Медицина        15.01.2020   

Мифы средневековой европы. Мифы и легенды средневековья. В то же время во Франкфурте-на-Майне вышла книга Иохаина Шписа «История о докторе Иохаине Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике», в которой было собрано множество народных легенд

Андрей Дмитриевич Михайлов

Средневековые легенды и западноевропейские литературы

На сложных путях от мифа к литературе, по крайней мере в рамках средневековой культуры, заняли свое место легенды. Можно с уверенностью сказать, что почти вся литература Средневековья легендарна. Все сюжеты ее – это так или иначе разработанные, осмысленные, изложенные легенды. Причем в большинстве своем легенды эти – свои, локальные, местные, то есть тоже средневековые исключительно. Они не являются ни в коей мере пересказом архаичных мифов, они берут из таких мифов только отдельные мотивы, только определенный взгляд на действительность, только к этой действительности отношение. Так, среди памятников литературы Средних веков мы не найдем ни растиражирования космогонических мифов, ни рассказов, простых и незамысловатых, о первопредках о культурных героях, о духах, вмешивающихся в судьбы людей, в судьбы племени или социума. Но отдельные черты и первопредков, и культурных героев, и, особенно, беспокойных духов в персонажах средневековых легенд отыскиваются легко. Для средневековых легенд отдельные сюжеты и мотивы архаичных мифов – это благодарный строительный материал. Так что здесь нет рубежа, нет противостояния. Даже напротив. Из мифов пришли в средневековые легенды мотивы противоборства с великанами, с полуфантастическими чудовищами, вообще со сверхъестественными силами, мотивы плавания наугад по бурному морю без весел и паруса или опасного блуждания в лесных дебрях. Правда, черты эти подчас едва заметны, так как являются не основой сюжета, а приемами его оформления. Это скорее лишь только следы. Они могут быть смутными остатками былых мифов, каким-то образом застрявшими в повествовании, в изложении легенды и не играющими никакой роли в развитии сюжета; таковы, например, лошадиные уши короля Марка в ряде версий легенды о Тристане и Изольде. Дело в том, что, в отличие от легенд, мифы раскрывают и объясняют глубинные процессы бытия – создание человека, сложение племени или рода, взаимоотношения их с окружающей природой, с высшими, надмирными силами, нередко принимающими антропоморфные формы. С легендами – иначе. В отличие от достаточно статичных, немногословных мифов, легенды подвижны, изменчивы и в своих терминах могут описывать как кардинальные моменты существования средневекового общества и средневекового человека – государственное строительство, «собирание земель», отпор слишком настойчивым иноземцам, так и более частные, более личностные ситуации – взаимоотношения внутри не только племени или рода, но и внутри семьи, рыцарское побратимство, рыцарственную «любовь издалека», поиски каких-либо заветных предметов, в том числе поиски невесты (в данном случае влияние мифов, «память» о них еще достаточно ощутимы), и просто по сути дела бесцельные поиски приключений.

Корни мифов уходят в глубокую архаику, корни легенд – здесь, перед нами, они по большей части лежат на поверхности. Мифы универсальны, средневековые легенды конкретны и по-своему историчны. Историчны двояко – они повествуют о каком-либо историческом факте, придавая ему достаточно внушительные масштабы (ведь сам исторический факт может быть и вполне незначительным, вроде битвы в Ронсевальском ущелье; битва, видимо, действительно имела место, но ничего не решала, а ее основной участник, рыцарь Роланд, был слишком незначительным историческим персонажем). Но историзм легенды может быть и иным. Некоторые легенды окрашивают в загадочные, феерические тона повествование о судьбах того или иного знатного рода, вроде увлекательного рассказа об обольстительной деве-змее, или деве-птице Мелюзине, сыгравшей заметную роль в укреплении рода Лузиньянов.

Повторим: в основе средневековых легенд лежит, как правило, какое-то историческое событие, которое может теряться в глубине веков, либо быть относительно недавним. В любом случае рассказ о таком событии или о некоем значительном персонаже оформляется в легенде по определенным стандартам, нередко заимствованным из мифологической архаики. И этому не противоречит основная идеологическая установка средневековых легенд: в большинстве из них либо как непременный фон, либо как основной смысл легенды присутствует идея противостояния двух миров, находящихся в непримиримом антагонизме. Героями очень многих легенд оказываются борцы за веру, что равносильно героям, отстаивающим интересы родной страны, ее силы, ее государственности. Конфессиональные конфликты лежат в основе очень многих средневековых повествований. Вот почему христианские идеи играют в средневековых легендах такую большую роль (и это является отражением реально существовавшего непримиримого столкновения христианского мира с миром «неверных»). Ряд легенд, не имеющих далеких, глубинных корней, посвящен открытой и незамысловатой конфронтации христианского мира с миром нехристианским. Первый, христианский мир в таких легендах непременно торжествует, наиболее яркие его оппоненты в конце концов переходят в лагерь недавних своих противников и сами, как обычно все неофиты, становятся еще более убежденными борцами за новую для них веру. Между прочим, эта борьба за торжество христианства вполне логично сочетатеся с укреплением христианской же государственности. В других легендах христианское начало присутствует в иной форме. Оно одухотворяет такие легенды, составляет их идеологическую основу. В подобных легендах обычно речь идет о подвигах благочестия (монашестве, отшельничестве, благотворительности), вершиной чего являются поиски Святого Грааля (как чаши евхаристии), которые увенчиваются успехом только при соблюдении определенных моральных правил и исполнении целого ряда зароков.

Вполне понятно, что и противостояние нашествиям язычников (так называемых «сарацин»), и поиски Грааля (и то, и другое – это вполне героические деяния) связаны между собой. Когда христианская государственность защищена и упрочена, можно подумать и о приобщении к христианской святыне, то есть отправиться на поиски таинственной чаши Грааля. Но как бы подготовкой к ним, этим поискам, причем, подготовкой подчас совершенно неосознанной, явились многочисленные рыцарские странствия в поисках неведомых и непредсказуемых приключений – для приобретения соответствующих навыков, проверки своей силы, сноровки и находчивости, подтверждения своего права войти в рыцарское братство, собирающееся, обычно на праздник Троицы, к Круглому Столу короля Артура и занять подобающее этому рыцарю место.

Артуровские легенды были в эпоху Средних веков не только самыми популярными, но и наиболее продуктивными. Во-первых, у них была уже удаленная в прошлое мифологическая и легендарная же основа, во-вторых, они соответствовали как утопическим настроениям средневекового рыцарства, так и политическим устремлениям высших кругов тогдашнего общества, в-третьих, своей открытостью и повествовательной конструктивностью они давали широчайший простор для создания на их основе и по их моделям все новых и новых частных легенд, вплетающихся в универсальную легенду о справедливом, величественном и героическом социуме, которым является Артурово королевство (а скорее, всемирная империя). Само собой разумеется, в этом социуме могли возникать, так сказать, «местные» конфликты, соперничества, противостояния, не затрагивающие социум в целом. Королю Артуру крайне редко приходилось вмешиваться в эти столкновения противоположных интересов и своей верховной властью наводить порядок. Иногда рассказ о таких конфликтах становился сам автономной и отчасти универсальной легендой, как произошло с повествованием о любви Тристана из Леонуа и Изольды Белокурой.

