Изучение истории тойнби. А.дж.тойнбипостижение истории. "Постижение истории" Тойнби

Творчество Арнольда Тойнби складывалось на фоне двух мировых войн. Но эти трагические события не привели Европу к закату, как предсказывал О. Шпенглер. Более того, ХХ век заявил о тенденциях глобализма, формирования мирового сообщества – универсума на базе принципов европоцентризма: индивидуализма и демократии, обеспечивающих «динамизм» в отличиие от «статического» Востока.

С точки зрения А. Тойнби концепция единого человечества на базе западного общества не имеет перспективы. Во-первых, она возводит в абсолют экономический и политический факторы. Во-вторых, она исходит из ложной посылки о прямолинейности развития.

А. Тойнби полагает, что всякое общество является сложным и динамическим образованием эволюционного типа, обусловленного внутренними факторами и внешними условиями. И его развитие зависит от комбинации факторов и условий, которые действуют как вызов, заказывающий соответствующий ответ. Если ответ успешный, общество обретает новое качество. Если ответ неадекватен, общество прекращает развитие и может погибнуть. Схема исторического процесса в режиме «вызов - ответ» противостоит фатализму Шпенглера, о том, что всякая культура, исчерпав свои жизненные силы, трансформируется в цивилизацию, что является началом конца культуры. С точки зрения Тойнби ритмичность исторического процесса «вызов - ответ» высвобождает порыв социального роста, определяет его перспективу, но без ориентира на финал.

Реакция цивилизации (общества) на вызов многообразная. Во-первых, она определяется характером вызова, его внешними и внутренними аспектами. Внешние могут быть благоприятными и не благоприятными. Внутренние обусловлены противоречием конкретного общества. Во вторых, она определяется уровнем способности людей обеспечить достойный ответ.

И Тойнби поясняет: источником социального действия выступает не все общество, а только отдельные индивиды или группа, способные к творчеству. Творчество на уровне микрокосмоса обусловливает изменения в макрокосмосе, выступая фактором развития общества.Гении, сильные личности - это «дрожжи в общем котле человечества».

Усилия «творческого меньшинства неизбежно сталкивается с консерватизмом большинства. Если историческое меньшинство не сумело обеспечить адаптацию своих идей инертным большинством, то творческий порыв оказывается роковым. Общество «выбраковывает» представителей творческого меньшинства, объявляя их ненормальными или приговаривая к смерти. Если победоносному меньшинству удается преодолеть инертность и враждебность большинства, общество выходит в своем развитии на новый уровень с демонстрацией нового качества.

Подтягивание инертного, консервативного большинства до уровня творческого меньшинства процесс болезненный, но возможный благодаря «мимесису» - социальному подражанию. Это свойство человеческой природы является результатом не столько вдохновения, сколько коллективного опыта.

С точки зрения А. Тойнби первичные цивилизации сложились как ответ на вызов со стороны природы. Неадекватным ответом многие народы подписали себе смертный приговор. Другие, сменив ориентацию, вошли во второе поколение, которое по А. Тойнби насчитывает четыре очага: египетско-шумерский, минойский, китайский и южно-американский.

Несмотря на своеобразие локальных цивилизаций, по мнению А. Тойнби есть законы роста цивилизаций и законы их распада.

В качестве фактора роста не может быть территориальная экспансия, ибо милитаризм надламывает цивилизацию, меняет её ориентацию с интенсивного развития на экстенсивное, как стремление отодвинуть время летальности, обмануть агонизирующее сознание. Не может быть фактором роста и технический прогресс, рождающий с точки зрения Э. Фромма некрофилию.

Необходимым условием роста может быть только тот вызов, который «диктует механизм непрерывного движения от «возмущения» до восстановления равновесия. Иными словами, критерий роста - это движение в сторону самоопределения.

Что касается критерия роста цивилизации, то таковым является «трансференция действия» то есть перенос результата усилий творческого меньшинства в сферу социокультурных отношений, где оно адаптируется инертным большинством. Пройдя этап эмоциональных взрывов, романтических настроений, идеи обретают доступность и притягательность. Через «мимесис» большинство обращается в «новую веру» - покой сменяется конфликтом, благополучие уступает ощущению неудовлетворенности, что выливается в социальную революцию. Последующее примирение реального и идеального рождает чувство стабильности и иллюзию счастья.

