Главные источники по студенчеству 19 века. Студенчество в общественной и политической жизни России конца XIX - начало XX вв. Список использованных источников

Начало XIX в. - время культурного и духовного подъема в России. Система образования первой половины XIX в. Дело народного просвещения в пореформенный период. Студенты шестидесятых годов и высшее образование. Распространение частных учебных заведений.

Высшее образование в России при Александре I. Профессорско-педагогический состав, его культурный и научный уровень. Высшее образование во второй четверти XIX века. Общий устав императорских университетов. Образовательная система пореформенной России.

Борьба за среднее и высшее женское образование в России была составной частью общественно – педагогического движения, развернувшегося с середины 18 века, когда впервые были созданы Cмольный институт благородных девиц и пансионы для девушек.

Инициатива студентов-техников. Создание университета. Ученые и специалисты Одесского политехнического университета.

Введение платы в высших учебных заведениях. Положение студентов-платников. Взимание платы за обучение. Стипендиаты. Обеспечение малоимущих. Жилищное положение стипендиатов. Персноальные стипендии. Девятая конференция профсоюзной секции студенчества.

Политическая жизнь России на рубеже ХIХ-ХХ вв. Студенчество как социальная прослойка. Революционное движение в студенческой среде Петербурга. Организации и лидеры революционного студенческого движения в Санкт-Петербурге.

Организация новых кафедр. Практика студентов. Развитие МГСУ-МИСИ.

История образования в Украине тесно связана со всей историей украинского народа. Многовековое существование в состоянии раздробленности, под гнетом монголо-татарских орд, польских, литовских и венгерских феодалов оказало сильное влияние на развитие образования.

Предпосылки к образованию университета в Италии. Политическая и интеллектуальная жизнь мира в эпоху античности. Начало XI столетия, клерикалы обнаружили нехватку мощных интеллектуалов и поспособствовали университетскому буму. Болонский университет.

Рост числа средних общеобразовательных школ и их выпускников в 60-е годы. Выпуск специалистов со средним специальным и высшим образованием в 60-е годы.

Cредняя школа в последние десятилетия Российской империи Успехи пореформенного развития среднего образования были несомненны. Если в 1856 г. насчитывалось всего 78 гимназий и реальных училищ, то к концу века – более 300, а к началу Первой мировой войны – около 700. Теперь средние...

Условия работы школы в период войны. Основной контингент учащихся. Коррекция учебных программ. Изменения в составе педагогических кадров.

Восстание декабристов в 1825 г. оказало огромное влияние на все стороны социальной жизни Российской империи, в том числе на образование. Новый император Николай 1 видел одну из причин революционных выступлений в несовершенстве образовательной системы.

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА Тема: «Система образования в XVIII веке» ОГЛАВЛЕНИЕ: I. Введение II. Преобразования в системе образования Петром I III. Университет, гимназия, Академия наук

Контроль за направлением лекционных курсов. Полоса внутренней реакции в России, свертывание реформ после войны 1812-1814 гг. Политика министерства народного просвещени по отношению к окраинным университетам состояла в сближении с русскими порядками.

Доклад по истории ученицы 6 ”В” класса Тимошкиной Екатерины Краткая историческая справка. веке в Европе начали появляться первые в мире высшие школы - университеты. Некоторые университеты, например, в Севилье, Париже, Тулузе, Неаполе, Кембридже, Оксфорде, Валенсии, Болонье были основан...

Лекция по теме “ Зарождение высшей школы Российской империи” Тема 2: Зарождение высшей школы Российской империи. Лекция - 2 часа. Учебные вопросы:

Сближение России с Западом. Первые реформы в области образования. Открытие Навигацкой школы. Особенности обучения в школах. Открытие медицинской школы в 1706 году. Библиотека и пресса при Петре I. Гимназии, университетские курсы и академия в России.

Система образования русского государства в период самодержавия и в период выдающихся научных открытий (конец XIX–начало XX в.). Образование РСФСР в первое послеоктябрьское десятилетие, ликвидация неграмотности. Деятельность системы образования в СССР.

Конец XIX - начало ХХ века ознаменовались появлением в западноевропейских университетах большого числа студентов из России. Это отрадное явление поначалу было с пониманием встречено европейской общественностью.

ВВЕДЕНИЕ

высший образование студенчество

В современных условиях, когда высшая школа России переживает серьезные трудности в адаптации к новым условиям социально-экономического развития государства, насущным требованием становится исторический анализ и обобщение широкого спектра проблем, связанных с его духовным и научно-культурным потенциалом.

Успешное решение этой непростой задачи зависит от многих факторов, главный из которых заключается в бережном отношении к историческому прошлому университетов, в сохранении и осмыслении накопленных ими интеллектуальных, научных и культурных традиций. В связи с этим заметно актуализируется изучение истории дореволюционного студенчества, по праву считавшегося верным "барометром" культурной и общественной жизни российских университетов. В настоящей работе представлен весь спектр проблем, связанных с жизнью и деятельностью студенческой молодежи на рубеже XIX-XX веков.

История российского студенчества довольно хорошо освещена в литературе и имеет достаточно представительную историографию. Наиболее полно и подробно история российского студенчества в 19-20 веках изложена в монографиях А.Е. Иванова.

Данная книга первое в отечественной историографии монографическое исследование, специально посвященное студенчеству Российской империи XIX - начала XX в. как социально-демографической общности, по своим профессиональным перспективам являвшейся частью интеллигенции, хотя и не в полной мере ей тождественной.

В монографиях представлены те аспекты жизнедеятельности студенчества, которыми в конечном счете определялись его социальная психология (групповое сознание), субкультура, общественно-политическое поведение, а именно: мотивация выбора профессии выпускниками разнотипных средних учебных заведений (мужских и женских) в контексте ментальности среды, из которой они вышли; нормативные принципы, технология", сословно-вероисповедно-охранительные регуляторы приема абитуриентов в высшую школу (государственную и общественно-частную); социальное и национальное структурирование состава студенчества; его правовой статус; материально-бытовое положение (бюджет, питание, жилищные условия, одежда, состояние здоровья, возраст); российское студенческое зарубежье (география, статистка, правовое и материально-бытовое положение).

Муки абитуриента в работе А.Е. Иванова также освещены весьма подробно. Правда, в идиллические времена империи университеты, как выясняется, кое-кому доставались даром - выпускникам "классических" гимназий. И дело тут не в высоком уровне образования, предоставляемом гимназиями, а в желании государства хоть как-то задержать процесс неизбежной демократизации общества и сохранить вопреки всему сословность аппарата управления. Университет открывал доступ к государственной службе, а в гимназиях учились преимущественно дети дворян. Незачем было ставить препоны на пути "своих" - иначе, не дай бог, на их место придут "чужие". Книга изобилует цифрами. В монографии подробно рассматриваются категории потенциальных абитуриентов и их возможности (причем наряду с "классиками" и "реалистами" присутствуют ускользающие обычно из поля зрения семинаристы и питомцы учительских институтов), особенности "женского вопроса". Все это включает не только технику поступления, но и мотивацию продолжения образования и выбора того или иного учебного заведения; численность; социальный, возрастной и национальный состав студенчества; бытовые условия (начиная от бюджета и кончая состоянием здоровья) - наконец, экзотику (все то же самое, но относительно русских студентов, уехавших за границу, включая стоимость комнаты с печкой в каком-нибудь швейцарском университетском городе). Можно сказать, что в глаза бросается отсутствие самого главного - процесса обучения, отношения к занятиям, к политике, интеллектуальной моде и проч.

Монография Ткаченко Н.С. посвящена исследованию вопроса об участии московского студенчества в общественно-политической жизни России второй половины XIX в. Значительное участие в этом движении принимало студенчество Петровской сельскохозяйственной академии и Технического училища. Но ведущую роль в общественно-политической жизни московского студенчества играл Московский университет, поэтому в настоящей работе ему уделено главное внимание. В работе освещается участие студенчества Московского университета в общественно-политической жизни России 1861-1900 гг. Разночинский этап освободительного движения заканчивается 1895 г. Автор же настоящей работы доводит своё исследование до 1900 г., когда мощное движение студентов Московского университета начало перерастать во всеобщую студенческую стачку 1902 г.

Обзор деятельности ведомства Министерства народного просвещения за время царствования императора Александра III вышедший в 1901 году дает полное представление о состоянии высшего образования в рассматриваемый период и содержит статистическую информацию об университетах и других учебных заведениях конца XIX в.

Хронологические рамки исследования ограничены периодом 1881- 1990 годов.

Методологической основой исследования выступают принципы - историзма и объективности, позволяющие воссоздать достоверную картину эпохи и показать все грани жизни студенчества России во второй половине XIX века.

Обьект исследования: русское студенчество в конце 19 века.

Предмет - социокультурные процессы в среде студенчества данного периода.

Цель работы российское студенчество во второй половине ХIХ века

В соответствии с поставленной целью в работе поставлены и решены следующие задачи:

-воссоздать исторически достоверную и разноплановую научную летопись российского студенчества: его социальной природы, уровня и принципов материально-бытового и правового жизнеобеспечения,

-описать нормы и традиции духовно-культурной жизни студенчества;

-раскрыть роль студенчества в общественной и политической жизни России конца XIX века.

Структура курсовой работы состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

ГЛАВА 1. ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ В РОССИИ В КОНЦЕ XIX ВЕКА

1.1 Особенности университетского образования

В 1881 году в Российской Империи было 8 университетов: С.-Петербургский, Московский, Харьковский, Казанскй, Св. Владимира в Киеве, Новороссийский (в г. Одессе), Варшавский, Юрьевский (г. Юрьев).

Число лиц закончивших университеты и получивших ученые и медицинские звания постоянно росло, с 1954 человек в 1881 году до 3892 человек в 1894 году. наибольшая часть студентов приходилась на долю изучающую юридические науки, далее идут медицинские факультеты, физико-математический, историко-филологический и богословские факультеты.

О распределении студентов по сословиям можно судить по следующей таблице.

Таблица 1

По сословиямДети дворян и чиновников.Духовного званияПрочие сословия.ИностранцыОбщее число студентов1881 г..46061844324416598591894 г.64441017626624913976

В жизни Российских университетов за 1881- 1894 г.г главными событиями были: введение нового общего устава в 1884 г взамен прежнего в С. - Петербургском, Московском, Харьковском, Казанском, Св. Владимира в Киеве, в Новороссийском и Одесском университетах и открытие в 1888 году нового университета в Томске.

Введение нового устава является важнейшим событием в жизни и деятельности университетов, т. к. он полностью изменил условия их существования. По ст.73 нового устава студенту предоставлялось право самому выбирать преподавателя, если предмет читается несколькими преподавателями. Кроме платы в пользу университета, в соответствии со ст. 129 устава, .установлена особая плата (так называемый гонорар) за слушание лекций и участия в практических занятиях в пользу того преподавателя, лекции которого студент посещает. Были введены прообраз стандартов образования, которые утверждались министром народного образования, таким образом, каждый поступающих на тот или иной университетский факультет студент должен знать наперед какие знания и умения должен он приобрести, чтобы получить университетский диплом. Разделение студентов на курсы и переводные экзамены с курса на курс были упразднены, но были установлено, что к выпускным экзаменам допускаются лишь те студенты, которым зачтено положенное для окончания курса число полугодий (10 на медицинском и 8 на остальных факультетах). Таким образом предполагалось что студенты будут заниматься избранными ими науками и у избранных ими преподавателей под бдительным надзором и руководством последних, результатом занятий будет зачет каждого полугодия факультетом. Студент, которому не зачтено 3 полугодия подряд или 5 полугодий вообще увольняется из университета. Занятия студентов стипендиатов по ст.128, находятся на особом контроле, а сами стипендии и пособия присуждаются по ст.82 по особым состязательным испытаниям. Председатели испытательных комиссий назначаются министром или из посторонних лиц, либо из профессоров других университетов, а члены комиссии - из профессоров того же университета. Разбирательство проступков студентов производится особым университетским судом, состоящим из трех судей, ежегодно избираемых из профессоров университета.

Устав 1884 года особое внимание уделяет научно - практическим занятиям студентов, придавая этим занятиям если не большее, то равное значение с лекциями. По ст.25 преподавание в университете распределено на учебные полугодия, и полугодия эти определены с 20 августа по 20 декабря и с 15 января по 30 мая.

Устав 1884 года устанавливает различные виды стипендий и пособий, выдаваемых впредь до назначения стипендий в начале университетского обучения студента при условии безукоризненного поведения и успешности занятий.

Вслед за введением устава последовали распоряжения о постепенном введении форменной одежды для студентов об издании факультетских обозрений преподавания наук по семестрам, о семестровых зачетах и экзаменационных требованиях в испытательных комиссиях.

1.2 Студенчество как социально-демографическая группа в России в 19 веке

В 2015г. наша страна будет отмечать 260-летие со дня основания Московского университета. Общепризнан и не требует дополнительной аргументации тот факт, что исторически Московский университет являлся и научным, и культурно-просветительским, и общественно-политическим центром не только самой Москвы, но и всей России. Все русское общество... прислушивалось к тому, что делает и говорит Московский университет, старейший и по времени своего существования, и по своей опытности и зрелости (Прокламация Киевского Союзного Совета объединенных землячеств и организаций. Март 1899г./ ЦГИАМ. Ф.418. Оп.514. Д.89. Л.17). Между тем, лицо университета определяли не только его преподаватели, но и студенты. А, следовательно, во многом они определяли и лицо всего русского общества в целом. Во всяком случае само общество охотно признавало это явление. Так, в исторической записке московских профессоров мы читаем: Студент в России является не учащимся, а учителем общества». Таким образом, проблема формирования духовно-психологической атмосферы предреволюционной эпохи есть во многом проблема формирования духовно-психологического облика русского студенчества.

Новой социальной группой в России начала XX века было студенчество. Надо отдать должное царскому правительству, которое поддерживало стремление к учебе в университетах молодых людей из бедных слоев. Из 4017 студентов столичных университетов 1957 были детьми неимущих родителей, причем 847 из них получали стипендию.

В этих по сути дела новых для традиции русской высшей школы факультетах зародилась и крепла особенная духовная среда, контролировать и подавлять которую не был в состоянии никакой диктат. Само свойство философской и социальной мысли, логика ее развития неизбежно приводит к проблемам и решениям, содержание которых оставалось безразличным к шелухе их словесной оболочки. Идеология идеологией, а философия искала свой внутренний смысл и находила его. Впрочем, со всеми социальными культурными нововведениями связан какой-то особенный закон несоответствия замысла и результата. Создаваясь и учреждаясь ради какой-то конкретной цели, они очень быстро начинают жить по своему собственному закону, входя в сложные коллизии с породившей их силой. Так ведь случилось и с русскими университетами. Уже вскоре после упрочения московского университета его профессура стала доставлять досадные беспокойства верховной власти ненадлежащим направлением своих мыслей и стремлением судить о вещах, которые, по представлению последней, не должны были входить в круг дозволенных научных предметов. В XIX столетии при всем нашем известном отечественном пресмыкательстве университеты стали постоянным источником нарастающих тревог правительства, сеятелями смуты и инакомыслия. Мог ли предвидеть Петр Первый, что издавая указ об учреждении академического университета, он тем самым положил начало заведению, в котором найдут убежище вольномыслие и государственная крамола, а студенчество вкупе с профессурой станут, помимо того что им вменялось их социальной и культурной функцией, еще и выразителем общественного протеста.

Так же, возможно в еще более сложной и непостижимой для несведущего в тонкостях идеологических процессов форме, складывались дела и с философскими факультетами. В николаевскую эпоху, устав бороться с вредными отклонениями (от официально установленных и с видами государства согласных принципов), усмотренными в лекциях и в книгах профессуры философских факультетов, правительство решает их закрыть, а чтение необходимых философских курсов в университетах возложить только на лиц духовного звания. Если принять во внимание, что философские науки в духовных академиях России того времени отнюдь не процветали, да и сами академии далеко не являлись светочами знания, то дурные следствия такого решения совсем нетрудно себе представить.

