Айронсайд, выражая мнение определенных кругов английского правительства и командования, отдавал себе отчета том, что подобные действия неизбежно приведут западных союзников к войне с СССР, но в сложившейся обстановке считал это совершенно оправданным.
Примерно в это же время сделал оценку обстановки и французский генеральный штаб. 31 января генерал М.Гамелен, выражая точку зрения генерального штаба Франции, с уверенностью заявил, что в 1940 году Германия не нападет на западные страны, и предложил английскому правительству план высадки экспедиционного корпуса в Петсамо, чтобы совместно с Финляндией развернуть активные боевые действия против Советского Союза. По мнению французского командования, Скандинавские страны еще "не созрели" для самостоятельных действий на стороне Финляндии.
А британский историк Лен Дейтон рассказывает, почему англичанам не удалось удержать в секрете свои планы нападения на СССР вслед за Финляндией: "Французская воздушная армия выделила пять эскадрилий бомбардировщиков "Мартин Мериленд", которым предстояло вылететь с баз в северо-восточной части Сирии и нанести удары по Батуми и Грозному. Чисто галльским штрихом стали кодовые имена для обозначения целей: Берлиоз, Сезар Франк и Дебюсси. Королевским ВВС предстояло задействовать четыре эскадрильи бомбардировщиков "Бристоль Бленхейм" и эскадрилью допотопных одномоторных "Виккерс Уэллсли", базировавшихся на аэродроме Мосул в Ираке.
Для подготовки к ночному налету предстояло произвести аэрофотосъемку целей. 30 марта 1940 года гражданский "Локхид 14 Супер-электра" с опознавательными знаками пассажирской авиации взлетел с аэродрома Королевских ВВС Хаббании в Ираке. Экипаж был одет в гражданскую одежду и мел при себе фальшивые документы. Это были летчики 224-й эскадрильи Королевских ВВС, на вооружении которой стояли самолеты "Локхид Гудзон", военная версия "Электры". Англичане без труда сфотографировали Баку, но когда 5 апреля разведчики направились, чтобы заснять нефтяные причалы в районе Батуми, советские зенитчики были готовы к встрече. "Электра" вернулась, имея на негативах лишь три четверти потенциальных целей. Все снимки были переправлены в генеральный штаб сил на Ближнем Востоке в Каире, чтобы составить полетные карты с обозначением целей.
13 февраля комитет начальников штабов Англии дал указание своим представителям в объединенном военном комитете союзников подготовить директиву, на основании которой планирующие органы штаба смогли бы подготовить план действий англо-французских войск в Северной Финляндии "Петсамская операция", предусматривавший высадку более 100 тыс. англо-французских войск в Норвегии и Швеции.
При рассмотрении этого плана 15 февраля начальник имперского штаба генерал Айронсайд подчеркнул что войска, которые будут действовать в Северной Финляндии, должны иметь линию коммуникаций. Если они высадятся в Петсамо, то будут вынуждены повернул либо на восток, захватив Мурманск и Мурманскую железную дорогу, либо на запад, открыв себе путь через Нарвик.
В результате обсуждения было решено оказать помощь Финляндии, высадив десант в Петсамо или его окрестностях с целью перерезать Мурманскую железную дорогу, и в последующем захватить Мурманск, чтобы превратить его в базу для осуществления операции.
В первом разделе плана, где излагались политические факторы, которые могут оказать влияние на ход операции, говорилось, что высадка в районе Петсамо неизбежно приведет вооруженные силы союзников к прямому и немедленному столкновению с русскими вооруженными силами, и поэтому следует исходить из того положения, что война с Россией станет естественным результатом, так как вторжение на русскую территорию будет являться необходимой составной частью предстоящей операции.
Автор книги отмечает, что агрессивность Финляндии в те годы была очевидна. Ведь если СССР, начав войну, решил захватить Финляндию, то остальные Скандинавские страны становились в очередь. Они должны были бы перепугаться, они должны были бы немедленно вступить в войну. Но... Когда СССР стали исключать из Лиги Нации, то из 52 государств, входивших в Лигу, 12 своих представителей на конференцию вообще не прислали, а 11 не стали голосовать за исключение. И в числе этих 11 - Швеция, Норвегия и Дания. То есть, Финляндия для этих стран не казалась невинной девочкой, а СССР не выглядел агрессором.
Финские авторы лукавят, когда пишут о том "результатом агрессии стали исключение СССР из Лиги Наций и тайные усмешки нацистов по поводу неудачи русских на Севере". И снова в финской книге для подкрепления шатких доводов используются хрущевские мемуары: "Немцы, с нескрываемой радостью наблюдали, как мы терпим поражение от финнов. Здесь Красная армия наконец-то показала себя в деле. По всей вероятности, именно эта кампания изменила весь рисунок Второй мировой войны, если не саму - мировую историю".
Цитируя постоянно Хрущева, финские авторы почему-то забывают о Маннергейме, который писал: "Впрочем, тут же снова обнаружилось, что Финляндия не может ожидать активной помощи от Скандинавских стран. Если такие страны, как Уругвай, Аргентина и Колумбия, на Ассамблее Лиги Наций решительно встали на нашу сторону, то Швеция, Норвегия и Дания заявили, что они не будут принимать участие в каких-либо санкциях против Советского Союза. Более того - страны Скандинавии воздержались от голосования по вопросу об исключении агрессора из Лиги Наций!"