Пересказ С. Прокофьевой

Рыцарь мечты. Легенды средневековой Европы в пересказе для детей

© Прокофьева С. Л., пересказ, 2014

© Ионайтис О. Р., иллюстрации, 2014

© Составление, вступительная статья, комментарии, оформление серии. ОАО «Издательство «Детская литература», 2014

От редакции

Книга, которую вы открыли, – сборник легенд о влюбленных. Легенды эти родом из Средних веков. И первое, что возникает в воображении при словах «Средние века», – это величественные соборы европейских городов, неприступные замки, благородные рыцари и прекрасные дамы. Но современные представления, основанные на легендах и преданиях, далеки от реальности. Для нас герои тех далеких эпох подобны персонажам «Сказок», любимой книги пионерки Оли, героини книги В. Губарева «Королевство кривых зеркал». Там «короли, разные принцы и придворные дамы так добры, справедливы, прекрасны и вообще так приторно-сладки, будто вымазаны медом». Это происходит оттого, что в легендах создаются картины идеального мира, к которому реальным людям, жившим тогда, следовало стремиться. На самом же деле в те далекие и жестокие времена, когда на картах еще не было современных государств, а отношения и быт регламентировались строгими правилами сословий, люди и воспринимали такие понятия, как жизнь, смерть, любовь, по-иному, чем мы сейчас.

Для средневекового человека существовало два вида любви: низкая (любовь в повседневной жизни, любовь супругов) и высокая, куртуазная, любовь к идеальной прекрасной даме. Куртуазную любовь можно назвать «любовью-служением», так как рыцарь служил женщине, которую выбрал своей дамой, так же как служил своему господину и Богу. Возникновение такой любви было подлинным переворотом в сознании средневекового человека. Суть служения для него была в преклонении сильнейшего перед слабейшим. И вдруг этим сильнейшим становится женщина, которая до этого считалась недостойным существом, причиной грехопадения. Сосуд греха превращается в Даму (или Донну), то есть Госпожу. До этого ни в одной мировой культуре женщин так не возвеличивали.

По сути, куртуазная любовь представляла собой не проявление чувств, а некий ритуал, действо, в котором оба участника разыгрывают предписанные роли. Трувер Андрей Капеллан в помощь влюбленным рыцарям и дамам написал своеобразное руководство – «Трактат о любви». Согласно этому трактату, рыцарь, чтобы заслужить благосклонность своей избранницы, должен пройти четыре стадии любви-служения: рыцарь «вздыхающий», «замеченный», «признанный» и «возлюбленный». А дама, чтобы стать объектом такой любви, должна быть воплощением душевной и телесной красоты. Причем она необязательно должна быть незамужней. А если дама была замужем, то мужу категорически запрещалось проявлять свою ревность.

Воспевали куртуазную любовь поэты-трубадуры. Поэзия трубадуров опиралась на различные источники: фольклор, народные песни (обрядовые, «майские», свадебные); восточную лирику (особенно арабо-мусульманской Испании, достигшей высочайшего расцвета в XI–XII вв.); античную любовную лирику (прежде всего произведения Овидия – признанного наставника в искусстве любви).

Куртуазное учение выступало в роли своеобразной рыцарской идеологии, необходимой западноевропейскому обществу, пребывавшему в состоянии беспрерывной войны, преподносимой как война за веру, то есть за духовные ценности. Однако рыцари разных стран хотя и принимали правила куртуазной любви, но понимали ее смысл различно. На юге Франции, в Провансе, считали, что совершенная дама должна быть недоступной, а служение ей уже само по себе награда. Такие отношения южане называли «истинной», или «совершенной», любовью. Если же эти отношения имеют телесное завершение, то тогда они – «пошлая, низменная» любовь. Но северяне, германцы, именно эту «низкую» любовь смешивали с собственно куртуазной любовью. В литературоведении для обозначения двух этих моделей поведения утвердились термины «высокая куртуазия» и «низкая куртуазия». В литературе высокая куртуазия получила выражение в рыцарской лирике, а низкая – в рыцарском романе.

Различие этого понимания куртуазной любви вы можете увидеть в собранных в данной книге легендах. Север представлен в ней легендами из Германии, а юг – легендами из Франции и Италии.

Легенды, вошедшие в сборник, не подлинные произведения средневековых авторов, а пересказы. Тем не менее пересказчику этих историй, Софье Прокофьевой, удалось сохранить их стиль и своеобразие, передать характеры героев и колорит эпохи.

Рыцарь мечты

Винета – затонувший город

Случилось это в стародавние времена, теперь уже никто толком не помнит, когда это было.

Однажды ясным весенним утром молодой пастух Питер выгнал стадо на зеленую луговину возле реки. Было тихо. Крылья ветряных мельниц темнели вдали неподвижными крестами. Мимо берега лениво и медленно проплыл старый деревянный башмак, а то никто и не заметил бы, что вода движется.

Пастух был родом из этих мест. Каждый день он видел одно и то же: эти поля и луга и неторопливую, сонно-текущую реку. Ему захотелось подняться на вершину утеса и поглядеть на море. Коровы щипали сочную высокую траву, а собачонка зорко стерегла стадо.

Молодой пастух пошел к далеким скалам, напевая по дороге песню:

Волна тиха, волна светла,
Как из прозрачного стекла.
На дне звонят колокола:
Дин-дон, дин-дон, дин-дон!

У подножия зеленого холма притулился домик старого рыбака. Старик отдыхал на скамейке, покуривая трубку. Он ласково кивнул Питеру. Лицо у старика было цвета темной меди, а глаза словно выгорели от солнца.

– Славная песня! – сказал он. – Я и сам певал ее в молодости. Говорят, все в ней правда, каждое слово, да кто знает?

Пастух махнул рукой старому рыбаку и начал карабкаться вверх по скалистым уступам. Кривые ветки кустов цеплялись за полы куртки. Но вот он и на вершине. Пастух посмотрел кругом.

Стояло безветрие, но по морю все время катились широкие пологие волны.

Вот одна разбилась внизу, зашипела, затихла. За ней вторая… И вдруг в тишине послышался дальний приглушенный звон колоколов. Звон этот шел откуда-то снизу, будто поднимаясь по невидимой лестнице. Все громче и громче звучали колокола, и шум прибоя уже не мог заглушить их.

«Значит, и вправду на дне моря звонят колокола! – изумился Питер. – Словно радуются праздничному утру».

Бом-м! – глухо гудел могучий колокол, и ему на разные голоса торопливо и звонко вторили другие.

В этот миг в отдалении, за полосой прибоя, что-то ярко-ярко сверкнуло в волнах. Солнце скрылось за облаком, и стало видно: это появился из волн золотой петух. Вот диво! Стоит петух на золотом шаре, а золотой шар укреплен на острие золотого шпиля. Растет и тянется к небу золотой шпиль, и бежит от него по воде светлая дорожка.

Вот появились из моря еще два золотых петуха, а вот уже видна над волнами крыша высокого дома, так богато украшенная, будто на дом надета драгоценная корона.

Питер взглянул вправо, взглянул влево… Там, где всего минуту назад катились пустынные волны, теперь виднелся густой лес стрельчатых шпилей, колоколен и башенок. Столько, что и не сосчитать!

Бом-м! – гремел большой колокол, и звонкие серебряные голоса малых колоколов подпевали ему: «Мы рады солнцу, рады свету! Мы вышли из моря, вышли из моря…»

Стаи стрижей взлетели с башен и закружились в небе, словно не могли нарадоваться голубому простору.

Смотрит Питер – глазам своим не верит. Выплывают из волн одна за другой островерхие крыши.

Еще несколько мгновений – и поднялся из морской пучины круглый остров. А на нем сияет украшенный золотыми статуями прекрасный город.

«Уж не сон ли я вижу? – подумал Питер. – Или, может быть, это радуга встала над морем и ослепила меня? О, если бы моя любимая Магдалена была здесь, рядышком, и видела это чудо!»

Пастух протер глаза и больно ущипнул себя, чтобы увериться, не спит ли он? Но нет, город не исчез, как сонное видение.

Вот улицы, вот дома, десятки, сотни домов! Они стоят тесными рядами и похожи на золотые ульи. Вот высокий собор.

Три сторожевые башни охраняли вход в город: одна, самая большая, посередине и по обе стороны две другие, поменьше. В главной башне тяжелые медные ворота, а над ними щит с гербом: ларец, полный золота, и лев с разинутой пастью.