Рост цивилизации имеет пролонгацию, если повторяющееся движение утраты равновесия и его восстановления задаёт цепь вызовов и ответов. Чем длиннее эта цепь, тем сложнее и дифференцированнее становится общество, тем больше оно отличается от других обществ.

Однако, потеря равновесия всегда рождает опасность надлома цивилизации. Творческое меньшинство не сработало должным образом или подвел механизм «мимесиса», когда большинство не адаптировало предложенные идеи и тогда правящая элита прибегает к жесткому контролю, организуя репрессии по отношению к инакомыслящим. Широкое распространение получают настроения бессилия, неизбежности поражения, что оборачивается нравственным падением, когда обыватель включает механизм компенсации (пристрастие к алкоголю, наркотикам, сексуальным влечениям).

В этих условиях, как полагает А. Тойнби, существует два способа «взметнуть пыль на площадях и на исторической арене». Это путь насилия и путь добра.

Насилие может быть реализовано в двух формах: архаизме и футуризме.«Архаизм» - это переход системы от динамики к статике, через организацию протеста против закона, совести, традиций и общественного мнения. Например, практика национал - фашизма в Германии; призыв к возвращению в природу.

«Футуризм» предлагает от мерзопакостной реальности уйти в грезы, в лучезарные дали. Например, концепция немецкого романтизма Ф. Шиллера.

И «архаизм» и «футуризм», несмотря на своих приверженцев и апологетов, лишены перспективы.

Более продуктивен путь добра как преображения реальности, сохраняя преемственность с прошлым опытом.

Таким образом: историческому фатализму Шпенглера Арнольд Тойнби противопоставил исторический оптимизм, который можно представить в схеме: «рост - спад - надлом - преображение - рост» и так далее.

И хотя не все цивилизации преодолели «надлом», принципиальная возможность выхода из кризиса есть у любого общества. Всё зависит от способности творческого меньшинства обеспечить должный ответ, а так же от способности большинства адаптировать идеи ответа, стать субъектом социального действия по их осуществлению.

Отрицая европоцентризм, а вместе с ним и идею единого пути человечества, А. Тойнби не отбрасывает идею исторического прогресса. Прогресс истории не в развитии экономики, политики, техники, а в нравственном обновлении человека, а вместе с ним и мира. И гарантом этого обновления может быть только трансцендентная личность Бога, задающая планку высоты нравственных ценностей для каждого человека.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования Республики Беларусь

Могилёвский государственный университет им. А.А. Кулешова

Реферат

“Постижение истории” Тойнби

Выполнил:

студент исторического факультета

4-го курса группы “В”

Мельянцов Д. А.

Проверила:

Атрашкевич А. В.

Могилёв 2009

Введение

Сэр Арнольд Джозеф Тойнби прожил очень долгую жизнь. Для историка это полезно. Особенно полезно увидеть уже сознательным взором три четверти поразительного двадцатого века. Арнольд Тойнби не стал историком этой эпохи. Он смолоду выбрал своей специальностью античную историю; в процветающей Великобритании перед первой мировой войной это было нормально. Бури XX века не заставили его изменить тематику исследований, но они даровали ему особый взгляд на классическую античность.

Сэр Арнольд, наблюдая собственными глазами одну переломную эпоху в истории человечества, стал особенно чуток к другим подобным эпохам, о которых известно лишь по скупым и противоречивым сообщениям очевидцев. И еще смолоду решил: он не будет торопиться писать незрелых книги. В предисловии к книге «Ганнибалово наследие» Тойнби пишет:

«Возможность наблюдать крутой поворот на судьбах Европы, вызванный двумя мировыми войнами, - бесценный подарок для историка, изучающего тот перелом в судьбах Рима. Который вызвали две Пунические войны... К счастью, я не начал писать эту книгу сразу, как только задумал ее...» Книга вышла через пятьдесят лет после того, как была задумана .

Чем же он занимался, молодой Арнольд Тойнби? Подобно молодому Линнею, он читал и путешествовал, путешествовал и читал. И вел записные книжки. Еще до первой мировой войны он успел обойти пешком большую часть Греции - после этого одна строка Геродота или Фукидида говорила ему больше, чем целая глава из исторической географии Эллады. Принцип «Лучше один раз увидеть...» он исповедовал до конца своих дней - многие области, где разыгрались изучаемые им события, он не поленился специально посетить, когда ему было уже под семьдесят.