Юрий Мухин отмечает, что финны переполнились оптимизмом, потому что имели за спиной сильных потенциальных союзников. Планы войны с соседом по отношению к СССР были у Финляндии исключительно наступательными. (Отказалась от этих планов Финляндия только через неделю после начала войны, когда реально попробовала наступать). По этим планам укрепления "линии Маннергейма" отражали удар с юга, а финская армия наступала по всему фронту на восток в Карелию. Граница новой Финляндии должна была быть отодвинута и проходить по линии Нева - южный берег Ладожского - восточный берег Онежского озер - Белое море и к Ледовитому океану (с включением Кольского полуострова)" Вот так!
При этом площадь Финляндии увеличивалась вдвое, а сухопутная граница с СССР сокращалась более чем вдвое. Граница проходила бы сплошь по глубоким рекам и мореподобным озерам. Надо сказать, что цель войны, поставленная перед собою финнами, если бы она была достижима, не вызывает сомнений в своей разумности.
Даже если бы не было финских документов по этому поводу, об этих наступательных планах можно было бы догадаться. Посмотрите еще раз на карту, финны укрепили "линией Маннергейма" маленький кусочек (около 100 км.) границы с СССР на Карельском перешейке - именно в том месте, где по планам и должна была проходить их постоянная граница. А тысяча километров остальной границы? Ее финны почему не укрепляли? Ведь если бы СССР хотел захватить Финляндию, Красная Армия прошла бы туда с востока, из Карелии. "Линия Маннергейма" просто бессмысленна, если Финляндия действительно собиралась обороняться, а не наступать.
Но, в свою очередь, при наступательных планах Финляндии строительство оборонительных линий на границе с Карелией становилось бессмысленным - зачем на это тратить деньги, если Карелия отойдет к Финляндии и укрепления надо будет построить, вернее - достроить, на новой границе! На границе, которую предстояло завоевать в 1939 г.
Да, с точки зрения финского государства план переноса границы на выгодный рубеж и увеличение финской территории вдвое был разумен. Но, повторю, - отмечает автор книги, - он базировался на самообмане: преступные действия "пятой колонны" в СССР, выразившиеся в предательском поведении маршала Блюхера в боях с японцами на озере Хасан, были приняты как вообще неспособность Красной Армии воевать. Сообщениям советской прессы о победах под Халхин-Голом наверняка не верили, а верили политической разведке, утверждавшей, что 75% советских граждан ненавидят советскую власть. В данном случае финское правительство опиралось в своих решениях на явно ошибочные данные.
Осенью 1939 года СССР заключил договора о помощи с прибалтийскими странами. Их статус не менялся. Они остались буржуазными и самостоятельными, но на их территории были размещены советские военные базы. Южный берег Финского залива стал более-менее защищен. Оставалась проблема северного берега залива. Сталин пригласил финскую делегацию на переговоры, намереваясь вести их лично. Приглашение сделал Молотов 5 октября. Финны немедленно забряцали оружием и встали на тропу войны. 6 октября финские войска стали выдвигаться на исходные рубежи. 10 октября началась эвакуация жителей из приграничных городов, 11 октября, когда финская делегация прибыла в Москву, была объявлена мобилизация резервистов. До 13 ноября более месяца Сталин пытался уломать финнов предоставить СССР базу на Ханко. Бесполезно. Если не считать, что за это время финская сторона демонстративно эвакуировала население из приграничных районов, из Хельсинки и довела численность армии до 500 тысяч человек.
"Как войска прикрытия, так и полевую армию мы смогли вовремя и в прекрасном состоянии перебросить к фронту. Мы получили достаточно времени - 4-6 недель - для боевой подготовки войск, знакомства их с местностью, для продолжения строительства полевых укреплений, подготовки разрушительных работ, а также для установки мин и организации минных полей", - радуется в своих мемуарах Маннергейм.
Даже крупные страны, такие как СССР, для своей мобилизации отводят не более 15 дней. А Финляндия, как мы видим, не только полностью отмобилизовалась, но и полтора месяца находилась в простое.
Мухин обращает внимание на "пустячный" эпизод, предшествовавший войне. За четыре дня до начала войны между СССР и Финляндией, 26 ноября 1939 г., финны обстреляли территорию СССР из артиллерийских орудий, и в советском гарнизоне поселка Майнила было убито 3 и ранено 6 красноармейцев. Сегодня, естественно, российские и финские историки "установили", что либо этих выстрелов не было вообще, либо Советский Союз сам обстрелял свои войска, чтобы получить повод к войне.