Шум прибоя затих. Море словно обмелело, и от самого берега поднялась со дна и протянулась к воротам песчаная коса, длиной шагов в триста.

«Будто подъемный мост», – подивился пастух. Он торопливо спустился с утеса, в кровь исцарапав ладони, и пошел к городу, увязая ногами в мокром песке.

СКАЗАНИЯ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЫ

Легенды и предания европейских народов, сложившиеся в эпоху Средневековья, разнообразны по сюжетам, жанрам, образному строю, происхождению.

Наиболее древние из них тесно связаны с мифологией. Чисто мифологичны скандинавские сказания «Эдды», сильны мифологические мотивы в карело-финском эпосе «Калевала», в ирландских сказаниях о Кухулине, в англосаксонском эпосе «Беовульф».

Большое влияние на формирование сказаний средневековой Европы оказало христианство. Термин «легенда», которым определяется жанр большинства средневековых европейских сказаний, имеет церковное происхождение. По-латыни «легенда» означает «то, что следует прочесть». Первоначально так называли жизнеописания святых, предназначенные для чтения в дни их памяти.

Но поскольку в средневековой Европе грамотным было главным образом духовенство, в народе эти легенды бытовали в устной форме, видоизменяясь и расцвечиваясь народной фантазией.

Первый сборник таких, зачастую уже очень далеких от первоисточника, легенд, составил генуэзский архиепископ Джакопо де-Вораджине в XIII веке. Этот сборник получил название «Золотая легенда».

Религиозные мотивы присутствуют в чисто народных легендах о Граале, о рыцаре Тангейзере, о докторе Фаусте.

Во многих средневековых сказаниях нашли отражение реальные исторические события: заселение кельтскими племенами Британских островов - в сказании о Бритте, война франков и мавров - в «Песни о Роланде», борьба за освобождение Испании от иноземного владычества - в «Песне о Сиде». Исторические события и реальные персонажи в этих сказаниях обобщаются, укрупняются становятся эпически величественными.

Лучшие сказания средневековой Европы приобрели общечеловеческое значение и послужили основой для многих произведений мирового искусства как вечные сюжеты о поисках красоты и истины, о борьбе за свободу и справедливость, о мужестве, о верности, о великой любви.

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ИД) автора БСЭ

Из книги 100 Великих мифов и легенд автора Муравьева Татьяна

БИБЛЕЙСКИЕ СКАЗАНИЯ Библия - собрание священных книг иудаизма и христианства. Она состоит из двух частей - Ветхого и Нового Заветов. Слово «завет» в Библии употребляется в значении «союз», «договор» «Библейская энциклопедия», составленная в 1891 году архимандритом

Из книги Новейшая книга фактов. Том 1 [Астрономия и астрофизика. География и другие науки о Земле. Биология и медицина] автора

48. СКАЗАНИЯ О ДОБЛЕСТНЫХ РИМЛЯНАХ Римляне высоко ценили личную доблесть и способность жертвовать собой во имя отечества. Легендарные времена первых лет Римской республики породили сказания о героях, ставших идеалом для многих поколений римлян и европейских народов,

Из книги Новейшая книга фактов. Том 2 [Мифология. Религия] автора Кондрашов Анатолий Павлович

СКАЗАНИЯ ДРЕВНЕЙ РУСИ

Из книги Новейшая книга фактов. Том 3 [Физика, химия и техника. История и археология. Разное] автора Кондрашов Анатолий Павлович

Сказания о Святых Почитание святых пришло на Русь из Византии в X веке - одновременно с принятием христианства.Описание жизни святых-жития, переведенные с греческого языка, были самыми читаемыми книгами. Образы святых праведников прочно вошли в народное сознание как

Из книги 3333 каверзных вопроса и ответа автора Кондрашов Анатолий Павлович

Каким представлял мир автор средневековой «Христианской топографии» Косма Индикоплов? Спустя тысячелетие после Демокрита и Анаксагора, около 547 года нашей эры, византиец Косма Индикоплов написал книгу «Христианская топография». Ссылаясь в ней на авторитет Библии,

Из книги Средневековая Франция автора Поло де Болье Мари-Анн

Из книги Новейшая книга фактов. Том 1. Астрономия и астрофизика. География и другие науки о Земле. Биология и медицина автора Кондрашов Анатолий Павлович

Из книги Кто есть кто во всемирной истории автора Ситников Виталий Павлович

Какой цвет победил в Войне Алой и Белой розы в средневековой Англии? Под этим названием вошла в историю междоусобная война (1455–1485) феодальных клик в Англии, принявшая форму борьбы за престол между двумя ветвями династии Плантагенетов – Ланкастерами (в гербе алая роза) и

Из книги Рига. Ближний Запад, или Правда и мифы о русской Европе автора Евдокимов Алексей Геннадьевич

Какое учреждение средневековой Англии носило романтическое название «Звездная палата»? Звездная палата – высшее судебное учреждение Англии в XV–XVII веках, чрезвычайный суд для расследования дел о заговорах, получивший свое название от украшенного звездами потолка в

Из книги The Question. Самые странные вопросы обо всем автора Коллектив авторов

Каким способом в средневековой Европе распознавали ведьм? 5 декабря 1484 года римский папа Иннокентий VIII издал буллу под названием «Summis desiderantes» (по первым словам ее – «С величайшим рвением»), положив начало практике ведовских процессов, захлестнувших Европу в XVI – начале

Окно Европы В «невыездные» времена карманным Западом советскому человеку служила вся Прибалтика целиком – общее в столицах трех республик (узкие средневековые улицы, латиница, относительный либерализм и прочая «Европа») было заметней, чем разное. До сих пор умение

Из книги автора

Справедливы ли мифы об ужасах европейской средневековой гигиены? ИОНА МАККЛИРИПреподаватель истории Средних веков в Лидском университетеВ Средние века люди мылись, когда у них был доступ к воде. Богатые люди с хорошими домами и кучей слуг могли часто мыться

Средневековье. Самое спорная и противоречивая эпоха в истории человечества. Одни воспринимают ее как времена прекрасных дам и благородных рыцарей, менестрелей и скоморохов, когда ломались копья, шумели пиры, пелись серенады и звучали проповеди. Для других же Средневековье – это время фанатиков и палачей, костров инквизиции, вонючих городов, эпидемий, жестоких обычаев, антисанитарии, всеобщей темноты и дикости.

Причем поклонники первого варианта часто стесняются своего восхищения Средневековьем, говорят, что они понимают – все было не так – но любят внешнюю сторону рыцарской культуры. Тогда как сторонники второго варианта искренне уверены – Средние века не зря назвали Темными веками, это было самое ужасное время в истории человечества.

Мода ругать Средние века появилась еще в Возрождение, когда шло резкое отрицание всего, что имело отношение к недавнему прошлому (как нам это знакомо), а потом уже с легкой руки историков XIX века этим самым грязным, жестоким и грубым Средневековьем стали считать… времена с падения античных государств и до самого XIX века, объявленного торжеством разума, культуры и справедливости. Тогда и развились мифы, которые теперь кочуют из статьи в статью, пугая поклонников рыцарства, короля-солнца, пиратских романов, и вообще всех романтиков от истории.


Миф 1. Все рыцари были тупыми, грязными, необразованными мужланами
Это, наверное, самый модный миф. Каждая вторая статья об ужасах Средневековых нравов заканчивается ненавязчивой моралью – смотрите мол, дорогие женщины, как вам повезло, какие бы ни были современные мужчины, они точно лучше рыцарей, о которых вы мечтаете.


Грязь оставим на потом, об этом мифе будет отдельный разговор. Что же касается необразованности и тупости… Подумалось мне тут недавно, как было бы забавно, если бы наше время изучали по культуре «братков». Можно себе представить, каким бы тогда был типичный представитель современных мужчин. И ведь не докажешь, что мужчины-то все разные, на это всегда есть универсальный ответ – «это исключение».


