С чьей-то легкой руки Дагестан теперь зовется «страной гор», однако это утверждение явно ошибочное. Горные птицы летают лишь над половиной территории республики. Над другой же половиной - к северу и востоку от гор, особенно над Кумыкской равниной - в небе парят степные орлы.
Конечно, это - географическая аллегория, но она весьма точно определяет ареал проживания кумыков - северные предгорья республики и весь степной Дагестан.
Кумыки - тюркоязычный народ, история которого, к сожалению, до сих пор сохраняет немало белых пятен. Что, впрочем, характерно и для других народов, издревле обитавших в степной зоне Европы и Азии: крайне мало следов материальной культуры степняков известно историкам и археологам.
По одной из версий, кумыки - это сохранившиеся половцы. Однако подобное утверждение относится не ко всем кумыкам.
Дело в том, что кумыкское общество в Дагестане традиционно подразделяется надвое, и «водораздел» издавна проходит по реке Сулак.
Отличия наблюдаются не только в языке, но и во внешности северных и южных кумыков. Северные кумыки, те, что идут от половцев, как правило, светловолосые и голубоглазые (синеглазые). Их внешность вполне соответствует первоначальному смыслу древнерусского слова «половец» - желтый, соломенный, цвет половы.
Южные кумыки похожи скорее на кипчаков, в их лицах больше характерных азиатских черт, они обычно темноволосые и темноглазые, причем глаза «монгольского» разреза.
История кумыков - это история юга нашей страны. Как отмечали еще в далекие времена арабские путешественники: «Дешт-и-Кипчак была страна, которая простиралась в длину на 8 месяцев пути, а в ширину - на 6 месяцев пути. Аллаху это известно лучше!» «Дешт» значит «степь».
Работа, работа, всю жизнь работа... Настоящий аксакал - тот, которому есть что завещать потомкам.
«Дешт-и-Кипчак» - земля тюркоязычных. Или «Половецкое Поле», как потом о нем говорили на Руси.
Так сложилось, что степняки, половцы, вошли в историю России с репутацией «диких кочевников», «отсталого народа». Заслуженна ли она? В арабских и византийских источниках о половцах говорится как о развитом и культурном народе.
Опрометчивым было бы и сводить к одному лишь насилию и противостоянию взаимодействие древнерусской и половецкой культур. О глубине и сложности древних связей свидетельствует хотя бы то, что более 300 привычных слуху русских фамилий имеют тюркояэычное происхождение. В том числе и такие: Суворов, Кутузов, Тургенев, Чаадаев, Аксаков...
Нынешние кумыки - мусульмане, сунниты. Но так было не всегда. До завоевания Россией Кавказа среди народов Дагестана господствовало христианство. Было время, когда из Рима назначался католический епископ а Прикаспийский край. До сих пор сохранились остатки храмов, на местах старинных кладбищ находят кресты.
Христианстао начало распространяться на Кавказе примерно с III аека, а у народов Дешт-и-Кипчака - немного позже. Особенно этому способствовало иконоборчество, которое в VIII веке всколыхнуло Византию и привело к потокам иконопочитателей в соседние государства, главным образом на север.
Религиозная ситуация у тюркоязычных народов на протяжении их истории менялась не раз. Под натиском арабского халифата в середине VIII века начало было распространяться мусульманство (шиитская ветвь), но оно не прижилось в христианской среде. Через половцев в X веке христианство, видимо, пришло в языческую Русь.
XIII век был роковым для предков кумыков - тогда началось монгольское нашествие. Государство Дешт-и-Кип-чак, не связанное единством духа и веры, раскололось: католики и православные, старообрядцы и духоборы, шииты и язычники объединялись вокруг своих богов перед лицом нависшей опасности.
Именно в XIII веке, как утверждает традиционная наука, «исчез» народ половцы, и - что она еще никак не объясняет! - появились другие народы. В Крыму - крымские татары; в придунайской степи-куманы, кумаки, гагаузы, куны; на Северном Кавказе - карачаевцы, балкарцы, кумыки.
В Энциклопедии XIX века писали следующее:
«В кумыкских песнях отражается нравственный облик кумыка - рассудительного и наблюдательного, со строгим понятием о чести и верности данному слову, отзывчивого к чужому горю, любящего свой край, склонного к созерцанию и философским рассуждениям, но умеющему повеселиться с товарищами. Как народ более культурный, кумыки всегда пользовались большим влиянием на соседние племена» .
Вряд ли такая характеристика могла быть дана потомкам дикого, отсталого народа.
Кумыкский быт по сей день хранит черты, напоминающие о традициях предков. Например, любопытно описание приготовления пищи у половцев (о нем поведали арабские путешественники). Любой кумык и сегодня узнает в этих рецептах свои национальные блюда.
Например, тесто тонко раскатать, порезать на мелкие квадраты, а потом сварить в бульоне и съесть, предварительно сдобрив кислым молоком с чесноком. Это блюдо у кумыков называется- хинкал. И его готовят точно так же, как и тысячу лет назад.
Хлеб кумыки пекут тоже как половцы - в печи, из кислого теста. Никто из народов Дагестана такой хлеб не делает. Еще тысячи лет назад степняки готовили чуду - так до сих пор называется особый кумыкский пирог с творогом или с сыром, или с травой. Для его изготовления по-прежнему «ничего не надо, кроме воды, соли и теста».
Кумыкская национальная кухня очень простая и сытная, образ жизни а степи требовал от людей именно такой - спартанской - кухни.
Кумыкские селения имеют строгую «квартальную» планировку. В каждом квартале живет либо один род, либо люди одного сословия, либо одной национальности. По крайней мере так было до недавнего времени.
У северных кумыков селения назывались «юрт», а у южных - «кент» (на картах Дагестана еще сохранилась прежняя история: Хасавюрт, Бабаюрт, Каякент, Янгикент...). В них были еврейские и талышские кварталы. Евреи занимались торговлей и мелким ремесленничеством, а талыши всегда считались лучшими масте-рами-огородниками на Кавказе.
Преобладала так называемая односторонняя застройка, улицы закладывались прямыми и ровными. Хозяйственные постройки принято было размещать в глубине двора, а на первый план выходил либо сам дом, либо сад. Кумыкские селения выглядели исключительно опрятно.
Правда, изысканностью в архитектуре кумыки не отличались никогда. Основным строительным материалом у северных кумыков был саман - необожженный кирпич из глины и соломы. У южных кумыков в ходу был природный камень, который обычно использовали необработанным.
Исключение, пожалуй, составляло только селение Тарки - столица! - где жил прежде кумыкский шамхал, верховный правитель.
К сожалению, современные варвары разрушили все прекрасные здания, которые еще недавно приводили в восхищение людей. О таких постройках XVII-XIX веков, как дворец Шамхал-Шаха-Вифи, ханский дворец и других произведениях зодчих можно судить лишь по восторженным отзывам современников.
Внутреннее убранство кумыкского двора и прежде и теперь говорит о том, что на первом месте в быту стоит практичность и удобство, а лишь затем - красота.
Дом принято было делить на две части. Первая, рабочая, называлась «тавчу», она убиралась без затей. Над очагом висел медный котел, топили по-черному, поэтому в потолке дома полагалась дыра - дымоход. И под эту дыру принято было на ночь ставить таз с водой, чтобы злоумышленник не бросил горящую головню или не проник в дом.
Сейчас в кумыкских домах тавчу совершенно другая - современная, однако привычка на ночь ставить таз с водой или оставлять включенным свет кое-где, говорят, сохранилась. На всякий случай!
Печи для выпечки хлеба принято было ставить во дворе. Такие «уьй печ» в селениях выкладывали одну на несколько семей, но семей обязательно только из своего квартала.
Другая половина дома отводилась под жилье. И чем больше был дом, тем больше была эта половина, в которой самая лучшая комната называлась кунацкой. Такова вековая традиция, на которую обратили внимание еще арабские путешественники в средневековье.
Прежде на полу выстилали ковры, обычно тонкие, безворсовые, которые в Дагестане делали только кумыкские мастерицы. На полу кумыки и ели, и спали. В каждом доме существовал целый ритуал раскладывания постелей, укладывания матрацев, одеял и подушек. Этим занимались только женщины.
Вообще обязанности по дому всегда делились очень строго. На мужчину ложилось, как правило, все то, что делается вне дома и вне двора. Все, что внутри дома, это удел женщины. Особенно посуда, которой прежде придавалось почти культовое значение.