Что же тут поделать? Война так война. И 30 ноября Ленинградский военный округ начал укрощать строптивую Финляндию. Дело шло не без трудностей. Время было зимнее, местность очень тяжелая, оборона подготовленная, Красная Армия мало обученная. Но главное, финны - не поляки. Они дрались жестоко и упорно. Само собой разумеется, маршал Маннергейм просил финское правительство уступить СССР и не доводить дело до войны, но когда она началась, руководил войсками умело и решительно. Только к марту 1940 года, когда финская пехота потеряла 3/4 своего состава, финны запросили мира. Ну что же - мир так мир. На Ханко начали создавать военную базу, вместо территории до "линии Маннергейма" на Карельском перешейке забрали весь перешеек с городом Виипури (ныне Выборгом). Границу почти на всем протяжении двинули вглубь Финляндии. Сталин убитых советских солдат финнам прощать не собирался.
"Финны оказались превосходными солдатами. Вскоре мы поняли, что этот кусок нам не по зубам". В течение 105 дней 1939-1940 годов велась одна из самых тяжелых военных кампаний раннего периода Второй мировой войны", - снова цитируют мемуары Хрущева своей книге Элоиза Энгл и Лаури Пааненен и далее сообщают: "В условиях мировой войны данная кампания была относительно небольшой, и тем не менее, по различным оценкам, с финской и советской стороны в ней принимали участие 2 миллиона солдат. Советский Союз потерял примерно 1000 самолетов и 2300 танков. Лишь в 1970 году в своих мемуарах Хрущев опубликовал потери русских - 1 миллион человек.
"Вся "мировая общественность", - замечает по этому поводу Юрий Мухин, - уверена, что СССР хотел завоевать Финляндию, да у него не получилось. Эта идея проходит не то что без обсуждения, но и без реальных доказательств. Между тем достаточно посмотреть на карту Финляндии и самому попробовать спланировать войну по ее захвату. Уверен, что даже дурак не полез бы ее захватывать через Карельский перешеек, поскольку именно в этом месте у финнов были в три полосы укрепления "линии Маннергейма". А вот на тысяче километров остальной границы с СССР у финнов ничего не было. Кроме того, по зимнему времени эта местность была проходимой. Наверняка любой, даже дилетант, будет планировать вход войск в Финляндию через незащищенные участки границы и ее расчленение на части, лишение связи со Швецией и выхода к берегам Ботнического залива. Если иметь целью захват Финляндии, по-другому действовать нельзя.
А реально советско-финляндская война 1939-1940 гг. протекала так. Вот что сообщается на этот счет в книге "Крестовый поход на Восток. "Жертвы" Второй Мировой.1941-1945".
"На финляндской границе - от Ладожского озера до Баренцева моря (900 км по прямой) против финских войск было выставлено 9 стрелковых дивизий, т.е. на одну советскую дивизию приходилось по 100 км фронта, а это такой фронт, который дивизия и оборонять не может. Поэтому совершенно неудивительно, что части этих дивизий попадали в ходе войны финнам в окружение. Зато на Карельском перешейке против "линии Маннергейма", длиной вместе с озерами в 140 км, действовали (с юга на север) 28, 10, 34, 50, 19, 23, 15 и 3-й стрелковые корпуса, 10-й танковый корпус, а также отдельные танковые бригады и части РГК, т.е. не менее 30 дивизий. Из того, как советское командование расположило войска, совершенно очевидно, что оно Финляндию завоевывать и оккупировать не собиралось, целью войны было лишение финнов "линии Маннергейма" - оборонительного пояса, который финны считали неприступным. Без этих укреплений даже финнам должно было стать понятным, что при враждебном отношении к СССР ее не спасут никакие укрепления.
Надо сказать, что с первого раза финны этого намека не поняли, и в 1941 году Финляндия опять начала войну с СССР и союзника себе подобрала на этот раз достойного - Гитлера. В 1941-м, напоминаю, мы просили ее образумиться. Бесполезно. Великая Финляндия от Балтийского до Белого моря не давала финнам спокойно жить, а новая граница по системе Беломоро-Балтийского канала завораживала их, как удав кролика.
Вообще-то финны в данном случае олицетворяют русскую поговорку "битому неймется". Их можно даже зауважать за исключительное упорство - ведь они пытались заглотнуть Карелию на последнем дыхании, так сказать, высунув языки по пояс. "Финляндия постепенно была вынуждена мобилизовать свои подготовленные резервы вплоть до людей в возрасте 45 лет, чего не случалось ни в одной из стран, даже в Германии", - признается Маннергейм.
В 1943 г. СССР снова предложил Финляндии мир. В ответ премьер Финляндии заключил с Гитлером личный пакт о том, что не выйдет из войны до полной победы Германии. В 1944 году наши войска пошли вглубь Финляндии, без больших проблем взломав заново отстроенную "линию Маннергейма". Дело запахло жареным. Премьер с его личным обязательством фюреру ушел в отставку, на его место был назначен барон Карл Маннергейм. Он и заключил перемирие.
Неймется и финским фальсификаторам истории. Авторы финской книги пишут: "У русских было достаточно времени для разработки своих планов, выбора времени и места для нападения, и они значительно превосходили по численности своего соседа. Но, как писал Хрущев, "...даже в таких наивыгоднейших условиях лишь с великим трудом и ценой огромных потерь мы смогли одержать победу. Победа такой ценой на самом деле была моральным поражением".
Из общего количества 1,5 миллиона человек, отправленных в Финляндию, потери СССР убитыми (по словам Хрущева) составили 1 миллион человек. Русские потеряли около 1000 самолетов, 2300 танков и бронемашин, а также огромное количество различного военного имущества, включая снаряжение, боеприпасы, лошадей, легковые и грузовые автомобили".