А когда Тойнби исполнилось сорок лет, он решил, что пора привести в систему выработавшийся у него взгляд на историю. Так родился самый знаменитый его труд - «Постижение истории». Попросту говоря, Арнольд Тойнби попробовал критически разобрать историю всех основных цивилизаций, созданных человеком, - разобрать с «квазибиологической» точки зрения, уподобляя развитие цивилизации развитию биологического вида. Двенадцатитомный труд Тойнби вызвал и вызывает до сих пор самые ожесточенные споры. Сэр Арнольд, однако, совсем не участвовал в полемике вокруг своего детища! Он исповедовал то же правило, что и другой выдающийся англичанин - Резерфорд:

«Высказал свое мнение, выслушал оппонентов - и все; иди дальше думать и работать». Огромный труд был для него лишь генеральной репетицией основной работы: если раньше он оттачивал свою технику, анализируя весь список «роковых минут» в истории человечества, то теперь он сделает обратное - применит весь накопленный и упорядоченный арсенал фактов, методов и концепций к анализу небольшого числа обществ - Эллады. Рима, Византии. Сэр Арнольд успел выполнить и эту, заключительную часть своего творческого плана: его последняя книга вышла в свет, когда автору было 83 года .

Самая блестящая из книг Тойнби - «Эллинизм» - содержит всего 250 страниц. Не слишком ли мало? Но ведь и решающая часть самой блестящей шахматной партии длится не более десяти - двадцати ходов. Что привлекает нас в творчестве крупного шахматиста? Сочетание позиционной и комбинационной игры. Это значит, что все фигуры движутся и бьют вместе, как одна рука; в то же время виден дерзкий, рассчитанный замысел, исполняемый этой рукой, несмотря на внешние помехи. Именно такое впечатление производят поздние труды Тойнби: историю каждого общества он рассматривает как часть мировой истории - и в пространстве, и во времени, и этот прием порою позволяет осветить самые, казалось бы, темные места или незначительные детали исторической картины, освещает так, что видно: нет ни одной лишней детали в историческом механизме, работающем по своим строгим законам, которые нам - увы? - еще не полностью известны .

Философские воззрения Арнольда Тойнби весьма эклектичны. Он называл себя идеалистом, христианином, пацифистом и т. д. - словом, английским либералом. Он и был таковым. Но не сводился к этому! Дело в том, что Тойнби был еще (что важнее) стихийным материалистом и диалектиком, он всегда стремился к непредвзятому изучению природных явлений. Непредвзятость Тойнби как исторического мыслителя особенно ярко проявилась в конце его жизни, в его переписке с выдающимся советским историком академиком Н. И. Конрадом. Это просто вежливый разговор двух крупных оригинальных личностей. Здесь идет диалог между представителями двух разных исторических концепций, и диалог этот ведется разумно: каждый из партнеров хочет взять у собеседника все лучшее.

Заимствование Тойнби концепций исторического материализма особенно заметно в его книге «Ганнибалово наследие», которую он заканчивал в годы переписки с Н. И. Конрадом. Это замечательный анализ экономического переворота в Римской республике, вызванного переходом к товарному сельскому хозяйству. Что касается идеалистических гипотез А. Тойнби, Богато представленных в его раннем труде «Постижение истории», то они справедливо подверглись марксистской критике и почти отсутствуют в поздних трудах зрелого историка. Тойнби всегда считал: «Ничто не мешает мне сегодня быть умнее, чем я был вчера!» К его наследию надо подходить весьма критически, но целиком отказываться от него было бы не по-хозяйски .

“Постижение истории” Тойнби

постижение история тойнби

Именно как автор "Постижения истории", фундаментального двенадцатитомного труда, посвященного генезису, росту и распаду культур и цивилизаций, Тойнби и останется в истории гуманитарного знания.Тойнби ставит перед собой задачу постижения действующих сил мировой истории - тех сил, которые способны как породить цивилизацию, так и уничтожить ее. А в том, что цивилизации смертны, сомневаться в начале XX векауже не приходилось. Первая мировая война с ее химическим оружием, подводной и воздушной войной, пулеметами и танками сегодня - после Хиросимы и Освенцима - кажется нам чем-то старомодным, и мы забываем, что число жертв той войны исчислялось миллионами, и что она имела для современников поистине апокалипсический масштаб. Вопрос о генезисе, развитии и смерти культур обретал новую актуальность и особую остроту.

