Башкирский язык изучается в рамках регионального компонента учебной программы - Об этом сегодня в интервью ведущей радиостанции «Радио России Башкортостан» Наталье Санниковой заявила министр образования республики Гульназ Шафикова.
Его изучение осуществляется в рамках федерального государственного стандарта и обеспечено Конституцией Республики Башкортостан, - отметила министр.
Решение об изучении башкирского языка как государственного, по ее словам, принимает коллегиальный совет школы. В то же время, какой язык будет изучаться в качестве родного школа решает совместно с родителями. Класс могут поделить на группы для изучения разных языков. Однако это произойдет только в случае, если в группе окажется не меньше 7-ми человек. По словам Гульназ Шафиковой, в министерстве понимают, что сегодня башкирский язык должен изучаться как иностранный и для этого нужна совсем другая методика преподавания.
Эхо Москвы - Уфа
Министр образования Шафикова рассказала будет ли башкирский язык в школах обязательным?
Сегодня ведущая радиостанции «Радио России Башкортостан» Наталья Санникова взяла интервью у министра образования Гульназ Шафиковой. Она ответила на самые злободневные вопросы, которые волновали общественность этой весной и летом.
Министр подробно объяснила, как родители могут обучать детей родному языку.
«Если вы как родитель обратились в школу с заявлением, что хотите, чтобы ваш ребенок в качестве родного изучал башкирский язык, и в классе наберется группа таких желающих, то школа должна будет вам такие условия обеспечить. Если же, скажем, в классе из 20 детей 10 напишут родным башкирский язык, а 10 напишут родным татарский язык, школа будет рассматривать возможность деления класса на группы и предоставления условий для обучения родному языку. Основополагающим является заявление родителя», – объяснила министр и уточнила, что группа не может состоять менее чем из семи человек.
Также выбрать обучение на родном языке могут 67 % детей нерусской национальности. Это башкирский, татарский, марийский, удмуртский, есть даже немецкий, латышский, украинский и друкие языки.
На вопрос об изучении русского языка как родного министр ответила: «Русский мы даже не рассматриваем, потому что у нас во всех школах изучают русский язык как государственный. Но если родители напишут в своем заявлении, что они в качестве родного выбирают русский язык, а у них есть предмет, о чем мы говорили, выбираемый ими самими, то школа будет делить классы на группы, где будут изучать один родной язык и другой родной язык».
В ответ на самый злободневный вопрос «Будет ли башкирский изучаться как государственный у нас в школах?» Гульназ Радмиловна сказала следующее:
«Это важное деление, и надо понимать, что башкирский как государственный язык изучается у нас с 1 по 9 класс, его изучение осуществляется в рамках федерального государственного стандарта и обеспечено Конституцией Республики Башкортостан и нашим законом «Об образовании». Все дети с 1 по 9 класс изучают башкирский язык как государственный один или два часа в неделю. А все остальное – это уже по заявлению родителей. Но вот башкирский как государственный изучается по решению коллегиального совета школы».
Ответ министра не совсем ясен: изучение башкирского языка как государственного все же обязательный или по решению коллегиального совета школы? Этот вопрос мы будем выяснять.
Также министр заверила, что будут пересматриваться учебники и методики преподавания. Это самый «наболевший» вопрос, который и вызвал родительское негодование.
Этот вопрос ни на йоту не продвинулся за четверть века
На прошедшей неделе вдруг обострился вопрос об обязательности изучения башкирского языка в школах. Накануне республиканские власти были атакованы по этому вопросу и сверху, и снизу: в первом случае речь о Владимире Путине, во втором – о «Конгрессе башкирского народа», который провел протестную акцию в Уфе. И хотя «национальные» лозунги не были вынесены на первый план, они как бы подразумевались ценностями и деятельностью этой неизвестной прежде организации.