Потери Финляндии, хотя и несоизмеримо меньшие, были сокрушительными для 4-миллионного народа. Произойди нечто подобное в 1940 году в США с их населением более 130 миллионов, потери американцев всего за 105 дней составили бы 2,6 миллиона человек убитыми и ранеными".
То, что СССР войну проиграл потому, что у него боевые потери были в несколько раз выше, чем у армии Финляндии, - мыслишка убогая, - парирует этот пассаж Юрий Мухин, - но и ее ведь как-то надо подтвердить. В 1996 г. доказывалось, что в войне 1939-1940 гг. советских убитых и пропавших без вести было 70 тыс. человек, да еще 176 тыс. раненых и обмороженных. Нет, утверждал другой автор - А.М.Носов, я лучше считаю: убитых и пропавших без вести было 90 тыс., а раненых - 200 тыс. И вот к 1995 г. историк П.Аптекарь высчитал совсем точно - только убитых и пропавших без вести было, оказывается, 131 476 человек. А раненых он и считать не стал, - видать, сотни тысяч. В результате "Коммерсант-Власть" от 30 марта 1999 г. уже смело исчисляет потери СССР в той войне в полмиллиона, т.е. счет уже идет на миллионы! Правильно, чего их жалеть-то, сталинских совков?
А как же финские потери? Финский историк Т.Вихавайнен их "подсчитал точно" - 23 тыс. В связи с чем П.Аптекарь радостно подсчитывает и даже выделяет жирным шрифтом: "Получается, что даже если исходить из того, что безвозвратные потери Красной Армии составили 130 тысяч человек, то на каждого убитого финского солдата и офицера приходится пятеро убитых и замерзших наших соотечественников".
Финский историк И.Хакала пишет, что у Маннергейма к марту 1940 г. просто войск не осталось. А куда они делись? И историк Хакала выдает такую фразу: "По оценкам экспертов, пехота потеряла приблизительно 3/4 своего состава (в середине марта уже 64 000 человек). Так как пехота в то время состояла из 150 000 человек, то ее потери составляли уже 40 процентов".
Нет, господа, в советских школах так считать не учили: 40% - это не ¾, - замечает автор книги. - И пехоты у Финляндии было не 150 тыс. Флот был мал, авиации и танковых войск почти не было (даже сегодня ВВС и ВМС Финляндии вместе с пограничниками - 5,2 тыс. человек), артиллерии 700 стволов - максимум 30 тыс. человек. Как ни крути, а кроме пехоты войск было не более 100 тысяч. Следовательно, на пехоту падает 400 тыс. И потери пехоты в 3/4 означают потери в 300 тыс. человек, из которых убитых должно быть 80 тыс.
Но это расчет, а как его подтвердишь, если все архивы у "демократов", и с ними что хотят, то и творят? Остается ждать. И ожидание себя оправдает. Видимо, тоже к юбилею советско-финской войны, историк В.П.Галицкий в 1999 г. выпускает небольшую книжку "Финские военнопленные в лагерях НКВД". Рассказывает, как им, бедным, там было. Ну и попутно, порывшись в наших и финских архивах, он, не подумавши, приводит потери сторон не только в пленных, но и общие, и не только раздутые наши, но и, видимо, подлинные финские. Они таковы: общие потери СССР - 285 тыс. человек. Финляндии - 250 тыс. Убитые и пропавшие без вести: у СССР - 90 тыс. человек, у Финляндии - 95 тыс. человек.
"По условиям мирного договора, - с сожалением констатируют финские авторы, - к России отходили: второй по величине город Финляндии Виипури (ныне Выборг); крупнейший порт на Северном Ледовитом океане Петсамо; стратегически важный район полуострова Ханко; крупнейшее Ладожское озеро и весь Карельский перешеек - место проживания 12 процентов населения Финляндии.
Финляндия отказывалась в пользу Советского Союза от своей территории общей площадью 22 тысячи квадратных километров. Кроме Виипури, она теряла такие важные порты, как Уурас, Койвисто, северную часть Ладожского озера и важный Саймепский канал. На эвакуацию населения и вывоз имущества давалось две недели; большую часть имущества пришлось оставить или уничтожить. Огромной утратой для экономики страны стала потеря лесной промышленности Карелии с ее отличными лесопильными, деревообрабатывающими и фанерными предприятиями. Финляндия также лишилась части предприятий химической, текстильной и сталелитейной промышленности. 10 процентов предприятий этих отраслей находились в долине реки Вуокса. Почти 100 электростанций достались победившему Советскому Союзу".
"Не знаю, как там с Западом, но долг Финляндии СССР, - отмечает в заключение Юрий Мухин, - Маннергейм действительно оплатил до монетки - Сталин за этим проследил. Вот и посудите, как с такими фактами праздновать победу Финляндии над СССР? До чего московская лимита тупая, но ведь и она может догадаться, что жирует за счет экспортных поставок на Запад никеля с тех рудников, что были законно добыты в этой "проигранной" войне".