Тойнби начинает свое исследование с попыток определения умопостигаемого (т. е. такого, которое было бы доступно для человеческого понимания) предметного поля исторического исследования, и приходит к заключению, что в таковом качестве не могут быть восприняты национальные государства. Рассматривая исторический путь Англии, Тойнби отмечает, что многие события национальной истории страны, оказываются не постигаемыми в отрыве от истории стран, с которыми Англия была связана тысячью социокультурных нитей, А это означает, что элементарной единицей анализа для историка должна быть сущность более высокого порядка общности, в которую и Англия, и страны, ее окружающие, могли бы быть включены в качестве структурных единиц целого. Такую сущность Тойнби определяет как "цивилизацию", а конкретно - как "цивилизацию христианского Запада", или просто "западную цивилизацию" .

Однако очевидно, что западная цивилизация не есть ни единственная в мировой истории, ни первая в цепи своих сестер. Подвигая рассмотреиию всю мировую историю Тойнби приходит к выводу, что число цивилизаций, существовавших на всем ее протяжении, не так уж и велико. Он насчитывает их, всего 21 (а включая цивилизации-спутники и застывшие цивилизации - 37), и именно их рассматривает как основной структурный элемент мировой истории, терминологическую и методологическую основу для-дальнейших рассуждений .

Цивилизации существуют как целостные в социокультурном отношении и ограниченные в пространстве и-времени человеческие. общества. Они находятся между собой в достаточно сложных отношениях. Но что именно создает Цивилизацию? Как и почему она возникает?

Для того, чтобы понять. Тойнби, важно помнить что он - мыслитель религиозный. А для религиозного, христиан-ского сознания, источником истины может быть как Разум, так и Откровение, наилучшим же является сочетание двух этих первоначал Истины. Именно поэтому в творчестве Тойнби причудливым образом переплелись методы строгого научного познания и элементы рационалистического ин-туитивизма. История есть дело рук Творца, осуществленное через существование человека и человечества, и в этом смысле она является венцом божественного Откровения. Присутствие Откровения в истории внушает христианскому мыслителю некоторый оптимизм: история не лишена смысла, и человек должен только постичь его.

Тойнби стремится к Постижению Истории-всей истории в целом, и только для этого предпринимает попытку исследования ее отдельных частей, подобно врачу, исследующему отдельные органы больного. Целью исследования является попытка постижения механизма социогенеза, механизма, который был бы в высокой степени универсален для всех и каждой в отдельности цивилизаций - а значит, и для всей истории в целом. При этом Тойнби не претендует на то, что он сможет выявить универсальные силы социогенеза. Он хочет всего лишь постичь механизм социальной реализации этих сил.

Тремя ключевыми компонентами генезиса цивилизаций, по Тойнби, являются универсальное государство, вселенская церковь и движение племен. Наличие этих компонент позволяет говорить о существовании цивилизации. Однако цивилизации не возникают сами по себе; необходима особая историческая ситуация для того, чтобы состоялось ее развитие. Подобную ситуацию Тойнби обозначает как ситуацию "Вызова-и-Ответа". И если налицо имеются даже все три базовых компонента генезиса цивилизаций, но отсутствует Вызов, то не будет и Ответа - то есть, развития цивилизации.

Вызов - это такая ситуация, при которой существование данного общества оказывается под некоей угрозой. Вызов может быть самым различным. В ситуации Вызова оказались древнегреческие города - государства, столкнувшиеся с нехваткой продуктов питания в связи с ростом населения и сокращением плодородных земель вследствие эрозии. Полисы ответили на этот Вызов по-разному: одни (Коринф, Халкида) начали колонизацию варварских побережий Средиземноморья; другие (Спарта) милитаризировали свою жизнь и покорили соседние (тоже эллинские) земли: третьи (Афины) переориентировали потребление сельхозпродуктов на импорт и приступили к форсированному развитию ремесел. Таким образом, на один Вызов было дано по меньшей мере три различных Ответа, означавших начало формирования трех принципиально различных обществ и культур .

Аналогично, возвышению Австрии, по мнению Тойнби, способствовало ее противостояние с Турцией, делавшее ее форпостом Европы. Развитие цивилизаций Междуречья в Египта было Ответом на Вызов природы - периодические и мощные разливы рек. Наличие Вызова абсолютно обязательно для начала генезиса новой цивилизации, и без него спонтанного развития цивилизации не происходит.