Впрочем, все, кто помнит историю Башкирии за последние двадцать лет, знают, что национальная карта на пиковых моментах оказывается средством, но не целью. Таких моментов можно вспомнить, как минимум, два: 1999-й и 2010-й годы. В обоих случаях фигурировали то ли слухи, то ли не слухи, что на специально организованных автобусах из дальних районов на Советскую площадь Уфы должны прибыть колонны башкирской молодежи – научить уфимцев национальной политике. В обоих случаях шел многосторонний шантаж московских и уфимских элит народом, который вот-вот, завтра, в час икс потребует уважения к своему особому статусу и языку. Сначала первую скрипку в этой кампании играл Союз башкирской молодежи, организация, окруженная в Уфе-1999 довольно зловещей мифологией. Горожане вполголоса обсуждали фотосессии лидеров союза в чеченской «зеленке» чуть не в обнимку с Шамилем Басаевым: в другое время ставшие бы вещдоком в уголовном деле, той осенью эти снимки почтительно выставлялись в фойе оперного театра. В Уфе-2010 в роли «коллективного организатора и агитатора» выступил уже III Всемирный курултай башкир, созданные им органы и распространенные им воззвания. Если даже в том раскаленном июне-июле (и речь не только о засухе) эти декларации, коммюнике и воззвания распространялись как-то вполголоса, то в сегодняшних официальных источниках, где тишь да гладь, вы этих свидетельств тем более не найдете, если даже начнете выяснять, чем же занимался тот «памятный» III курултай. В кавычках, потому что его сразу постарались забыть. И какую роль сыграл в последовавшей сразу отставке Муртазы Рахимова.
Вот – ключевое. Несмотря на звучность лозунгов, грозный вопрос о нацполитике в регионе и статусе башкирского языка всегда оказывался только фасадом куда более прагматичных процессов. В 1999-м Рахимов, вместе с некоторыми другими «тяжеловесами» переоценив слабость ельцинской команды, сделал ставку на союз Лужкова и Примакова. Случившееся тогда закручивание гаек каким-то причудливым образом сплавляло жесточайшую кампанию в поддержку «Отечества» (с напором, до которого «Единой России» и сегодня далеко) с кампанией в области национальной политики. Это, например, проект закона о гражданстве Республики Башкортостан - задумка, позволившая бы депортировать из Уфы кого угодно – хоть малые группу несогласных, хоть большие национальные группы. Тогдашняя редакция закона о языках. Возникший следом, как джинн из бутылки, Владимир Путин хоть и смешал планы суверенных «тяжеловесов», но все же они попробовали побороться – первые месяцы. Острота вопроса с Башкирией, Татарстаном (в 1999-м переведшим татарский язык под шумок на латиницу – но ненадолго) и еще несколькими республиками (про Чечню уж и не говорю) была такова, что новоявленный и.о. президента посвятил этому даже часть новогодней речи-2000. Любопытно, что пассажи, на которые он напирал (что-то о том, что во всех республиках продолжают действовать законы РФ), местные власти не то что пытались открыто запретить, но когда их вынесла на первую полосу уфимская «Молодежка» – у газеты были проблемы. И еще несколько месяцев Муртаза Губайдуллович суетился, проводя путанные симпозиумы по федерализму и туманно намекая, что «ни шагу назад». Кончилось тем, что новый царь все эти вольности простил, белый флаг принял, конституцию Башкирии поменяли (а выходной в честь дня конституции – 24 декабря – раздосадовано отменили), а вопрос о статусе и изучении башкирского был надолго отправлен в архив.
Про 2010-й и пояснять нечего. На фоне нависающей угрозы отставки наш «тяжеловес» вновь попытался запугать Кремль неминуемым национальным восстанием. Снова были сумрачные дискуссии о языке, прочие «материалы третьего съезда», и снова все волшебным образом рассосалось – на следующий день после указа об отставке. В общем, все это как в притче про пастушка, который дважды кричал «волки, волки». Попробуйте убедить, что у нас в третий раз вопрос стоит действительно о языке, а не о разборках за главное кресло в башкирском Белом доме.