Подготовила Ольга Андреева
Ровно 80 лет назад, 30 ноября 1939 года, началась советско-финская война. Сегодня очень модно обвинять в этой войне исключительно тогдашнее руководство Советского Союза, которое якобы начало «неслыханную агрессию против маленькой и мирной Финляндии». Но на самом деле к этой войне привели очень многие причины. В том числе и очень злобный финский национализм…
Как известно, до революции Финляндия на правах Великого княжества входила в состав Российской империи. Положение Финляндии в Российской империи вообще было очень удивительным – ничего подобного мировая история просто не знает! Как сказал историк Игорь Пыхалов:
«Это было настоящее государство в государстве. Русские генералы-губернаторы были в Великом княжестве Финляндском предельно номинальными. Были полностью автономная правовая система и своё законодательное собрание – Сейм (который собирался раз в пять лет, а с 1885 года – раз в три года, при этом получил право законодательной инициативы), а также отдельное армейское законодательство – в княжестве Финляндском не брали рекрутов, зато у княжества была своя армия. Плюс отдельное гражданство, которое остальные жители империи, в том числе и русские, не могли получить. Вообще русские были здесь очень ограничены в имущественных правах – недвижимое имущество в княжестве купить было крайне сложно. Существовали ещё отдельная религия, собственная почта, таможня, банк и финансовая система…».
Мало того, что царское правительство делало всё для того, чтобы помочь развитию финской национальной культуры. С 1826 года в Гельсингфорсском (Хельсинкском) университете начали преподавать финский язык. В эти же годы начала издаваться и распространяться финская литература, причём нередко за казённый имперский счёт. А в 1918 году Финляндия получила независимость из рук большевистского правительства под управлением Ленина. Впрочем, вопрос о финской самостоятельности рассматривал ещё царский режим – помешала Первая мировая война… И какова же оказалась благодарность финнов? Поистине «безмерной»!
Кровавые мечты о великой Финляндии
В самом начале 1918 года здесь вспыхнула короткая гражданская война между местными коммунистами и их белыми противниками. Победили белые, которые устроили просто чудовищную резню не только своим красным, но и русскому населению – причём безо всякого разбора! Особо трагические события случились в Выборге. Из официальной ноты советского правительства от 13 мая 1918 года, подписанной заместителем наркома иностранных дел Георгием Чичериным:
«Здесь происходили массовые расстрелы ни в чём не повинных жителей русского происхождения, совершались чудовищные зверства над мирным русским населением, расстреливались даже 12-летние дети. В одном сарае в Выборге, как передавал свидетель, последний видел двести трупов, большей частью русских офицеров и учащихся. Жена убитого подполковника Высоких рассказывала свидетелю, что она видела, как уничтожаемые русские были выстроены в одну шеренгу и расстреляны из пулемётов… Один из свидетелей видел трупы русских в двух сараях в три яруса – приблизительно около 500 человек. Трупы были обезображены до неузнаваемости».
Впрочем, геноцидом русских молодое финское государство не обошлось. В его политическом руководстве тогда преобладали идеи финского великодержавного национализма, согласно которому Великая Финляндия должна объединить под своей эгидой все финно-угорские народы севера России, вплоть до Северного Урала. Таким образом финны вознамерились прибрать к рукам территории нынешних Карелии, Мурманской и Архангельской областей. Примечательно, что проект «Великой Финляндии» поддерживали абсолютно все политические партии и движения страны, даже левые: например, два социал-демократических политика страны Оскар Токкола и Войнма Вайно опубликовали весьма серьёзное исследование на эту тему «Большая Финляндия в естественных границах». И ведь это были не только слова…
Едва подавив своих большевиков, как верховный главнокомандующий финской армии генерал Густав Маннергейм произнёс известную «клятву меча», в которой заявил, что «не вложит меч в ножны», прежде чем не изгонит большевиков как из Финляндии, так и из российской Восточной Карелии. После чего банды финских националистов начали регулярные вторжения на советскую территорию с целью отодвинуть финскую границу как минимум до Белого моря. Советская республика, которая в это время вела тяжёлую борьбу со своими белогвардейцами и иностранными интервентами, с большим трудом отбивала эти атаки, которые буквально не прекращались на протяжении нескольких лет.
Последний такой налёт случился в конце 1921 года, когда очередной отряд финских регулярных войск вторгся на нашу территорию и захватил город Ухту, где было провозглашено марионеточное Независимое карельское государство, которое тут же обратилось к финскому правительству с просьбой о вхождении в состав Финляндии. Однако к тому времени Гражданская война в России закончилась, и регулярные части Красной армии высвободили свои силы для наведения порядка в приграничной зоне. В феврале 1922 года наши войска несколькими мощными ударами разгромили финнов, вышвырнув их за границу. Только после этого Финляндия согласилась подписать полноценный мирный договор с Советским Союзом.
Очень холодный мир
Однако финны на этом не успокоились – мечты о Великой Финляндии по-прежнему не давали им покоя. На сей раз ставка была сделана на большую войну с русскими со стороны одной из великих держав, к которой могла бы примкнуть Финляндия, чтобы потом принять участие в дележе русских земель. Эта политика определялась словами, сказанными первым финским премьер-министром Пером Эвиндом Свинхувудом: «Любой враг России должен всегда быть другом Финляндии».