Именно в течение рассматриваемого периода в России формируется факультетская система преподавания, при которой студенты разделены на несколько прогрессивно специализирующихся в своем обучении потоков. Не менее важен и произошедший в это же время переход к ежегодному выпуску студентов из университета. Факультетская система обучения и переход к регулярному выпуску студентов оказали решающее влияние на становление "ученых" профессий. Сложившаяся к середине 1830-х - началу 1840-х гг. система оказалась довольно консервативной и продержалась с незначительными изменениями до послереволюционных преобразований до 20-го века. Социально-психологическое портретирование студенчества включает в себя и изучение (насколько это позволяют источники) его душевного настроения: депрессий, суицидальных порывов, вспышек коллективного негодования, массового энтузиазма. Духовный и душевный мир российского студенчества выражался в отношении к «личному Богу» (вера и безверие), к женскому и национальному равноправию (в сфере академической и в общегражданском смысле). В этих аспектах миропонимания особенно явственно проявляется общечеловеческий и общегражданский строй внутреннего мира молодой российской интеллигенции конца XIX - начала XX вв.

ГЛАВА 2. РУССКОЕ СТУДЕНЧЕСТВО: ЖИЗНЕННЫЙ МИР

2.1 Социальное положение студенчества

В социальном отношении высшее образование играет роль "лифта" - в конце XIX века в России этот лифт, слава богу, уже появился, работает он и по сей день, и не нужно закрывать глаза на его грубую подлинную природу. А.Е. Иванов называет студенчество рубежа веков маргинальной группой - но и маргинальность сама по себе есть выход из прежнего, не удовлетворявшего тебя состояния. Стремящийся стать студентом стремится к лучшей жизни - пусть не ради будущих заработков, пусть ради принадлежности к "субкультуре".

Что же касается мотивации и проблемы доступа к лифту, то можно сказать, что и "классикам" было не сладко - желавшие поступить в технические, коммерческие или сельскохозяйственные вузы (а ведь то была первая эпоха инженеров!) брали их с боем. "Реалистам" же, желавшим поступить в университет, приходилось не просто сдавать вступительные экзамены, а отчитываться за весь курс гимназии, то есть прежде всего за неведомые латынь и греческий. Отчего, в свою очередь, страдали медицинские факультеты университетов - работа врача для выпускника гимназии часто была все-таки слишком грязной. Меньше же всего студентов было на историко-филологических факультетах - при мысли о продолжении изучения греческого по лицам гимназистов пробегала гримаса отвращения. Все это богатство выбора, однако, существовало только для тех, кому удалось поступить и окончить средние учебные заведения. Подлинные маргиналы, к которым мы, к сожалению, уже не относимся, во все времена сходят с дистанции раньше.

В этот период впервые массово распространяются студенческие коммуны (Вульфовка, Смаргонская академия, Лештуковка) кружки Чайковского, Ишутина, Натансона. Формируется определенная субкультура молодежи со своим стилем поведения, манерой одеваться, ценностная система которой не приемлет традиционные установки Российской империи. Представитель "подпольной России" чаще всего студент младших курсов естественных факультетов, разночинец, выходец из провинции, бедный, обязательно атеист, самостоятельно изучает западную рационалистическую философию и современное естествознание, в связи с чем вскоре забросит учебу в университете и посвятит свою жизнь народу, возможно, будет арестован и отправлен в ссылку. Наша задача - рассмотреть ряд социо-культурных факторов, породивших этот типаж.

Потребности пореформенной России в высококвалифицированных специалистах привели к реформированию в области образования, что проявилось в увеличении числа высших, средних, начальных учебных заведений, в возросшем числе студентов-разночинцев. Постепенно бытовые, психологические, умственные черты разночинца становились типичными для студенчества пореформенной эпохи. Увеличение числа разночинцев не могло не сказаться на облике учащейся молодежи. Являясь социальным слоем, потерявшим свои корни (традиционное занятие, место жительства), разночинство являло собой пример "культурных маргиналов", лишенных каких-либо традиций и очутившихся в неестественных для себя условиях жизни. Показателен в этом плане анализ формирования мировоззрения разночинцев, проведенный В.В. Воровским, рассматривавшим Базарова - героя романа И.С. Тургенева - как типичного представителя этой эпохи. Сравнивая мировоззрение нигилиста с мировоззрением "отцов" - Кирсановых, публицист приходит к выводу, что "отцы" были порождением "охранительных" традиций воспитания, с которым им передалось наследие, идущее из глубины веков, "Базаровы же явились порождением последних десятилетий". Базаров, как типичный разночинец, ушедший из своей среды в погоне за знанием, не имеет "никакой традиции, передаваемой путем воспитания, у них не было вообще никакого воспитания. Потому они стали утилитаристами и рационалистами. Мысль стала казаться все разрешающей силой". Здесь же упомянем формулировку Писарева применительно к данным людям - "умственный пролетариат" - то есть группа людей, не имеющих ничего, кроме своих знаний и, следовательно, легко приемлющая идеи о необходимости социалистического переустройства мира. Процитируем С.М. Степняка-Кравчинского: "Русские университеты и гимназии - центры самой бурной и страстной политической жизни в начале семидесятых годов испытывали на себе сильное влияние революционного движения, ибо студенты большей частью принадлежали к семьям мелкопоместных дворян и низшего духовенства, а те и другие бедны".

Учтем тот факт, что значительная часть студентов столичных вузов были выходцами из провинции, не имевшими в Москве или Петербурге ни знакомых ни друзей. В.Р.Лейкина-Свирская в своей работе "Интеллигенция в России во второй половине девятнадцатого века" приводит такие данные: в 1877 - 1878 годах из 1418 студентов Петербургского университета только 427 человек получили образование в Петербургском учебном округе. В Москве из 1568 студентов лишь 925 обучалось в московских средних учебных заведениях. Это один из факторов, порождавших студенческие общности, где быстрое признание находили революционные идеи, например, землячества. Особое внимание стоит уделить кружкам самообразования, многие из которых компенсировали недостаток семейного общения, так кружок Натансона своей целью ставил "нравственную помощь" приезжим студентам и вовлечение их в свое сообщество, чтобы не дать "погибнуть и заглохнуть из-за одиночества". Чаще всего кружки имели собственную библиотеку, где был представлен весь спектр литературы, знание которой необходимо молодому человеку, решившему принести свою жизнь в жертву народу. С первого курса студенты попадали в эти общности, быстро усваивая нормы субкультуры. Художественная литература выполняла роль некоего кода в исследуемых общностях, ведь не одно поколение революционеров начинало свою политическую деятельность, прежде всего со знакомства с ней. Достаточно определенный круг чтения формировал эстетические вкусы и потребности молодого поколения, их ценностный мир. Вот отрывок из письма, присланного Михайловскому по случаю его юбилея: Не размышления над несправедливостью режима, а литературные впечатления часто выступали как изначальные стимулы к борьбе.

Таким образом, можно сказать, что реформы шестидесятых годов привели к коренным изменениям социальной структуры общества, появление разночинства, доступность высшего образования даже представителям податных сословий породили типаж "культурного маргинала", сознание которого оказалось наиболее отзывчиво к идеям социализма и революции.

В социально-демографической группе российского студенчества необходимо выделить такую группу, как студенты, уехавшие учиться за рубеж.

Фёдор Степун в книге воспоминаний «Бывшее и несбывшееся» писал о трех группах русского студенчества. Во-первых, это была еврейская молодежь, ещё лишенная права получать высшее образование в России, но уже имевшая право уезжать из России учиться за границу. Ко второй группе принадлежала молодежь, по другим причинам не имевшая права поступать в университеты в России: для этого тогда нужно было непременно закончить гимназию, а реалистам или выпускникам всякого рода училищ требовались дополнительные экзамены. В тогдашней Германии с этим обстояло проще. Как вырывающиеся из более косной в более либеральную среду, студенты обеих групп не просто разделяли идеи социального переустройства России, но начинали в Европе развивать эти, в основном социалистические, идеи.

Идеи, которые были впоследствии перенесены в Россию и нашли в ней плодородную почву. Степун так писал об этом: «Установить справедливое отношение к России кануна революции людям моего поколения нелегко. С уверенностью можно сказать лишь то, что время между революцией 1905 года и войной 1914 года войдет в историю, с одной стороны, порой подлинного расцвета и углубления русской культуры, а с другой - порой явно нездорового, исполненного ядовитых соблазнов, утончения русской интеллигентной духовности. Молодому человеку было в ту пору нелегко внутренне справиться с богатством наступавших на него идей. Русские социалистические партии вели за границей регулярную революционную работу. Центром русского партийного студенчества была гейдельбергская читальня».

О читальне этой следует сказать особо. Основана она была русскими студентами еще в середине 19 века, в 1861 году, позднее её назвали «пироговской». Здесь собирались не только все издания тогдашнего русского зарубежья, но и денежные средства, на которые Николай Иванович Пирогов собрался в Италию и сделал операцию Джузеппе Гарибальди. Вождями читальни были братья Баксты, один из которых, Владимир, был выведен Тургеневым в «Дыме». Автора «Отцов и детей» обитатели «пироговской читалки» не жаловали. Их героем был Герцен. Если русский студенческий Гейдельберг и мог показаться к первой мировой войне настоящей кухней тлетворного социализма, то именно потому, что несколько десятилетий это место было убежищем выталкиваемой из России активной молодежи. Об этой эпохе писал историк и политический деятель Сергей Григорьевич Сватиков. Но послушаем, что пишет Фёдор Степун о третьей группе русского студенчества в Гейдельберге начала века.

«Революционность эпохи имела, конечно, и свою обратную сторону: некоторую никчемность рядовых представителей консервативного лагеря. Помнится, что в продолжение одного или двух семестров, лишь изредка заходя в Университет, в Гейдельберге шумно веселилась теплая компания дворянски-сановной молодежи. С читалкой эта компания, конечно, не общалась, но и с нами, интеллигентами-академиками, сближалась с осторожностью и с разбором.»

Здесь Степун спотыкается на германизме: академики в Германии - это не звание, а только обозначение причастности к учёному сословию. Но вслушаемся в то, что говорит Степун о дворянски-сановной молодежи, или третьей, относительно лояльной к государству российскому, группе русского студенчества.

«Политикой эта компания, конечно, не занималась. Интеллигентского интереса к нелегальной России и подпольной литературе не проявляла, словно не против неё оттачивались в читалке революционные топоры. Веселилась же она не только шумно, но и с вывертом, с теми причудами, которые никогда не могли бы прийти в голову студентам-корпорантам. Идея вынести мертвецки пьяного полуголого товарища в два часа ночи на улицу и двинуться похоронной процессией к вокзалу с ведром холодной воды для воскрешения обмершего, была чудовищным превышением традиционных в Германии студенческих шуток. Привычные к кошачьим концертам под окнами спящих бюргеров, к тушению фонарей или влезанию на памятники уютные гейдельбергские шуцманы решили поначалу, что тут не веселье, а настоящее убийство».

Следует признать, что вовсе не полицейские и не только консервативные бюргеры воспринимали в штыки заметных и шумных иностранцев. Студенты из России составляли до начала первой мировой войны в разных университетах Германии от трети до половины всех иностранных студентов вообще. В отличие от русских студентов-эмигрантов и полуэмигрантов, германское студенчество начала века было консервативно. Большинство объединялись в корпорации, т.е. мужские союзы, обладавшие весьма широкими полномочиями в рамках университетской автономии. Немецкие студенческие корпорации требовали в конце 19 - начале 20 века поставить преграды для студентов из России. На северо-востоке Германии, в Пруссии, студенты из России подвергались большей дискриминации, чем на юге, например, в Гейдельберге. В некоторых университетах студентам-иностранцам не дозволялось занимать первые ряды в аудиториях: те были зарезвервированы для немцев. «Славян», «русских» или «чехов», как называли собирательно студентов с востока, обвиняли в «нестуденческом, невежливом поведении». Поскольку большинство в русских колониях составляла еврейская студенческая молодежь, антисемитскому элементу в ксенофобии немецкого студенчества перед первой мировой войной было куда развиваться. В воспоминаниях Георга Гроссера, русского немца, отправившегося учиться в Германию, приводятся фрагменты из жалоб корпорантов на их товарищей из России:

Мы русских терпеть не можем, они низводят университет с его аристократической традицией с высокого пьедестала и стремятся сблизить его с грязными представителями рабочих кварталов. Они ходят грязно, как рабочие, возвращающиеся с фабрик, да и дружат с последними, точно сами чернорабочие, а не студенты... ("они чуть ли не все... социалисты, а значит, и враги наши")

Так писал русский немец Георг Гроссер об отношении немецких студенческих корпораций к наплыву студентов из России.

2.2 Студенчество в общественной и политической жизни России конца XIX - начало XX вв.

Первый конфликт возник из-за полицейского произвола в отношении студентов Санкт-Петербургского университета. Студенты потребовали неприкосновенности личности, публикации всех касающихся их мер, отмены старого закона о призыве в армию исключенных студентов. Ректор университета ответил им, что "райские птицы, которым дается все, что они просят, не обитают в нашем климате". Студенты устроили демонстрацию у Казанского собора. Их поддержало своей забастовкой 25000 рабочих. Университет был закрыт, все студенты исключены. После открытия университета принято было обратно 2181 студент из 2425.

Николай II осудил студентов, заявив, что они должны учиться, а не демонстрировать. Брожение не утихло и 14 января 1901 г. бывший студент Карпович П.В. убил министра просвещения проф. Боголепова Н.П. Это бессмысленное преступление, восторженно встреченное студенчеством, открыло серию террористических актов со стороны революционных сил и ответных действий правительства. После этих событий значительная часть студенчества стала в оппозицию царскому режиму. В 1902 г. произошел подпольный студенческий съезд с яростными дискуссиями эсеров и либералов. Небольшая часть студентов-экстремистов пошла в террор, в боевую организацию эсеров. Через 5 лет в университетских городах черты оседлости евреев - Киеве, Одессе, Нежине студенты-евреи стали основной взрывчатой силой. В революционной смуте этих городов, особенно после Манифеста 17 октября 1905 г., они приняли активнейшее участие, являясь, как утверждали правые, ее "спинным хребтом". Великие идеи, в том числе социалистические, распространялись транснациональным образом, подобно религиозным, пацифистскому, феминистскому и другим движениям.

В начале 20 века студенчество стало основным классом, который был недоволен положением в стране. Конечно, наибольший гнет испытывали на себе маргинальные слои общества, но именно студенчество было аккумулятором социальных волнений, именно среди наиболее интеллектуальной ее части ходили марксистские настроения, мысли о грядущей революции, тотальной перемене в обществе. Думаю, что любой согласится с тем, что вряд ли рабочие были ознакомлены с философско-политическими воззрениями как отечественных, так и западных мыслителей. И только среди студентов и интеллигенции они имели огромную популярность.

2.3 Материально-бытовые условия жизни студенчества в России в конце 19 вв.

Особого внимания заслуживает студенческий быт того времени.

Студент и работа - тема для России не новая. Она занимала видное место в художественной литературе прошлого: полунищий, полуголодный, вечно ищущий место гувернера или репетитора, перебивающийся с воды на хлеб - таким предстает перед нами типичный студент второй половины XIX века. Студент Петербургского университета Раскольников, иногородний, "из дворян", приехавший из маленького городка Р-й губернии, "был до того худо одет, что иной, даже и привычный человек, посовестился бы днем выходить в таких лохмотьях на улицу" Студенческую жизнь Раскольникова обеспечивали денежные переводы от матери (мать выделяла ему 15 рублей из своего пенсиона в 120 рублей, да и то нерегулярно) и уроки. Таков и его приятель студент Разумихин, который на учение зарабатывает уроками либо переводами с иностранных языков. До тех пор пока были уроки, Раскольников "как-нибудь, да пробивался", избегая обращаться к ростовщикам, хотя ломбарды и ростовщические конторы, где можно было закладывать и перезакладывать какие-то личные вещи, вплоть до собственной одежды, служили студентам подспорьем в тяжелые минуты. Однако к моменту совершения преступления Раскольников уже несколько месяцев как оставил университет, "за неимением чем содержать себя, и уроки и прочие средства его прекратились", несмотря на то, что учился усердно и многих своих однокурсников превосходил знаниями (на время оставляет учение и Разумихин по той же причине). На убийство ростовщицы Алены Ивановны Раскольникова во многом сподвигает отсутствие средств к существованию. Можно было бы предположить, что столь плачевное материальное положение студента, описанное Достоевским, явление маргинальное и экстремальное. Однако, обратившись к тетралогии Н.Г. Гарина-Михайловского, которую Горький назвал "целой эпопеей русской жизни", мы обнаруживаем в третьей и четвертой частях ("Студенты" и "Инженеры") почти такую же картину. Для большинства студентов, помимо родительских денег, основными источниками средств существования были репетиторство, гувернерство, частные уроки, переводы, работа переписчиком. Большая часть этих видов деятельности не имела никакого отношения к профессиям, которым студенты обучались в институтах.