Сегодня языковая дискуссия сложилась из четырех компонентов. Помимо упомянутых «митинга и путинга», это по-своему примечательные высказывания главы республики Рустэма Хамитова и министра образования Башкирии Гульназ Шафиковой. Что касается Владимира Путина, то его амплуа в этой истории можно описать формулой «бог дал – бог взял». «Взял» он сейчас, вдруг заявив о том, что обязательное изучение национальных языков в российских школах против воли учащихся и их семей (не носителей этих языков) – неприемлемо. Понятно, что здесь, в Башкирии, и министру, и главе пришлось «сглаживать и разъяснять» эту непопулярную для элит заповедь – безо всякого желания и так, чтобы получилось максимально непонятно.
А когда же «бог дал»? А была такая шутка у Путина на одной из пресс-конференций уфимских саммитов ШОС и БРИКС. Отвечая на вопрос о рабочих языках этих международных организаций, президент то ли решил сделать приятное хозяевам, то ли просто спонтанно шутил, как это все чаще с ним бывает. Над его советом «всем – учить башкирский» сдержанно посмеялись китайские, бразильские и прочие журналисты, да и в башкирской среде президентскому юмору умилялись не очень активно. То, что это была шутка – ключевое во всей 18-летней истории «Путин и национальные языки». Во все времена Путин реагировал на эту тему сугубо ситуативно: мог пошутить, мог повторить прописные истины из закона (как несколько дней назад), мог развить странную дискуссию «легко ли татарину в Башкирии, а башкиру в Татарстане», выдававшую, что он вообще не в теме и не собирается в нее погружаться. Путин каждый раз дает понять, что у него на самом деле нет никакой точки зрения по этому вопросу.
Главе РБ Рустэму Хамитову промолчать в такой ситуации было нельзя и пришлось объясняться. Руководитель республики предельно осторожно заявил, что в башкирские законы будут внесены изменения, что можно понять так, что башкирский язык будет изучаться факультативно. Конечно, Рустэм Хамитов снабдил эту горькую для многих пилюлю обещаниями, что башкирский язык «изучать обязательно будут», потому что его носителей в республике более 1 миллиона человек, а число часов у учителей башкирского не изменится и потребовал от директоров школ ни в коем случае не увольнять преподавателей. Однако у общественности остались вопросы: как у тех, кто требовал обязательного изучения башкирского языка в школах, как государственного, так и у тех, кто кричал о насильственном принуждении детей к обучению неродному наречию. Но, учитывая, что башкирские законы уже много лет приводят в соответствие с федеральными, думается, что в ближайшее время шумиха утихнет, как это было много раз в последние десятилетия.
Таким образом, сегодняшний всплеск дискуссий о башкирском языке в школе не имеет под собой никакой реальной почвы. Он стоит на трех китах бессмысленности. Первый: национальные протесты, как всегда, обслуживали текущие вопросы борьбы за власть. Второй: у Путина нет ни идей, ни позиции, он «отзеркаливает» вопрос о национальных языках всегда по-разному и в любой контекстно удобной форме. Третий: местные власти старались сказать так, чтобы ничего конкретно не сказать. Мы уже вторую неделю обсуждаем то, что на самом деле не меняется вот уже лет тридцать.
Точнее, как минимум, двадцать семь. В августе 90-го меня должны были отдать по прописке в уфимскую школу № 9, а отдали в итоге в школу № 90, потому что как раз развернулась вся эта дискуссия о языках. В коридорах поликлиники, на каких-то медосмотрах, в коридорах школ. Все родители обсуждали в режиме сарафанного радио: вот, там ввели уроки башкирского с первого класса, а обязательны ли они, а вот там говорят – нет, а вот там говорят – да. Ни в самих школах, ни в РОНО ничего не могли путного пояснить. Точнее, говорили с такой же примерно степенью ясности, как сегодня власти.