В Средние века мужчины, как это ни странно, тоже были все разные. Карл Великий собирал народные песни, строил школы, сам знал несколько языков. Ричард Львиное Сердце, считающийся типичным представителем рыцарства, писал стихи на двух языках. Карл Смелый, которого в литературе любят выводить этаким хамом-мачо, прекрасно знал латынь и любил читать античных авторов. Франциск I покровительствовал Бенвенуто Челлини и Леонардо да Винчи.


Многоженец Генрих VIII знал четыре языка, играл на лютне и любил театр. И список этот можно продолжить. Но главное – это все были государи, образцы для своих подданных, да и для более мелких правителей. На них ориентировались, им подражали, и уважением пользовались те, кто мог как его государь – и противника с коня сбить, и оду к Прекрасной Даме написать.
Ага, скажут мне – знаем мы этих Прекрасных Дам, ничего общего они с женами не имели. Значит перейдем к следующему мифу.


Миф 2. К женам «благородные рыцари» относились как к собственности, били и ни в грош не ставили
Для начала повторю то, что уже говорила – мужчины были разные. И чтобы не быть голословной, вспомню знатного сеньора из XII века, Этьена II де Блуа. Был этот рыцарь женат на некой Адель Норманнской, дочери Вильгельма Завоевателя и его любимой супруги Матильды. Этьен, как и положено ревностному христианину отправился в крестовый поход, а жена осталась ждать его дома и управлять поместьем.


Банальная, казалось бы история. Но особенность ее в том, что до нас дошли письма Этьена к Адель. Нежные, страстные, тоскующие. Подробные, умные, аналитические. Эти письма – ценный источник по крестовым походам, но они же еще и свидетельство того, как сильно мог любить средневековый рыцарь не какую-то мифическую Даму, а собственную жену.


Можно вспомнить Эдуарда I, которого смерть обожаемой жены подкосила и свела в могилу. Его внук Эдуард III жил в любви и согласии со своей женой более сорока лет. Людовик XII женившись превратился из первого развратника Франции в верного мужа. Что бы там не говорили скептики, любовь – явление не зависящее от эпохи. И всегда, во все времена, на любимых женщинах старались жениться.


Теперь переходим к более практическим мифам, которые активно пропагандируются в кино и сильно сбивают романтический настрой у любителей Средневековья.


Миф 3. Города были свалкой нечистот.
О, чего только не пишут о средневековых городах. Вплоть до того, что мне встречалось утверждение, что стены Парижа приходилось достраивать, чтобы нечистоты, выливаемые за стену города, не полились назад. Эффектно, не правда ли? А еще в той же статье утверждалось, что поскольку в Лондоне отходы человеческой жизнедеятельности сливали в Темзу, то она была тоже сплошным потоком нечистот. Мое богатое воображение сразу забилось в истерике, поскольку я ну никак не могла представить, откуда же могло взяться столько нечистот в средневековом городе.


Это же не современный многомиллионный мегаполис – в средневековом Лондоне жило 40-50 тысяч человек, да и в Париже не многим больше. Оставим в стороне совсем уж сказочную историю со стеной и представим себе Темзу. Эта не самая маленькая река выплескивает в море 260 кубометров воды в секунду. Если мерить это в ваннах, то получится больше 370 ванн. В секунду. Думаю, дальнейшие комментарии излишни.


Впрочем, никто не отрицает, что средневековые города отнюдь не благоухали розами. И сейчас стоит только свернуть со сверкающего проспекта и заглянуть на грязные улочки и в темные подворотни, как понимаешь – отмытый и освещенный город очень сильно отличается от своей грязной и вонючей изнанки.


Миф 4. Люди не мылись по много лет
Про мытье говорить тоже очень модно. Причем тут приводятся совершенно настоящие примеры – монахи, которые от излишка «святости» не мылись годами, вельможа, который тоже от религиозности не мылся, чуть не умер и его отмыли слуги. А еще любят вспоминать принцессу Изабеллу Кастильскую (многие ее видели в недавно вышедшем фильме «Золотой век»), которая дала обет не менять белье, пока не будет одержана победа. И бедная Изабелла держала свое слово три года.


Но опять-таки выводы делаются странные – отсутствие гигиены объявляется нормой. То, что речь во всех примерах о людях, которые дали обет не мыться, то есть видели в этом какой-то подвиг, подвижничество, не принимается во внимание. Между прочим, поступок Изабеллы вызвал большой резонанс во всей Европе, в честь нее был даже придуман новый цвет, настолько всех потряс данный принцессой обет.


А если почитать историю ванн, а еще лучше – сходить в соответствующий музей, то можно поразиться разнообразию форм, размеров, материалов, из которых делали ванны, а также способов подогрева воды. В начале XVIII века, который тоже любят называть веком грязнуль, у одного английского графа в доме даже появилась мраморная ванна с кранами для горячей и холодной воды – предмет зависти всех знакомых, ходивших в его дом как на экскурсию.


Королева Елизавета I принимала ванну раз в неделю и требовала, чтобы все придворные тоже мылись почаще. Людовик XIII вообще мок в ванне каждый день. А его сын Людовик XIV, которого любят приводить в пример как короля-грязнулю, поскольку он-то как раз ванны не любил, протирался спиртовыми лосьонами и очень любил купаться в реке (но о нем будет отдельный рассказ).


Впрочем, чтобы понять несостоятельность этого мифа, не обязательно читать исторические труды. Достаточно посмотреть картины разных эпох. Даже от ханжеского Средневековья осталось немало гравюр с изображением купания, мытья в банях и ваннах. А уж в более поздние времена особенно любили изображать полуодетых красавиц в ваннах.


Ну и самый главный аргумент. Стоит посмотреть статистику производства мыла в Средние века, чтобы понять – все, что говорят о повальном нежелании мыться – вранье. Иначе для чего бы требовалось производить такое количество мыла?


Миф 5. От всех ужасно воняло
Этот миф напрямую вытекает из предыдущего. И у него тоже есть реальное доказательство – русские послы при французском дворе жаловались в письмах, что от французов «ужасно смердит». Из чего был сделан вывод, что французы не мылись, воняли и пытались заглушить запах духами (про духи – общеизвестный факт).


Этот миф мелькнул даже в романе Толстого «Петр I». Объяснение ему – проще некуда. В России не принято было сильно душиться, тогда как во Франции духами просто обливались. И для русского человека обильно воняющий духами француз был «смердящим аки дикий зверь». Кто ездил в общественном транспорте рядом с сильно надушенной дамой, тот их хорошо поймет.


Правда есть еще одно свидетельство, касающееся все того же многострадального Людовика XIV. Его фаворитка, мадам Монтеспан, как-то раз в порыве ссоры крикнула, что от короля воняет. Король был оскорблен и вскоре после этого расстался с фавориткой окончательно. Кажется странным – если король обижался на то, что от него воняет, то почему бы ему не помыться? Да потому, что запах шел не от тела. У Людовика были серьезные проблемы со здоровьем, и с возрастом у него стало плохо пахнуть изо рта. Сделать было ничего нельзя, и естественно король сильно переживал по этому поводу, так что слова Монтеспан были для него ударом по больному месту.


Кстати, не надо забывать, что в те времена не было промышленного производства, воздух был чистым, а еда может и не очень здоровой, но хотя бы без химии. И потому с одной стороны волосы и кожа дольше не засаливались (вспомнить наш воздух мегаполисов, который быстро делает вымытые волосы грязными), поэтому люди в принципе дольше не нуждались в мытье. А с человеческим потом выделялась вода, соли, но не все те химикаты, которых полно в организме современного человека.