Значит, о том, что эта работа помогала молодым людям в овладении будущей профессией, говорить не приходится. Скорее студенты использовали для выживания культурные ресурсы, которые они наследовали от семьи или приобретали, обучаясь в гимназиях. Ограниченность студенческого рынка труда отчасти определялась негативным отношением к труду физическому. Студенты той эпохи - чаще всего выходцы из дворянской среды, которая, несмотря на нередко встречающуюся материальную несостоятельность, сохраняла сословные предрассудки: вряд ли эти молодые люди могли представить себя на тяжелой физической работе вроде погрузки-разгрузки.

В фундаментальном труде А.Е. Иванова подробно и всесторонне рассматривается "искусство выживания" дореволюционного русского студенчества. Проанализировав огромное количество статистических и исторических документов, автор приходит к выводу, что помимо родительской помощи и государственных ссуд и субсидий, обществ вспомоществования и кооперативных студенческих организаций собственные заработки студентов составляли существенную статью доходной части их бюджета.

"Значительная доля студентов работала (постоянно, временно, эпизодически), притом не только в пору учебного процесса, но и в летнюю, вакационную". При этом уже в конце ХIХ - начале ХХ вв. "зловещей спутницей студенческой повседневности" была безработица.

Чаще всего не могли получить выгодного места и бедствовавшие студенты. Почти неразрешимой задачей для них было найти такой заработок, который бы не отнимал большого количества времени и обеспечивал прожиточный минимум. "Наши товарищи усиленно обивают пороги редакций газет, всевозможных бюро и контор в погоне за заработком, но обыкновенно не находят здесь работы", - писал в 1903 году в редакцию газеты "Киевские вести" студент университета Святого Владимира в Киеве. Нуждающимся студентам трудно было обойти своих "более обеспеченных коллег с хорошими знакомствами", а следовательно, и соответствующими рекомендациями, проживавших в лучших городских кварталах города, прилично одетых. В Москве, по свидетельству П. Иванова, наниматели избегали иметь дело с теми, кто проживал в "студенческом лагере" (Бронные или "Живодерка", Грузины). Особенной неприязнью пользовались обитатели общежития для студентов-бедняков - пресловутой "Ляпинки" и злачных "Гиршей", а также доходных домов на Бронной, являвшихся царством хозяек-квартиросдатчиц, которые жили за счет квартирантов - в основном, студентов. Как правило, последние скрывали компрометировавшее их место жительства. Тема вторичной занятости студентов практически исчезает в послереволюционный, советский период. Многочисленны работы, посвященные проблемам здоровья молодежи и коммунистическому воспитанию, изучаются ценностные ориентации советского студенчества, проблемы его социализации. Полное отсутствие исследований материально-бытового существования студентов приводит к мысли, что политика советской власти в области высшего образования решила все эти проблемы. Не находит отражения эта тема и в художественной литературе того периода. В этом отношении симптоматична повесть Юрия Трифонова, в которой описываются жизнь и учеба студентов Литературного института в самые первые послевоенные годы. Большинство героев романа - бывшие фронтовики. Они увлечены учебой, общественной, комсомольской деятельностью, работой в студенческом научном обществе, устанавливают связи с рабочим классом, разоблачают враждебные, идейно чуждые элементы среди студентов и преподавателей, переживают любовные романы.…Практически отсутствуют лишь проблемы жизненного обеспечения студентов, "низменные вопросы" зарабатывания денег. Материальная дифференциация среди студентов и, соответственно, связанные с ней проблемы обозначены лишь намеками. При этом, как правило, "отрицательные" герои явно более обеспечены, чем "положительные". Так, отрицательный герой Сергей - талантливый эгоист - ходит, "засунув руки в глубокие карманы своего просторного мохнатого пальто", а Лагутенко - фронтовик носит "потертую шинель"…Понятно, что наслаждение первыми годами мирного времени, послевоенный аскетизм выводили проблемы материального достатка далеко за рамки по-настоящему важных и интересных сторон мирной жизни. Однако воспоминания бывших студентов разных советских поколений приоткрывают нам более разнообразную реальность. Зарабатывать на жизнь в дополнение к стипендии приходилось практически всем, кто не принадлежал к состоятельным слоям, кто приезжал в университетские центры из провинции. Материальные лишения, самоограничение, зачастую такая же, как у предшественников из дореволюционных времен, жизнь впроголодь были их буднями. Проблемы жилья, одежды стояли не менее остро, чем прежде. Безусловно, рынок приложения студенческого труда постепенно расширялся. Происходило это не только в связи с ростом производства и развитием научно-технического прогресса. Следует принять во внимание и то, что новые социальные слои, втянутые в сферу высшего образования, уже не гнушались неквалифицированным, физическим трудом. Так, погрузка-разгрузка вагонов становится одним из самых распространенных видов заработков среди студентов-юношей послевоенных лет. Обычно они работали в ночное время, разгружая вагоны с углем и стройматериалами, а летом еще и с овощами и фруктами. Бывшие студенты вспоминают, как на заработанные деньги они "водили девушек в коктейль-бары, наверстывая упущенное из-за войны". Девушки - эта исторически относительно новая для высшего образования категория - работали значительно реже. Их бюджет составляли стипендии и родительские деньги.

С началом кампании по освоению целинных земель появились новые формы заработков в знаменитых студенческих стройотрядах. Во время летних каникул студенты также участвовали в сборе урожая на юге, в геологических или археологических экспедициях. Более экзотическими представляются такие упоминаемые в рассказах бывших студентов виды эпизодических заработков, как сдача донорской крови, игра в преферанс на деньги с состоятельными клиентами (это было особенно распространено в вузах математического профиля), участие в качестве испытуемых в различных медицинских и психологических экспериментах. Те, кто владел музыкальными инструментами, играли в джазовых ансамблях; многие работали ночными сторожами, санитарами, истопниками. В эпоху тотального дефицита студенты, особенно языковых вузов, не гнушались и спекуляцией… Квалифицированный труд, совпадающий с изучаемой специальностью, был более доступен студентам престижных, столичных, в частности, гуманитарных, языковых вузов, факультетов МГУ. Они зарабатывали переводами, журналистикой, окололитературными формами деятельности (репортажи для прессы или радио, освещающие студенческую жизнь, и т. п.).

Распространенность занятости среди студентов зависела от профиля и статуса вуза. Так, в МВТУ им. Баумана студенты работали редко.

Студенческие праздники - особая традиция. Традиции русского студенческого разгулья сложились уже в начале 19 века. В отличие от остальных "пирушек" они отличались свободолюбием, каким-то особым патриотизмом и всепоглощающим братством. Нет никакого определенного ритуала празднования. Каждый год что-то новое. Меняются поколения, а вместе с ними и приходит новое осмысление студенческих праздников.

А.П. Чехов в одном из своих ранних фельетонов 1885 года писал о московском студенческом празднике: "В этом году было выпито все, кроме Москвы-реки, и то благодаря тому, что она замерзла… Было так весело, что один студиоз от избытка чувств выкупался в резервуаре, где плавают стерляди…"

В 1918 году была закрыта университетская церковь, в ней устроили читальный зал. Прекратились праздники "в честь академической богини" Татьяны. В 1923 году "Архаичная и бессмысленная Татьяна" была замечена в директивном порядке Днем пролетарского студенчества. Однако совсем искоренить память о старинном студенческом празднике не удалось. В послевоенные годы московские студенты возобновили, конечно, в домашних компаниях, празднование Татьяниного дня. В 1990-е годы, вместе с возвращением некоторых, отмененных революцией обычаев, вернулся Татьянин день. В Московском Университете его стали праздновать официально, и ректор поздравлял студентов с бокалом шампанского в руке. В 1993 году помещение, где находилась университетская церковь, передали Патриархии, все снова встало на свои места. Совсем недавно появилась новая традиция: акции протеста - как отмечают многие газеты, в наше время это мероприятие можно приравнять к студенческому празднику.

Хотя первые университеты появились в России в 18 веке, студенчество как особая социальная группа сложилось только во второй половине 19 века. Как мы знаем, студенты-разночинцы были почти сплошь демократически настроены. Их кумирами стали Добролюбов и Чернышевский, их идеологией - народничество. Тогда модно было читать "Что делать?" и быть материалистом. Пожалуй, первой акцией протеста была организованная студентами Петербурга, Москвы и Киева в марте 1861 года панихида по убитым царскими войсками в Варшаве полякам-демонстрантам. "Зимой 1899 года прошла первая всероссийская студенческая забастовка, которые затем стали проводиться регулярно".

Между тем, одним из факторов, влиявших на формирование духовно-психологического облика русского студенчества, был театр. Театр в России, тем более в России конца 19 века., тем более столичный театр играл огромную культурно-просветительскую и общественно-политическую роль. Связь Московского университета с театральной жизнью Москвы имела давние и прочные основания. Достаточно вспомнить, что самим своим возникновением московский публичный театр был обязан именно университету, а точнее, университетскому студенческому театру, одним из создателей которого был известный русский литератор, выдающийся университетский деятель М.М. Херасков. С годами связь эта, освященная традициями, становилась только многограннее и прочнее. Московский университет - с одной стороны, и московские театры - с другой, прочно вплелись в культурную ткань столицы, превратившись в течением времени в общественные и культурно-просветительские центры, по самому характеру своей деятельности и традиционно теснейшим образом связанные друг с другом.

Влияние театральной жизни Москвы на формирование духовно-психологического облика студентов Московского университета. Сама эта проблема распадается на ряд своего рода подпроблем. Т.к. в к.19-н.20 вв. театры играли и культурно-просветительскую, и общественно-политическую роль в жизни русского общества, соответственно влияние их на публику носило как культурно-просветительский, так и общественно-политический характер. Если же говорить о московском студенчестве, то тут, наряду со всем вышеизложенным, огромную роль играла благотворительная деятельность театров, а также личные контакты театральных деятелей со студентами Московского университета. Влияние театра на студентов Московского университета, безусловно, не являлось односторонним. Студенты составляли одну из самых многочисленных, а, главное, наиболее активную часть театральной публики. Соответственно, и репертуар театров, и манера исполнения, и сам характер взаимоотношений с обществом во многом определялся именно запросами студентов. Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о личных связях целого ряда театральных деятелей с Московским университетом. Известно, что многие выдающиеся актеры, певцы, композиторы, режиссеры либо получили университетское образование, либо принимали самое активное участие в общественной жизни Московского университета (в благотворительных акциях, в научно-просветительских и культурных обществах при университете и т.д.).

Таким образом, можно сделать следующие выводы:

Театральная жизнь Москвы оказывала огромное влияние на формирование духовно-психологического облика студентов Московского университета. На рубеже 19-20вв. это влияние вполне и прежде всего можно назвать революционизирующим фактором в духовной истории русского студенчества. И репертуар московских театров, и их общественно-политическая, и даже культурно-просветительская деятельность (попытки обращения к народным массам, встречавшие решительный отпор со стороны самодержавия) способствовали росту оппозиционных настроений в студенческой среде.

Студенты, являясь, во-первых, многочисленной и наиболее активной частью театральной публики, а, во-вторых, силой, весьма влиятельной в широких кругах русской интеллигенции, в свою очередь самым непосредственным образом повлияли на репертуарную политику московских театров и на характер общественного поведения театральных деятелей.

Связи Московского университета со столичными театрами не ограничивались

формальными и неформальными взаимоотношениями на ниве культурно-просветительской и общественно-политической деятельности. Для многих театральных деятелей Московский университет являлся в полном смысле alma mater, и, в то же время, для многих студентов Московского университета театр становился местом дальнейшего приложения их таланта, жизненных сил и энергии.

Что же касается отношения студентов с профессурой, то об этом на примере можно узнать из "Казанского телеграфа", 1900 г.

«Число учащихся в Казанском университете к 1 января 1900 г. было 823 студента и 75 постоянных слушателей. По факультетам они распределялись следующим образом: на историко-филологическом - 37 человек, на физико-математическом - 179 (по разряду математических наук - 60 и по разряду естественных наук - 19), на юридическом - 164, а на медицинском - 443 человека.

Правом бесплатного слушания лекций пользовались в течение 1899 года 169 студентов, что составляет 15,5% общего числа студентов.

Праздничный обед

ноября 1900 года в день основания Императорского Казанского университета бывшие его воспитанники собрались в Петербурге на товарищеский обед в ресторане Донона. В обеде участвовало около 20-ти лиц. Среди присутствовавших на обеде были: сенатор Н.П.Смирнов, старейший студент (выпуска 1846 года) В.В. Пашутин, Н.А. Кремлев - бывший ректор Казанского университета, проф. В.А. Лебедев, С.К. Булич, С.Ф.Глинка, А.Ф.Елачич и др. Ректору Казанского университета отправлена была телеграмма: "Бывшие студенты Казанского университета, собравшись на товарищеском обеде на рубеже двух столетий, пьют за дальнейшее процветание родного университета и выражают уверенность, что и в ХХ веке его питомцы будут продолжать вносить свои имена в ряды светил науки и честных деятелей на всех поприщах государственной жизни дорогого Отечества".

Профессура, ближе к студенчеству!

В целях установления возможного сближения профессуры со студенчеством и более правильной постановки университетского преподавания обращено внимание на усиление практических занятий на всех факультетах и разрешено образование студенческих, научных и литературных кружков; но наиболее целесообразной мерой для установления желательного общения между профессурой и студенчеством признано устройство правильно поставленных студенческих общежитий, для чего, по Высочайшему повелению, из суммы Государственного казначейства отпущено 3.262.000 руб».

Свою существенную роль в общественной презентации студенчества играла мода (демократическая и аристократическая).

Особое место в бытовой культуре студенчества принадлежало так называемому «половому вопросу». Со всеми своими таинствами и опасностями он бурно обсуждался в российском обществе, особенно после первой русской революции. В сферу субкультуры молодой интеллигенции входило и ее отношение к браку (церковному и гражданскому), семейной жизни и деторождению.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Если дать обобщенную характеристику студенчества конца 19 века, можно сделать следующие выводы:

-Новой социальной группой в России начала XX века было студенчество. Надо отдать должное царскому правительству, которое поддерживало стремление к учебе в университетах молодых людей из разных социальных слоев.

-Именно в течение рассматриваемого периода в России формируется факультетская система преподавания, при которой студенты разделены на несколько прогрессивно специализирующихся в своем обучении потоков. Не менее важен и произошедший в это же время переход к ежегодному выпуску студентов из университета. Факультетская система обучения и переход к регулярному выпуску студентов оказали решающее влияние на становление "ученых" профессий.

-Самой специфической достопримечательностью интеллектуальной жизнедеятельности дореволюционного студента можно считать наличие в ней постоянной «академической» составляющей или учебной повседневности: его участие в учебном процессе, причины и мотивы пропуска занятий, нарушения внутренних распорядков учебного заведения, формы ответственности за это, коммуникация с профессорами (на лекциях, в аудиторных и надомных (у профессоров) семинарах, во время неформальных с ними бесед и домашних журфиксов и проч.), их рейтинг в студенческой среде (научно-педагогический, личностный, гражданский); взаимоотношения с учебной администрацией, персоналом низших служителей.

-Существенная часть студенческой повседневности отдавалась досугу (интеллектуальному и развлекательному), который протекал в научных и культуртрегерских кружках, за чтением научной, художественной, общественно-политической литературы, периодики (в библиотеках и дома), включал в себя посещения театров и всевозможных театральных увеселений (кафе-шантан, оперетка и проч.), кинематографа, художественных выставок, устройство благотворительных спектаклей, концертов, музыкальных вечеров, деятельность студенческих оркестров и хоров. В досуговую практику входили и земляческие «вечеринки», и азартные игры, и винопитие. Кульминацией студенческих развлечений представляются праздники и главнейший из них - годичный акт каждого высшего учебного заведения..