В доме крепились специальные полки для посуды. Отдельно для фарфоровой - праздничной и повседневной - и для медной. В простых семьях символом богатства считалась именно медная посуда, порой она заменяла деньги: чем больше ее было, тем уважаемее становилась семья. По количеству медной посуды судили о невесте. На стене в доме иногда от пола до потолка висели всевозможные изделия из меди. Украшать жилища принято было и оружием... Лишь к концу XIX века в быт кумыков начала проникать европейская культура и до неузнаваемости изменила прежнюю жизнь.
Бесполезно искать сейчас, например, даже элементы национальной одежды у кумыков. Разве что женщины, особенно немолодые, еще кое-что сохранили в одежде от прежних времен. Например, платки. Кумыкский национальный платок - это тончайшее произведение искусства. Так же, как папаха, форма которой, отделка могли многое рассказать посвященному человеку о хозяине... Теперь все это - история, как и неброские украшения, как и кинжалы, прежде обязательные для любого уважающего себя мужчины.
Дешт-и-Кипчак - Половецкое Поле - окончательно перестал существовать после азовских походов Петра I. Тогда началось массовое обрусение половцев, болезненное, как все процессы такого рода.
Потомки древних кипчаков - то есть значительная часть современного населения Центральной России - живут, не подозревая о своей недавней истории (всего-то два века!), о своих культурных и генетических корнях, которые питали и всегда питают любой народ.
Кандидат экономических наук М. АДЖИЕВ
Кумыки - один из коренных народов Республики Дагестан, относящийся к древнейшему на Северном Кавказе каспийскому антропологическому типу большой европеоидной расы в некоторых группах с примесью кавказского типа. Говорят на кумыкском языке, который является одним из старописьменных литературных языков Дагестана. Он входит в кыпчакскую подгруппу тюркских языков, однако в нем обнаруживаются и более древние элементы языка скифов (VIII-III вв. до н. э.), киммерийцев (VIII в. до н. э.), гуннов (IV в. н. э.), булгар, хазар (V-Х вв.) и огузов (XI-ХII вв.), свидетельствующие о том, что кумыкский народ является одним из исторических преемников этих этносов, сформировавшихся на местной автохтонной основе. Кумыкский язык имеет следующие диалекты: буйнакский, кайтагский, предгорный, хасавюртовский и терский, последний представлен также на территории Чечни, Ингушетии и Северной Осетии. Литературный язык сложился на основе хасавюртовского и буйнакского диалектов. Родным считают язык своей национальности 99% кумыков (1989). Распространен также русский язык (им свободно владеют 74,5% кумыков).
Племена, сыгравшие определенную роль в этногенезе кумыков, в той или иной мере пользовались албанской и рунической древнетюркской графикой. Есть сведения о том, что письменность для дагестанских гуннов (савиров) была создана византийско-армянскими миссионерами, в хазарский период - новая письменность на основе греческого алфавита, кроме того, каганы - вожди хазар - использовали в переписке и древнееврейский алфавит. В связи с арабскими завоеваниями, проникновением в край ислама и исламской культуры с VIII-X вв. здесь постепенно распространяется арабская графика, которая подверглась реформе, приспосабливалась к звуковой системе местных языков, в том числе и кумыкского (аджам). В 1929 году кумыкский язык был переведен на латинскую графику, а с 1938 года - на русскую. В конце ХIХ в. выходят первые печатные книги на кумыкском языке. Вместе с тем рукописная арабографическая традиция имеет гораздо более раннее распространение; к ее памятникам относится, например, “Дербенд-наме” (кон.ХVI в.) - один из первых оригинальных источников по истории народов Дагестана.
Кумыки проживают на своей исконной территории - Кумыкской равнине и в прилегающих к ней предгорьях от р.Терек на севере до рек Башлычай и Уллучай на юге. Они являются наиболее крупным из тюркских этносов Северного Кавказа и третьим по численности среди народов Дагестана, составляя 13% населения республики. Общая численность кумыков в России и странах СНГ - около 350 тыс.человек, в т.ч. в Дагестане 278,6 тыс. чел. (на 01.01.2001 г.). Естественный прирост за последнее десятилетие - около 15%. Более половины (52%) кумыков расселены в 8 сельских административных районах РД. В Кумторкалинском районе их 67,5 %, в Карабудахкентском - 62 %, Буйнакском - 55 %, Каякентском - 51 %, Бабаюртовском - 44 %, Хасавюртовском - 28,5 %, Кизилюртовском - 13,6 %, в Кайтагском - 9 % населения районов. В Махачкале они составляют 15 % населения, в Буйнакске - треть, Хасавюрте - четверть и Кизилюрте - пятую часть населения. В Избербаше - 17 % и Каспийске - 10 %. В Дербенте кумыков меньше одного процента. Некоторая часть кумыков расселена в поселках городского типа: в Тарках - 91 % населения, Тюбе - 36 %, Ленинкенте - 31,3 %, Кяхулае - 28,6 %, Альбурикенте - 27,6 %, Шамхале - 26,8 %, Манаскенте - 24,9 %.
За пределами Дагестана более 20% всех кумыков находится на территории СНГ. Относительно большими группами, численностью более 10 тыс. человек, кумыки проживают в Гудермесском и Грозненском районах Чеченской Республики Ичкерия и Моздокском районе Республики Северная Осетия - Алания. Небольшая часть кумыков расселена в Ставрополье, Тюменской области (более 3 тыс. человек), а также в республиках Казахстан, Украина, Узбекистан, Туркменистан и Азербайджан (всего около 4 тыс. человек), в Турции, Иордании и некоторых других странах мира.
Начиная примерно с хазарского времени по первую треть ХХв. язык будущих кумыков, а затем и сам кумыкский язык, сложившийся еще в домонгольскую эпоху, служил языком межэтнического общения на Северо-Восточном Кавказе. Кумыкский язык был, кроме того, официальным языком переписки с русскими царями, представителями русской администрации, он изучался в гимназиях и училищах Владикавказа, Ставрополя, Моздока, Кизляра, Темир-Хан-Шуры и др.
Предки кумыков, очевидно, входили в государственные объединения скифов, киммерийцев, гуннов, савир, барсил, булгар; особенно большую роль в истории кумыков сыграли хазары и кыпчаки.
Сложение кумыкской народности с ее нынешним кыпчакским языком относится к ХII-ХIII вв. Кумыки уже во второй половине ХIХ в. представляли собой относительно высококонсолидированный народ с развитыми этническими признаками: распространением единого эндоэтнонима (отражающего высокий уровень самосознания и самовыделения по принципу “мы - они”, а также и степень внутриэтнического сплочения) и языка, наличием единого культурного ядра, регулярностью торгово-экономических и культурных взаимосвязей и т.д. Процесс этнокультурной консолидации не устранил деления на этнографические группы (брагунские, буйнакские, каякентские, моздокские, хасавюртовские кумыки) и субэтносов (башлынцы, казанищенцы, эндиреевцы и др.), которые сохранили некоторые специфические черты в культуре, быте, языке, фольклоре и т.д. Традиции государственности, сложившиеся в средневековый период, были продолжены и в последующее время, когда в XVIII-XIX вв. существовали такие политические образования, как Тарковское шамхальство, Мехтулинское ханство, Засулакская Кумыкия - Эндиреевское, Костекское и Аксаевское владения, в нынешней Чечне - Брагунское княжество; южные кумыки входили в Кайтагское уцмийство. Особое место занимал Тарковский шамхал (шавхал), суверенитет которого признавался другими кумыкскими и иными владетелями. В социальном отношении кумыкское общество состояло также из дворян, узденей различных категорий, крестьян разной степени зависимости и др.
После окончательного присоединения Кумыкии к России высшая власть сосредотачивается в руках царского военного командования.
С XVI в. фиксируются тесные торговые и дипломатические отношения кумыков с Россией, которые усилились с постройкой Терского городка (1589г.) в устье Терека. В начале ХIХв. Кумыкия была присоединена к России. После образования Дагестанской области (1860г., центр г. Темир-Хан-Шура) фактически ликвидируется политическая власть шамхала, ханов и биев; вместо прежних владений были созданы округа: из Кайтагского уцмийства и Табасарана был образован Кайтаго-Табасаранский округ, из Тарковского шамхальства, Мехтулинского ханства и Присулакского наибства - Темир-Хан-Шуринский округ Дагестанской области; на территории Эндиреевского, Аксаевского и Костекского владений образуется Кумыкский (позднее - Хасавюртовский) округ Терской области. Кумыки составляли основное население (более 60%) Темир-Хан-Шуринского и Хасавюртовского округов, а в Кайтаго-Табасаранском округе - ок. 15% населения. В 1920г. при создании Дагестанской АССР Хасавюртовский округ вошел в состав республики, т.е. было восстановлено административное единство большей части территории проживания кумыков (за исключением брагунских и моздокских).