Как пишет Игорь Пыхалов, придерживаясь этого нехитрого правила, финское руководство готово было вступить в антироссийский союз с кем угодно – например, с Японией, которая все 30-е годы буквально балансировала на грани полномасштабной войны с нашей страной. Из советской дипломатической переписки, июль 1934 года: «…финляндский министр иностранных дел Хаксель зондировал почву относительно перспектив нашего военного столкновения с Японией. При этом в конфиденциальных разговорах Хаксель не скрывал, что Финляндия ориентируется на наше поражение в этой войне»…
Кстати, подтверждали эти сигналы и иностранные дипломаты. Так, польский посланник в Хельсинки Франц Харват сообщал в Варшаву, что политика Финляндии характеризуется «агрессивностью против России… В позиции Финляндии к СССР доминирует вопрос о присоединении к Финляндии Карелии». А посол Латвии писал своему начальству, что «в головах финских активистов глубоко укоренился карельский вопрос. Эти круги с нетерпением ждут конфликта России с какой-либо великой державой, раньше с Польшей, а теперь с Германией или Японией, чтобы реализовать свою программу». Американский военный атташе в СССР полковник Феймонвилл докладывал в сентябре 1937 года в Вашингтон: «Самой насущной военной проблемой Советского Союза является подготовка к отражению одновременного нападения Японии на Востоке и Германии совместно с Финляндией на Западе»…
Так что неудивительны те упрёки, которые в 1935 году нарком иностранных дел Советского Союза Максим Литвинов прямо высказал финскому послу в Москве: «Ни в одной стране пресса не ведёт такую систематически враждебную нам кампанию, как в Финляндии. Ни в одной соседней стране не ведётся такая открытая пропаганда за нападение на СССР и отторжение его территории, как в Финляндии»…
Не спадала напряжённость и на советско-финской границе. Финны предоставили свою территорию для переброски в СССР белогвардейских террористов. Однажды, в июне 1927 года, такая группа диверсантов в сопровождении финского проводника пересекла границу, проникла в Ленинград, где забросала гранатами собрание коммунистов, убив и ранив 26 человек. После чего террористы вернулись в Финляндию… Убивали наших и сами финны. На протяжении многих лет они неоднократно обстреливали нашу территорию из всех видов оружия. Один из таких инцидентов случился 7 октября 1936 года на Карельском перешейке, где финскими солдатами в упор был расстрелян советский пограничник Спирин…
Что хотели, то и получили
Таким образом, Финляндия не скрывала своей враждебности к нашей стране. Эта проблема ещё сильнее обострилась к концу 30-х годов, когда мир встал перед реальной угрозой начала Второй мировой войны. Для советского руководства было очевидно, что Финляндия вряд ли останется нейтральной стороной и конечно же попытается при удобном случае примкнуть к любому, кто будет воевать с Россией. Между тем финская граница в то время проходила буквально в пригородах Ленинграда, второй столицы нашей страны. А с финского побережья Балтийского моря очень удобно было блокировать действия советского военно-морского флота, расположенного в Кронштадте.
Между тем сами финны не скрывали имя своего вероятного союзника в предстоящей войне. Потому что резко расширила связи с нацистской Германией – причём по всем направлениям, но особенно в военной сфере. Германские боевые корабли фактически получили в финских портах вторую прописку, а в августе 1937 года торжественно приняли у себя большую эскадру немецких подводных лодок. А в самой финской столице Хельсинки немцы в самом начале 1939 года развернули так называемое «Бюро Целлариуса», шпионскую контору, которая вела тотальный шпионаж против нашего Балтийского флота и войск Ленинградского военного округа… В общем, со всеми этими неприкрытыми угрозами надо было что-то делать.
И с 1938 года начались интенсивные переговоры нашей страны и Финляндии по обмену территориями. Главными предложениями со стороны Советского Союза были: перенос границы от Ленинграда по Карельскому перешейку на 90 километров, передача нашей стране ряда стратегических островов в Балтийском море и долгосрочная аренда финского полуострова Ханко, «запиравшего» вход и выход в важный для нашего флота Финский залив. В обмен Москва предлагала финнам более обширные земли в Восточной Карелии…
Надо сказать, что у финнов были здравомыслящие политики, которые понимали озабоченность Советского Союза своей безопасностью и которые хотели оставить Финляндию нейтральной в предстоящей большой войне. И они действительно пытались найти разумный компромисс с Москвой. Однако в конце концов верх в Хельсинки одержала более влиятельная партия войны, которая наотрез отказалась в чём-либо «уступать большевикам».
Официальным поводом к войне стал так называемый Майнильский инцидент, когда 26 ноября 1939 года около села Майнила советские войска были неожиданно обстреляны с финской территории артиллерийским огнём. Всего было произведено семь орудийных выстрелов, в результате чего было убито трое рядовых и один младший командир, ранено девять человек. Сегодня финские историки, да и некоторые наши либералы пытаются доказать, что это якобы была чисто советская провокация, однако никаких серьёзных доказательств привести не могут. А если учесть, что такие обстрелы со стороны финнов бывали и раньше, то всё становится на свои места.