-одними из факторов, влиявших на формирование духовно-психологического облика русского студенчества, были театр и литература

-Специфический колорит повседневности студенчества придавали характерные социально-психологические черты его сообщества. Они выражались в строе и ситуациях товарищеского общения, в его приоритетах и системах статусов (материальный достаток, сословное происхождение, интеллект, качество учебы, кругозор, лидерство, физическое развитие), в неписаном кодексе студенческой чести (и деятельности судов чести), в нравах и обычаях, царивших в студенческом сообществе.

-студенчество на рубеже 19 - 20 веков было одной из самых политически активных социальных групп в российском обществе, многие политические события связаны со студенчеством того времени, это была сила, с которой считались и царские власти и позже советские

-материально - бытовые условия жизни студентов зависели от их происхождения, положения их родителей и / или возможности найти хорошую, работу, стипендии хватало на то, чтобы оплатить жилье для приезжих учащихся и на минимальное пропитание Для большинства студентов, помимо родительских денег, основными источниками средств существования были репетиторство, гувернерство, частные уроки, переводы, работа переписчиком. Большая часть этих видов деятельности не имела никакого отношения к профессиям, которым студенты обучались в институтах. Значит, о том, что эта работа помогала молодым людям в овладении будущей профессией, говорить не приходится. Скорее студенты использовали для выживания культурные ресурсы, которые они наследовали от семьи или приобретали, обучаясь в гимназиях. Ограниченность студенческого рынка труда отчасти определялась негативным отношением к труду физическому. Студенты той эпохи - чаще всего выходцы из дворянской среды, которая, несмотря на нередко встречающуюся материальную несостоятельность, сохраняла сословные предрассудки: вряд ли эти молодые люди могли представить себя на тяжелой физической работе.

-особая группа в студенчестве того времени - это студентки, для девушки поступить в вуз было гораздо сложнее, чем для юноши;

-в социальном отношении высшее образование играет роль "лифта" - в конце XIX века в России этот лифт уже появился

-будущее студентов се же зависело скорее не от успехов в учебе, а от их социального положения, происхождения, от родовитости их родителей, т. е. высшее образование оставалось привилегией высших сословий российского социума. Дети из богатых семей, окончившие вуз направлялись в органы власти, таким образом. закрывая туда доступ для студентов из низших слоев общества, сохраняя сословно - классовую дифференциацию.

Таким образом, студенчество в конце 19 века представляло собой сложившуюся самостоятельную и довольно влиятельную в российском обществе социально- демографическую группу.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1.Алексеев В.М. Студент на рубеже столетий. Из моих студенческих воспоминаний (1898-1902) //Наука о Востоке. М., 1982.

2.Воровский В.В. Базаров и Санин. Два нигилизма. Статьи о русской литературе М., 1987. С.159.

Выдрин Р. Основные моменты студенческого движения в России. М., 1908. С.14).

Ганелин Ш.И. Очерки по истории образования в России во второй половине XIX века. Гимназия и учебный процесс в ней. Л., 1947.

Гессен С. Студенческое движение в начале 60-х годов. М., 1932.

Елфимова Н.В. Социальная помощь студенчеству в дореволюционной России //Российский журнал социальной работы. 1995. № 2. С. 36-38.

Змеев В.А. Эволюция высшей школы Российской империи. М., 1998.

Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX - начале XX века. М., 1991.

Иванов А.Е. За право быть студенткой //Вопросы истории. 1973. № 1.

Иванов А.Е. Студенчество России конца XIX - начала XX века: социально-историческая судьба. М., 1999.

Иванов П. Студенты в Москве. Быт. Нравы. Типы (Очерки). М., 1903.

Императорский московский университет: 1755-1917: Энциклопедический словарь / сост. А.Ю. Андреев, Д.А. Цыганков. М.: 2010.

Константинов Н.А. Очерки по истории средней школы (гимназии, реальные училища с конца XIX в. до Февральской революции 1917 г.). М., 1947.

Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине девятнадцатого века. М., 1978. С.27.

Немецкая волна - журнал Страницы истории / Deutsche Welle radio: Russian Service: Historical Magazine Страницы истории 03.04.01.

Обзор деятельности ведомства Министерства народного просвещения за время царствования императора Александра III.С.-Петербург, 1901.

Сватиков С.Г. Русское студенчество прежде и теперь //Путь студенчества. М., 1916.

Соломонов В.А. Об участии московского студенчества в первой Всероссийской студенческой забастовке 1899 г. //Вестник МГУ. Серия 8: История. 1994. № 2.

Ткаченко П.С. Московское студенчество в общественно-политической жизни России второй половины XIX в. М.: Изд-во Московского университета, 1958. - 336 с.

Комментарий научного руководителя Марины Фадеевой, доктора исторических наук, профессора, декана исторического факультета НИУ ВШЭ Александра Каменского

В массовом сознании русский студент конца XIX - начала XX века предстает обычно в образе вечно голодного чахоточного юноши с лихорадочным блеском в глазах и с душой, исполненной самых благих революционных порывов. Однако стоит лишь всерьез задуматься, как, даже без обращения к специальной литературе, становится ясно, что, подобно многим прочим ходульным образам, составляющим массовые представления о прошлом, этот также не выдерживает критики. Ведь, если бы все русские студенты той эпохи умирали от чахотки и были бы озабочены не учебой, а исключительно планами борьбы с самодержавием, в России начала прошлого века не было бы блестящих ученых, инженеров, адвокатов, врачей и людей всех иных профессий, которых готовили российские университеты. Да и в период революционных потрясений и Гражданской войны русское студенчество оказалось почему-то по большей части отнюдь не на стороне большевиков.

Организация высшего образования в царской России, университет как ученая корпорация и многие иные связанные с этой проблематикой сюжеты, конечно же, неслучайно в последнее время стали одним из весьма заметных направлений исторических исследований. То, что сегодня нередко называют кризисом отечественного образования и науки, имеет глубокие и отнюдь не только экономические корни. Исследователей волнуют проблемы организации научного сообщества, его структуры, системы внутренних отношений, норм научной этики. В этом контексте обращение Марины Фадеевой к истории российского студенчества видится вполне логичным и естественным. Однако как ее научный руководитель смею утверждать, что она пришла к ней совершенно самостоятельно. Став сама студенткой факультета истории Высшей школы экономики, она, по-видимому, и, может быть, даже сама не отдавая себе в этом отчета, испытала любопытство к феномену студенчества, которое, в конечном счете, и привело ее к этой теме. Любопытство же, как хорошо известно, - это главная движущая сила науки. Начав же однажды заниматься изучением русского студенчества столетней давности, Марина, естественно, обнаружила в этой теме немало далеко не решенных вопросов и всерьез ею увлеклась.

История русского дореволюционного студенчества обеспечена хоть и не слишком объемной, но достаточно представительной историографией. В частности, в последние десятилетия весомый вклад в нее внесен несколькими монографиями А.Е. Иванова, справедливо считающегося лучшим знатоком этой темы. Работа Марины Фадеевой, однако, в очередной раз доказывает, что в науке не существует раз и навсегда «закрытых» тем, а каждое новое поколение историков задает прошлому новые вопросы и получает на них новые ответы.

Марину Фадееву как исследовательницу, только начинающую свой путь в науке и принадлежащую к самому юному поколению российских историков, отличает одновременно уважение к своим предшественникам, чьими трудами она активно пользуется, и здоровое недоверие ко всему, что она в них находит, стремление перепроверить каждый «исторический факт», документально его подтвердить. Представляемая здесь ее курсовая работа мало похожа на обычную студенческую курсовую, значительно превосходя ее не только по объему (более 120 страниц!), но также по разнообразию затронутых в ней сюжетов и используемых методов. Не говоря уже о том, что в написанной на втором курсе курсовой не часто встретишь ссылки на архивные источники! Еще одна отличительная черта представляемой работы - ее системность.

Автор начала с попытки разобраться в том, что такое студенчество как социальная группа, какое место занимало оно в русском обществе, какими отличительными характеристиками снабжали его современники и последующая историография, переходя затем к его формальным характеристикам (численность, социальное происхождение), а от них - к воссозданию реальности повседневной жизни, которую она справедливо и в полном соответствии с представлениями современной науки рассматривает как основу формирования мировоззрения. Читателю, не слишком искушенному в особенностях современного исторического знания и ожидающему в работе с подобным названием найти, прежде всего, сведения о числе студентов, вдохновившихся трудами Лаврова, Бакунина, Михайловского и Маркса, такой подход может показаться странным, а обилие таблиц и иного цифрового материала и вовсе отвратить от внимательного чтения. Но стоит в нее вчитаться, как с удовольствием обнаруживаешь, как начинают рушиться очередные исторические стереотипы. К тому же, будем помнить: перед нами лишь промежуточный этап на пути в большую науку, хоть и не лишенный определенных стилистических и композиционных недочетов, но представляющий собой очень серьезную и основательную заявку.

Формирование мировоззрения московского студенчества конца XIX - начала XX века

1. Понятия «разночинцы», «интеллигенция »

Понятие «студенчество», как и любое определение, не может быть однозначным. Таким же разнообразным оказываются и смежные с ним понятия. Разночинная составляющая студенчества в понимании современников и сознании исследователей часто заслоняет другие части студенчества, многими студенчество определяется как молодая интеллигенция, а потому, на наш взгляд, в преддверии рассуждений о студенчестве нам стоит определить, что такое «разночинцы» и «интеллигенция».

По-разному разночинца понимала уже дореволюционная историография: если Б. Фроммет определяет разночинцев как «людей без роду, без племени, связанных иногда с народными низами, всегда оторванных от всех классов общества, с большими надеждами и без гроша в кармане, с мечтами о маршальском жезле и без всякого социального положения» , то С. Сватиков, напротив, основными качествами разночинца называет «высокое понимание личности и остро выраженное чувство собственного достоинства» .

Определение Б. Фроммета схоже с представлениями о разночинцах, преобладающими в культуре. Как пишет Э. Виртшафтер , разночинцами называли недворян и образованных простолюдинов - изначально для принижения или осуждения манеры поведения. Например, разночинцы у А.Н. Островского - это недоучившиеся студенты, недворяне.

В советской историографии понятие «разночинцы» тесно переплетается с критерием образования. По мнению В.Р. Лейкиной-Свирской, к XIX веку «разночинцами стали называться получившие чин или звание по праву образования» .

Современные исследователи подчеркивают тот факт, что часто попадающие под критерии разночинцев категории населения не использовали этот термин для самоопределения. Э. Виртшафтер также пишет о XIX веке как о переломном моменте в определении разночинцев: изначально бывшие переходной категорией незнатных чужаков, они становятся частью образованной элиты.

Если к интересующему нас периоду разночинцы часто определяются через наличие высшего образования, то интересно будет посмотреть на то, как в исследовательской литературе они соотносятся с интеллигенцией.

Этому вопросу уделяет внимание современная историография. Такие исследователи, как С.Г. Стафеев , В.В. Бочаров , Е.И. Щербакова и Л.Г. Сухотина либо выделяют «разночинцев» как часть интеллигенции, либо отождествляют эти понятия. Например, Л.Г. Сухотина пишет об интеллигенции как о «разночинной по социальному составу» .

В историографии присутствует множество определений интеллигенции, каждый из авторов стремится дать свое, наиболее полное и точное, но никто не преуспел в этом начинании. К.Б. Соколов , рассматривая устоявшиеся определения интеллигенции, выделяет три основных критерия, по которым ту или иную часть общества выделяют в единую группу под названием «интеллигенция»: интеллигент как человек, обладающий соответствующим уровнем образования, или как «хороший человек», доблестный рыцарь, «совесть народа», просветитель, защитник, или как диссидент.

Большинство определений интеллигенции в рассмотренной нами историографии можно распределить по этим трем группам: об уровне образования пишут В.В. Бочаров , Б.И. Колоницкий и В. Живов . Образ «хорошего человека» в основном пришелся по душе советским исследователям (в их работах Н.Г. Чернышевский и Н.А. Добролюбов формировали интеллигентов как людей высочайших душевных качеств), В.Р. Лейкиной-Свирской , М.Н. Тихомировым и А.Н. Маслинным . В «диссидентство» интеллигенции верят как дореволюционные, так и современные авторы. Это П.Б. Струве , И.А. Ильин , П.И Новгородцев , Е.И. Щербакова , Э. Виртшафтер , С.М. Усманов и Л.Г. Сухотина .

Сам К.Б. Соколов критикует все три распространенных подхода. По его мнению, «несомненно, что интеллигенция - категория не просто или не только профессиональная. Это не просто люди “умственного труда”» , но также, к примеру, и представители деревенской интеллигенции, а потому первый критерий не годится. Автор предлагает представлять понятия «интеллигенция» и «образованный класс» в виде двух концентрических кругов, тогда интеллигенция - это внутренний инициативный, творческий круг.

Также интеллигенция лишь в приступе нарциссизма, по мнению К.Б. Соколова, могла позиционировать себя «совестью народа». К тому же сама определяемая группа никогда не соотносила себя с революционерами, а революция не позиционировала своей интеллигентности.

Таким образом, выделенные критерии, по мнению К.Б. Соколова, не соответствуют действительности. Впрочем, он сам отчаивается в возможности когда-либо раз и навсегда закончить спор об интеллигенции и, похоже, приходит к определенному согласию с филологом В.С. Елистратовым, утверждающим, что в значении этого слова можно найти что угодно, но за любым определением будет подразумеваться лучшая часть России.

Каковы же отличительные черты интеллигенции? Исследователи разных поколений и взглядов выделяют в ней отщепенство (В.М. Живов , П.Б. Струве , Е.И. Щербакова , П.И. Новгородцев ), изолированность, отчуждение (П.Б. Струве , И.А. Ильин , Э. Виртшафтер , Л.Г. Сухотина ), радикализм (Е.И. Щербакова , С.М. Усманов ), скептицизм, критичность, нигилизм (И.А. Ильин , Л.Г. Сухотина , Е.И. Щербакова ).

«Нищие, безоружные люди сбрасывают королей с престола из любви к ближнему. Из любви к родине солдаты попирают смерть ногами, и та бежит без оглядки. Мудрецы поднимаются на небо и ныряют в самый ад - из любви к истине. Землю перестраивают из любви к прекрасному» . Такой же разносторонней представлялась исследователям интеллигенция, и, возможно, такой же разноплановой она была на самом деле, не представляя из себя однородной массы. Согласимся с К.Б. Соколовым и, признав, что «в общем, уже очевидно, что ни одно из известных определений интеллигенции не в состоянии охватить и объяснить весь феномен в целом» и речь идет о понятии, «не имеющем четкого детоната и включающем элемент интерпретации уже при его употреблении» , обратимся к определению студенчества и выделению характерных черт его российской части.

2. Определение студенчества, его характеристика в российских реалиях

Студент - ученик высшего учебного заведения, университета или академии.
В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка

Студенчество рассматривается как особый социум, формировавшийся вокруг данного учебного заведения и вносящий самостоятельный вклад в общественную жизнь.
Феофанов А.М. Студенчество Московского университета второй половины XVIII - первой четверти XIX в.

Эпиграфами к этой части мы взяли два определения студенчества: данное в Толковом словаре современника рассматриваемого нами периода - В.И. Даля и сформулированное в работе современного нам исследователя. По этим высказываниям видно, что за два века представления об интересующем нас предмете не претерпели значительных изменений.

Исследовательская литература склонна противопоставлять студенчество и его характерные черты в зависимости от географии изучения: в российском и зарубежном студенчестве не видят большого сходства, кроме факта получения высшего образования. Исключением является позиция Б. Фроммета, который еще в начале ХХ века оспаривал распространенные современные ему утверждения, «будто только в одной России учащаяся молодежь осмеливается претендовать на активное участие в политической жизни страны, [что] без всякого сомнения, неверно или, по крайней мере, сильно преувеличено» .

Большинство исследователей, обращавшихся к этому вопросу, склонны противопоставлять российское студенчество зарубежному. Начинается эта традиция с дореволюционных авторов. К примеру, Г.Б. Слиозберг ответ на вопрос, является ли революционность специфической особенностью российских учащихся, видит в «различии в составе студентов» : в Европе высшее образование было уделом элиты, а потому материальный вопрос, игравший столь большую роль в жизни студентов России, там вообще не стоял.