Ведущей отраслью хозяйства у кумыков издревле являлось земледелие, особенно зерновое. Кумыки знали трехпольную систему земледелия с чередованием посева культур; применяя искусственное развитие, получили садоводство, бахчеводство, огородничество и виноградарство. Вторую по значению отрасль народного хозяйства составляло животноводство, развитию которого способствовало наличие хорошей кормовой базы. Животноводство преимущественно было стационарным. Жители Нагорного Дагестана арендовали у кумыков зимние пастбища на равнине (кутаны), кумыки же пользовались летними пастбищами горцев на тех же арендных условиях. Эти отрегулированные многовековые традиции во многом способствовали сложению общности экономических интересов жителей Дагестана, рациональному разделению труда, исключению межэтнических конфликтов на основе земельных притязаний.
Через Кумыкию проходили важнейшие на Восточном Кавказе торговые пути, в частности - Великий шелковый путь. Кумыкская равнина являлась основной житницей для многих районов Дагестана - все это обусловило значительное развитие торговли, экономики кумыков; усиливаются процессы вовлечения равнинного Дагестана в общероссийский рынок, проникновения капиталистических отношений.
Основным типом поселения у кумыков является селение - юрт, гент, авул; последним термином чаще называются кварталы. На территории Кумыкии располагалось много древних и средневековых городов (Семендер, Беленджер, Таргъу, Эндери и др.), здесь расположено большинство дагестанских городов современного типа (Махачкала, Буйнакск, Хасавюрт и др.). В результате крупномасштабных переселенческих мероприятий, проводившихся руководством Дагестана в 1950-1970-х годах, с гор на равнину было переселено более 350 тыс.горцев, кроме того, часть горцев (более 100 тыс. человек) переселилась самостоятельно. Все это привело к тому, что кумыки лишились значительной части земель на своей исконной территории, потеряли компактность проживания, превратились в этническое меньшинство, перед которым стоит проблема самосохранения как этноса.
В XIX в. основным типом семьи кумыков была малая семья, хотя кое-где сохранялись неразделенные семьи или семейные общины численностью до 25-30 человек. Все члены семьи подчинялись главе, которым, как правило, был мужчина, старший по возрасту и пользовавшийся непререкаемым авторитетом; однако при решении важных вопросов основную роль играл семейный совет, в который входили все взрослые мужчины и некоторые старшие женщины.
С VIII-XII веков среди кумыков получило распространение мусульманство суннитского толка со всеми присущими ему особенностями. Есть сведения о том, что до этого периода определенное распространение получило христианство, а среди верхушки Хазарии - и иудаизм. Очевидно, раннее проникновение в край ислама обусловлено тем, что языческие верования кумыков сохранились относительно плохо, институт шаманства как таковой практически не фиксируется, хотя и сохранились рудименты аналогичных институтов (халмач, этне). Фольклорно-этнографический материал позволяет говорить о поклонении кумыкских племен верховному богу Тенгири, божествам и духам Солнца, Луны, Земли и Воды и т.д. Сохранились побывальщины, устные рассказы, обрядовые песни и др. о демонологических существах - Ал-баслы (безобразная женщина), Сув-анасы (Мать Воды, она может утопить купающихся), Темиртёш, Балтатёш, Къылычтёш (у них из груди торчит лезвие топора или сабли), Сюткъатын (очевидно, богиня, дух дождя и плодородия), Басды-рыкъ (во сне может удушить людей), Сулагь (прожорливое существо) и др. Широкое распространение среди кумыков получила мусульманская мифология, которая частично напластовалась на языческие верования и трансформировала их “в свою угоду”. Так, в похоронной обрядности и поэзии, наряду с мусульманскими регламентациями (особенно в процессе захоронения), представлениями о загробной жизни, сохранились и элементы языческих верований, а также некоторые обряды и песни: шагьалай - своеобразные причитания и ритуальный “танец” вокруг покойника, обряд посвящения умершему коню и др. В настоящее время наблюдается усиление роли мусульманских, частично и языческих верований и обрядности.
Значительного уровня у кумыков достигло орнаментальное искусство. Так, в домах старого типа большое значение придавалось резному орнаменту, которым украшались деревянные части дома и ворот.
Оригинальностью и высокими художественными качествами отличались кумыкские ворсовые и безворсовые ковры, войлочные ковры, циновки, переметные сумки. Кумыкский народ создал высокохудожественные образцы фольклора. В героический эпос входят “Йыр (песня) о Минкюллю”, восходящий к глубокой древности и в ряде характеристик сходный с “Эпосом о Гильгамеше”, “Йыр о Карт-Кожаке и Максуман”- памятник кумыкского нартского эпоса, “Йыр о Джаватбие”, в котором, как и в огузском эпосе о Деде Коркуте, повествуется о борьбе героя с ангелом смерти Азраилом, и др. Значительное распространение получил и нартский эпос. В “Сказании о битве при Анжи” отражен период арабо-хазарских войн.
Календарно-обрядовая поэзия представлена песнями вызова дождя (Земире, Сюткъатын и др.), осенними песнями (Гюдюрбай, Гьюссемей и т.д.), песнями встречи весны (Навруз) и др.
Кумыкский танец, имевший около 20 вариантов, относится к типу лезгинки, он отличается рядом особенностей, характерных развитой хореографии.
Литература кумыков начала формироваться в XIV-XV вв. (Умму Камал, Багдад Али, Мухаммед Аваби и др.), однако значительного уровня достигла в конце XVIII-XIX вв., когда появляются такие крупные поэты, как А.Какашуринский, Йырчи Казак, М.-Э.Османов и др. Большое развитие получает просветительская и революционно-демократическая литература (Н. и 3. Батырмурзаевы, Г.Б.Бейбулатов, А.Акаев, К.Джамалдин, А.Дадав и т.д.). В развитие дагестанской советской литературы огромный вклад внесли А.-П.Салаватов, Ю.Гереев, А.Магомедов, Б.Астемиров (один из создателей и первый председатель Союза писателей Дагестана), А.Г.Ибрагимов, А.Акавов, А.-В.Сулейманов, А.Аджаматов, А.Аджиев, А.Курбанов, X.Султанов, И. Керимов, М.-С.Яхъяев, М.Атабаев и др. По отцовской линии восходят к кумыкам выдающийся русский поэт Арсений Тарковский и его сын - всемирно известный кинорежиссер Андрей Тарковский.
Кумыкский театр, являющийся первым из национальных театров Дагестана, создан в 1930 году, на его сцене играли такие выдающиеся дагестанские актеры, как народная артистка СССР, лауреат премии им.Станиславского Б.Мурадова, народные артисты РСФСР и ДАССР А.Курумов, Т.Гаджиев, Г.Рустамов и др. В развитие дагестанского киноискусства значительный вклад вносит И.Казиев.
Среди мастеров исполнительского искусства большой популярностью пользовались и пользуются Т.Мурадов, И.Баталбекова, З.Алескендеров, Г.Бекболатов, Б.Ибрагимова, Б.Эльмурзаева, У.Арбуханова и др. У истоков дагестанской, в частности кумыкской, профессиональной музыки стояли Т.-Б.Бейбулатов и Т.Мурадов, их традиции ныне успешно продолжают Н.Дагиров, К. Шамасов, Х.Батыргишиев и др.
Говоря о спорте, следует упомянуть, что родом из кумыкского аула Буглен был всемирно известный борец и артист цирка Ал-Клыч Хасаев (Рубин), победивший Ивана Поддубного, а также Сали Сулейман Казанищенский, Али Казбек, Н.Насруллаев, А.Насруллаев, С.Абсаидов, М.-Г.Абушев, З.Гайдарбеков, А.Порсуков и др.
За годы советской власти дагестанская медицина достигла значительных успехов, выросли высококвалифицированные кадры (из кумыков - чл.-корр. АМН СССР Р.П.Аскерханов, десятки докторов и кандидатов наук).
Довольно хорошо были развиты у кумыков и астрономические знания, о чем свидетельствует наличие названий многих планет и созвездий, ряд из которых служил практическим целям: определению сторон света, времени года, суток и т.д.