Этот вопрос ни на йоту никуда не продвинулся за четверть века. Этот вопрос никуда и не продвинется. Это история, которая не имеет решения. Более того, по-моему, большинство школьников по-прежнему не вполне понимает – учат ли они башкирский. В общем, такие сны наяву. Для кого-то кошмарные, для кого-то приятные. На самом деле это такая же схоластическая тянучка, как дискуссия о том, сколько ангелов умещается на острие иглы: этот вопрос нудно и бессмысленно обсуждался несколько веков, от Фомы Аквинского до Джонатана Свифта. Так что, возможно, мы лишь в начале пути.
23:58 — REGNUM
В Башкирии после периода относительного затишья вновь разгорелись споры вокруг изучения государственных и родных языков русскоязычными школьниками в школах и классах с русским языком обучения. Дискуссия возникла после обнародования данных прокурорской проверки и интервью главы региона Рустэма Хамитова одному из изданий, где была затронута тема преподавания башкирского языка. Опрошенные ИА REGNUM эксперты сошлись во мнении, что языковая политика в республике должна идти в полном соответствии с федеральным законодательством.
Александра Майер © ИА REGNUM
Прокурорские проверки совместно с представителями Рособрнадзора по вопросам изучения башкирского языка прошли в школах республики в середине мая. Как рассказала агентству председатель комитета по защите прав русскоязычных школьников Наталья Будилов а , было проверено около 300 школ. Проверка показала, что в большинстве школ республики башкирский язык как государственный включен в обязательную часть основной общеобразовательной программы учебных планов в качестве обязательного предмета, в то время, как эта дисциплина может входить только в часть учебного плана, формируемую участниками образовательных отношений, то есть должна включаться в учебный план только по желанию родителей.
Напомним, прокурорской проверкой в школах выявлены факты ущемления прав родителей на выбор учебных планов, их несоответствие Федеральным государственным стандартам (ФГОС), учебные планы принимаются без учета мнения родителей в школах Уфы, Нефтекамска, Октябрьского, Архангельского, Балтачевского, Благоварского, Гафурийского, Давлекановского, Стерлитамакского районов, что противоречит требованиям статьи 44 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации». Во многих школах башкирский язык преподается в ущерб изучению русского языка: например, в обязательной части учебного плана МОБУ (с русским языком обучения) села Имендяшево Гафурийского района количество часов в первом классе, отведенных на изучение башкирского языка, составляло 5 часов, на русский язык выделено всего 2 часа.
Родительские активисты считают, что нарушения стали возможными из-за давления на руководство школ со стороны Министерства образования Башкирии и представителей районных администраций, которые заключают с директорами школ контракт и могут контракт не продлить в случае «непослушания». Директоров заставляли принимать тот учебный план, который выгоден региональному Минобру и чиновникам, то есть план обучения с башкирским языком. Директора русскоязычных школ и работники министерства образования республики намеренно вводили в заблуждение родителей, что башкирский язык является обязательным к изучению предметом. Даже на сайте министерства образования висели старые планы учебные, в которых башкирский язык стоял в обязательной части.
По словам Будиловой, в течение нескольких месяцев они собирали жалобы от родителей школьников из разных районов Башкирии, опубликованные на сайте правительства РБ и официальные ответы чиновников. Родители рассказывали, что их детей, в нарушение закона, практически лишают возможности выбрать для углубления знаний любые предметы, кроме башкирского языка. Имелись и другие факты нарушения образовательных прав учащихся. «Ко мне обращались родители из Стерлитамака, они рассказывали, что в обычной школе с преподаванием на русском языке, несмотря на протесты родителей, башкирский язык ввели уже в первом классе, хотя по закону башкирский язык как государственный может изучаться только со второго класса, если этого желают родители. В одной из гимназий города Янаула все школьники разных национальностей со второго по 11 класс изучали башкирский язык 3 часа в неделю в качестве родного дополнительно к двум часам башкирского как государственного языка, всего 5 часов в неделю», — отметила консультант Комитета по защите прав русскоязычных школьников Башкирии Галина Лучкина .