Миф 6. Одежда и прически кишели вшами и блохами
Это очень популярный миф. И доказательств у него немало – блошиные ловушки, которые действительно носили знатные дамы и господа, упоминания насекомых в литературе, как чего-то само собой разумеющегося, увлекательные истории о монахах, чуть ли не заживо съеденых блохами. Все это и правда свидетельствует – да, блохи и вши в средневековой Европе были. Только вот выводы делаются более чем странные. Подумаем логически. О чем вообще свидетельствует ловушка для блох? Или зверек, на которого эти блохи должны перескакивать? Даже не требуется особой фантазии, чтобы понять – это свидетельствует о долгой, идущей с переменным успехом войне людей и насекомых.


Миф 7. Никто не заботился о гигиене
Пожалуй, именно этот миф можно считать самым обидным для людей, живших в Средние века. Мало того, что их обвиняют в том, что они были тупые, грязные и вонючие, так еще и утверждают, что им всем это нравилось.


Что же такое должно было произойти с человечеством в начале XIX века, чтобы ему до этого все нравилось быть грязным и вшивым, а потом вдруг резко разонравилось?

Если полистать указания о строительстве замковых туалетов, то можно найти любопытные пометки о том, что слив надо строить так, чтобы все уходило в реку, а не лежало на берегу, портя воздух. Видно люди все-таки не особо любили вонь.


Пойдем дальше. Есть известная история о том, как одной знатной англичанке сделали замечание по поводу ее грязных рук. Дама, парировала: «Это вы называете грязью? Видели бы вы мои ноги». Это тоже приводится в пример как отсутствие гигиены. А кто-нибудь задумывался о строгом английском этикете, по которому даже сказать человеку, что он пролил себе на одежду вино, нельзя – это невежливо. И вдруг даме говорят, что у нее грязные руки. Это до какой же степени должны были быть возмущены другие гости, чтобы нарушить правила хорошего тона и сделать такое замечание.


А законы, которые то и дело издавали власти разных стран – например запреты выливать помои на улицу, или регулирование строительства туалетов.

Проблема Средневековья была в основном в том, что мыться тогда было действительно сложно. Лето не так уж и долго длится, а зимой в проруби не всякий сможет искупаться. Дрова же для подогрева воды были очень дороги, не каждый вельможа мог себе позволить еженедельную ванну. А кроме того, не все понимали, что болезни приключаются от переохлаждения или недостаточно чистой воды, и под влиянием фанатиков списывали их на мытье.


И теперь мы плавно подходим к следующему мифу.


Миф 8. Медицина практически отсутствовала.
Чего только не наслушаешься о средневековой медицине. И средств-то никаких кроме кровопускания не было. И рожали все сами по себе, а без врачей так даже лучше. И контролировали всю медицину одни священники, которые все отдавали на откуп Божьей воле и лишь молились.


Действительно, первые века христианства медициной, как впрочем и остальными науками занимались в основном в монастырях. Там и госпитали были, и научная литература. Монахи своего в медицину вносили мало, однако неплохо пользовались достижениями античных медиков. Но уже в 1215 году хирургия была признана не церковным делом и перешла в руки цирюльников.


Разумеется, вся история европейской медицины просто не влезет в рамки статьи, поэтому я остановлюсь на одном человеке, имя которого известно всем читателям Дюма. Речь идет об Амбруазе Паре, личном враче Генриха II, Франциска II, Карла IX и Генриха III. Простое перечисление того, что этот хирург внес в медицину хватит, чтобы понять, на каком уровне была хирургия в середине XVI века.


Амбруаз Паре ввел новый способ лечения новых тогда огнестрельных ран, изобрел протезы конечностей, начал делать операции по исправлению «заячьей губы», усовершенствовал медицинские инструменты, написал медицинские труды, по которым потом учились хирурги по всей Европе. И роды до сих пор принимают по его методу. Но главное – Паре изобрел способ ампутировать конечности так, чтобы человек не умирал от потери крови. И этим способом хирурги пользуются до сих пор.


А ведь он даже не имел академического образования, просто был учеником другого врача. Неплохо для «темных» времен?


Заключение
Что и говорить, реальное Средневековье сильно отличается от сказочного мира рыцарских романов. Но и к грязным историям, которые по-прежнему в моде, оно не ближе. Правда, наверное, как всегда где-то посредине. Люди были разные, жили они по-разному. Понятия о гигиене действительно были достаточно дикими на современный взгляд, но они были, и средневековые люди заботились о чистоте и здоровье, насколько хватало их разумения.

А все эти истории… кому-то хочется показать, насколько современные люди «круче» средневековых, кто-то просто самоутверждается, а кто-то вообще не разбирается в теме и повторяет чужие слова.


И напоследок – о мемуарах. Рассказывая об ужасных нравах, любители «грязного Средневековья» особенно любят ссылаться на мемуары. Только почему-то не на Коммина или Ларошфуко, а на мемуаристов типа Брантома, который издал наверное самое крупное в истории собрание сплетен, приправленное собственной богатой фантазией.


По этому поводу предлагаю вспомнить постперестроечный анекдот о поездке русского фермера в гости к английскому. Тот показал фермеру Ивану биде и сказал, что там его Мэри моется. Иван задумался – а где же моется его Маша? Приехал домой – спросил. Та отвечает:
– Да в речке.
– А зимой?
– Да разве долго та зима-то?.
А теперь давайте составим представление о гигиене в России по данному анекдоту.


Думаю, если ориентироваться на такие источники, то наше общество получится не чище средневекового. Или вспомним передачу про гулянки нашей богемы. Дополним это своими впечатлениями, сплетнями, фантазиями и можно писать книгу о жизни общества в современной России (чем мы хуже Брантома – тоже современники событий). И будут потомки изучать по ним нравы в России начала XXI века, ужасаться и говорить какие же ужасные были времена…

P.S. Из комментариев к заметке: Буквально вчера перечитывал легенду о Тиле Уленшпигеле. Там Филлип I говорит Филлипу II: - Ты опять проводил время с непотребной девкой, когда к твоим услугам благородные дамы, освежающие себя ароматными ваннами? А ты предпочел девку, еще не успевшую смыть следы объятий какого-нибудь солдата? Как раз самое разнузданное средневековье.

Замки хранят множество тайн. Их богатая история окутана легендами. Каждый замок имеет свою уникальную, неповторимую легенду о его строительстве, проишествиях и о его обитателях! Эти легенды зачастую граничат с реальностью, но мистический подтекст каждой этой истории лишь подогревает интерес к этим удивительным архитектурным творениям!

Легенда о проклятой комнате
В 1567 году владельцем замка Литомышль стал пан Вратислав из Перштейна. Это был богатый вельможа иименно при нем замок был перестроен и теперь мы его видим таким, как он был тогда.Но сразу же после постройки одна комната в замке получила дурную славу, говорили, что по ночам в ней кто то ходит и переставляет мебель. По этому в этой комнате никто не хотел оставаться на ночлег.Как то раз в замок заехал один бедный шляхтич и попросился переночевать. Управляющему замком он показался не достаточно важной персоной и по этому он решил поселить его в пустующей комнате. Шляхтич ничего не знал о ее дурной славе и по этому был безмерно рад, что у него будет крыша над головой и устав, после долгой дороги, спокойно уснул.Как только часы пробили двенадцать, прямо над его головой раздался гром. У бедного шляхтича сон как рукой сняло, он вскочил на своей постели и стал осматриваться вокруг, лунный свет падал сквозь окно и было видно, что в комнате никого нет, но кто то скрипел половицами, и он мог поклясться на библии, что он слышал чье-то дыхание прямо у себя за спиной. И вдруг ночную тишину нарушил громовой голос: - «Saecula saeculorum!» произнес он. Шляхтич опрометью вылетел из комнаты и побежал по коридору замка, стрелой домчался он до комнаты управляющего и стал рассказывать, что с ним приключилось.