Говоря о вкладе кумыков в развитие науки, отметим таких крупных ученых, как: Мухаммед Аваби (автор “Дербенд-наме”), Аликулихан Валех Дагестани (1710-1756гг., составитель антологии “Сад поэтов”, содержащей сведения о 2594 поэтах X-XVII веков), Ахмед-Саиб Каплан (1859-1920гг., политический деятель, автор более 10 монографий по истории и политике Турции), Абу-Суфьян Акаев (1872-1931 гг., выдающийся просветитель, ученый, поэт, книгоиздатель, общественный деятель), Гайдар Бамматов (1890-1967 гг., крупный политический деятель, автор капитального труда по истории и культуре мусульманского мира “Лики ислама” и многочисленных других работ), Мужаетдин Хангишиев (1905-1971 гг., крупный авиаконструктор, зав. отделом в КБ Туполева, дважды лауреат Госпремии СССР), Мурад Капланов (1915-1980 гг., главный специалист по космической технике, главный эксперт по технологии цветного телевидения, дважды лауреат Госпремии СССР), Н. Бамматов (ученый-координатор по вопросам мировой культуры в ООН), Т.-Б.Бамматов (генеральный авиаконструктор Франции, крупный специалист по проблемам развития международной авиации), Фахретдин Кирзи-оглу (член Академии тюркской истории, один из ведущих историков Турции, автор многочисленных монографий по истории древнего Кавказа и Ближнего Востока), Яшар Айдемир (профессор Калифорнийского университета, крупный физик), С.Ш.Гаджиева (крупный этнограф, автор многих фундаментальных трудов) и др.
На протяжении многих столетий кумыкам, как и другим народам Дагестана, приходилось бороться за независимость и сохранение своей государственности, своих земель. Эту деятельность возглавляли выдающиеся сыны кумыкского народа, среди которых следует отметить, например, Султан-Мута Эндиреевского, князя, который, в частности, нанес в 1604 году сокрушительное поражение войскам царского воеводы Бутурлина, о чем Н.Карамзин писал, что “сия битва... стоила нам от 6 до 7 тысяч воинов и на 118 лет изгладила следы Российского владения в Дагестане”; Ахмед-хана Дженгутаевского, возглавлявшего борьбу дагестанцев против иранского шаха Надира (XVIII в.); Хасайхана Уцмиева, генерала русской армии, друга М.-Ф.Ахундова, А.Дюма, А.Бестужева-Марлинского, решительно протестовавшего против унижения и колонизации Кавказа и вынужденного в конце концов покончить с собою...
В бурные годы революции и гражданской войны зачастую по разные стороны “баррикад” оказывались такие видные деятели, стоявшие у руля событий того времени, как У. Буйнакский, Дж.Коркмасов, Г.Бамматов, Н.Тарковский, С.-С.Казбеков, З.Батырмурзаев и др.
В битвах с фашистскими захватчиками из среды кумыкского народа (накануне войны насчитывавшего всего 100 тысяч человек) шестеро были удостоены звания Героя Советского Союза (в том числе Абдулхаким Исмаилов - Герой России, вместе с двумя товарищами первый водрузивший Знамя Победы над поверженным рейхстагом), два кумыка стали полными Кавалерами Ордена Славы, многие тысячи кумыков были удостоены других высоких наград за героическую защиту своей родины.
Метки:
Кумыки - один из древнейших и третий по численности народ Дагестана. В отличие других кавказских народностей, кумыки относятся к тюркам, занимают положение крупнейшего тюркского этноса Северного Кавказа. Доминирующее в регионе культурное влияние кумыков отразилось на обычаях соседних народов, многие из которых впоследствии переняли кумыкский язык.
Где живут, численность
Исторически кумыки занимали обширную территорию Кумыкской плоскости. Регион отличался плодородными землями, отличным климатом, находился на пересечении торговых путей, в том числе Шелкового. Это давало кумыкам прекрасные возможности для развития, однако делало их мишенью для территориальных посягательство соседних государств.
Согласно данным переписи 2010 года, в России проживает более 503 000 кумыков. Основная часть представителей народности, порядка 431 000 человек, занимает сократившиеся в процессе притеснений исторические территории расселения на севере Дагестана. Численность кумыков в других регионах России:
- Тюменская область (включая ХМАО и ЯНАО) - 18 668 чел.
- Северная Осетия - 16 092 чел.
- Чечня - 12 221 чел.
- Ставропольский край - 5 639 чел.
- Москва и Московская область - 3 973 чел.
Значительная часть народности мигрировала с исторической территории проживания в Турцию, Сирию, Иорданию. Причинами послужили Кавказская война, установление советской власти, непризнанные официально репрессии сороковых годов прошлого столетия.
История
Существует несколько версий возникновения кумыкского народа:
- Кумыки появились в регионе вместе с кыпчаками в XII-XIII.
- Народ в составе хазаров проник в регион, ассимилировав местное население.
- Кумыки являются исторически проживавшими в регионе горцами, подвергшимися тюркизации.
- Кумыки являются автохтонным населением Дагестана, поскольку античный автор Плиний упоминал народ «камак» в трудах, датированных первым веком новой эры.
Взаимодействие тюркских и европеоидных племен с коренными народами Северного Кавказа к XVII столетию привело к завершению формирования кумыкского этноса. До этого времени на территории расселения народности образовывались и распадались следующие государства: Джидан, Тюменское ханство, Тарковское шамхальство, Утамышский султанат и другие.
В XVI столетии начинается борьба за привлекательные территории Кумыкской плоскости со стороны Ирана, Османской империи и России. Кумыки, объединившись с соседними ногайцами, пытались дать отпор наступающими армиям, однако силы были неравны. В 1725 году Шамхальство разбито и разорено: сожжено порядка 20 селений, среди которых столица Тарки.
Кавказская война заставила местные народы объединиться: кумыки показали себя отважными и смелыми воинами, устраивали антирусские восстания с 1818 по 1878 гг. Важно отметить, что идеологический представитель кавказских народов Шамиль, объединивший разрозненные этносы под флагом ислама, имел кумыкское происхождение.
После революции кумыкская интеллигенция пыталась создать независимое государство Горскую республику. Попытка удалась, было сформировано местное правительство, но просуществовало объединение недолго: в 1921 г. кумыки вошли в состав образованной Дагестанской СССР. В конце Великой Отечественной войны кумыков, наряду с рядом других кавказских народов, депортировали в Среднюю Азию по подозрению в предательстве. Несмотря на притеснения, народность не оставила идею получения независимости и национального самоопределения. В 1989 году, в период перестройки, образовалось кумыкское народное движение, ратовавшее за создание автономной Кумыкской Республики в составе РСФСР. Однако кардинально изменившаяся политическая ситуация не дала планам сбыться.
Внешность
Антропологический состав кумыков неоднороден, различаются характерные внешние особенности. Их относят к европеоидной расе, ориентировочно каспийского и кавкасионского подтипов. Это связано с историческим расселением народности по разным сторонам реки Сулак. По одной из версий, предками кумыков являлись половцы, что нашло отражение в преобладающих европеоидных чертах внешности северных кумыков: высокий рост, крепкое телосложение, светлые глаза, волосы и кожа.
У южных кумыков преобладают азиатские черты внешности: узкий разрез глаз, темная пигментация глаз, кожи, волос. Исследователи не пришли к единому мнению относительно появления ярко выраженных тюркских признаков во внешности южных кумыков. Рассматриваются следующие версии:
- В формировании внешности кумыков принимали участие хазары, появившиеся в регионе после распада Хазарского каганата.
- Предками кумыков стали смешанные монголо-тюркские народы, пришедшие из Передней и Средней Азии.
Одежда
Национальный мужской кумыкский костюм не отличался от черкесского. Нательные штаны и рубаха с высоким воротом дополнялись буркой: темного цвета -для повседневной носки, светлых оттенков - для праздников. Поверх надевали черкеску, чаще черного цвета, папаху. В холодное время года носили короткую шубу из овечьей шерсти, традиционную бурку.
Женское повседневное платье прямого или туникообразного кроя, вниз надевали шаровары. Для выхода за пределы дома и при приеме гостей носили плотное верхнее платье распашного типа. Женщинам полагалось ходить с покрытой головой. Традиционный головной убор - чепец чутху, поверх которого надевали платок. Кумыкские мастерицы славились в регионе, как искусные создательницы платков. Популярными были платки из шелка, ажурные платки, связанные крючком.
Традиционный вариант праздничного платья - къабалай. Наряд шился из дорогостоящих материалов: шелка, шерсти, парчи. По крою напоминал повседневное распашное платье, верх кроили более облегающий. Его дополняли нагрудником, богато декорированным вышивкой, серебряными или золочеными украшениями. Оригинальным был покрой рукавов, состоящих из двух слоев. Первый плотно прилегал к руке, имитируя наличие нижнего платья. Верхний был разрезным, широким и длинным, часто доходящим до пола.
Социальное устройство
В кумыкском обществе существовало четкое иерархическое деление. Во главе отдельных территориальных объединений стояли князья. Следующими по значимости были уздени, выполнявшие обязанности княжеской охраны. Этим категориям запрещалось работать, в их задачи входило управление вверенной территорией и людьми, решение социальных, общественных вопросов.