По словам присутствующих на проверке, многие директора школ показали полную некомпетентность в области законодательства применительно к изучению родных и государственных языков. Сначала некоторые директора бравировали: «Да что нам эта проверка, мы не боимся, за нас есть кому постоять», но впоследствии, убедившись в шаткости своей позиции и несоответствии её федеральному законодательству, меняли своё мнение.
Из ответа республиканской прокуратуры от 25 мая 2017 года в адрес Будиловой следует, что прокурор республики внес представление в адрес главы Башкирии Рустэма Хамитова, которое «находится на стадии рассмотрения».
Александра Майер © ИА REGNUM
Из истории вопроса
Обязательное изучение башкирского государственного языка во всех школах и многих детских садах республики было введено в 2006 году по настоянию тогдашнего главы Башкирии Муртазы Рахимова . Башкирский государственный язык преподавался русскоязычным учащимся (таких в республики большинство) в рамках национально-регионального компонента (НРК) общего образования, который на тот момент находился в ведении региональных властей. Труднее всего, по словам общественников, пришлось русскоязычным детям с речевыми расстройствами, гиперактивностью, ограниченными физическими и ментальными возможностями. Во многих русскоязычных детских садах были сокращены ставки логопедов, на их место принимали учителей башкирского языка. Нелегко давалось изучение башкирского языка русскоязычным первоклассникам с речевыми проблемами (их доля среди первоклашек составляет до 25%).
По инициативе Госдумы в 2007 году понятие НРК было упразднено. Согласно обновленному федеральному закону «Об образовании» все школы России перешли на единый федеральный государственный образовательный стандарт (ФГОС). По этому документу, основная образовательная программа делится на две части: обязательную часть и вариативную часть, формируемую участниками образовательных отношений, то есть учениками, родителями и педагогами.
В языковую обязательную часть программы входят русский язык, родной (нерусский) язык и иностранные языки. Но ФГОС не предусматривает обязательного преподавания нерусского языка в том случае, если он не является ни родным, ни иностранным. Преподавание региональных языков относится к добровольной (вариативной) части образовательной программы. Родители, как представители интересов учащихся, вправе выбирать один из нескольких вариантов учебного плана, как с башкирским государственным языком, так и без него.
Незамеченное совещание
Предположительно, что итогом «рассмотрения» стало совещание по вопросам преподавания государственных и родных языков в регионе, которое 15 июня в Доме Республики провел глава Башкирии Рустэм Хамитов. В беседе приняли участие члены правительства РБ, руководители профильных министерств и ведомств, представители научного сообщества. В информации с официального сайта главы республики было отмечено, что по итогам проверок, проведённых Рособрнадзором в общеобразовательных учреждениях региона, выявлен ряд нарушений законодательных норм в части использования учебников и методических пособий, нормирования учебного процесса, а также несоответствия локальных актов некоторых школ нормам федерального и республиканского законодательства об образовании. «Приоритетом деятельности органов управления образованием и образовательных организаций должно быть удовлетворение потребностей школьников в изучении родных языков при условии строгого соблюдения федерального и республиканского законодательства», — подчеркивалось на совещании.
У экспертного сообщества и общественности факт проведения совещания не вызвал какого-либо резонанса.