Наши современницы В.В. Пономарева и Л.Б. Хорошилова объяснение такой значительной разнице находят в самой культуре университетов. Российский путь «был путь, противоположный западноевропейскому, где накопившийся в обществе опыт, традиции, культура целиком определяли стиль жизни учебных заведений, у нас же во многом напротив - учебные заведения, создаваемые по чужому образцу, сами, порой на ощупь, творили и традиции, и культуру, формировали опыт, который уже десятилетия спустя ляжет в основание традиций следующих поколений учебных заведений» .

Обратимся к более близким нашей теме вопросам и на основе переписей Москвы (1882 и 1902 годов) посмотрим на долю студенчества в общей массе московского населения и на происходящие с этой группой количественные изменения. Сперва приведем данные, позволяющие судить о процентном соотношении мужского населения нужного нам возраста (от 18 до 30 лет - наиболее распространенный возраст студенчества) ко всей массе населения Москвы, а затем соотнесем этих мужчин с числом студентов.

Оговоримся заранее, что нас интересует возраст от 18 до 30 лет и из многообразия всех учащихся только студенты, поэтому в таблицах мы будем приводить исключительно данные по этим возрастам и категориям.

Таблица 1. Распределение по возрастам мужского населения (1882 год) .

Из таблицы видно, что из всего населения Москвы 1882 года нас будут интересовать 22% мужчин. Соотнесем их с количеством студентов.

Таблица 2. Распределение по степени образования мужского населения (1882 год)

Итак, всего в 1882 году в Москве проживали 432 447 человек мужского пола , из них 22% составляли мужчины в возрасте от 18 до 30 лет, т.е. 95 138 человек. Из них 3488 человек значились учащимися в университете. Значит, 0,8% мужчин Москвы были в 1882 году студентами.

Посмотрим теперь на изменения, произошедшие к 1902 году.

Таблица 3. Распределение по возрастам мужского населения (1902 год)

Согласно этим данным, из всего населения Москвы 1882 года нас будут интересовать 38% мужчин. Соотнесем их с количеством студентов.

Таблица 4. Распределение по степени образования мужского населения (1902 год)

В 1882 году в Москве проживали 613 303 человек мужского пола , из них 38% составляли мужчины в возрасте от 18 до 30 лет, т.е. 233 113 человек. Из них 5690 человек значатся учащимися в университете, значит, в 1902 году 0,92% мужчин Москвы были студентами.

Таким образом, за 20 лет с 1882 по 1902 год число учащихся в университетах увеличилось: с 3488 до 5690 человек и выросло всего с 0,8% до 0,92%.

«Каков же облик русского студента? Несомненно, что русское студенчество представляло собой группу молодежи, проникнутую в громадном большинстве стремлением к выработке принципов для будущей деятельности - группу, которая имела свои общие черты и проникнута была особым настроением» , - писал Г.Б. Слиозберг.

Попытаемся на основе изученной историографии, воспоминаний студентов и профессоров, а также сведений официальных отчетов определить эти общие черты и выделить отличительные особенности российского студенчества.

В вопросах определения студенчества споров не меньше, чем в случае с интеллигенцией. Так, по мысли С. Кассова, студенчество отличало «ясное чувство корпоративной идентичности» , а также «чувство студенческой семьи» . По мнению А.М. Анненкова, «как отличительную черту в студенческой среде первой трети XIX в. можно выделить свободу мнения и слова» , а Г.Б. Слиозберга - «наличность среди студентов разнородных, чуждых по воспитанию и привычкам элементам» . В.Р. Лейкина-Свирская настаивает на том, что «русское студенчество имело демократический характер» . «Характерные для студенчества той поры [конец XIX - начало ХХ века] ожидания благотворных перемен в российском обществе» отмечает А.Е. Иванов. В.Э. Багдасарян уверен в том, что «уход студентов в революцию являлся проявлением кризиса юношеской социализации» . «Профессора так же, как и значительная часть так называемого образованного общества [фактически, интеллигенции], воспитывают в молодом поколении, говоря кратко, революционный дух» , - с возмущением констатирует профессор Н.П. Боголепов. «Рост студенческого движения породил в среде учащейся молодежи вузов мощный импульс к самопознанию» , - пишет Ю.Д. Марголис, «что касается общества, то в эту эпоху синий околыш студента был патентом на доверие» , - подчеркивает С. Сватиков.

Из этого многообразия ярких характеристик становится ясно главным образом только то, что основными чертами студенчества являлись его разноплановость и неоднородность. Каковы же неотъемлемые качества российского студента конца XIX - начала ХХ века?

Нами были сформулированы десять следующих отличительных черт: общность и солидарность; стремление к выработке идеалов и норм поведения; переходность и неоднородность; демократичность; поиски себя; корпоративность; собственные представления о будущем; состояние политических взглядов; приверженность определенным идеям и, наконец, взаимодействие с обществом.

Выделенные черты студенчества по-разному понимаются историографией и авторами источников: некоторые отмечаются только авторами определенной эпохи, другие принимаются большинством, многие оказываются спорными. Рассмотрим их последовательно.

Сначала обратимся к чертам студенчества, понимаемым схожим образом. Всеми авторами отмечается, во-первых, стремление студентов к общности и солидарности (сведения из «Доклада комиссии Московского университета 1901 года о причинах студенческих волнений» , работ С. Мельгунова , С. Сватикова , С. Кассова , П.В. Гришунина , А.М. Феофанова и Е. Вишленковой, Р. Галиуллиной, К. Ильиной ). Во-вторых, отмечается их стремление к выработке идеалов и норм поведения, провозглашавших идеалами свободу, нравственность, идейную жизнь (информация, приводимая С. Мельгуновым , «Отчетом судебной комиссии за 1893/1894 г.» , С. Сватиковым , А.Е. Ивановым , Г.И. Щетининой , С. Кассовым и А.М. Анненковым ). В-третьих, переходность и неоднородность студенчества, вышедшего из разных социальных слоев и в университете преобразовавшегося в нечто, с одной стороны, совершенно новое, а с другой стороны, сохранившее следы изначальной сословной и классовой принадлежности (данные от Г.Б. Слиозберга , В.Р. Лейкиной-Свирской , А.Е. Иванова , Н.Г. Георгиевой , С. Кассова , В.Н. Симонова и А.М. Феофанова ). В-четвертых, это демократичность студенчества в различных сферах жизни (представления С. Сватикова , В.Р. Лейкиной-Свирской , А.Е. Иванова и Н.Г. Георгиевой ). И, в-пятых, поиски студентами себя (убеждения С. Мельгунова , Б. Фроммета , С. Кассова , Ю.Д. Марголиса и Н.Г. Завадского ).

Спорными в интерпретации исследователей оказываются другие пять черт. Это, во-первых, корпоративность студентов, которую большинство называют одним из основных признаков студенчества (Р. Выдрин , А.Е. Иванов , С. Кассов , О.А. Вахтерова , П.В. Гришунин , И.В. Зимин и Е. Вишленкова, Р. Галиуллина, К. Ильина ), а другие, напротив, пишут об уничтожении корпоративности уставом 1884 года (сведения из «Доклада комиссии Московского университета 1901 года о причинах студенческих волнений» и С.И. Мицкевича ). Во-вторых, их представления о будущем: неопределенные (в интерпретации Г.Б. Слиозберга и С. Кассова ) и уверенность в переменах (А.Е. Иванов ). В-третьих, состояние политических взглядов оценивается исследователями по-разному. Они практически поровну разделились в своих мнениях: одни говорят о неопределенности и неоднородности студенческих представлений (Р. Выдрин , А. Салтыков , В.Б. Ельяшевич , М.В. Сабашников , С. Кассов , В.Н. Симонов и А.М. Анненков ), другие пишут о политической дифференциации и активности (Г.Б. Слиозберг , В. Линд , Г.А. Веселая , А.Е. Иванов , С.И. Радциг , Н.Г. Завадский , В.Э. Багдасарян ). В-четвертых, приверженность российского студенчества определенным идеям: мы узнаем либо о склонности учащихся к либеральным идеям (А. Салтыков и Ю.К. Рачковская ), либо об их революционном мировоззрении (Н.И. Худяков , Г.И. Щетинина , С.Д. Спешков и Н.Г. Завадский ). И, наконец, в-пятых, взаимодействие студентов и общества также расценивается неоднозначно: если большинство склоняется к их взаимному доверию (Комиссия Московского университета 1901 года о причинах студенческих беспорядков , С.Д. Спешков , Б. Фроммет , В. Курбский , С. Сватиков , Г.Б. Слиозберг и А.С. Изгоев ), то остальные пишут о студенчестве вне общества (С. Мельгунов ) или о недоверии общества к студентам (в представлениях Судебной комиссии [студенческой] ).

Таким предстает в источниках и работах исследователей образ российского студенчества конца XIX - начала ХХ века.

3. Соотнесение понятий студенчества, интеллигенции и разночинцев

Выше говорилось об интеллигенции, ее определениях и характерных особенностях, а также об определении российского студенчества и присущих ему чертах. Теперь рассмотрим, как сочетаются эти понятия с точки зрения исследователей разных эпох.

Вне зависимости от времени создания своих трудов, различные авторы единодушны в своих оценках. О студенчестве как о «молодом поколении интеллигенции» пишут С. Сватиков , Г.Б. Слиозберг , А. Салтыков , Н.Г. Георгиева , Г.И. Щетинина , Н.Г. Завадский и Б.И. Колоницкий .

Некоторыми исследователями отдельно подчеркивается, что студенчество было «квинтэссенцией русской интеллигенции» . Такие утверждения мы находим, в частности, в работах Р. Выдрина , А.Е. Иванова и К.Б. Соколова .

Таким образом, мы показали, как историографией оцениваются разночинцы, интеллигенция и студенчество, какие характерные черты выделяются в каждом случае и как эти понятия сочетаются друг с другом. Для понимания взаимосвязи между тремя этими понятиями и для понимания сути студенчества мы выразили это соотношение схемой.

Схема 1

Кратко поясним устройство схемы. Сначала объясним включение интеллигенции в состав образованного населения только в качестве части. Это объясняется нашим согласием с идеями С.Г. Стафеева, так определяющего интеллигенцию в российских реалиях. Он убежден в том, что «в отличие от западных интеллектуалов, для которых главным критерием их отнесения к этому слою было профессиональное занятие умственным трудом, в России интеллигенцией стали называть людей, отличающихся, прежде всего, двумя характерными признаками: стремлением самоотверженно служить народу, выражать и защищать его интересы и непримиримой оппозиционностью по отношению к политической власти» . Таким образом, в российских реалиях наряду с уровнем образования одним из главных критериев интеллигенции становится ее оппозиционность. Далее, по словам Э.К. Виртшафтер, разночинцы полностью включаются в состав интеллигенции, т.к. являли собой ее наиболее радикально настроенную часть. Что касается студенчества, нам показалось важным подчеркнуть его неоднородность не только в социальном плане, но и с точки зрения убеждений. Ведь еще дореволюционный исследователь С. Сватиков подчеркивал, что «гегемония интеллигентного разночинца была настолько сильна в студенчестве, что облик его заслонил собой иные типы молодежи» . Поэтому на схеме студенчество представлено, с одной стороны, в качестве части интеллигенции и, соответственно, части разночинцев, а с другой стороны, и как часть образованного населения, т.е. лояльных к правительству обладателей высшего образования.

4. Истоки студенчества (XVIII - начало XIX века)

Выбранными хронологическими рамками данной работы является середина XIX - начало ХХ века (1860–1904 годы), поэтому о времени, предшествующем этому промежутку, можно говорить как об истоках студенчества. На основе историографии покажем, как понималось студенчество в эпоху его зарождения, и посмотрим на эволюцию внутри этого процесса, чтобы позже, при анализе студентов избранного нами периода, можно было проследить причины и эволюцию определенных представлений студенчества и его восприятия обществом, властью и самими учащимися Московского университета.

Вначале проследим за количественными изменениями в численности студентов.

Таблица 5. Изменения численности студентов России (1808–1894 годы)

Таблица 6. Изменения численности студентов Московского и Петербургского университетов (1850–1894 годы)

Каковы же изменения в численности студентов в России? С 1808 по 1894 год число студентов возросло с 150 до 8193 человек, т.е. в 55 раз. В Московском университете также увеличилась численность студентов: с 1850 по 1894 год студентов стало больше в 4,5 раза (от 821 к 3761 чел.).

Разобьем время истоков на два периода - XVIII век и начало XIX века - и рассмотрим их последовательно.

XVIII век представлен в историографии следующим образом. Один из дореволюционных исследователей студенческого движения подчеркивает в этом времени тот факт, что «доступное только одному дворянству университетское образование не открывало перед студенчеством особенно заманчивых перспектив, т.к. условия крепостного режима тормозили любое культурное начинание» .

Подробно о времени зарождения российских университетов повествуют современные авторы. В книге «Высшее образование в России. Очерк истории до 1917 года» сообщается, что «все типы и виды высших учебных заведений были созданы по инициативе государства и на средства государства» , а потому «государство тормозило любые проявления общественных целей, если они не преследовали прагматических задач» . В.А. Змеев отмечает, что «вузы стали реально влиять на изменения социально-классового состава населения Петербурга и Москвы, способствовать решению актуальных городских проблем» , а «студенты Московского университета относились к элите столичной молодежи, были законодателями в поведении, проведении свободного времени и установлении моды на одежду» .

Применительно к началу XIX века сборник «Высшее образование в России…» характеризует изменения в правительственной политике в сфере образования следующим образом. «Автономия и авторитарность сменялись; признание за высшим образованием самоценности давалось с трудностями как в сфере правительственного, так и в медленно эволюционирующем социуме» .

А.М. Анненков подробно останавливается на характеристике студенчества данного периода. Он пишет, что «уже в начале XIX в. молодые люди, поступавшие в университет, видели в нем главное средство для реализации своих способностей и желаний» , отмечая, что «большинство студентов учились охотно и серьезно» , «однако при всей “жажде знаний” общеобразовательный уровень студентов оставался невысоким из-за достаточно низкой квалификации преподавательского состава и несовершенных форм обучения» . Говоря о быте воспитанников Московского университета, он сообщает, что студенты читали охотно и помногу, а «особой популярностью пользовались книги и журналы, запрещенные официальной цензурой» , театр также был видом досуга. «Как отличительную черту в студенческой среде первой трети XIX в. можно выделить свободу мнения и слова» , - заключает исследователь. Тему студенческого быта продолжает Н.В. Макарова, подчеркивая, что «студенты Московского университета отличались частым посещением трактиров, которых Москва имела достаточно» . Помимо театра, по ее мнению, «характерной чертой студенческого быта первой половины XIX века были студенческие “сборища”. Молодые люди собирались неофициально, обсуждали университетскую жизнь, профессоров, разные вопросы российской жизни. На этих “сборищах” случались иногда и попойки» . В целом, «студенты первых университетов не отличались благонравием» , - заключает исследовательница. Завершают характеристику студенчества начала XIX века Е. Вишленкова, Р. Галиуллина и К. Ильина. Они подчеркивают тот факт, что «в 1830-х годах российский студент обрел четкие идентификационные признаки» , стал образованнее и старше.

Примечания

1. Фроммет Б. Очерк по истории студенчества в России. СПб., 1912. С. 27.

2. Сватиков С. Студенчество прежде и теперь // Путь студенчества. Сб. статей. Частный сбор поступлений в фонд московского студенческого дома. М., 1916. С. 1–19 (далее: Сватиков С. Студенчество прежде и теперь…).

3. Виртшафтер Э.К. Социальные структуры: разночинцы в Российской империи. Пер. с англ. Т.П. Вечериной. Под ред. А.Б. Каменского. М.: Логос, 2002 (далее: Виртшафтер Э.К. ).

4. Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. Москва. 1971. С. 25 (далее: Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века…).

5. Стафеев С.Г. Российская интеллигенция и ее роль в общественном движении (вторая половина XIX века) // Человек, культура, общество: межвуз. сб. науч. тр. / Редкол.: Н.В. Дулина (отв. ред.) и др. / ВолгГТУ. Волгоград, 2005. Вып. 2. С. 67–76. (далее: Стафеев С.Г. Российская интеллигенция и ее роль в общественном движении (вторая половина XIX века)…).