Низшие сословия - крестьяне и холопы. Теоретически они находились в зависимости у князей, однако имели право переходить от одного хозяина к другому, заниматься мелкой предпринимательской деятельностью. Фиксированного размера дани не значилось, подати регламентировались в каждом отдельном случае. Например, один из князей раз в год принимал дань повозкой дров и выделением одного человека из семьи на время посева, пахоты, сбора урожая.
Формально власть находилась в руках у князя, фактически он не выступал в качестве судьи: эту роль играло собрание узденей. Споры решались согласно нормам адата - кодекса морально-этических правил, или шариата. Во втором случае в качестве судьи выступал религиозный служитель конкретной общности.
Семейный уклад
Важную роль в жизни кумыков играли родовые отношения. Родственные семьи селились скученно в пределах одного квартала селения, насчитывали от 20 до 150 человек. Во главе рода стоял старший по возрасту, наиболее уважаемый человек, обычно мужчина. Он решал важные семейные вопросы, выступал в качестве представителя семьи на общественных собраниях.
К XIX веку выделяется культура малой семьи, обычно трехпоколенной. Брачный возраст девушек наступал в 15-16 лет, порой встречались невесты 12-14-летнего возраста. Юноши вступали в брак с 16-17 лет, считалось, что они должны быть старше невест на 3-4 года. Разрешалось вступать в брак лишь с равными по статусу, женихов и невест из более бедных или сословно низших семей родственники не принимали. Чаще кумыки имели одну жену, зажиточные мужчины брали от 2 до 4 жен, максимально разрешалось приводить в дом 7 женщин.
Положение женщины в семье регламентировалось нормами шариата, однако не считалось унизительным. Старшие участвовали в семейных советах, полностью руководили хозяйственными вопросами. Женщина играла роль примирительницы: брошенный на землю платок прекращал любую драку. Для избегания кровной мести убийца приходил к матери убитого, вставал на колени, молил о прощении. Если та его прощала, срезала с головы виновника прядь волос, что означало прекращение мести и давало возможность откупиться деньгами.
В кумыкском фольклоре сохранилось множество пословиц, передающих идею значимости женщины, как хранительницы домашнего очага, души дома, верной спутницы и советчицы мужа. Например:
- Жена скажет, муж согласится.
- У кого не погибала жена, тот горя не познал.
- Основа мужского счастья - жена.
- Отец умер - ребенок полусирота, мать умерла - ребенок полный сирота.
Мужчины брали на себя решение общественных вопросов, защиту семьи, тяжелую работу по дому и в поле, выпас животных. Однако существовали табу: например, мужчине запрещалось заходить на кухню, это считалось великим позором. Иногда, спасаясь от гнева мужа или отца, жена и дети убегали на кухню, зная, что мужчина за ними не последует. Мужьям запрещалось оставаться с женой наедине в течение дня, свободное время они проводили в кунацкой или отдельной комнате.
Кумыки предпочитали создавать многодетные семьи, количество детей посторонним не говорили, это считалось дурной приметой. Главной радостью считалось рождение сына, что отразилось в народных пословицах-пожеланиях:
- «Чтобы жена родила тебе сына» - так мужчин благодарили за услуги.
- «Чтобы ты рожала сыновей и была сытой» - традиционное свадебное пожелание невесте.
Во время родов будущий отец уходил из дома, роженице помогала повитуха. Появившегося на свет младенца от сглаза купали в соленой воде, на дно таза клали серебряную монету. Первые 40 дней ребенка нельзя оставлять одного. Для защиты от злых духов к чепцу привязывали яркую ленту, лоб и щеки мазали сажей.
Имя малышу выбирал семейный совет, обычно ребенка называли именем погибшего родственника. Практиковался обряд имянаречения: в одно ухо младенцу шептали молитву, в другое выбранное имя и имя отца. После устраивали праздник с застольем, на которое приглашались родственники и друзья, приносившие подарки. Отец ребенка должен по случаю рождения дочки в качестве угощения выставлять барана, если рождался сын - двух.
Жизнь
Кумыкская равнина отличается необыкновенно плодородными землями, на протяжении всей истории освоения дающими богатый урожай. Здесь обнаружены целебные минеральные источники, залежи газа и нефти. Сегодня 70% дагестанской экономики обеспечивают территории расселения этноса.
Исторически кумыки занимались земледелием, единственные из всех северо-кавказских народностей повсеместно использовали методы ирригации. Выращивали пшеницу, просо, рис, кукурузу, занимались садоводством, огородничеством, виноградарством, пчеловодством. Благодаря обилию пригодных для выпаса лугов широко развито скотоводство: разводили буйволов и овец, занимались коневодством.
Культура
Кумыки оказывали серьезное влияние на культуру северо-кавказского региона, считались образованными и интеллигентными людьми с хорошим чувством юмора. Один из первых значимых культурных деятелей - поэт XV столетия Умму Камал. В XIX веке в Петербурге на кумыкском языке выходит сборник национальных текстов.
Особого расцвета литература достигла в начале прошлого столетия. Помимо произведений плеяды талантливых писателей и поэтов, в регионе начинают выпускаться газеты и журналы на кумыкском языке. В 1925 г. в Буйнакске основан Кумыкский музыкально-драматический государственный театр имени А. П. Салаватова. Внимания заслуживает танцевальная культура народа: только лезгинки у кумыков насчитывается порядка 20 видов.
Традиции
Основополагающими традициям кумыков выступали уважение к старшим, гостеприимство, куначество, аталычество. Последнее практиковалось в семьях князей и узденей, отдававших детей на воспитание в знатные семьи соседних народов.
Встречался обряд «молочных братьев»: некоторые князья лично привозили новорожденных сыновей в семьи узденей, где были младенцы. Приложив сына к груди жены товарища, малышей делали молочными братьями: так их на всю жизнь связывали узами, равными кровным.
Распространено куначество, отличающееся от гостеприимства необходимостью выступать на стороне кунаков в случае конфликтных ситуаций, помогать в решении бытовых, социальных вопросов. Обязательный элемент жилища - кунацкая: отдельная комната для приема гостей. В зажиточных семьях для кунаков, родственников и гостей строили отдельный небольшой дом на территории усадьбы.
Гостеприимство считалось делом чести: принять в дом обязаны были любого просившего человека, даже если семьи находились в состоянии кровной мести. Все время, пока гость живет на территории хозяина, последний обязан не только обеспечивать его всем необходимым, но и защищать от внешних врагов.
Свадебные традиции
Поощрялись свадьбы по сговору и любви, если родители влюбленных были согласны. Свободное общение юношей и девушек не поощрялось. Пару выбирали на общих праздниках, свадьбах. Особую роль играл поход девушки к роднику: фактически, единственный повод выйти за пределы двора. Часто у родника собирались молодые люди, наблюдавшие за девушками. Самые смелые заводили разговор, просили напиться чистой воды. Зная это, перед походом за водой девушки тщательно прихорашивались, надевали лучшие наряды.
За невесту обязательно выплачивался калым. Одна его половина шла родственникам девушки, другая - на закупку части приданого, навсегда остававшегося личной собственностью жены. Размер калыма определялся в зависимости от положения семьи жениха:
- для князей - 500-700 руб.
- для узденей - 70-150 руб.
- для крестьян - 10-30 руб.
Дополнительно к деньгам прилагалось оружие, платки, ткани, скот, кони.
Свадебная обрядность начиналась со сватовства. В роли сватов выступали уважаемые члены общины, родственникам жениха это делать запрещалось. Родные девушки не сразу впускали сватов в дом, иногда доходило до 3-4 визитов. Когда посланников приглашали к столу, родным невесты дарили подарки, те в ответ накрывали стол: начиналось обсуждение калыма и деталей будущей свадьбы.
Свадебные торжества длились 3 дня. В первый день в дом невесты съезжались родственники и друзья, организовывалось небольшое застолье. На следующий день за невестой, завернутой с ног до головы в материю, приезжал свадебный поезд со стороны жениха. Девушку усаживали в арбу, покрытую коврами: подруги и родственники просили выкуп, в шуточной форме мешали отъезду молодой.
По приезде в дом жениха невесту осыпали сладостями, рисом, монетами, стелили шелковую дорожку. На входе в дом старшая женщина обмазывала невесте губы медом: символ пожелания сладкой, сытной, богатой жизни. Свекровь встречала невестку с руками, скрещенными на груди и спрятанными под мышками. Это говорило, что невестка возьмет домашние хлопоты на себя, предоставив свекрови право заслуженного отдыха.