Отметим, что вполне возможна ситуация, когда Вызов, предложенный природой и/или людьми, останется без Ответа. Это означает, что данное общество или прекращает свое автономное существование, становясь частью другого целого, или погибает вовсе, не оставляя о себе исторического следа. Мы знаем о цивилизациях, например, Междуречья многое - но кто знает, сколько народов кануло в Лету в этом регионе, так и не сумев дать свой Ответ на постоянный Вызов природы?

Каков же механизм выработки Ответа? Благодаря каким стимулам новое решительно овладевает старым, подчиняя его себе и преобразуя его? Тойнби полагает, что в этом контексте ключевая роль принадлежит творческому меньшинству, создающему Ответ, а также мимесису, социальному подражанию, благодаря которому Ответ становится достоянием нетворческого большинства .

Причины мимесиса могут быть различными, но Ответ непременно адекватен ситуации Вызова. И если Вызов настолько значим, что ощущается всем обществом, то есть, и его нетворческим большинством, то становится очевидным, что творческое меньшинство, нашедшее Ответ, лучше адаптировано к новой ситуации. Цивилизации, следовательно, живут и растут до тех пор, пока:

а) творческое меньшинство способно давать адекватные Ответы на новые Вызовы

б) нетворческое большинство имеет волю к продолжению мимесиса.

Итак, Вызов и Ответ находятся у истоков цивилизаций. Нет никакой исходной для всех цивилизаций отеческой культуры; все цивилизации равно должны были пройти все этапы исторического пути культурогенеза. Различие заключается лишь в том, насколько адекватный Ответ был найден каждой культурой на предъявленный ей Вызов. Одни цивилизации смогли найти в себе достаточно творческих сил - и сама эта сила, в итоге, оказывается новым импульсом к культурному росту, что означает рождение нового общества, культуры, цивилизации. Но иногда Вызовоказывается слишком отягощающим - и порождает лишь замедленный, колеблющийся, неуверенный Ответ. Культура, выработавшая такой Ответ, пребывает в состоянии застоя, в лучшем случае - замедленного развития. И, наконец, слишком мощный Вызов может остаться без Ответа что означает крах данного общества и дайной цивилизации .

Заключение

Итак, ход истории определяется соотношением Вызов и Ответа, вечным колебанием между Сциллой гибели и Харибдой застоя. Вызов-и-Ответ пронизывают историю всех культур, вечно сменяя друг друга. Тойнби не стремится и поискам Универсального Ключа культурогенеза - он лишь описывает механизм этого генезиса, механизм, который каждая культура наполняет собственным содержанием.

Концепция Тойнби, поражавшая как грандиозностью замысла, так и непоследовательностью его исполнения весьма неоднозначно воспринималась как на Западе, так и в нашей стране. У нас Тойнби было принято ругать как "представителя буржуазной истории я социологии, стремящегося переосмыслить все общественно-историческое развитие человечества в духе лжетеории круговорота локальных цивилизаций, опровергнутой марксистским учением". Западные историки не могли простить Тойнби недостаточную строгость изложения, столь свойственную его труду, а также мнимую претензию на универсальность. Однако без вдумчивого анализа "Постижения Истории" Тойнби духовная картина XX века не "Может быть понята. Его философия истории не является безупречной и - тем более - пророческой: Тойнби всего лишь; показал, что истории открыта для постижения и что человечество способно дать достойный Ответ на Вызов мироздания.

Литература

1. Гуревич П.С. Культурология. М.: Гардарики, 2002.

2. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991.

3. Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории. М.: Айрис-пресс,2003.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Концепция развития цивилизации "вызов-ответ" и роль творческого меньшинства в учении Арнольда Тойнби. "Постижение истории" - философский и культурологический взгляд на общественно-историческое развитие человечества как круговорот локальных цивилизаций.

контрольная работа , добавлен 13.06.2011


Краткая биография А.Д. Тойнби (1889–1975), общая характеристика его взглядов на научный анализ и трактовок категории цивилизации. Сущность цивилизаций, их типология, признаки, процесс становления, взаимодействие, особенности развития и причины распада.

реферат , добавлен 26.03.2010


Первое поколение цивилизаций согласно классификации Джозефа Тойнби - примитивные, маленькие, бесписьменные культуры. Хронологические рамки и характеристика Эламской, Эгейской, Хараппской, Шумерской, Шан-Инь, Номадической, Скифской, Тюркской цивилизаций.