6. Бочаров В.В. Интеллигенция и насилие: социально-антропологический аспект // Антропология насилия. РАН. Институт этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая. Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера). Санкт-Петербургский государственный университет. Отв. Ред. В.В. Бочаров, В.А. Тишков. СПб.: Наука, 2001. С. 39–85 (далее: Бочаров В.В. Интеллигенция и насилие: социально-антропологический аспект…).

7. Щербакова Е.И. Разночинная интеллигенция 60-х годов XIX века как потенциальный противник органов политического сыска // Исторические чтения на Лубянке. Российские спецслужбы на переломе эпох: конец XIX века - 1922 год. М., Великий Новгород, 1999. С. 48–55 (далее: Щербакова Е.И. Разночинная интеллигенция 60-х годов XIX века как потенциальный противник органов политического сыска…).

8. Сухотина Л.Г. Российская интеллигенция и общественная мысль. Изд-во Томского университета, 2008 (далее: Сухотина Л.Г. ).

9. Там же. С. 14.

10. Соколов К.Б. Российская интеллигенция XVIII - начала XX в.: картина мира и повседневность. СПб., 2007 (далее: Соколов К.Б. ).

11. Бочаров В.В. Интеллигенция и насилие: социально-антропологический аспект…

12. Колоницкий Б.И. Интеллигенция в конце XIX - начале XX века: самосознание современников и исследовательские подходы // Из истории русской интеллигенции. Сборник материалов и статей к 100-летию со дня рождения В.Р. Лейкиной-Свирской. СПб., 2003. С. 181–201 (далее: Колоницкий Б.И. Интеллигенция в конце XIX - начале XX века: самосознание современников и исследовательские подходы…).

13. Живов В. Маргинальная культура в России и рождение интеллигенции. // Новое литературное обозрение. 1999. № 37 (далее: Живов В. Маргинальная культура в России и рождение интеллигенции…).

14. Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века…

15. История Московского университета. Том I. Отв. ред. М.Н. Тихомиров. М., 1955.

16. Маслин А.Н. Материализм и революционно-демократическая идеология в России в 60-х годах XIX века. М., 1960.

17. Струве П.Б. Интеллигенция и революция (1909 г.) // Русские источники современной социальной философии. Интеллигенция. Власть. Народ. М., 1993. С. 190–204 (далее: Струве П.Б. Интеллигенция и революция…).

18. Ильин И.А. О русской интеллигенции (1927 г.) // Русские источники современной социальной философии. Интеллигенция. Власть. Народ. М., 1993. С. 275–281 (далее: Ильин И.А. О русской интеллигенции…).

19. Новгородцев П.И. О путях и задачах русской интеллигенции (1918 г.) // Русские источники современной социальной философии. Интеллигенция. Власть. Народ. М., 1993. С. 225–241 (далее: Новгородцев П.И. О путях и задачах русской интеллигенции…).

20. Щербакова Е.И. Этика революционного действия (60-е годы XIX в). Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1996 (далее: Щербакова Е.И. Этика революционного действия (60-е годы XIX в.)…).

21. Виртшафтер Э.К. Социальные структуры: разночинцы в Российской империи…

22. Усманов С.М. Безысходные мечтания. Русская интеллигенция между Востоком и Западом во второй половине XIX - начале XX века. Иваново, 1998 (далее: Усманов С.М. Безысходные мечтания. Русская интеллигенция между Востоком и Западом во второй половине XIX - начале XX века…).

23. Сухотина Л.Г. Российская интеллигенция и общественная мысль…

24. Соколов К.Б. Российская интеллигенция XVIII - начала XX в.: картина мира и повседневность…

25. Живов В. Маргинальная культура в России и рождение интеллигенции… С. 39.

26. Струве П.Б.

27. Щербакова Е.И.

28. Новгородцев П.И. О путях и задачах русской интеллигенции… С. 237.

29. Струве П.Б. Интеллигенция и революция… С. 192.

30. Ильин И.А. О русской интеллигенции… С. 277.

31. Виртшафтер Э.К. Социальные структуры: разночинцы в Российской империи…

32. Сухотина Л.Г. Российская интеллигенция и общественная мысль… С. 14.

33. Щербакова Е.И. Этика революционного действия (60-е годы XIX в)… С. 53.

34. Усманов С.М. Безысходные мечтания. Русская интеллигенция между Востоком и Западом во второй половине XIX - начале XX века… С. 5.

35. Ильин И.А. О русской интеллигенции…

36. Сухотина Л.Г. Российская интеллигенция и общественная мысль…

37. Щербакова Е.И. Этика революционного действия (60-е годы XIX в)… С. 53.

38. Шварц Е.Л. Обыкновенное чудо: пьесы, сказки. М.: Эксмо. 2011. С. 559–560.

39. Соколов К.Б. Российская интеллигенция XVIII - начала XX в.: картина мира и повседневность… С. 38.

40. Там же. С. 39.

41. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1956. Т. IV. Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля. Второе издание, исправленное и значительно умноженное по рукописи автора. Том четвертый. СПб., М., 1882. С. 347.

42. Феофанов А.М. Студенчество Московского университета второй половины XVIII - первой четверти XIX в. Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2006 (далее: Феофанов А.М. Студенчество Московского университета второй половины XVIII - первой четверти XIX в…).

43. Фроммет Б. Очерк по истории студенчества в России… С. 1.

44. Слиозберг Г.Б. Дореволюционное русское студенчество // Памяти русского студенчества. Париж, 1934. С. 82–95 (далее: Слиозберг Г.Б. Дореволюционное русское студенчество…).

45. Пономарева В.В., Хорошилова Л.Б. Университетский Благородный пансион. 1779–1830 гг. М.: Новый хронограф, 2006. С. 63.

46. Перепись Москвы 1882 года. Вып. II. Население и Занятия. М.: Городская Типография, 1885 (далее: Перепись Москвы 1882 года. Вып. II. Население и Занятия…).

47. Там же. С. 77.

48. Там же. С. 77.

49. Перепись Москвы 1902 года. Ч. I. Население. Вып. 1. Население по полу, возрасту, месторождению, продолжительности пребывания в Москве, семейному положению, сословиям, грамотности и степени образования. Издание Статистического отдела Московской городской управы. М., 1904 (далее: Перепись Москвы 1902 года. Ч. I. Население. Вып. 1. Население по полу, возрасту, месторождению, продолжительности пребывания в Москве, семейному положению, сословиям, грамотности и степени образования…).

50. Там же. С. 38.

51. Там же. С. 106.

52. Слиозберг Г.Б. Дореволюционное русское студенчество… С. 82.

53. Kassow S.D. Students, Professors and State in the Tsarist Russia. L.: University of California Press, 1989. P. 54 (далее: Kassow S.D. Students, Professors and State in the Tsarist Russia…).

54. Там же. С. 48–49.

55. Анненков А.М. Российское студенчество первой трети XIX века в воспоминаниях современников // Культура исторической памяти. Материалы научной конференции (19–22 сентября 2011 года). Петрозаводск, 2002. С. 106–113. С. 112 (далее: Анненков А.М. Российское студенчество первой трети XIX века в воспоминаниях современников…).

56. Слиозберг Г.Б.

57. Лейкина-Свирская В.Р.

58. Иванов А.Е. Студенческая корпорация России конца XIX - начала XX века: опыт культурной и политической самоорганизации. М., 2004. С. 288 (далее: Иванов А.Е. Студенческая корпорация России конца XIX - начала XX века: опыт культурной и политической самоорганизации…).

59. Багдасарян В.Э. Мотивы девиантного поведения студенчества в конце XIX - начале ХХ в. // Российское студенчество: условия жизни и быта (XVIII–XXI века). Всероссийская научная конференция. Сборники научных статей. М., 2004. С. 83 (далее: Багдасарян В.Э. Мотивы девиантного поведения студенчества в конце XIX - начале ХХ в. // Российское студенчество: условия жизни и быта (XVIII–XXI века)…).

60. Из записок профессора Н.П. Боголепова. Страница из жизни Московского университета. М., 1911. С. 55 (далее: Из записок профессора Н.П. Боголепова. Страница из жизни Московского университета…).

61. Марголис Ю.Д. Студенческие переписи в России 1872–1912 гг. // Средневековая и новая Россия. Сборник научных статей. К 60-летию проф. И.Я. Фроянова. СПб., 1996. С. 658 (далее: Марголис Ю.Д . Студенческие переписи в России 1872–1912 гг…).

62. Сватиков С.

63. Материалы по университетскому вопросу. Вып. 2. Доклад комиссии Московского университета 1901 года о причинах студенческих волнений. Stuttgart, 1904. С. 59 (далее: Материалы по университетскому вопросу. Вып. 2. Доклад комиссии Московского университета 1901 года о причинах студенческих волнений…).

64. Мельгунов С. Студенческие организации 80–90 гг. в Московском университете (по архивным данным). М., 1908. С. 3 (далее: Мельгунов С. Студенческие организации 80–90 гг. в Московском университете (по архивным данным)…).

65. Сватиков С.

66. Kassow S.D. Students, Professors and State in the Tsarist Russia… P. 22.

67. Гришунин П.В. Студенчество столичных университетов: структуры повседневной жизни. 1820–1880-е гг. Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 2005. С. 18 (далее: Гришунин П.В. Студенчество столичных университетов: структуры повседневной жизни. 1820–1880-е гг…).

68. Феофанов А.М. Студенчество Московского университета второй половины XVIII - первой четверти XIX в… С. 25–26.

69. Русские профессора. Университетская корпоративность или профессиональная солидарность. М.: НЛО, 2012. С. 59 (далее: Вишленкова Е., Галиуллина Р., Ильина К. Русские профессора. Университетская корпоративность или профессиональная солидарность…).

70. Мельгунов С. Из истории студенческих обществ в русских университетах. М., 1904. С. 1 (далее: Мельгунов С. Из истории студенческих обществ в русских университетах…).

71. Отчет судебной комиссии за 1893/1894 г. // Из записок профессора Н.П. Боголепова. Страница из жизни Московского университета. М., 1911. С. 109.

72. Сватиков С. Студенчество прежде и теперь… С. 10.

73. Иванов А.Е. Студенты университетов России накануне первой российской революции. Социально-политический облик // Революционное движение демократической интеллигенции России в период империализма. Сборник научных трудов. М., 1984. С. 123 (далее: Иванов А.Е. Студенты университетов России накануне первой российской революции. Социально-политический облик…).

74. Щетинина Г.И. Студенчество и революционное движение России. Последняя четверть XIX в. Автореферат на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 1988. С. 42 (далее: Щетинина Г.И. Студенчество и революционное движение России. Последняя четверть XIX в…).

75. Kassow S.D. Students, Professors and State in the Tsarist Russia… P. 52.

76. Анненков А.М.

77. Слиозберг Г.Б. Дореволюционное русское студенчество… С. 94.

78. Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века… С. 27.

79. Иванов А.Е. Университетская политика самодержавия накануне первой русской революции 1899–1904 гг. Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1975. С. 14 (далее: Иванов А.Е. Университетская политика самодержавия накануне первой русской революции 1899–1904 гг…).

80. Георгиева Н.Г. В.И. Ленин о месте студенчества в буржуазно-демократической революции // Интеллигенция и революция. ХХ век. Отв. ред. д.и.н. К.В. Гусев. М., 1985. С. 90 (далее: Георгиева Н.Г. В.И. Ленин о месте студенчества в буржуазно-демократической революции…).

81. Kassow S.D. Students, Professors and State in the Tsarist Russia. P. 401.

82. Симонов В.Н. Воспитанники Московского университета - активные участники политического движения в к. XIX - н. ХХ в. Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1995. С. 13 (далее: Симонов В.Н. Воспитанники Московского университета - активные участники политического движения в к. XIX - н. ХХ в…).

83. Феофанов А.М. Студенчество Московского университета второй половины XVIII - первой четверти XIX в… С. 25.

84. Сватиков С. Студенчество прежде и теперь… С. 15.

85. Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века… С. 27.

86. Иванов А.Е. Университетская политика самодержавия накануне первой русской революции 1899–1904 гг… С. 13; Иванов А.Е. Студенты университетов России накануне первой российской революции. Социально-политический облик… С. 113.

87. Георгиева Н.Г. В.И. Ленин о месте студенчества в буржуазно-демократической революции… С. 91.

88. Мельгунов С. Студенческие организации 80–90 гг. в Московском университете (по архивным данным)… С. 103.

89. Фроммет Б. Очерк по истории студенчества в России… С. 58.

90. Kassow S.D. Students, Professors and State in the Tsarist Russia… P. 399.

91. Марголис Ю.Д. Студенческие переписи в России 1872–1912 гг… С. 658.

92. Завадский Н.Г. Студенчество и политические партии в 1901–1914 гг. СПб., 1998. С. 31 (далее: Завадский Н.Г. Студенчество и политические партии в 1901–1914 гг…).

93. Выдрин Р. Основные моменты студенческого движения в России. М., 1908. С. 28 (далее: Выдрин Р. Основные моменты студенческого движения в России…).

94. Иванов А.Е. Студенты университетов России накануне первой российской революции. Социально-политический облик… С. 123; Иванов А.Е. Студенческая корпорация России конца XIX - начала XX века: опыт культурной и политической самоорганизации… С. 389.

95. Kassow S.D. Students, Professors and State in the Tsarist Russia… P. 54.

96. Вахтерова О.А. Студенты и власть в России во второй половине XIX - начале XX века // Власть и общество. Межвузовский сборник научных трудов. СПб., 2000. С. 60.

97. Гришунин П.В. Студенчество столичных университетов: структуры повседневной жизни. 1820–1880-е гг… С. 17.

98. Зимин И.В. Студенческая форма и нагрудные знаки в России XIX - начала ХХ века // Факты и версии. Историко-культурный альманах. Кн. IV. Методология. Символика. Семантика. СПб., 2005. С. 112 (далее: Зимин И.В. Студенческая форма и нагрудные знаки в России XIX - начала ХХ века…).

99. Материалы по университетскому вопросу. Вып. 2. Доклад комиссии Московского университета 1901 года о причинах студенческих волнений… С. 13.

100. Мицкевич С.И. Записки врача-общественника. 1888–1918 гг. М.-Л., 1941. С. 7.

101. Слиозберг Г.Б. Дореволюционное русское студенчество… С. 83.

102. Kassow S.D. Students, Professors and State in the Tsarist Russia… P. 403.

103. Иванов А.Е. Студенческая корпорация России конца XIX - начала XX века: опыт культурной и политической самоорганизации… С. 288.

104. Выдрин Р. Основные моменты студенческого движения в России… С. 14.

105. Салтыков А. Московский университет в 1890–1895 годах // Памяти русского студенчества. Париж, 1934. С. 96 (далее: Салтыков А. Московский университет в 1890–1895 годах…).

106. Ельяшевич В.Б. Из воспоминаний старого московского студента (1892–1896 гг.) // Памяти русского студенчества. Париж, 1934. С. 107 (далее: Ельяшевич В.Б. Из воспоминаний старого московского студента (1892–1896 гг.)…).

107. Сабашников М.В. Воспоминания // Московский университет в воспоминаниях современников (1755–1917). М., 1989. С. 580 (далее: Сабашников М.В. Воспоминания…).

108. Kassow S.D. Students, Professors and State in the Tsarist Russia… P. 196.

109. Симонов В.Н. Воспитанники Московского университета - активные участники политического движения в к. XIX - н. ХХ в… С. 22.

110. Анненков А.М. Российское студенчество первой трети XIX века в воспоминаниях современников… С. 112.

111. Слиозберг Г.Б. Дореволюционное русское студенчество… С. 84.

112. Линд В. Воспоминания о моей жизни. Московский университет… С. 250.

113. Веселая Г.А. Массовые общественные выступления московского студенчества в конце XIX - начале ХХ в. (1896–1904 гг.). Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1974. С. 11.

114. Иванов А.Е. Студенты университетов России накануне первой российской революции. Социально-политический облик… С. 121.

115. Радциг С.И. Страницы из воспоминаний… С. 597.

116. Завадский Н.Г. Студенчество и политические партии в 1901–1914 гг… С. 37.

117. Багдасарян В.Э. Мотивы девиантного поведения студенчества в конце XIX - начале ХХ в… С. 83.

118. Салтыков А.

119. Рачковская Ю.К. Студенчество Петербурга и Москвы в освещении авторов либерального направления (конец XIX - начало XX в.). Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 1999. С. 17.