Александра Майер © ИА REGNUM
Язык и карьера, они, если честно…
Всплеск эмоций разразился 20 июня, после опубликования на одном из ресурсов интервью с Рустэмом Хамитовым. В этом интервью руководитель республики отметил, что «башкирский государственный язык преподается во всех школах в объеме от 1 до 2 часов» начиная со второго класса. «Родной язык может быть и башкирский, и русский, и татарский, и чувашский, и программа отводит на изучение родных языков по выбору родителей от 2 до 3, до 4 часов в неделю. Итого, получается, если о башкирском языке, в пределе 1 плюс 4 — это 5 часов. Так вот, для изучения родного языка нужно согласие родителей письменное. Это первое. Второе — и это главное условие — если такое согласие есть, то дети изучают тот или иной родной язык в школе. На сегодняшний день мы знаем, что в ряде школ есть нарушения, что не у всех родителей получено письменное согласие на изучение башкирского языка. Вот еще раз к 1 сентября мы хотим навести в этой части, что называется, порядок, опросив родителей, проведя классные родительские собрания», — констатировал Хамитов.
По мнению главы республики, «на сегодняшний день никакой сложности нет для тех, кто хотел бы изучать в качестве родного башкирский язык и для тех, кто хотел бы изучать в качестве родного русский». Хамитов дал небольшой исторический экскурс: «Ситуация с изучением родных языков в школах восходит к 90-м годам. Тогда принимались очень жесткие законы в республиках, когда были просто обязаны и всё. Потом модифицировалось законодательство, смягчались условия. Далее были реформы в этой части, и последняя из них в 12-м, 13-м году, когда родной язык перестали изучать в 10−11-м классе. А было ведь — с 1-го по 11-й. Сегодня 1-го нет, 10-го, 11-го нет — и ничего не произошло. Наши граждане очень разумно подошли к этой истории и спокойно, без всяких конфликтов и противоречий ее восприняли. Следующая итерация, следующий шаг по смягчению позицию, конечно же, он будет. И никакой сложности, страшной притом, когда нагнетаются страсти, когда об этом говорится, противоборствующие стороны появляются, — нет».
Насколько точен был глава республики в трактовке республиканского законодательства, ещё предстоит выяснить, но описывая психологическую составляющую языковой коллизии он был, безусловно, прав: в большинстве своём жители республики, имея собственное мнение по этому животрепещущему вопросу, воспринимают сегодняшние лингвистические реалии достаточно спокойно. Исключения, однако, имеются. Отдельные представители отдельных национальных движений расценили беседу ведущего и главы республики как программные заявления, чем были крайне встревожены.
Масштабы бури в стакане воды, вызванной этими словами, можно оценить по заголовкам: «Хамитов вновь упраздняет башкирский язык», «Прокуратура Башкортостана попросила главу республики Рустэма Хамитова разобраться с башкирским языком, «В школах могут отменить обязательное изучение башкирского языка». Чисто технический вопрос о выборе учебных планов сопровождался тенденциозными заявлениями о том, что «обязательное знание языка нужно требовать у всех представителей бюджетной сферы, включая врачей, полицейских и политиков, и чтобы от знания национального языка, как это сделано в Казахстане, зависела карьера жителей республики», «хамитовское министерство образования не делает никаких попыток для подготовки учителей», «противники изучения башкирского языка поддерживаются из Москвы» и привычными штампами об «антибашкрских настроениях», «неуважении» и угрозе «ликвидации национальных республик».
Александра Майер © ИА REGNUM
Мнения экспертов: Башкирия это вам не Казахстан!
Бывший лидер Всемирного курултая башкир Азамат Галин со свойственной ему самоиронией отметил, что проблему изучения башкирского языка детьми, которые не являются его носителями, можно отнести к всеобщей проблеме большинства языков, в перспективе и русского. «Глобальная экономика стирает не только границы, но и языки. Для добровольного изучения языка апелляция к традициям, обычаям и границам не стимулирует «неносителей». Заставлять учить возможно, невозможно заставить выучить язык. Должна быть лидирующая отрасль, которая мотивирует. К примеру, раньше в космосе все говорили по-русски, так как Россия была лидером. Теперь за лидерство уже борются английский и китайский языки, это естественный процесс. Остановить его не получиться, можно попробовать замедлить. Вывод простой: станьте лидером, и все будут учить язык сами. Со всей серьёзностью общественный деятель считает, что принудительная система всеобщего изучения башкирского языка была внедрена Рахимовым для демонстрации его лояльности к башкирам.