Несмотря на темную ночь шляхтич покинул замок и в тех краях его уже никто больше не видел.После такого приключения управляющий замка решил, что он закроет проклятую комнату на ключ и больше никого туда не будет пускать, потому как боялся чтобы никто больше не пострадал от проделок злого духа.С тех пор прошло 7 лет, а в заколдованную комнату больше никто не входил, даже днем слуги боялись в нее заходить. Как то раз зашел в замок странствующий монах и попросился переночевать, но все комнаты в замке были заняты, кроме одной - заколдованной. - Чтоб ж, есть у меня одна комната, которая еще свободна, но в нее уже семь лет никто не заходил. Как ты понимаешь она будет не очень то чистая., - сказал управляющий монаху. - А много ли мне нужно, - ответил тот, - я служу Богу и приходилось мне спать и в худших местах. - Смотри сам, но я не могу взять на себя ответственность, что с тобой ничего дурного не случится, эта комната у нас заколдованная, там дух живет, - признался хозяин. - Ну и что с того?, - возразил веселый монах, - Бог обережет меня от всех злых духов.Комната и правда, была не очень чистая, в углах весела густая паутина, а на мебели лежал толстый слой пыли, но постель и одеяло были мягкими и теплыми и монах спокойно уснул.

В полночь над его головой раздался гром, монах сразу же проснулся, трижды перекрестился и сказал во тьму: «Что тебе нужно, дух? Если расскажешь мне в чем ты провинился, раскаешься я смогу тебе помочь». В комнате раздался тяжелый вздох и повеяло холодом, а потом голос сказал: - «Saecula saeculorum!» Монах знал, что это латынь и эти слова произносят во время мессы в костеле, и знал, что после них надо сказать «Аминь!», что и сделал. «Большое тебе спасибо! Я свободен!»- промолвил дух, и это было последнее, что услышал монах, больше его никто до утра не беспокоил.Рано утром управляющий зашел, чтобы разбудить монаха, а тот рассказал ему про свое ночное приключение. Много раз благодарил управляющий монаха за помощь, и даже дал ему денег на дорогу. С тех пор комнату привели в порядок и стали использовать как и остальные покои в замке и если что и можно было из нее слышать так это только ровное похрапывание гостей.

Легенда о потерянном кладе
Уже в 12 веке замок Чешский Штернберг живописно отражался в водах реки Сазавы. С того времени и до нынешних дней замок принадлежит этому славному роду Штернбергов.Когда то давным давно один из предков Штернбергов продал огромный дворец, принадлежащий ему, причем очень удачно. И получил он за него целых сто тысяч золотых,это целый сундук золота. Все вырученные деньги он привез в свой замок Штернберг. Но вскоре он был вынужден ехать в Вену по неотложным делам. На время своего отсутствия назначил он управляющий своего верного слугу Гинка.Времена были лихие и шайки разбойников часто нападали на города и замки. И стал думать пан Штернберг как же ему свое золото сохранить. Ничего более надежного не придумал, как часть денег оставить в граде, а часть взять с собой и надеяться, что хотя бы половина заработанных денег у него все же останется.

Вызвал он к себе верного Гинка и приказал ему беречь его золотые как свои собственные. А не следующее утро отправился в дорогу.Остался Гинек управлять замком, но не давала ему покоя мысль о том, как ему сохранить золото для своего господина. Ведь времена то лихие, слугам доверять нельзя, да и отряды разбойников и бродячих рыцарей в любой момент могут напасть на замок. И решил он под покровом ночи отнести золото от греха подальше в скалы и там спрятать. После этого он впервые ночью спал спокойно.Через несколько дней поехал Гинек в чисто поле верхом на лошади, но случилось несчастье. Его конь выкинул из едла и тяжело изувечил Гинка.Чешский Штенберг Легенда о потерянном кладе Крестьяне, которые пришли работать в поле, нашли его уже почти бездыханное тело и принесли его в замок. Когда Гинек пришел в себя он не мог ни двигаться, ни говорить.

Позвали тогда бедному Гинку дворецкого писаря, который был самый образованный из всех служителей замка.Когда писарь пришел в комнату, еле живой Гинек начал перебирать одну за одной монеты и показывать за стены замка пальцем, но как ни старался писарь понять, что ему хочет объяснить честный Гинек, так и не смог, несмотря на всю свою образованность.А ночью Гинек умер.Когда вернулся пан Штернберг в свой замок он узнал, что его управляющий мертв. Первым делом побежал он проверить свое золото, но сундук оказался пуст.Долго потом горевал пан Штернберг о своем потере, грозил слугам своим всякими карами, но никто ничего не знал о его пропавшем золоте. Когда новость о грозящий наказаниях дошла и до писаря, он пришел к пану Штернбергу с повинной головой и сказал, «Теперь я понимаю, что мне хотел рассказать перед своей смертью Гинек! Он старался мне указать, где он спрятал золото, но я глупец его не понял! Так что наказывать надо только меня, за мою глупость!»Но пан Штернберг был справедливым человеком и понял, что нет вины писаря, в таком ужасном стечении обстоятельств и отпустил его с миром. Долго потом его слуги обыскивали в замке каждый угол и перекапывали окрестные поля, но все тщетно, золота так они и не нашли.Так что до нынешних дней лежит и ждет штернбергский клад своего хозяина.

Легенда о чертовой башне
Давным-давно, в те старые времена, когда еще весь город Хеб (Cheb) был окружён крепостными стенами, жила здесь в доме "У двух принцев" вдова Мария Мартин вместе с дочерью. Как это иногда случается, мать была просто "без ума" от красоты своей дочери. Покупала ей всё новые и новые наряды и украшения, ещё великолепнее и изысканнее прежних. Ухаживала за ней, как за редкостным, выращенным в оранжерее, хрупким цветком, оберегая от малейших житейских трудностей и забот. Девушку звали Розали. С каждым днём она становилась всё более требовательной и капризной, представляя себе, что весь свет должен был служить ей так же, как это делала её мать.

В городе не существовало развлечений, где Розали не появлялась бы в новом ещё более прекрасном наряде, затмевая своей красотой остальных девушек. Вокруг неё толпились самые знатные и богатые юноши города, однако никто из них не привлекал внимание Розали. Она ждала принца, который явился бы к ней из далёких краёв, своей красотой и богатством затмив окружающих.

В канун Рождества зал в доме "У золотого солнца" озарялся сотнями восковых свечей. В невообразимых маскарадных костюмах танцевала молодёжь. Некоторые из гостей явились на бал в родовых рыцарских доспехах, другие ослепляли великолепием восточных нарядов, иные, подпрыгивая и позванивая колокольчиками под всеобщие взрывы смеха, веселили остальных в своих красочных шутовских костюмах.

Розали в наряде цвета утренней зари, в кружевах, подобных нежнейшим облакам в небе, была украшением бала. Её драгоценности горели дивными звёздами, лицо прикрывала тончайшая золотая вуаль. Шаги её были легки, как весенний ветерок. Радом с ней кружил в танце чужестранец - статный, с необычайно прекрасным телосложением, одетый в облегающий костюм из золотой парчи с редкостным узором переливающегося алого цвета. Черная маска скрывала его черты. Из алого шёлка были его перчатки и шапочка, украшенная двумя чёрными перьями. Талию обвивал пояс в виде змеи из красного
золота (временами казалось, что змея оживала и двигалась), каждая пуговица на его костюме была бриллиантом величиной с орех.
Близилась полночь. Свечи догорали. Отзвучали последние музыкальные аккорды. Только одна пара продолжала кружиться в танце. Розали и незнакомец, подчиняясь ритму единственно им слышной музыки, парили между присутствующими гостями, провожавшими их завороженными взглядами. Лакеи распахнули двери настеж. Незнакомец, увлекая за собой Розали, проскользнул из зала на мраморную лестницу,
затем вниз по ступенькам прямо на заснеженные тёмные хебские улочки. Снежные хлопья вихрем кружились вокруг танцующей пары. Вскоре никого нельзя было разглядеть в темноте, так стремительно унеслись они по узкой улочке, ведущей к крепости. Лишь издалека всё ещё доносился грудной смех Розали.