Жених в это время находился в доме друга, где в компании мужчин отмечал женитьбу. Невеста проводила день в компании женщин, лишь вечером встречаясь с женихом в отдельной комнате, где их оставляли наедине. На следующий день она впервые показывалась перед новыми родственниками с открытым лицом: торжество продолжалось всеобщим знакомством и одариванием молодых подарками. Заканчивалось вхождение невестки в семью чрез две недели обрядом выхода к роднику. В компании других женщин рода молодая супруга шла с кувшином за водой, церемония сопровождалась песнями и танцами. Первая выполненная по дому работа означала, что отныне девушка на полных правах включалась в хозяйственную жизнь новой семьи. Одновременно свекровь снимала табу молчания: молодой жене разрешалось заводить с ней разговор. По случаю важного события невестка дарила матери мужа ценны подарок. Свекр мог хранить молчание годами: снятие запрета считалось величайшей благосклонностью и отмечалось всей семей.
Еда
Кумыкские женщины славились как отличные кулинары. Основу рациона составляла мясная и молочная пища. Особым разнообразием отличались мучные изделия, выпекаемые в большой печи, установленной во дворе дома.
Традиционное повседневное блюдо - хинкал: крупные плоские кусочки теста, сваренные в насыщенном мясном бульоне. Одна из разновидностей блюда - хинкал из кукурузной муки, называвшийся гьалпама. Национальный кумыкский суп шорпа имел множество вариаций: в него добавляли фасоль, рис, овощи, крупы, домашнюю лапшу. Готовили и традиционные для других кавказских народов блюда: шашлык, плов, долму.
Видео
КУМЫКИ (самоназвание — къумукъ), народ в Российской Федерации (277,2 тыс. человек), в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Северной Осетии. Язык кумыкский кынчакской группы тюркских языков. Верующие — мусульмане-сунниты.
Этноним
Первые упоминания этнонима Кумыки встречаются у античных авторов Плиния Старшего, Клавдия Птолемея (2 век нашей эры) и др. Формирование Кумыков как этноса относится к 12-13 векам. На территории Кумыков существовал ряд раннегосударственных образований.
История
Среди учёных нет единства насчёт происхождения кумыков. Бакиханов писал, что «народ кумык, вероятно, произошел от кемака, ибо Птоломей называет кумыков «кам» и «кемак». В. В. Бартольд в свою очередь считал, что «кроме ногаев из отуреченных лезгин образовалась народность кумыков», подразумевая под этнонимом «лезгины» горцев Дагестана. Связывая происхождение кумыков с кыпчаками, С. М. Броневский полагал, что кумыки появились в Дагестана в ХII-ХIII вв. вместе с кыпчаками.
По данным Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, издававшийся в конце XIX - начале XX веков, в Дагестане проживало 32 087 кумыков. По сведениям 1891 года, опубликованным в «Алфавитноми списке народов, обитающих в Российской Империи», кумыки проживали на территории Дагестанской и Терской областях общей численностью 108 800 человек
С 1921 года кумыки в составе Дагестанской АССР. Первая советская перепись 1926 года зафиксировала в СССР 94 549 кумыков. В 1989 году в Дагестане сформировалась общественно-политическая организация Кумыкское Народное Движение «Тенглик» (КНД), взявшая курс на достижение национально-территориальной автономии кумыкского народа. По переписи того же года в СССР проживало 281 933 кумыка. На II съезде КНД, прошедшем в ноябре 1990 года, была принята «Декларация о самоопределении кумыкского народа», поставив идею создания Кумыкской Республики в составе РСФСР. 27 января следующего года прошёл II съезд кумыкского народа, на котором был избран руководящий орган нации - Милли Маджлис.
Занятия
Традиционные занятия: пашенное земледелие (пшеница, ячмень, просо, рис, кукуруза); скотоводство, в том числе отгонное (крупный рогатый скот, овцы, кони), а также садоводство, огородничество, виноградарство, рыболовство, пчеловодство, торговля, добыча соли, нефти, охота. Домашние промыслы и ремёсла: сукноделие, хлопчатобумажное ткачество, ковроделие (традиционные женские занятия), обработка кожи, металла, дерева, камня (мужские занятия) и др.
Семья
В 19 веке ещё сохранялись пережитки патриархально-родовых отношений (тухум, тайпа, къавум). Основной тип семьи — малая с подчинённостью старшему по возрасту (мужчине, реже — женщине), хотя в решении важных вопросов большую роль играл семейный совет. Помимо кровнородственных связей были развиты институты аталычества и куначества.
Планировка сёл — горизонтальная. Традиционное жилище: наземное турлучное, саманное с пологой двухскатной крышей и каменное с плоской крышей (одноэтажное, полутораэтажное, двухэтажное различной планировки).
Традиционная одежда
Национальный костюм: мужской — рубаха, штаны, бешмет (къаптал), черкеска (чепкен), шуба (тон), бурка (ямучу), папаха (папах, бёрк), кожаная обувь; женский — платье-рубаха, штаны (шалбар), различные платья (полша, арсар, къабалай), платки, чуткъу, кожаные чувяки, башмаки, галоши без задника. Костюм, особенно женский, дополнялся разнообразными украшениями.
Фольклор
Обрядовая поэзия: песни вызывания дождя (Земире, Суткъатун), солнца (гюн чыкъ), сбора урожая (Гюдюрбай), Навруза; свадебная (той) и похоронная поэзия (яслар, ваяхлар). Эпическая поэзия состоит из героического эпоса (в частности, о нартах), героико-исторических и исторических песен; народная проза — из сказок, легенд, преданий, анекдотов и др.; афористические жанры — из пословиц, поговорок и загадок. Большого развития получили музыкальный фольклор, хореография (вид «лезгинки»), а также народные игры и т.д.
Верования
Традиционные верования и мифология у Кумыков трансформированы. Рудиментарно сохранились представления о боге Тенгири, духах земли, воды, леса, дома, о демонических существах Албаслы, Къылычтёше, Суванасы, Басдырыкъе и др.
П. Калининский, микрорайоны Кирзавод и Янги-юрт г. Моздок в Моздокском районе) и в Чечне (Грозненский и Гудермесский районы - сёла Виноградное и Брагуны) . Составляют второе по численности национальное меньшинство в Чеченской Республике (после русских) и четвертое в Республике Северная Осетия-Алания (после русских, ингушей и армян).
В России проживают 503,1 тысяч в 2010 году, из них в Дагестане 431,7 тыс. человек.
Численность и расселение
Кумыки - второй по численности после азербайджанцев тюркоязычный народ на Кавказе , являясь при этом крупнейшим тюркским народом на Северном Кавказе и третьим по численности народом Дагестана . Территория их традиционного расселения - Кумыкская плоскость , западное побережье Каспийского моря и предгорные районы Дагестана.
Численность по субъектам РФ
| Субъект РФ | 2002 | |
|---|---|---|
| Численность | Численность | |
| Дагестан | 365 804 | 431 736 |
| Тюменская область | 12 343 | 18 668 |
| 9 554 | 13 849 | |
| 2 613 | 4 466 | |
| Северная Осетия | 12 659 | 16 092 |
| Чечня | 8 883 | 12 221 |
| Ставропольский край | 5 744 | 5 639 |
| Москва | 1 615 | 2 351 |
| Московская область | 818 | 1 622 |
| Астраханская область | 1 356 | 1 558 |
| Ростовская область | 1 341 | 1 511 |
| Волгоградская область | 895 | 1 018 |
| показаны субъекты c численностью кумыков более 1000 человек |
Этноним
Происхождение этнонима «кумык» («къумукъ») не до конца остаётся ясным. Большинство исследователей (Бакиханов, С. А. Токарев, А. И. Тамай, С. Ш. Гаджиева и др.) производили название от половецкого этнонима кимаки или от другого названия кыпчаков - куман . Согласно П.К. Услару, в XIX в. на Северном Кавказе терминами кумык или кумук именовали тюркоязычных жителей равнины . В Дагестане, Чечне и Ингушетии терминами кумык и кумук именовали только кумыков . Б. А. Алборов выводил этноним «кумык» из тюркского слова «кум» (песок, песчаная пустыня). В свою очередь Я. А. Фёдоров, основываясь на письменных источниках VIII-XIX вв., писал, что этноним «гумик - кумык - кумух» является коренным дагестанским топонимом, связанный с эпохой средневековья .
В Большой Советской Энциклопедии , на основании трудов известного этнографа и специалиста по Кавказу Сакинат Хаджиевой была указана следующая версия этногенеза кумыков:
Известнейший кавказовед Леонид Лавров подверг сомнению версию об "отуреченности" кумыков :В этногенезе кумыков участвовали древние племена - аборигены Северо-Восточного Дагестана и пришлые тюрко-язычные племена, особенно кипчаки, язык которых был воспринят аборигенами.