Обстрел явно учинили местные русофобы из числа военных в привычной для себя манере гадить нашей стране в приграничье. Вот только не учли, что на сей раз Советский Союз был настроен более решительно, чем ранее. И 30 ноября война, о которой так мечтали сторонники Великой Финляндии, действительно началась. Только воевать финнам пришлось без могучих союзников, поэтому их поражение в 1940 году стало вполне закономерным…
До конца 1939 года советское правительство пыталось договориться с Финляндией о том, чтобы граница проходила как можно дальше от колыбели революции. «Ленинград мы передвинуть не сможем, так что придется отодвинуть границу», сказал Сталин, и начались сложнейшие переговоры. Финляндии в обмен предлагались вдвое большие территории в Карелии.
В тот момент в мире велась большая политическая игра: Германия захватила Польшу, война с Советским Союзом была вопросом времени. Советское руководство до последнего старалось ее отсрочить. В этой суматохе было не до Финляндии. Тем более что Советский Союз никому еще не предлагал таких выгодных условий. Но Финляндия сказала «нет». В Москве не поверили своим ушам.
На подготовку плана финской кампании советское командование выделило две недели. Когда кампания началась, советские войска смогли дойти только до так называемой линии Маннергейма оборонительного рубежа, который финны постепенно возводили с 20-х годов. Советские войска встали, неся огромные потери.
Пропаганда с обеих сторон работала в полную силу. Советские газеты поясняли, что идет война не с финнами, а с капиталистами, которые эксплуатируют финский народ, а по радио передавали новую песню «Принимай нас, Суоми-красавица» . Финны упирали на то, что советские солдаты гибнут за интересы красных комиссаров, которые на плакатах изображались разжиревшими пьяными трусами. Солдатам РККА предлагалось сдаться и променять оружие на сытую жизнь в финском плену.
Обе стороны ударили мимо цели. В 1939 году финны жили намного лучше, чем в 1918-м, а советские комиссары совсем не были трусами, да и сказки про сытый финский тыл быстро потеряли свою прелесть после массовых голодных смертей советских военнопленных. За время короткого затишья советские войска перегруппировались, подтянули артиллерию и всерьез занялись разведкой системы финских укреплений. Бойцы РККА обустраивали окопы для орудий.
Со второй попытки советские войска прорвали линию Маннергейма, затем взяли Выборг, и Финляндия оказалась на грани поражения. Маршал Маннергейм сказал финскому правительству: сил осталось на несколько дней, подпишите мирный договор, иначе через неделю это будет капитуляция. СССР пошел на мирный договор, дал Финляндии сохранить лицо и повод говорить о своей победе в Зимней войне. Но выводы были сделаны.
Баир Иринчеев , директор Военного музея Карельского перешейка: «Уроки, которые Красная армия извлекла из финской войны, это то, что нужны новые танки, новые типы самолетов пикирующие бомбардировщики, штурмовики, что нужно разрабатывать истребители с более высокой скоростью полета и, наверное, самое важное нужно повышать уровень боевой подготовки».
Также в СССР приняли на вооружение пистолеты-пулеметы, финские шапки-ушанки, финский коктейль Молотова, финские ножи и финскую тактику лыжных подразделений.
80-ю годовщину начала финской войны отмечают по обе стороны границы. В Выборге открылась диорама, в которой представлены уникальные экспонаты того времени, а финские любители истории едут в Лохью, в музей к Калерво.
Калерво Кааре , создатель «Военного музея»: «Исторические факты не должны вызывать у молодых людей злость или ненависть. История есть история. Она учит нас принимать более взвешенные решения».
И вот, спустя 80 лет, российские реконструкторы на Карельском перешейке идут в атаку на финский пулемет, чтобы зрители смогли прочувствовать атмосферу начала той войны. Незнаменитой, но неожиданно актуальной с точки зрения анализа ее причин и итогов в теперешней непростой международной обстановке.
30 ноября 1939-го стартовала Зимняя (или Советско-финская) война. Долгое время доминировала позиция о кровавом Сталине, пытавшемся захватить безобидную Финляндию. А союз финнов с фашистской Германией принято было считать вынужденной мерой с целью противостояния советской «империи зла». Но достаточно вспомнить некоторые известные факты финской истории, чтобы понять, что не все было так однозначно.
Привилегии для финнов в составе Российской империи
До 1809 года Финляндия являлась провинцией шведов. Колонизированные финские племена долго не имели ни административной, ни культурной автономии. Официальным языком, на котором говорили дворяне, был шведский. После присоединения к Российской империи в статусе Великого княжества финнов наделили широкой автономией с собственным сеймом и участием в принятии императором законов. Кроме того, их освободили от принудительной воинской службы, однако своя армия у финнов имелась.
Под шведами статус финнов не был высоким, а образованный зажиточный класс был представлен немцами и шведами. Под российской властью положение существенно изменилось в пользу финских жителей. Государственным стал и финский язык. При всех этих попущениях российская власть редко вмешивалась во внутренние дела княжества. Не поощрялось и переселение в Финляндию представителей русских.