презентация , добавлен 10.09.2014


Рассмотрение и характеристика эволюции политических взглядов Наполеона. Анализ внутренних мотивов Бонапарта, его взглядов и воззрений, выяснения целей, которые он преследовал. Постижение сути политического строя, изучение истории Франции XVIII-XIX вв.

реферат , добавлен 07.06.2010


Изучение принципов исторического исследования: научности, объективности, историзма, диалектики. Обзор периодизации отечественной истории в соответствии с характером государственного строя. Характеристика научного и социального статуса исторической науки.

контрольная работа , добавлен 08.11.2012


Возникновение историографии в России, формирование цельного научного исторического мировоззрения. Развитие материалистического понимания истории, многонациональный характер советской исторической науки. Разработка общей концепции истории и ее источники.

контрольная работа , добавлен 10.11.2010


Кризис современной российской исторической науки, отечественной историографии. Марксистский подход к "типизации и периодизации исторического развития". Исследование истории российских представительных учреждений, истории местного самоуправления.

контрольная работа , добавлен 19.09.2010


Понятие исторического времени, разделение истории общества на формации: первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую, коммунистическую. Анализ временных периодов развития России, их отношения к всемирно-исторической периодизации.

реферат , добавлен 23.05.2010


История написания статьи "Уроки Октября". Л.Д. Троцкий как лидер российской социал-демократии, формирование его мнения о роли личности в истории. Особенности новой концепции исторической науки в послеоктябрьской России. Смысл "литературной дискуссии".

контрольная работа , добавлен 13.10.2013


Современная актуальность вопроса о точности исторических методов исследования и объективности выводов исторической науки, поднятого Ж. Боденом. Роль факторов природно-климатических условий для истории развития народов и их антропометрических признаков.

ЭЛЕКТРОННОЕ ОГЛАВЛЕНИЕ

Смерть это цена, оплаченная жизнью
для повышения сложности структуры живого организма.

Arnold Toynbee, ";Life After Death";

А. Дж. Тойнби

";Постижение истории";

/aud/p/index.php?a=presdir&c=getForm&r=resDesc&id_res=4050

Введение

ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ ИСТОРИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ

В каждую эпоху и в любом обществе изучение и познание истории, как и всякая иная социальная деятельность, подчиняются господствующим тенденциям данного времени и места. В настоящий момент жизнь западного мира определяют два института: индустриальная система экономики и столь же сложная и запутанная политическая система, которую мы называем ";демократией";, имея в виду ответственное парламентарное представительное правительство суверенного национального государства. Эти два института - экономический и политический - стали господствующими в западном мире на закате прошлого века и дали пусть временное, но все же решение главных проблем того периода. Прошлый век искал и нашел спасение, завещая свои находки нам. И то, что выработанные в прошлом веке институты сохраняются по сей день, говорит прежде всего о творческой силе наших предшественников. Мы живем и воспроизводим свое бытие в индустриальной системе и парламентарном национальном государстве, и вполне естественно, что эти два института имеют существенную власть над нашим воображением и реальными плодами его.

Гуманитарный аспект промышленной системы связан непосредственно с человеком, разделением труда: другой ее аспект обращен к физической среде обитания человека. Задача индустриальной системы заключается в том, чтобы максимально увеличивать свою производительную способность, перерабатывая рукотворными средствами сырье в определенные продукты и вовлекая в этот механически организованный труд большое количество людей. Эта особенность индустриальной системы была осознана западной мыслью еще в первой половине прошлого столетия. Поскольку развитие индустриальной системы опирается на успехи физических наук, вполне естественно предположить, что между индустрией и наукой была некая ";предустановленная гармония"; [+1] .

Если же это так, то не следует удивляться, что научное мышление стало организовываться индустриальным образом. В любом случае это вполне правомерно для науки на ее ранних ступенях-а современная наука весьма молода даже по сравнению с западным обществом,- поскольку для дискурсивного мышления необходимо вначале накопить достаточно эмпирических данных. Однако тот же самый метод в последнее время нашел распространение во многих областях знания и вне сугубо научной среды-в мышлении, которое обращено к Жизни, а не к неодушевленной природе, и, более того, даже в мышлении, которое изучает различные формы человеческой деятельности. Историческое мышление также оказалось захваченным чуждой ему индустриальной системой, а именно в этой сфере, где исследуются отношения между людьми, современная западная промышленная система демонстрирует, что она вряд ли является тем режимом, при котором хотелось бы жить и работать.