Большая советская энциклопедия: в 30 т. / Гл. ред. А. М. Прохоров. - 3-е изд. - М. : Сов. энцикл., 1969 – 1978
Маловероятно, чтобы кумыки были тюркизированными дагестанцами, как это утверждают некоторые Скорее их предками следует считать кипчаков, хазар и, может быть, других тюрок раннего средневековья. Желательно было бы выяснить: не имеют ли к ним отношение камаки, обитавшие в Северном Дагестане в начале нашей эры
Великий русский востоковед Владимир Минорский выдвинул свою версию происхождения кумыков:
Окончательное формирование кумыкского этноса происходило в XII-XII веках .
На территории расселения кумыкского народа существовали несколько государств, из которых наиболее известными были Царство гуннов , Джидан , Тарковское шамхальство .
Антропологический тип
Антропологически у кумыков представлен каспийский подтип европеоидной расы . Сюда же включают азербайджанцев , курдов Закавказья , цахуров , татов-мусульман . Каспийский тип обычно рассматривают как разновидность средиземноморской расы или индо-афганской расы .
В этногенезе кумыков участвовали древние племена - аборигены Северо-Восточного Дагестана и пришлые тюркоязычные племена, особенно кипчаки, язык которых был воспринят аборигенами. По антропологическим признакам и по основным чертам культуры и быта кумыки близки к другим горским народам Дагестана .
Исследования XX века
Советские антропологи относили кумыков к европеоидной расе и указывали на антропологическое сходство кумыков с другими народами Дагестана, противопоставляя их монголоидным народам . Как отмечает советский и российский учёный-антрополог Валерий Алексеев , каспийский тип, в представителей которого включаются кумыки, в Дагестане практически всегда проявляется в смешанном виде и потому народы центрального Дагестана не могут быть включены в число типичных представителей этой разновидности. Касательно кумыков, он пишет что они «имеют наиболее тёмную пигментацию, что, по всей вероятности, свидетельствует об интенсивном участии каспийского типа в образовании их антропологических особенностей» .
Язык
Среди диалектов кумыкского языка выделяются кайтагский, терский (моздокские и брагунские кумыки), буйнакский и хасавюртовский, причём два последних легли в основу литературного кумыкского языка .
Кумыкский язык является одним из старописьменных литературных языков Дагестана. На протяжении XX века письменность кумыкского языка менялась дважды: традиционная арабская графика в 1929 году была заменена сначала латинским алфавитом, затем в 1938 году - кириллицей.
Наиболее близки к кумыкскому языку карачаево-балкарский, крымскотатарский и караимский языки. .
Среди кумыков распространён также русский язык .
Религия
Верующие кумыки исповедуют ислам суннитского толка. Большинство кумыков принадлежат к шафиитскому мазхабу , часть - к ханафитскому . В феврале 1992 года в результате раскола Духовного управления мусульман Республики Дагестан в Махачкале сформировалось Кумыкское духовное управление мусульман .
Экономика
Кумыки - народ оседлой земледельческой культуры. Традиционными для них являются хлебопашество, садоводство, виноградарство, культивируемые ещё с 8-9 веков. Исторически они занимались и скотоводством. Землю кумыков можно по праву назвать житницей всего Дагестана, здесь сосредоточено свыше 70 процентов экономики республики. Здесь сосредоточена почти вся промышленность (приборостроение, машиностроение, консервирование, виноделие и т. д.). Развиты рисосеяние, рыболовство. Недра богаты нефтью, газом, минеральными источниками, сырьем для строительных материалов (стекольные пески, гипс, гравий, галька и т. д.). Имеются немалые рекреационные ресурсы (Каспийское побережье, грязевые и минеральные источники лечебного свойства). В их числе сероводородные (Талги), гидро-карбонатно-натриевые (Каякент), хлоридные, известковые и др. .
Культура
Европейский путешественник XVIII в. Иоганн Антон Гильденштедт дал описание быта кумыков того времени:
Все занимаются земледелием и немного скотоводством. Их хлебные растения: пшеница, ячмень, просо, овёс и преимущественно рис, также и хлопчатник возделывают они довольно часто, шёлк же большей частью только для собственных нужд. Рыболовство имеет для них большее значение, чем у других татар, и они облегчают своё пропитание ловлею осетров и других рыб. Среди них живёт много армян, в руках которых находится небольшая торговля припасами, [необходимыми] для жизни, - кумыкскими продуктами и другими нужными [вещами]. Их жилища и сёла, как и остальные много раз описанные кавказские, из легкой клетчатой постройки с ивовой плетёнкой .
Литература и театр
В народной памяти кумыков сохранились образцы эпической (героические, исторические и бытовые песни, песни дидактического содержания (йыр’ы), сказки, пословицы, загадки) и лирической (четверостишная песня («сарын») и «яс» (оплакивание, причитание) или «яс-йыр») поэзий . В дореволюционный период кумыкская литература находилась под влиянием крымскотатарской и татарской литератур, а после революции 1917 года несколько усиливается влияние азербайджанской литературы . В первые годы советской власти кумыкская литература продолжала традиционные темы: раскрепощение человека, духовное пробуждение народа, борьба с невежеством и т. д.
Одежда
Мужчины носили тонкие туникообразные рубахи, штаны, черкеску, бешмет и овчинные шубы, а женщины - платья, кожаные башмаки, галоши и носки, причём одежда украшалась серебряными пряжками, пуговицами, поясом . Платья «полша», состоящее из нижнего платья из тонкого однотонного шелка и верхнего платья из плотной ткани с вышивкой, вышитые платки из тонкой шерсти и шелковые платки - «гульмельды» с характерным рисунком. Современная одежда в основном городского типа.
Напишите отзыв о статье "Кумыки"
Примечания
- . Проверено 24 декабря 2009. .
- . Государственный комитет статистики Украины.
- (.rar)
- . belstat.gov.by. .
- (латыш.)
- см. Терские кумыки
- :
- Агеева, Р. А. Какого мы роду-племени? Народы России: имена и судьбы. Словарь-справочник. - Academia, 2000. - С. 190-191. - ISBN 5-87444-033-X .
- Услар П.К. Этнография Кавказа. Языкознание. 4. Лакский язык. Тифлис, 1890, с. 2.
- Г.С. Фёдоров-Гусейнов. История происхождения кумыков. - Махачкала: Дагестанское книжное издательство"Кумык"-по тюркски(кипчакски) "изгнанный"., 1996. - С. 138-139.
- Н.Г. Волкова. Названия кумыков в кавказских языках // Этническая ономастика. - М .: Наука, 1984. - С. 23-24.
- Языки народов СССР: в 5-ти томах. Тюркские языки. - М: Наука , 1966. - Т. 2. - С. 194.
- Расы и народы. Вып. 26. - Наука, 2001. - С. 78. - ISBN 5-02-008712-2 .
- Смирнов К. Ф. Археологические исследованияв Дагестане в 1948-1950 гг. // Кратк. сообщ. ИМК XIV, 1952,с. 95-96
- Г.С. Фёдоров-Гусейнов. История происхождения кумыков. - Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 1996. - С. 18.
- С. А. Токарев. Этнография народов СССР: исторические основы быта и культуры. - Изд-во Московского университета, 1958. - С. 229.
- Василий Владимирович Бартольд. Сочинения. - Наука, 1968. - Т. 5. - С. 213.
- Сакинат Шихамедовна Гаджиева. Кумыки: историко-этнографическое исследование. - Изд-во Академии наук СССР, 1961. - Т. 5. - С. 44.
- Лавров Л. И. Историко-этнографические очерки Кавказа. Ленинград. 1978. C. 37-38.
- В.Ф.Минорский. История Ширвана и Дербенда X - XI вв.. - Изд-во Восточной литературы, 1963. - С. C.145.
- . Народы России. Энциклопедия. Москва, Большая Россйиская Энциклопедия 1994. .
- // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
- . «Демоскоп ». .
- . «Демоскоп ». .
- Ю.Кульчик, Х. Джабраилов. . МЕЖДУНАРОДНЫЙ ИНСТИТУТ ГУМАНИТАРНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ. .
- . «Демоскоп ». .
- В. П. Алексеев. География человеческих рас // Избранное в 5 т. Т. 2. Антропогеография. - М .: «Наука», 2007. - С. 188. - ISBN 978-5-02-035544-6 .
- Кумыки - статья из Большой советской энциклопедии .
- Народы Кавказа / Под общ. ред. С.П. Толстова. - М .: Изд-во АН СССР, 1960. - Т. 1. - С. 422.
- Алексеев В. П. Избранное.
Происхождение народов Кавказа. - Наука, 2009. - Т. 5. - С. 228-229. - ISBN 978-5-02-035547-7 .