В 1811 году в качестве щедрого подношения Александр I передал Великому княжеству Финляндскому Выборгскую губернию, отбитую русскими у шведов в 18 веке. Нужно заметить, что непосредственно Выборг обладал серьезным военно-стратегическим значением по отношению Петербургу – на тот момент российской столице. Так что положение финнов в русской «тюрьме народов» было не самым плачевным, особенно на фоне самих русских, влачащих на себе все тяготы содержания и обороны империи.
Этническая политика по-фински
Распад Российской империи предоставил финнам независимость. Октябрьская революция провозгласила право каждой нации на самоопределение. В первых рядах этой возможностью воспользовалась Финляндия. В это время не без участия мечтающей о реваншизме шведской прослойки в Финляндии наметилось развитие самосознания и национальной культуры. Выражалось это, в основном, в формировании националистических и сепаратистских настроений.
Апогеем этих тенденций стало добровольное участие финнов в сражениях Первой мировой против России под германским крылом. В дальнейшем именно эти добровольцы, так называемые «финские егеря», принимали особо активное участие в кровавых этнических чистках среди русского населения, развернувшихся на территории бывшего княжества. На юбилейной монете, выпущенной к 100-летию Независимости Финской Республики изображалась сцена расстрела мирного русского населения финскими карателями. Этот нечеловечный эпизод проведённой националистическими финскими войсками этнической чистки благополучно замалчивается современными летописцами.
Массовая резня «красных» началась в Финляндии в январе 1918-го. Русских безжалостно уничтожали независимо от политических предпочтений и классовой принадлежности. В апреле 1918 года в Тампере было убито не менее 200 мирных жителей из русских. Но самая страшная трагедия того периода произошла в самом «русском» городе Выборге, занятом егерями. В тот день финские радикалы убивали каждого встречного русского.
Свидетель той страшной трагедии Катонский рассказывал, как «белые» с выкриками «стреляй русских» вламывались в квартиры, выводили безоружных жильцов на валы и расстреливали. По разным источникам, финские «освободители» лишили жизней от 300 до 500 безоружных мирных, среди которых были женщины и дети. До сих пор точно неизвестно, сколько русских пали жертвами этнических чисток, ведь зверства финских националистов продолжались до самого 1920 года.
Территориальный претензии финнов и «Великая Финляндия»
Финская элита стремилась к созданию так называемой «Великой Финляндии». Со Швецией финны уже связываться не желали, но высказывали претензии на российские территории, по площади превышающие саму Финляндию. Требования радикалов были непомерными, но в первую очередь они вознамерились захватить Карелию. На руку играла Гражданская война, ослабившая Россию. В феврале 1918-го финский генерал Маннергейм пообещал, что не остановится, пока не освободит от большевиков земли Восточной Карелии.
Маннергейм хотел захватить русские территории по рубежу Белого моря, Онежского озера, реки Свирь и Ладожского озера. Также в состав Великой Финляндии планировалось включить Кольский полуостров с областью Печенги. Петрограду отводилась роль «вольного города» по типу Данцига. 15 мая 1918 года финны объявили России войну. Попытки финнов уложить Россию на лопатки с помощью любого ее врага продолжались до 1920 года, когда РСФСР подписала с Финляндией мирный договор.
За Финляндией остались обширные территории, на которые они исторически никогда прав не имели. Но долго мира не последовало. Уже в 1921-м Финляндия снова пыталась разрешить силой карельский вопрос. Добровольцы, не объявляя войны, вторглись в советские границы, развязав Вторую советско-финскую войну. И лишь к февралю 1922-го Карелия была полностью освобождена от финских захватчиков. В марте состоялось подписание соглашения об обеспечении неприкосновенности общей границы. Но ситуация в приграничной зоне по-прежнему оставалась напряженной.
«Майнильский инцидент» и новая война
Как утверждал Пер Эвинд Свинхувуд, премьер Финляндии, финским другом может стать каждый враг России. Националистическая финская пресса пестрила призывами к нападению на СССР и отторжению его территорий. На этой почве финны подружились даже с Японией, принимая на стажировку ее офицеров. Но надежды на русско-японский конфликт не оправдались, и тогда был взят курс на сближение с Германией.
В рамках военно-технического союза в Финляндии создали «Бюро Целлариуса» - германский центр, задачей которого была антироссийская разведработа. К 1939-му при поддержке немецких специалистов финны выстроили сеть военных аэродромов, готовых принять самолетов в десятки раз больше, чем имелось в местных ВВС. В итоге, накануне Второй мировой на северо-западном рубеже России сформировалось враждебное государство, готовое сотрудничать с потенциальным противником Страны Советов.
Пытаясь обезопасить свои рубежи, советское правительство приступило к решительным мерам. С Эстонией договорились мирно, заключив соглашение о введении военного контингента. С финнами же договориться не получилось. После череды безрезультатных переговоров 26 ноября 1939-го случился так называемый «майнильский инцидент». По данным СССР, обстрел российских территорий был произведен финской артиллерией. Финны же называют это советской провокацией. Но так или иначе, договор о ненападении был денонсирован и стартовала очередная война.
В годы ВОВ Финляндия вновь предприняла отчаянную попытку стать государством для всех финнов. Но представители этих народов (карелы, вепсы, водь)