Внезапно ночную темноту пронзил страшный крик. Вслед танцующей паре с распростёртыми руками бросилась женщина, одетая во всё чёрное. На башне пробило два часа ночи. На площади всё стихло.

Перед рассветом, обходя вокруг крепости, ночной дозорный услыхал печальные причитания и плач, доносившийся из башни, стоящей над самой рекой. Подойдя ближе, он увидел перед собой неподвижную заснеженную фигуру. Это была Мария Мартин - совершенно замёрзшая. Глаза её были широко открыты и налиты кровью, у ног лежала алая атласная шапочка с двумя чёрными перьями, а рядом с ней золотая вуаль.

Из башни доносился грудной смех такой странный и болезненно-печальный, что ночному дозорному стало жутко. Сердце его сжалось. Он рванулся войти в башню, но дверей нигде не было. Заметив на стене что-то странное, поднял над собой фонарь и увидел надпись: "Чёртова башня".

До сей поры стоит эта башня над рекой. Один раз в год - на Рождество, рано перед рассветом доносится из неё девичий смех такой странный и печальный, что у того, кто его услышит сожмётся сердце.

Легенда о поющей тропинке


Карл был сослан из столичной Праги в маленький замок Кривоклат.Из-за интриг хитрых и корыстных придворных, которые очернили в глазах отца (короля Чехии Яна Люценбурского) его сына (Карла IV) за то, что он выкупал заложенные отцом земли и вел строительство городов и не давал прибрать к рукам королевское добро.

И наказал ему отец без его на то разрешения никуда не выезжать из замка.Замок Кривоклат стоял в дремучей глуши посреди густых лесов.
Вместе с Карлом отбыла в Кривоклат и его молодая жена Бьянка Валуа.
После роскоши и шумных увеселений французского двора, где она прожила всю свою жизнь, тихая и безрадостная жизнь в маленьком лесном замке угнетала ее, но огорчать своего любимом мужа она не хотела, потому что ему и так было тяжело. Так и ходила как тень по замку молодая жена, как будто вся радость жизни покинула ее.

Увидал молодой король, что чахнет его любимая жена от тоски и стал раздумывать, как ему развеселить свою красавицу.
В один теплый летний вечер стоял молодой король у окна и наблюдал, как садиться солнце над лесом. Внизу под стенами замка переливистым хором пели птицы как вдруг, он заметил, что Бьянка со своими дамами выходит на дорожку, которая бежит под стенами замка. Ходила она туда со своей свитой каждый день, чтобы порадовать тоскующую по родному дому душу вечерним пеньем птиц.В этот момент короля осенила идея, как он может порадовать свою молодую жену. Приказал он своим слугам, чтобы они по всей округе ловили самых красиво поющих птиц и выпускали их из клеток около стен замка. Каждые два дня потом выпускали ловчие птиц из клеток около замка.

Молодя Бьянка Валуа повеселела и ее лицо приобрело прежний румянец. Вскоре она узнала, что это ее горячо любимый муж так о ней заботиться. И разве могла она ожидать лучший подарок?Говорят многие птицы так и остались жить около стан Кривоклата и теперь чудесное пение радует слух не только королей и королев, но и нас с Вами.А тропинка от стен города к ручью, по которой гуляла Бьянка - называется поющей.

Легенда о том как старый козел город спас

Карлштейн осада города В 1422 году когда Ян Жижка покорил город Красивок, гетман Зикмунд Корибута начал осаду Карлштейна его многотысячным гуситским войском. Но быстро стало понятно, что приступом город взять не удастся. Тогда решил гетман, что голод быстрее пушек заставит защитников открыть ворота города. И отдал приказ взять город в осаду.Целый месяц длилась осада города и уже теплые осенние дни сменились, холодом и дождями поздней осени, а обороняющиеся все никак не сдавались.

Решил тогда хитрый Зикмунд попросить горожан о перемирии в честь праздника святого Вацлава, а когда те согласились, пригласил он защитников замка в свой стан на пир. Рассчитывал он на то, что изобилие на столах внесет разлад в ряды изможденных голодом защитников крепости, они сломаются и сдадут город, или хотя бы кто нибудь из них решится на измену.Понимали защитники замка, что неспроста зовет их на пир коварный Зикмунд, собрались они на общее собрание и решили, что пошлют они своих представителей в стан неприятеля, но никто там не покажет вида, что голоден.

Когда за столом, который ломился от яств, увидели осаждающие, что защитники крепости почти совсем ничего не едят, стали они спрашивать как дела в городе и почему они так мало едят на пиру.

Защитники крепости изо всех сил боролись с голодом, но вида не подавали и отвечали, что они сыты, потому что как раз перед выходом в замке был обед и теперь они есть совсем не хотят.Такой ответ озадачил осаждающих, ведь если в замке действительно есть потайной ход, через который в замок приносят провизию, то тогда еще неизвестно как долго мерзнуть им в чистом поле держа осаду, а осень уже начала испытывать их на прочность. И закралось сомнение в умы гетманских военноначальников.

Но все таки гетман решил выждать и не снимать осаду до дня святого Мартина.
А голод уже опускался на город. Уже были съедены почти все запасы и людям уже больше приходилось бороться сами с собой, чем с неприятелем чтобы выдерживать осаду.Нужно было что то предпринять. Из съестного во всем городе остался только старый козел.

Легенда подземелья замка


Легенда гласит, что град Гоуска был построен на скале, под которой расположен вход в ад. Под самим замком якобы есть множество подземных ходов, которые и приведут вас в ад. По преданиям, существовали врата, которые открывали путь в таинственное подземелье. А вот о том, где именно были эти врата, сведений не сохранилось. Согласно одной версии, врата возвышались недалеко от замка, там, где ранее стоял небольшой костел в стиле барокко. Другая версия утверждает, что врата в ад находились в самом замке, и до сих пор они скрыты под полом молельного зала. Поэтому не случайно люди, зашедшие в молельну, чувствуют себя плохо, многие даже теряют сознание, а собаки, вообще, напрочь отказываются туда заходить. Существует и третья версия, согласно которой в ад можно было попасть, нырнув в колодец во дворе замка. Молва о наводящем ужас подземелье усугубилась старинным преданием об осужденном, которому сами же хозяева замка обещали помилование при условии, что он спустится в колдовское ущелье и узнает, что же скрывается в его недрах. Смертник это предложение принял, но, пройдя лишь на несколько метров вниз, он с отчаянным криком просился обратно на поверхность. Вытянув несчастного, свидетели увидели до смерти запуганного человека с поседевшими от ужаса волосами, нелепо утверждавшего, что внизу он видел дьявола в аду, какого и в преисподней не бывает. А спустя несколько дней осужденный умер.

Местные жители тут же хотели засыпать адскую теснину, но тщетно - камни в ней пропадали как в бездонной глотке. Это удалось только спустя три года усердной работы хозяина града Яна младшего из Вартенберга. Памятником центрально-европейского значения является дворцовая часовня, с настенными росписями XIII и XIV веков, под которой, как гласит древняя легенда, находятся ворота в ад. А так, для надежности, над засыпанной «пропастью небытия» постепенно выросла часовня как некий святой гигантский затвор против проникновения демонов не свет божий. Именно эта, вторая в замке, часовня является одной из самых таинственных в Центральной Европе. С восточной стороны она закрыта пятью сторонами восьмиугольника, с западной обрамляется трибуной, доступной с наружной террасы либо по винтовой лестнице, ведущей с нижней части часовни. Ее силуэт как - будто олицетворяет сакраментальную геометрию с цифровым значением мистической кабалистики. У алтаря часовня разделяется на 8 частей, при этом, на девятой стороне - завершении Универсума - алтарь ориентирован на восток. Значительный историко-художественный интерес представляют фрески, предположительно с 30-х гг. 14-го века, сохранившиеся почти в изначальном виде, которые, с точки зрения тематики, опять же, входят в ценнейшую коллекцию памятников Центральной Европы. Принадлежат к ним, к примеру, две большие фигуры архангела Гавриила и архангела Михаила - «вождя воинства Господня» против падших ангелов и защитника от сил тьмы и зла.