Оригинальный текст (рус.)
Распространение каспийской группы популяций в Дагестане падает на центральные, восточные и южные районы. Иными словами, она представлена в лезгиноязычных народах, у даргинцев-кайтагов и кумыков. Однако уже отмечалось, что ни по цвету волос и глаз, более светлому, чем в азербайджанских группах, ни по величине скулового диаметра, заметно большего, чем в Азербайджане, народы центрального Дагестана не могут быть включены в число типичных представителей каспийского типа. В Дагестане этот тип почти всегда проявляется в смешанном виде, обнаруживая либо по пигментации, либо по ширине лица, либо по обоим этим признакам, вместе взятым, известное приближение к кавкасионской группе популяций. Таким образом, территория Дагестана представляет собой периферию ареала каспийского типа, и, следовательно, формирование антропологического состава перечисленных народов является результатом разного по степени интенсивности смешения представителей каспийской и кавкасионской групп популяций. Этим, по-видимому, и объясняются локальные различия в антропологическом типе кумыков, даргинцев и лезгиноязычных народов. Кумыки имеют наиболее тёмную пигментацию, что, по всей вероятности, свидетельствует об интенсивном участии каспийского типа в образовании их антропологических особенностей, некоторые лезгиноязычные группы сближаются с кавкасионскими народами.
- Pieter Muysken.
. - John Benjamins Publishing Company, 2008. - Т. 90. - С. 74. - ISBN 9027231001 , 9789027231000.
Оригинальный текст (рус.)
Languages used at present or in the past as lingua franca in the Caucasus
Azeri in Southern Daghestan
Kumyk in Northern Daghestan
Avar in Western Daghestan
Nogay in Northern Daghestan
Circassian in Western Daghestan
Russian across the Caucasus (since the second half on the 19th c.)
...
Until the beginning of the 19th century Turkic Kumyk, beside Avar and Azeri, served as one of the Lingua francas in foothill and lowland Daghestan, whereas in Northern Daghestan this role was sometimes played by Nogay. - Кумыкский язык // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров . - 3-е изд. - М . : Советская энциклопедия, 1969-1978.
- Кумыкский энциклопедический словарь. Махачкала. 2012. С. 218.
- (рус.) , Институт религии и политики.
- Ярлыкапов А. А. Религиозные верования // Народы Дагестана / Отв. ред. С. А. Арутюнов, А. И. Османов, Г. А. Сергеева. - М .: «Наука», 2002. - С. 68. - ISBN 5-02-008808-0 .
- Иоганн Антон Гильденштедт. . - Петербургское Востоковедение, 2002. - С. 255.
- // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
- КУМЫКСКАЯ ЛИТЕРАТУРА // Литературная энциклопедия.
- (рус.) , Литературная энциклопедия.
- Нина Степановна Надъярных. . - Наука, 2005. - С. 164.
- (рус.) , kino-teatr.ru.
- Лев Миронович Минц. . - Olma Media Group, 2007. - С. 276. - ISBN 5373010537 , 9785373010535.
Ссылки
Литература
- Аджиев А. М., М.-Р. А. Ибрагимов. Кумыки // Народы России. Энциклопедия. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия» , 1994. С. 214-216. ISBN 5-85270-082-7
- Кумыки // Народы России. Атлас культур и религий. - М .: Дизайн. Информация. Картография , 2010. - 320 с. - ISBN 978-5-287-00718-8 .
- // / Совет администрации Красноярского края. Управление общественных связей; гл. ред. Р. Г. Рафиков ; редкол.: В. П. Кривоногов , Р. Д. Цокаев. - 2-е изд., перераб. и доп. - Красноярск: Платина (PLATINA), 2008. - 224 с. - ISBN 978-5-98624-092-3 .
|
||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кумыки
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport"a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня. Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать, это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l"inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
История происхождения кумыков (Г.С. Федоров-Гусейнов, Махачкала, «Дагкнигоиздат», 1996 год, 163 страницы)
Среди большого количества проблем истории народов Дагестана первоочередного решения ждут вопросы об истоках народов, их родстве, об общих чертах и особенностях. Иными словами, проблема этногенеза и этнической истории является наиболее острой и злободневной, требующей срочного решения. Среди них особенно сложна проблема происхождения кумыков.
При ее решении ученые делятся на две группы, одни из которых рассматривают кумыков в качестве пришельцев, другие — как местных по происхождению. Последние в качестве базы этногенеза рассматривают местный этнос, в среду которого проникал тюркский элемент. Некоторые из них решающим считают примесь гунно-савиро-булгарских и хазарских племен, другие — кыпчаков. И те и другие нуждаются в более прочной источниковедческой базе. Это обстоятельство вызвало к жизни работы исследователей Кадыраджиева К.С. /Кадыраджиев К.С., 1992/, Аджиева М. /Аджиев М., 1992/, Кандаурова А. /Кандауров А., 1994/, которые ищут предков кумыков среди шумер, киммерийцев, скифов, гуннов, хазар, кыпчаков.
Я понимаю, что эти работы написаны с добрыми побуждениями, чтобы дать ответ на вопрос: «Кто такие кумыки ?»
Хотя я не разделяю многих положений в их работах, однако в них имеются ценные наблюдения. Например, Кадыраджиев довольно обоснованно утверждает, что кумыки сформировались как аборигенное население.
Особо надо отметить исследования P.M. Магомедова и С.Ш. Гаджиевой, однако в их работах этногенезу и этнической истории кумыков отводится небольшая часть или раздел больших исследований, посвященных этногенезу всех народов Дагестана /Магомедов P.M., 1968.С.8/, или историко-этнографическое исследование кумыков /ГаджиеваС.Ш., 1961.С.33-44/. Наиболее полно была изучена проблема этногенеза и этническая история кумыков в работе Федорова Я.А. /Федоров Я.А., 1959.С. 104-116/.
Кумыки: происхождение
Однако до настоящего времени не было специальной работы, которая бы охватывала все проблемы происхождения кумыков. Спорны многие принципиальные вопросы: на каком языке говорило население Северо-Восточного Дагестана -Джндана во II-VIII вв, говорило ли население этого региона на тюркском языке , как утверждают некоторые исследователи / Кадыраджиев К.С., 1992/, кто были первые тюркоязычные племена , осевшие в Приморском Дагестане, и какую роль сыграли эти пришлые племена в материальной культуре предков кумыков.
Эти и многие другие вопросы ждут своего решения. Наша монография призвана восполнить этот пробел, без ликвидации которого невозможно приступить к составлению истории кумыков. В ней в таком широком плане впервые исследуются вопросы этногенеза и этнической истории кумыков в качестве составной части этнической истории автохтонных народов Дагестана.
В ходе написания предо мною возникала еще одна задача — опровергнуть встречающиеся в исторической, особенно в последние годы, в публицистической литературе тенденциозные выводы об этногенезе и этнической истории кумыков.
Например, что кумыки, ногайцы, карачаевцы, балкарцы, караимы, гагаузы и др. тюркоязычные народы, да и казаки терские, кубанские, сибирские — из рода половецкого — кровные братья /Аджиев М., 1992/ Прямыми предками кумыков, карачаевцев, балкарцев называет гуннов, булгар, хазар, кыпчаков Х.Х. Биджиев /Биджиев Х.Х., 1993/.
В книге большое место уделено и частично оседали на территории Северо-Восточного Дагестана в течение целого тысячелетия, вступая в социально-экономические и культурно-политические контакты с предками кумыков и других коренных жителей Дагестана.
В основу исследований автор поставил методы комплексного изучения проблемы. Причем использованы археологические материалы, полученные в результате как собственных работ, так и работ разных авторов. В результате автору удалось создать законченное, цельное, обобщающее исследование, в котором решается множество крупных и мелких проблем по происхождению и развитию кумыкского этноса. Значительная часть работы посвящена истории раннесредневекового Дагестана, где обоснована мысль о том, что царство Джидан было крупным раннесредневе-ковым образованием кумыков, в составе которого были городища, развалины которых мы видим в окрестностях Урцеки, Ачису, Карабудахкента, Сутайкутана, Гели, Тарков и др. Принципиально новым в работе является еще и то, что автор впервые выделяет археологические материалы, связанные с кыпчаками в Дагестане.
Особую признательность автор выражает землякам-карабудах-кентцам: Абдуллагатову. С.Х. — директору совхоза «Рассвет», Гаджиеву У.Г. -директору Республиканской газетно-журнальной типографии, Канзитдинову P.M. — директору малой предприятии «Герейтюз», Насрутдинову У.И. — главе администрации Карабудах-кентского района за внесенный вклад в издании книги.
Помог материал? Имеешь право поддержать монетой развитие проекта!