Политолог Дмитрий Михайличенко также назвал текущее состояние проблемы с изучением башкирского языка в республике инерцией рахимовской политики по созданию особого положения «титульной нации». «Характерно, что журналисты в Москве воспринимают Башкирию как национальную республику. Я на это всегда возражаю, «а что Саратовская область — безнациональная?». У нас республика — многонациональная, а не национальная и говорить нужно о сохранении традиций, культуры и языка всех языков традиционных этносов (башкир, русских и татар). К тому же в республике очень много межнациональных браков и людей со смешанной (инклюзивной) идентичностью», — считает эксперт. Собеседник агентства уверен, что вопрос изучения башкирского языка должен стать вопросом общественного консенсуса. «При этом, конечно же, директивно его навязывать не стоит. Это элементарно не приведет к положительному результату, но обязательно встретит сопротивление. В данном случае важно, чтобы институты гражданского общества и сами граждане договаривались в каждом конкретном случае. Навязывать, подчеркну, нельзя. Роль республиканской власти и, прежде всего, Минкульта я вижу в том, чтобы установить, а не имитировать этот диалог», — подчеркнул политолог.
Эксперт с сожалением констатировал, что некоторые активисты пытаются решить вопрос в лоб. «Но ситуация сложнее. Если вы хотите, чтобы люди изучали башкирский язык, сделайте привлекательные формы. Интерес к языку просыпается не приказами (в Туркменистане и Узбекистане, и Латвии все это уже было), а мягкой силой, созданием привлекательных, современных форматов (геймификация, например). Говорить о том, что нужно платить «дань уважения», я считаю, неправильно. Если я не знаю башкирского — это не значит, что я не уважаю культуру этого народа. У меня много друзей башкир, я пять лет изучал историю башкир и уважаю традицию этого самобытного народа. Но это не означает, что мои дети должны платить какую-то «дань». И мне кажется оскорбительной ситуация, когда директор школы или какой-либо чиновник из Минобра директивно будет указывать», — подытожил Михайличенко.
Татарские общественники, предпочитая не упоминать языковую проблему (этнолингвистический конфликт) в Татарии, полагают, что «языковая политика в республике должна идти в полном соответствии с федеральным законодательством, которое дает представителям учащихся возможность определять, будет или нет их ребенок учить башкирский или любой другой национальный язык».
Рядовые уфимцы отвечают кратко: «Башкирия — это вам не Казахстан, Башкирия — это Россия, а с языками как-нибудь сами разберёмся, морды только из-за языка у нас никогда друг другу не били, не бьют, и бить не будут»
История вопроса
В национальных республиках многие годы существовала проблема с преподаванием родных я� �ыков, были жалобы на принуждение к изучению родных языков, в частности татарского. Родители русскоязычных школьников жаловались на превалирование татарского языка над русским. Прокурорская проверка, проведённая в республике в 2017 году в рамках поручений Владимира Путина, выявила массу нарушений, в том числе почти во всех школах Татарии объём уроков русского языка был ниже нормативов, утверждённых Минобрнауки РФ. Нарушения прав учеников было устранено и теперь родители могут выбирать программу, где самостоятельно определяют родной для своего ребёнка язык. В Татарии русский язык в качестве родного выбрали свыше 115 тыс. родителей.
В Башкирии и Татарии на сегодня действуют республиканские программы поддержки родных языков.
МИН БАШКОРТ
Я башкирка, но никогда не думала что когда-нибудь начну об этом кричать. Кричать молча, а вы могли бы? Кричать молча, когда нечем кричать, потому что язык мой отрезали?
Сегодня мне отрезали язык, чтобы оставить меня без нации и культуры. А завтра мне отрежут ноги, чтобы оставить без моих корней и истории! А после завтра?