Показателен здесь пример жизни и творчества Теодора Моммзена. Молодой Моммзен создал объемный труд, который, конечно, навсегда останется шедевром западной исторической литературы. Его ";История Римской республики"; была опубликована в 1854-1856 гг. Но едва книга увидела свет, как автор начал стыдиться своего труда и постарался направить свою энергию в совершенно другое русло. Моммзен потратил всю оставшуюся жизнь на составление полного собрания латинских надписей и издание энциклопедического собрания римского конституционного права. В этом Моммзен проявил себя типичным западным историком своего поколения, - поколения, которое ради престижа индустриальной системы готово было превратить себя в ";интеллектуальных рабочих";. Со времен Моммзена и Ранке историки стали тратить большую часть своих усилий на сбор сырого материала надписей, документов и т. п. и публикацию их в виде антологий или частных заметок для периодических изданий. При обработке собранных материалов ученые нередко прибегали к разделению труда. В результате появлялись обширные исследования, которые выходили сериями томов, что и ныне практикуется Кембриджским университетом. Такие серии-памятники человеческому трудолюбию, ";фактографичности"; и организационной мощи нашего общества. Они займут свое место наряду с изумительными туннелями, мостами и плотинами, лайнерами, крейсерами и небоскребами, а их создателей будут вспоминать в ряду известных инженеров Запада. Завоевывая царство исторической мысли, индустриальная система породила выдающихся стратегов и, победив, добыла немалые трофеи. Однако вдумчивый наблюдатель вправе усомниться в масштабах достигнутого, а сама победа может показаться заблуждением, родившимся из ложной аналогии.

В наше время нередко встречаются учителя истории, которые определяют свои семинары как ";лаборатории"; и, возможно не сознавая этого, решительно ограничивают понятие ";оригинальное исследование"; открытием или верификацией каких-либо фактов, прежде не установленных. Более того, это понятие стало распространяться и на обзоры исторических статей, помещенных в периодических изданиях и сборниках. Налицо явная тенденция недооценивать исторические работы, написанные одним человеком, и эта недооценка особенно заметна, когда речь идет о трудах, касающихся всеобщей истории. Например, ";Очерк истории"; Герберта Уэллса был принят с нескрываемой враждебностью целым рядом специалистов. Они беспощадно критиковали все неточности, допущенные автором, его сознательный уход от фактологии. Вряд ли они были способны понять, что, воссоздавая в своем воображении историю человечества, Г. Уэллс достиг чего-то недоступного им самим, о чем они и помыслить не смели. Фактически значимость книги Г. Уэллса в более или менее полной мере была оценена широкой читающей публикой, но не узкой группой специалистов того времени.

Индустриализация исторического мышления зашла столь далеко, что в некоторых своих проявлениях стала достигать патологических форм гипертрофии индустриального духа. Широко известно, что те индивиды и коллективы, усилия которых полностью сосредоточены на превращении сырья в свет, тепло, движение и различные предметы потребления, склонны думать, что открытие и эксплуатация природных ресурсов-деятельность, ценная сама по себе, независимо от того, насколько ценны для человечества результаты этих процессов. Для европейцев подобное умонастроение характеризует определенный тип американского бизнесмена, но этот тип, по сути, есть крайнее выражение тенденции, присущей всему западному миру. Современные европейские историки стараются не замечать, что в настоящее время болезнь эта, являющаяся результатом нарушения пропорций, присуща и их сознанию.

Эта готовность гончара превратиться в раба своей глины является столь очевидной аберрацией, что, подыскивая для нее соответствующий корректив, можно и не обращаться к модному сравнению процесса исторического исследования с процессами промышленного производства. В конце концов, и в промышленности одержимость сырьевой базой безрезультатна. Удачливый промышленник - это человек, который первым предвидит экономический спрос на тот или иной товар или услугу и начинает в связи с этим интенсивно перерабатывать сырье, используя рабочую силу. Причем ни сырье, ни рабочая сила сами по себе не представляют для него никакого интереса. Другими словами, он хозяин, а не раб природных ресурсов; он капитан промышленного корабля, прокладывающий путь в будущее.