Над трибуной возвышается святой Кристоф, прославленный мученик, живший в 3-м веке. Рядом - Фрески Оффера, ирода, который превратился в человека и, в свое время, воспринимался как алхимическая аллегория носильщика золота. Следующие фрески весьма наглядно изображают бой добра со злом, из которых наиболее специфична фигура загадочного воина с огромным луком. Вот только ее значение до сегодняшнего дня остается нераскрытым. До сих пор нет ответов на вопросы, почему в окрестностях замка падает так много мертвых птиц, а собаки ведут себя беспокойно и тянут своих хозяев прочь от дьявольского места. Почему слышны голоса и стоны, раздающиеся из глубины пустого колодца? Почему на стенах этого колодца изображены архангелы Михаил и Гавриил - в христианской мифологии главные борцы с дьяволом? И почему так много изображений странных существ - наполовину людей, наполовину львов? Сохранилось письмо Вацлава Гайека из Любочан, жившего в 15 столетии. Он писал своему брату Эдуарду: "Я шел по лесу, недалеко от града Гоуска. Вдруг под градом треснула скала, образовалась дыра, и из дыры этой стали показываться злые духи и превращаться в животных..." Эта мистическая дымка таинства вокруг замка Гоуска в течение столетий так и не рассеялась.

Легенда о шахматном турнире

Далекий 1454 год,север Италии,Замок Маростика.

Согласно легенде, Ринальдо да Ангарано и Вьери да Валонара борются за руку дочери владельца замка Таддео Паризьо.Чтобы добиться любви прекрасной Лионоры они должны сыграть в шахматы.На главной площади замка делают огромную шахматную доску,вместо фигур выступают живые люди.Еще история говорит о том,что эти два молодых доблестных воина поначалу хотели сразится в дуэли,но им не позволил сделать это хозяин замка(Таддео Паризьо был привязан к обоим молодым людям и не хотел терять преданных вассалов и опытных бойцов),вот тогда он и придумал эту хитрость-сыграть в шахматы.Проигравший однако не остался бы в накладе,ему была обещана младшая дочь.

Каждый парный год, во вторую пятницу, субботу и воскресенье сентября в городке Маростика проводят праздник, как и в былые времена на той самой главной площади собирается весь город и идет шахматная игра.

Легенда о золотом веретене
Одна из легенд рассказывает о том, что два брата Йохан и Фридрих Беры, которые жили в замке влюбились в прекрасную Сибилу. Красавица долго не могла сделать свой выбор, думая кому из братьев отдать предпочтение. И тогда Йохан решил убить своего брата и добиться руки прекрасной барской дочери. Под покровом ночи, Йохан совершил задуманное, вот только кровь убитого брата запачкала стену в комнате замка. Виновный пытался скрыть содеянное, тщательно вымыв стену. Вскоре Йохан женился на Сабиле и привел её в замок. Показывая замковые помещения, в комнате, где совершилось преступление он опять увидел яркое красное пятно. Всякий раз пятно проявлялось снова, ничего не оставалось как закрыть эту стену шкафом. Поселившись в замке, Сибила часто оставалась одна, Йохан проводил дни на охоте. Однажды, к ней пришли гномы и попросили сыграть свадьбу, при условии, что их никто не должен видеть В полночь, когда свадьба была в самом разгаре, на беду вернулся Йохан из леса. Как только он вошел в комнату, не понимая что происходит, все сразу исчезло. Сибила рассказала ему о гномах и их свадьбе, Йохан вскочил на лошадь и умчался обратно в лес.

На утро его нашли мертвым в лесу. Прошло несколько лет,Сибила сидела вечером за рукоделием, и увидела гномика с золотым веретеном в руках, который пообещал ей отдать веретено, если свадьба опять состоится в замке.Это золотое веретено может принести замку счастье, объяснил маленький гном. После того, как свадьба успешно состоялась, Сибила получила золотое веретено и решила замуровать его в стене одной из комнат замка. Много лет спустя, после этого события барон Адольф Бер и его жена Эвелина решили сделать перестановку во дворце. На месте несмываемого красного пятна, установили камин, чтобы пламя огня очищало место преступления. Во время работ в замке два архитектора внезапно умерли один за другим. Люди поговаривали,что в этом виновата давно умершая Сибила, которая боится, что кто-то найдет её золотое веретено. После этих событий барон Адольф Бер лично руководил всеми работами в замке, и неприятных событий больше не происходило.

Легенда о строительстве замка
Прежде, в старину, владельцы Дундагского замка не имели права оставлять наследство дочерям. Если сыновей не было, то замок и прочее имущество переходили к какому-нибудь родичу мужского пола. И, словно бы назло, у владельцев Дундагского замка долгое время не было сыновей, одни только дочери. Очень господа горевали, что не могут свое добро оставить родным детям, а приходится отдавать чужим. И вот опять у Дундагского барона не то три, не то четыре дочери и ни одного сына. А сам уже в летах. Он от огорчения иной раз ночами и спать не мог. Однажды ночью опять задумался, что вот скоро помирать, а наследника нет. Не сиделось барону дома, он вышел в сад. Была полночь. Гулял он, гулял, вдруг, откуда ни возьмись, маленький гном. Спрашивает барона, почему он такой грустный, по чему ночью не спит. Барон и расскажи гному про свою беду: сам-де стар, наследника нет, придется замок и все добро оставить чужим. Гном усмехнулся и говорит: “Невелика беда! Ты позволь нам, гномам, сыграть ночью свадьбу в твоем большом зале. Да смотри, чтобы никто не подглядывал, что мы делаем. Вот и будет у тебя сын”. Барон очень этому обрадовался и обещал, что никто не будет подглядывать. Вскоре наступила та ночь, когда гномам играть свадьбу. Барон зара нее запер все двери и строго наказал, чтобы к большому залу никто и близко, не подходил. Все знали, что барон строг и если его ослу шаться, то быть беде, поэтому подчинились приказу и никто не подглядывал, что в зале делается. Но у садовника была дочка, а у конюха - сын.

Они всегда по ночам гуляли в саду. Гуляют-гуляют, видят; большой зал освещен так ярко, как никогда. Парень удерживал девушку, но она заупрямилась: ей непременно надо узнать, что там, в зале. Подобралась под окно, заглянула - как же! гномы свадьбу справляют. Все бы обошлось, но как раз в ту минуту, когда садовникова дочка заглянула в окно, один гном, подпрыгнув, поскользнулся и упал; девушку разобрал смех, и она расхохоталась во весь голос. Тотчас свет погас, и гномы разбежались кто куда. Только старый гном остался; он подошел к дочери садовника и сказал: “За то, что ты не могла удержаться и подглядывала, ходить тебе тут после смерти ночами, лишая всех покоя”. Сказав это, старый гном тоже исчез. Дочь садовника вскоре умерла. И, как гном сказал, так оно и исполнилось: садовникова дочка по ночам бродит по замку. На ней то же зеленое платье, которое она носила при жизни, вот почему ее и прозвали Зеленой девой. А следующей ночью гном пришел к барону и говорит: “Ты не выполнил обещания. Не будет сына ни у тебя, ни у твоих потомков. Только тогда родится сын от твоих потомков, когда на камне у больших ворот поднимется березка высотою с колыбельную жердь”. И впрямь - в тот самый день на камне около больших ворот проглянул березовый росток. Нынче он, говорят, изрядно подрос и, коли не обломил его кто, скоро, пожалуй, вытянется с колыбельную жердь. Вот только не знаю, не обломил ли кто березку? Но если и не обломил ее никто, вряд ли еще какому-нибудь барону суждено владеть Дундагским замком.

Цены оптовые - это возможность хорошо заработать. Смотрим