Мне отрежут сердце, чтобы оставить меня без веры и религии!
И знаете что самое страшное?
Страшно что я молчу.
Но я привыкаю, ведь вы знаете, мы умеем выживать.
Мы сильные.
Сначала мы привыкнем молчать, потом ходить без одной ноги, потом без обеих, и вовсе мертвыми. Жить мертвыми.
А вы смогли бы?
Или вы умеете только жить на мертвых? Ходить по мертвым душам?
Да. Вам не нужны живые люди. Вам не нужны таланты и личности. Вам не нужна никакая культура! Никакая вера!
Вам нужны падшие души, которые будут поклоняться вам и делать то, что вы хотите.
Вы будете говорить нашими устами, убивать нашей рукой, топтать нас нашими же ногами, и закапывать все святое на наших же землях, нашими же лопатами.
Те земли, которые защищали наши дедушки, проливая башкирскую мусульманскую кровь, ради России.
Минен олатай, hинен олатай!
А что делаете вы в ответ? Я уже не говорю про заводы, природные ресурсы и суверенитет…
Вы забрали у нас все.
А сейчас и родной язык.
И знаете что самое страшное?
Страшно что я молчу.
Конечно молчу, язык ведь уже отрезали.
Я родилась на башкирской мусульманской земле. Я ходила в русскую школу и с детства говорила на двух языках.
Мы жили под двумя флагами, под двумя гимнами, культурами и религиями.
Мы жили под лозунгом и девизом « Башкортостан и Россия навеки вместе».
И моя мама всегда учила меня добру и терпимости, а главное равенству.
Она научила меня любить русский язык, но при этом ценить и знать свой родной башкирский.
Я помню, как маме нравилось, когда я говорила на родном языке, поэтому самые дорогие слова для меня были « Мама», «Люблю», « Прости», « Скучаю», я говорила их только на башкирском.
Ах, этот ласковый и нежный башкирский язык мамы…
Я буду помнить всегда.
« Кызым», « Балам», « Матурым», « Бапкесем».
Когда я где-то слышу эти слова, от других уст другим сердцам, у меня появляются слезы.
Ведь больше всего мы скучаем по словам, наполненные заботой и любовью.
А мама меня так называла. Это были самые теплые и нежные обращения для меня.
Разве можно это забыть?
И родной язык никогда не забудется. Даже если я буду знать сто языков. Хоть я и не пишу стихи на башкирском языке, и бедно на нем говорю, но молюсь я на родном языке, радуюсь и плачу на родном языке.
А знаете почему? Потому что на родном языке говорит мое сердце. А разве можно взять свое сердце и выбросить?
Нет, можно выбросить себя из страны, из Родины. И где бы я ни была, где бы меня не спрашивали, я всегда говорила что я башкирка. А они удивленно спрашивали « А что в России не только русские живут?». « Нет, - отвечала я наивно и глупо, - Россия многонациональное государство, мы единая сила »
А что будет через десят лет? Если сегодня отменили башкирский родной язык в школах.
Кто будет учить наших детей грамматике? Кто будет пересказывать нашу историю и развивать культуру? Кто будет воспитывать в нас нравственность и веру?
Кто пойдет защищать нашу Родину? Наш дом? Нашу религию? Наши леса, если вы срубили их корни?
В том то и дело, нам нечего будет защищать.
Оставьте нам наше родное, а все чужое забирайте себе.
Сегодня вы заставили нас проглотить язык, а завтра вы проглотите нашу Республику!
И вы сделаете это не только с нами. Через некоторое время подобная ассимиляция будет происходить с Татарстаном, с Чеченской Республикой, с Дагестаном и так далее…Только позволят ли они растоптать себя, это другой вопрос.
А у меня к вам только один вопрос.
А что, если бы мы, назывались не Республикой Башкортостан,
а Республикой Немых?
Вы бы и язык жестов отменили?
И знаете что самое страшное?
Страшно - что мы уже немые.