120. Худяков Н.И. Записки каракозовца. Московский университет (1859–1860)… С. 438.

121. Щетинина Г.И. Студенчество и революционное движение России. Последняя четверть XIX в… С. 35.

122. Спешков С.Д. Записка, составленная по поручению Министра народного просвещения членом Совета тайным советником Спешковым о различных организациях среди учащихся и учащихся в различных учебных заведениях… С. 19.

123. Завадский Н.Г. Студенчество и политические партии в 1901–1914 гг… С. 37

124. Материалы по университетскому вопросу. Вып. 2. Доклад комиссии Московского университета 1901 года о причинах студенческих волнений… С. 23

125. Спешков С.Д. Записка, составленная по поручению Министра народного просвещения членом Совета тайным советником Спешковым о различных организациях среди учащихся и учащихся в различных учебных заведениях… С. 17.

126. Фроммет Б. Очерк по истории студенчества в России… С. 29.

127. Курбский В. Очерки студенческой жизни (из дневника бывшего студента)… С. 53.

128. Сватиков С. Студенчество прежде и теперь… С. 15.

129. Слиозберг Г.Б. Дореволюционное русское студенчество… С. 94.

130. С. 205 [По: Изгоев А.С. Об интеллигентной молодежи (Заметки о ее быте и настроениях) // Вехи. Из глубины. М., 1991, С. 112].

131. Мельгунов С. Студенческие организации 80–90 гг. в Московском университете (по архивным данным)… С. 88.

132. Отчет судебной комиссии за 1893/1894 г… С. 131.

133. Завадский Н.Г. Студенчество и политические партии в 1901–1914 гг… С. 161.

134. Сватиков С. Студенчество прежде и теперь… С. 15.

135. Слиозберг Г.Б. Дореволюционное русское студенчество… С. 94.

136. Салтыков А. Московский университет в 1890–1895 годах… С. 96.

137. Георгиева Н.Г. В.И. Ленин о месте студенчества в буржуазно-демократической революции… С. 90.

138. Щетинина Г.И. Студенчество и революционное движение России. Последняя четверть XIX в… С. 41.

139. Завадский Н.Г. Студенчество и политические партии в 1901–1914 гг… С. 9.

140. Колоницкий Б.И. Интеллигенция в конце XIX - начале XX века: самосознание современников и исследовательские подходы… С. 188.

141. Соколов К.Б. Российская интеллигенция XVIII - начала XX в.: картина мира и повседневность… [По: Изгоев А.С. Об интеллигентной молодежи (Заметки о ее быте и настроениях) // Вехи. Из глубины. М., 1991.].

142. Выдрин Р. Основные моменты студенческого движения в России… С. 42.

143. Иванов А.Е. Студенческая корпорация России конца XIX - начала XX века: опыт культурной и политической самоорганизации… С. 286.

144. Соколов К.Б. Российская интеллигенция XVIII - начала XX в.: картина мира и повседневность…

145. Стафеев С.Г. Российская интеллигенция и ее роль в общественном движении (вторая половина XIX века)… С. 67 [По: История России в вопросах и ответах. Ростов-на-Дону, 1999. С. 303].

146. Сватиков С. Студенчество прежде и теперь… С. 15.

147. Чиненный А., Стоян Т. Студенчество российских университетов (XIX в.) // Высшее образование в России. Научно-педагогический журнал Министерства общего и профессионального образования РФ. 1999. № 5. С. 141 [По: Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь Т. XXXIV. СПб., 1899. С. 754] (далее: Чиненный А., Стоян Т. Студенчество российских университетов (XIX в.)…).

148. Там же. С. 142 [С. 142 - По: Высшее образование в России. Очерк по истории до 1917 г. НИИ ВО. М., 1995. С. 117].

149. Выдрин Р. Основные моменты студенческого движения в России… С. 11.

150. Высшее образование в России. Очерк истории до 1917 года. Под ред. проф. В.Г. Кинелева. М., 1995. С. 260 (далее: Высшее образование в России. Очерк истории до 1917 года. Под ред. проф. В.Г. Кинелева…).

151. Там же. С. 260.

152. Змеев В.А. Российское студенчество XVIII века // Российское студенчество на рубеже веков. Материалы Всероссийского студенческого форума. Под ред. Ю.В. Коврижиных, Г.В. Куприяновой. Научный редактор Т.Э. Петрова. М., 2001. С. 5.

153. Там же. С. 16.

154. Высшее образование в России. Очерк истории до 1917 года. Под ред. проф. В.Г. Кинелева… С. 261.

155. Анненков А.М. Российское студенчество первой трети XIX века в воспоминаниях современников… С. 107.

156. Там же. С. 108.

157. Там же. С. 109.

158. Там же. С. 111.

159. Там же. С. 112.

160. Макарова Н.В. Студенчество в XIX веке: быт и нравы // Российское студенчество: условия жизни и быта (XVIII–XXI века). Всероссийская научная конференция. Сборники научных статей. М., 2004. С. 61 (далее: Макарова Н.В. Студенчество в XIX веке: быт и нравы…).

Первый конфликт возник из-за полицейского произвола в отношении студентов Санкт-Петербургского университета. Студенты потребовали неприкосновенности личности, публикации всех касающихся их мер, отмены старого закона о призыве в армию исключенных студентов. Ректор университета ответил им, что "райские птицы, которым дается все, что они просят, не обитают в нашем климате" Соломонов В. А. Об участии московского студенчества в первой Всероссийской студенческой забастовке 1899 г. //Вестник МГУ. Серия 8: История. 1994. № 2.. Студенты устроили демонстрацию у Казанского собора. Их поддержало своей забастовкой 25000 рабочих. Университет был закрыт, все студенты исключены. После открытия университета принято было обратно 2181 студент из 2425.

Николай II осудил студентов, заявив, что они должны учиться, а не демонстрировать. Брожение не утихло и 14 января 1901 г. бывший студент Карпович П.В. убил министра просвещения проф. Боголепова Н.П. Это бессмысленное преступление, восторженно встреченное студенчеством, открыло серию террористических актов со стороны революционных сил и ответных действий правительства. После этих событий значительная часть студенчества стала в оппозицию царскому режиму. В 1902 г. произошел подпольный студенческий съезд с яростными дискуссиями эсеров и либералов Энгель Г., Горохов В. Из истории студенческого движения. 1899-1906. М., 1908.. Небольшая часть студентов-экстремистов пошла в террор, в боевую организацию эсеров. Через 5 лет в университетских городах черты оседлости евреев - Киеве, Одессе, Нежине студенты-евреи стали основной взрывчатой силой. В революционной смуте этих городов, особенно после Манифеста 17 октября 1905 г., они приняли активнейшее участие, являясь, как утверждали правые, ее "спинным хребтом". Великие идеи, в том числе социалистические, распространялись транснациональным образом, подобно религиозным, пацифистскому, феминистскому и другим движениям.

В начале 20 века студенчество стало основным классом, который был недоволен положением в стране. Конечно, наибольший гнет испытывали на себе маргинальные слои общества, но именно студенчество было аккумулятором социальных волнений, именно среди наиболее интеллектуальной ее части ходили марксистские настроения, мысли о грядущей революции, тотальной перемене в обществе. Думаю, что любой согласится с тем, что вряд ли рабочие были ознакомлены с философско-политическими воззрениями как отечественных, так и западных мыслителей. И только среди студентов и интеллигенции они имели огромную популярность.

Материально-бытовые условия жизни студенчества в России в конце 19 вв.

Особого внимания заслуживает студенческий быт того времени.

Студент и работа - тема для России не новая. Она занимала видное место в художественной литературе прошлого: полунищий, полуголодный, вечно ищущий место гувернера или репетитора, перебивающийся с воды на хлеб - таким предстает перед нами типичный студент второй половины XIX века Иванов П. Студенты в Москве. Быт. Нравы. Типы (Очерки). М., 1903.. Студент Петербургского университета Раскольников, иногородний, "из дворян", приехавший из маленького городка Р-й губернии, "был до того худо одет, что иной, даже и привычный человек, посовестился бы днем выходить в таких лохмотьях на улицу" Студенческую жизнь Раскольникова обеспечивали денежные переводы от матери (мать выделяла ему 15 рублей из своего пенсиона в 120 рублей, да и то нерегулярно) и уроки. Таков и его приятель студент Разумихин, который на учение зарабатывает уроками либо переводами с иностранных языков. До тех пор пока были уроки, Раскольников "как-нибудь, да пробивался", избегая обращаться к ростовщикам, хотя ломбарды и ростовщические конторы, где можно было закладывать и перезакладывать какие-то личные вещи, вплоть до собственной одежды, служили студентам подспорьем в тяжелые минуты. Однако к моменту совершения преступления Раскольников уже несколько месяцев как оставил университет, "за неимением чем содержать себя, и уроки и прочие средства его прекратились", несмотря на то, что учился усердно и многих своих однокурсников превосходил знаниями (на время оставляет учение и Разумихин по той же причине). На убийство ростовщицы Алены Ивановны Раскольникова во многом сподвигает отсутствие средств к существованию. Можно было бы предположить, что столь плачевное материальное положение студента, описанное Достоевским, явление маргинальное и экстремальное. Однако, обратившись к тетралогии Н.Г. Гарина-Михайловского, которую Горький назвал "целой эпопеей русской жизни", мы обнаруживаем в третьей и четвертой частях ("Студенты" и "Инженеры") почти такую же картину. Для большинства студентов, помимо родительских денег, основными источниками средств существования были репетиторство, гувернерство, частные уроки, переводы, работа переписчиком. Большая часть этих видов деятельности не имела никакого отношения к профессиям, которым студенты обучались в институтах.

Значит, о том, что эта работа помогала молодым людям в овладении будущей профессией, говорить не приходится. Скорее студенты использовали для выживания культурные ресурсы, которые они наследовали от семьи или приобретали, обучаясь в гимназиях. Ограниченность студенческого рынка труда отчасти определялась негативным отношением к труду физическому. Студенты той эпохи - чаще всего выходцы из дворянской среды, которая, несмотря на нередко встречающуюся материальную несостоятельность, сохраняла сословные предрассудки: вряд ли эти молодые люди могли представить себя на тяжелой физической работе вроде погрузки-разгрузки.

В фундаментальном труде А.Е. Иванова подробно и всесторонне рассматривается "искусство выживания" дореволюционного русского студенчества. Проанализировав огромное количество статистических и исторических документов, автор приходит к выводу, что помимо родительской помощи и государственных ссуд и субсидий, обществ вспомоществования и кооперативных студенческих организаций собственные заработки студентов составляли существенную статью доходной части их бюджета.

"Значительная доля студентов работала (постоянно, временно, эпизодически), притом не только в пору учебного процесса, но и в летнюю, вакационную". При этом уже в конце ХIХ - начале ХХ вв. "зловещей спутницей студенческой повседневности" была безработица Фроммет Б. Р. Основные моменты истории русского студенчества //Вестник студенчества. 1917. № 7. 17 февраля..

Чаще всего не могли получить выгодного места и бедствовавшие студенты. Почти неразрешимой задачей для них было найти такой заработок, который бы не отнимал большого количества времени и обеспечивал прожиточный минимум. "Наши товарищи усиленно обивают пороги редакций газет, всевозможных бюро и контор в погоне за заработком, но обыкновенно не находят здесь работы", - писал в 1903 году в редакцию газеты "Киевские вести" студент университета Святого Владимира в Киеве. Нуждающимся студентам трудно было обойти своих "более обеспеченных коллег с хорошими знакомствами", а следовательно, и соответствующими рекомендациями, проживавших в лучших городских кварталах города, прилично одетых. В Москве, по свидетельству П. Иванова, наниматели избегали иметь дело с теми, кто проживал в "студенческом лагере" (Бронные или "Живодерка", Грузины). Особенной неприязнью пользовались обитатели общежития для студентов-бедняков - пресловутой "Ляпинки" и злачных "Гиршей", а также доходных домов на Бронной, являвшихся царством хозяек-квартиросдатчиц, которые жили за счет квартирантов - в основном, студентов. Как правило, последние скрывали компрометировавшее их место жительства. Тема вторичной занятости студентов практически исчезает в послереволюционный, советский период. Многочисленны работы, посвященные проблемам здоровья молодежи и коммунистическому воспитанию, изучаются ценностные ориентации советского студенчества, проблемы его социализации. Полное отсутствие исследований материально-бытового существования студентов приводит к мысли, что политика советской власти в области высшего образования решила все эти проблемы. Не находит отражения эта тема и в художественной литературе того периода. В этом отношении симптоматична повесть Юрия Трифонова, в которой описываются жизнь и учеба студентов Литературного института в самые первые послевоенные годы. Большинство героев романа - бывшие фронтовики. Они увлечены учебой, общественной, комсомольской деятельностью, работой в студенческом научном обществе, устанавливают связи с рабочим классом, разоблачают враждебные, идейно чуждые элементы среди студентов и преподавателей, переживают любовные романы.…Практически отсутствуют лишь проблемы жизненного обеспечения студентов, "низменные вопросы" зарабатывания денег. Материальная дифференциация среди студентов и, соответственно, связанные с ней проблемы обозначены лишь намеками. При этом, как правило, "отрицательные" герои явно более обеспечены, чем "положительные". Так, отрицательный герой Сергей - талантливый эгоист - ходит, "засунув руки в глубокие карманы своего просторного мохнатого пальто", а Лагутенко - фронтовик носит "потертую шинель"…Понятно, что наслаждение первыми годами мирного времени, послевоенный аскетизм выводили проблемы материального достатка далеко за рамки по-настоящему важных и интересных сторон мирной жизни. Однако воспоминания бывших студентов разных советских поколений приоткрывают нам более разнообразную реальность. Зарабатывать на жизнь в дополнение к стипендии приходилось практически всем, кто не принадлежал к состоятельным слоям, кто приезжал в университетские центры из провинции. Материальные лишения, самоограничение, зачастую такая же, как у предшественников из дореволюционных времен, жизнь впроголодь были их буднями. Проблемы жилья, одежды стояли не менее остро, чем прежде. Безусловно, рынок приложения студенческого труда постепенно расширялся. Происходило это не только в связи с ростом производства и развитием научно-технического прогресса. Следует принять во внимание и то, что новые социальные слои, втянутые в сферу высшего образования, уже не гнушались неквалифицированным, физическим трудом. Так, погрузка-разгрузка вагонов становится одним из самых распространенных видов заработков среди студентов-юношей послевоенных лет. Обычно они работали в ночное время, разгружая вагоны с углем и стройматериалами, а летом еще и с овощами и фруктами. Бывшие студенты вспоминают, как на заработанные деньги они "водили девушек в коктейль-бары, наверстывая упущенное из-за войны". Девушки - эта исторически относительно новая для высшего образования категория - работали значительно реже. Их бюджет составляли стипендии и родительские деньги.

С началом кампании по освоению целинных земель появились новые формы заработков в знаменитых студенческих стройотрядах. Во время летних каникул студенты также участвовали в сборе урожая на юге, в геологических или археологических экспедициях. Более экзотическими представляются такие упоминаемые в рассказах бывших студентов виды эпизодических заработков, как сдача донорской крови, игра в преферанс на деньги с состоятельными клиентами (это было особенно распространено в вузах математического профиля), участие в качестве испытуемых в различных медицинских и психологических экспериментах. Те, кто владел музыкальными инструментами, играли в джазовых ансамблях; многие работали ночными сторожами, санитарами, истопниками Елфимова Н. В. Социальная помощь студенчеству в дореволюционной России //Российский журнал социальной работы. 1995. № 2. С. 36-38.. В эпоху тотального дефицита студенты, особенно языковых вузов, не гнушались и спекуляцией… Квалифицированный труд, совпадающий с изучаемой специальностью, был более доступен студентам престижных, столичных, в частности, гуманитарных, языковых вузов, факультетов МГУ. Они зарабатывали переводами, журналистикой, окололитературными формами деятельности (репортажи для прессы или радио, освещающие студенческую жизнь, и т. п.).

Распространенность занятости среди студентов зависела от профиля и статуса вуза. Так, в МВТУ им. Баумана студенты работали редко.

Студенческие праздники - особая традиция. Традиции русского студенческого разгулья сложились уже в начале 19 века. В отличие от остальных "пирушек" они отличались свободолюбием, каким-то особым патриотизмом и всепоглощающим братством. Нет никакого определенного ритуала празднования. Каждый год что-то новое. Меняются поколения, а вместе с ними и приходит новое осмысление студенческих праздников.

Пожалуй, самый известный и старинный праздник - Татьянин день (отмечается 25 января, в тот день, когда наконец-то "закрыта" зимняя сессия). В описаниях празднования Татьяниного дня обычно больше всего рассказывается о том, как много было выпито, и как кто куролесил. Все это сопровождается массовыми гуляньями. Ни один мороз не заставит студента в этот знаменательный день остаться дома.

А.П. Чехов в одном из своих ранних фельетонов 1885 года писал о московском студенческом празднике: "В этом году было выпито все, кроме Москвы-реки, и то благодаря тому, что она замерзла… Было так весело, что один студиоз от избытка чувств выкупался в резервуаре, где плавают стерляди…"

В 1918 году была закрыта университетская церковь, в ней устроили читальный зал. Прекратились праздники "в честь академической богини" Татьяны. В 1923 году "Архаичная и бессмысленная Татьяна" была замечена в директивном порядке Днем пролетарского студенчества. Однако совсем искоренить память о старинном студенческом празднике не удалось. В послевоенные годы московские студенты возобновили, конечно, в домашних компаниях, празднование Татьяниного дня. В 1990-е годы, вместе с возвращением некоторых, отмененных революцией обычаев, вернулся Татьянин день. В Московском Университете его стали праздновать официально, и ректор поздравлял студентов с бокалом шампанского в руке. В 1993 году помещение, где находилась университетская церковь, передали Патриархии, все снова встало на свои места. Совсем недавно появилась новая традиция: акции протеста - как отмечают многие газеты, в наше время это мероприятие можно приравнять к студенческому празднику.

Хотя первые университеты появились в России в 18 веке, студенчество как особая социальная группа сложилось только во второй половине 19 века. Как мы знаем, студенты-разночинцы были почти сплошь демократически настроены. Их кумирами стали Добролюбов и Чернышевский, их идеологией - народничество. Тогда модно было читать "Что делать?" и быть материалистом. Пожалуй, первой акцией протеста была организованная студентами Петербурга, Москвы и Киева в марте 1861 года панихида по убитым царскими войсками в Варшаве полякам-демонстрантам. "Зимой 1899 года прошла первая всероссийская студенческая забастовка, которые затем стали проводиться регулярно".

Между тем, одним из факторов, влиявших на формирование духовно-психологического облика русского студенчества, был театр. Театр в России, тем более в России конца 19 века., тем более столичный театр играл огромную культурно-просветительскую и общественно-политическую роль. Связь Московского университета с театральной жизнью Москвы имела давние и прочные основания. Достаточно вспомнить, что самим своим возникновением московский публичный театр был обязан именно университету, а точнее, университетскому студенческому театру, одним из создателей которого был известный русский литератор, выдающийся университетский деятель М.М. Херасков. С годами связь эта, освященная традициями, становилась только многограннее и прочнее. Московский университет - с одной стороны, и московские театры - с другой, прочно вплелись в культурную ткань столицы, превратившись в течением времени в общественные и культурно-просветительские центры, по самому характеру своей деятельности и традиционно теснейшим образом связанные друг с другом.

Влияние театральной жизни Москвы на формирование духовно-психологического облика студентов Московского университета. Сама эта проблема распадается на ряд своего рода подпроблем. Т.к. в к.19-н.20 вв. театры играли и культурно-просветительскую, и общественно-политическую роль в жизни русского общества, соответственно влияние их на публику носило как культурно-просветительский, так и общественно-политический характер. Если же говорить о московском студенчестве, то тут, наряду со всем вышеизложенным, огромную роль играла благотворительная деятельность театров, а также личные контакты театральных деятелей со студентами Московского университета. Влияние театра на студентов Московского университета, безусловно, не являлось односторонним. Студенты составляли одну из самых многочисленных, а, главное, наиболее активную часть театральной публики. Соответственно, и репертуар театров, и манера исполнения, и сам характер взаимоотношений с обществом во многом определялся именно запросами студентов. Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о личных связях целого ряда театральных деятелей с Московским университетом. Известно, что многие выдающиеся актеры, певцы, композиторы, режиссеры либо получили университетское образование, либо принимали самое активное участие в общественной жизни Московского университета (в благотворительных акциях, в научно-просветительских и культурных обществах при университете и т.д.).

Таким образом, можно сделать следующие выводы:

1. Театральная жизнь Москвы оказывала огромное влияние на формирование духовно-психологического облика студентов Московского университета. На рубеже 19-20вв. это влияние вполне и прежде всего можно назвать революционизирующим фактором в духовной истории русского студенчества. И репертуар московских театров, и их общественно-политическая, и даже культурно-просветительская деятельность (попытки обращения к народным массам, встречавшие решительный отпор со стороны самодержавия) способствовали росту оппозиционных настроений в студенческой среде.

2. Студенты, являясь, во-первых, многочисленной и наиболее активной частью театральной публики, а, во-вторых, силой, весьма влиятельной в широких кругах русской интеллигенции, в свою очередь самым непосредственным образом повлияли на репертуарную политику московских театров и на характер общественного поведения театральных деятелей.

3. Связи Московского университета со столичными театрами не ограничивались

формальными и неформальными взаимоотношениями на ниве культурно-просветительской и общественно-политической деятельности. Для многих театральных деятелей Московский университет являлся в полном смысле alma mater, и, в то же время, для многих студентов Московского университета театр становился местом дальнейшего приложения их таланта, жизненных сил и энергии.

Что же касается отношения студентов с профессурой, то об этом на примере можно узнать из "Казанского телеграфа", 1900 г Иванов П. Студенты в Москве. Быт. Нравы. Типы (Очерки). М., 1903..

«Число учащихся в Казанском университете к 1 января 1900 г. было 823 студента и 75 постоянных слушателей. По факультетам они распределялись следующим образом: на историко-филологическом - 37 человек, на физико-математическом - 179 (по разряду математических наук - 60 и по разряду естественных наук - 19), на юридическом - 164, а на медицинском - 443 человека.

Правом бесплатного слушания лекций пользовались в течение 1899 года 169 студентов, что составляет 15,5% общего числа студентов.

Праздничный обед

5 ноября 1900 года в день основания Императорского Казанского университета бывшие его воспитанники собрались в Петербурге на товарищеский обед в ресторане Донона. В обеде участвовало около 20-ти лиц. Среди присутствовавших на обеде были: сенатор Н.П.Смирнов, старейший студент (выпуска 1846 года) В.В. Пашутин, Н.А. Кремлев - бывший ректор Казанского университета, проф. В.А. Лебедев, С.К. Булич, С.Ф.Глинка, А.Ф.Елачич и др. Ректору Казанского университета отправлена была телеграмма: "Бывшие студенты Казанского университета, собравшись на товарищеском обеде на рубеже двух столетий, пьют за дальнейшее процветание родного университета и выражают уверенность, что и в ХХ веке его питомцы будут продолжать вносить свои имена в ряды светил науки и честных деятелей на всех поприщах государственной жизни дорогого Отечества".

Профессура, ближе к студенчеству!

В целях установления возможного сближения профессуры со студенчеством и более правильной постановки университетского преподавания обращено внимание на усиление практических занятий на всех факультетах и разрешено образование студенческих, научных и литературных кружков; но наиболее целесообразной мерой для установления желательного общения между профессурой и студенчеством признано устройство правильно поставленных студенческих общежитий, для чего, по Высочайшему повелению, из суммы Государственного казначейства отпущено 3.262.000 руб».

Свою существенную роль в общественной презентации студенчества играла мода (демократическая и аристократическая).

Особое место в бытовой культуре студенчества принадлежало так называемому «половому вопросу». Со всеми своими таинствами и опасностями он бурно обсуждался в российском обществе, особенно после первой русской революции. В сферу субкультуры молодой интеллигенции входило и ее отношение к браку (церковному и гражданскому), семейной жизни и деторождению.

Сто лет назад у студентов МГУ не было мобильных телефонов, Интернета, компьютеров и даже пишущие машинки были большой редкостью. Но они учились, тратя на образование последние деньги, снимали крошечные помещения на чердаках и не хотели расставаться со своими книгами. Проходя по коридорам и аудиториям современного журфака (одно из старых зданий МГУ), интересно мысленно перенестись чуть больше, чем на сто лет назад, в конец XIX века, и представить себе тогдашних студентов…

…Добраться до университета можно было пешком или, если позволяли средства, нанять извозчика. Вставать надо было по-разному: у кого-то занятия начинались с первой пары в 9 утра. У кого-то попозже. Занятия шли по часу. Последняя лекция заканчивалась в 4 часа дня, но редко кому приходилось сидеть в университете все семь пар.

Образование студентам стремились дать глубокое. Правда, сами преподаватели признавали, что часто курс лекций получался «рваным» (в официальных документах это называлось «дробностью преподавания»). Например, занятия по сравнительному языковедению могли растянуться на два или четыре года, когда курс читали с перерывами в несколько месяцев, хотя все касающиеся его дисциплины могли быть прочитаны всего за год. В 90-е годы было принято решение о том, что если курс лекций и приходилось «разрывать», в один семестр должен был укладываться хотя бы один большой раздел курса, чтобы сформировать у студентов правильное представление о предмете.

Факультеты не были четко отделены друг от друга. Поэтому на историко-филологическом общие лекции слушали и филологи, и историки, а потом делились на два больших потока — «А» и «Б» — и изучали уже специальные дисциплины. Поток делился на группы по 25 человек — так преподаватели успевали проконтролировать занятия студентов. Изучали почти то же, что и сегодня. Филологи обязаны были знать историю русской и зарубежной литературы, писали по ней работы (аналог нынешних рефератов), изучали древние и новые языки, толковали на семинарах произведения древних авторов. Из новых языков популярностью пользовались английский, французский, немецкий и итальянский. Можно было выучить литовский или сербский. Из древних (помимо греческого и латыни) — готский и санскрит. Интересно, что все сдавали экзамен по географии.

Образование стоило денег (за невзнос платы отчисляли), но обязательным и при этом бесплатным предметом у всех было богословие (заметим, что сейчас во многих университетах вводится аналогичный предмет, иногда он называется «Новый Завет»). Помимо этого изучались логика науки, философия, учение о характере (теперь — психология) и довольно узкие предметы, например «Гонения на христианство».

Был период, когда в сетку часов по литературе входили только лекции, однако со временем был назначен «для беседы особый совещательный час» — это почти современный семинар, но предназначенный не столько для того, чтобы поспрашивать у студентов домашнее задание, сколько затем, чтобы учащиеся задали вопросы преподавателю и лучше разобрались в предмете.

Помимо обязательных дисциплин можно было посещать дополнительные занятия — что-то вроде нынешних спецкурсов — и писать по ним работы. Такой спецкурс, например, предлагал Алексей Николаевич Веселовский, читавший историю французской литературы.

При таком насыщенном расписании учились шесть дней в неделю, с понедельника по субботу. Выходной был только один, да и тот приходилось тратить на подготовку домашних заданий или подработку: денег не хватало всегда. Учеба была платная, книги стоили дорого. За жилье надо было платить. Отпрыски богатых и влиятельных семей могли спокойно грызть гранит науки. Тем же, кто победней — выходцам из семей разорившихся дворян и вовсе бедным учащимся — приходилось заботиться не только об оценках, но и о жизненных средствах.

Распространенным видом заработка были частные уроки. Заниматься с чужими детьми или выполнять задания за ленивых, но обеспеченных сокурсников не очень легко, когда самому надо писать курсовые и делать переводы, да к тому же на это по-хорошему требовалось специальное разрешение и справка о том, что у молодого репетитора есть достаточное для занятий педагогикой образование. Те, кто по разным (часто — денежным) причинам не могли закончить университет, имели возможность сдать экзамен и официально получить лицензию и стать педагогами.

Для тех, у кого со средствами было совсем плохо, большой поддержкой были университетские стипендии. Их было огромное количество на каждом факультете. Были стипендии для всех — на них мог претендовать любой студент. Чтобы стать стипендиатом, нужно было подать прошение с объяснением. Например, таким: «…я человек нуждающийся, в удостоверение чего имею свидетельство о бедности». Были и специальные, например, стипендия имени поэта В. А. Жуковского, предназначенная исключительно для дворян Тульской губернии. Студенты получали выплаты в размере около 25 рублей в месяц, и это была достаточная сумма. Сумма денег, выделяемая на стипендии, была ограничена. За количеством стипендиатов зорко следили не только специалисты по бухгалтерии, но и студенты. Узнав, что кому-то перестали выплачивать стипендию (например, человек закончил учебу), старались успеть первым написать прошение: «Такой-то стипендию больше не получает, вследствие чего прошу назначить стипендию мне». Учащиеся прекрасно понимали, что для многих стипендии — единственные средства для жизни, поэтому те, у кого материальное положение улучшалось, писали прошения об отказе от стипендии, объясняя подобное решение просто и коротко: «Я не считаю себя вправе теперь пользоваться означенной стипендией». Нуждающимся студентам вообще старались помогать. Кого-то выручали книгами, кого-то — жильем. Организовали оркестр и хор, а деньги с концертов отдавали в пользу бедных учащихся.

Существенной проблемой было жилье. Иногородним предоставляли общежитие, но от него можно было отказаться. Тогда в качестве компенсации студенту назначалась стипендия с расчетом на то, что деньги будут потрачены на снятие комнаты. В 1899 году эта стипендия составляла 400 рублей.

К студентам относились очень внимательно. Известен случай, когда один способный учащийся, некий Азбуков, стал страдать манией преследования. Его отправили на лечение в больницу, потом он вернулся в университет, но вскоре болезнь возобновилась. Студент был беден, из-за болезни учиться дальше не мог, Комитет студенческого общежития взял на себя заботу о молодом человеке, зная, что его семья слишком бедна, чтобы содержать бывшего студента.

Еще существовало много стипендий, которые назначались «с ученою целью». На эти деньги студент мог жить, пока вел научную работу или готовился к получению ученого звания. Стипендия имени Ломоносова составляла 298 рублей в год, Потемкина — 366, казенная — 300 рублей.

Крупные вознаграждения можно было получить, написав хорошую научную работу и став призером какого-нибудь конкурса. Премию в 1500 рублей, например, мог получить студент, написавший лучшую работу по истории образования литературных языков Италии, Греции и славянских стран на конкурсе, организованном Петербургским славянским благотворительным обществом в 90-е годы XIX века.

Научная работа требовала не только знаний и сил, но и специальной литературы. Книги (как, впрочем, и сегодня) выдавались студентам на дом, некоторые позволялось читать только в читальном зале. Чтобы работать с учебной литературой во время каникул («в вакационное время»), требовалось написать специальное прошение. За невозвращение библиотечных книг наказывали сурово. Ректору подавались списки должников. Те, кто приносил книгу не вовремя, платили штраф. К отказавшимся вернуть литературу приходили домой из полиции и силой отбирали книги. Литература ценилась так высоко, что о должниках «заботился» сам генерал-губернатор. Случайно или нет, но чаще всего студенты не возвращали иностранные книги (возможно, в них содержался особо ценный материал или же их можно было дороже продать).

Студенты занимались, конечно, не только учебой. Они участвовали в революционных выступлениях (за что многих исключали без права восстановления), веселились и влюблялись. На брак требовалось специальное разрешение. Но вообще считалось, что «правильная семейная обстановка может служить более надежной гарантией физического и нравственного здоровья» и, следовательно, стабильной учебы. Жениться можно было с 21 года при согласии родителей, причем «с удостоверения полицией благонадежности невесты». Обязательна была гарантия материальной обеспеченности брака. Либо это была помощь от родителей, либо взнос в Казначейство университета суммы для обеспечения семьи на время прохождения мужем курса из расчета выплат в размере 25 рублей в месяц.

Любопытно, что студенты именовались не по курсам, а по семестрам: студент третьего семестра Семен Иванов. Осеннее полугодие длилось с 20 августа по 20 декабря, весеннее — с 15 января по 30 мая. Сдав экзамены, студент переходил на следующий курс или получал диплом о высшем образовании. Дальше он мог пойти работать или, к чему стремились многие, остаться при университете, получить научное звание и через несколько лет самому начать учить молодых студентов.