Известно, что обращение с людьми или животными как с неодушевленными предметами может иметь катастрофические последствия. Почему же нельзя предположить, что подобный образ действия не менее ошибочен и в мире идей? Почему мы должны считать, что научный метод, созданный для анализа неодушевленной природы, может быть перенесен в историческое мышление, которое предполагает исследование людей и их деятельности? Когда профессор истории называет свой семинар ";лабораторией";, не отгораживается ли он тем самым от своей естественной среды? Оба названия-метафоры, по каждая из них уместна лишь в своей области. Семинар историка-это питомник, в котором живые учатся говорить живое слово о живых. Лаборатория физика является - или являлась таковой до определенного времени - мастерской, в которой из неодушевленного природного сырья изготавливаются искусственные или полуискусственные предметы. Ни один практик, однако, не согласится организовывать питомник на принципах фабрики, равно как фабрику - на началах питомника. В мире идей ученые также должны избегать неверного использования метода. Нам достаточно хорошо известно и мы всегда помним так называемое ";патетическое заблуждение"; [+2] , одухотворяющее и наделяющее жизнью неживые объекты. Однако теперь мы скорее становимся жертвами противоположного - ";апатетического заблуждения";, согласно которому с живыми существами поступают так, словно они неодушевленные предметы.

Если бы индустриальная система была единственным институтом, определяющим жизнь современного Запада, влияние ее престижа на западное историческое мышление могло бы рухнуть под собственной тяжестью, ибо свойственные ей методы могут применяться к историческому исследованию лишь в крайних случаях необходимого разделения труда. В промышленности человечество признало разделение труда как цену того благополучия, которое оно приносит. Аналогичное мнение распространилось и в области естествознания. Возможно, следует согласиться с А. Бергсоном, который утверждал, что наш интеллект обладает свойством схватывать отдельные проявления физической природы в формах, пригодных для последующего осуществления действий. Однако, даже если в этом заключается оригинальная структура человеческого ума и если другие методы мышления представляются нам неестественными, существует все же человеческая способность, на которую также обратил внимание А. Бергсон, - смотреть на мир не как на неодушевленную природу, а как на целое, с острым ощущением присутствия или отсутствия в нем жизни [*1] . Это глубинное побуждение охватить и попять целостность Жизни имманентно присуще мышлению историков, поэтому разделение труда, характерное для индустриальной системы, действовало столь раздражающе, что они восстали бы против его тирании, если бы не существование в современной западной жизни второго доминирующего института, который оказался в состоянии совместить целостность взгляда на историю с индустриализацией исторического мышления. Таким вторым институтом оказалось ";суверенное государство";, которое в наш ";демократический"; век вдохновляется духом национального единства. И вновь мы должны отметить, что институт, доминирующий в определенное время и в определенном обществе, оказывает влияние на мировоззрение и деятельность историков, оказавшихся под его сенью. Дух нации - это закваска для молодого вина в ветхих мехах трайбализма [+3] . Идеал современной западной демократии заключается в том, чтобы наполнить практическую политику христианским чувством всеобщего братства, но в реальности политика оказалась воинственной и наполненной племенными раздорами. Современный западный демократический идеал. таким образом, сводится к попыткам примирить два духа и две силы, которые находятся почти в полной противоположности друг к другу.

Индустриализм и национализм (более, чем индустриализм и демократия) суть две силы, которые фактически господствовали в западном обществе в течение века (приблизительно до 1875 г.). Промышленная революция и нынешняя форма национализма действовали тогда сообща, создавая ";великие империи";, каждая из которых претендовала на универсальный охват, становясь как бы космосом сама в себе.

Конечно, это притязание было неоправданно. Уже тот простой факт, что ";великих держав"; было больше, чем одна, свидетельствует о неспособности ни одной из них стать полностью универсальной. Однако каждая великая держава успешно оказывала постоянное влияние на жизнь общества, так что в некотором смысле она могла рассматривать себя как ось, вокруг которой вращается весь мир: и каждая великая держава надеялась также заменить собой весь мир, поскольку она была замкнута и самодостаточна. Претензии эти распространялись не только на область экономики и политики, но также и на область духовной культуры. Такой образ мышления, характерный для населения великих держав, постепенно распространялся и на представителей стран меньшего калибра, и скоро все западные нации - от самых больших до самых малых - отстаивали суверенное право самим организовывать свою жизнь и быть независимыми от всего остального мира. Это требование выдвигалось столь настойчиво и принималось столь широко, что самоё существование и единство западного мира оказались под сомнением. Возникла глубинная внутренняя потребность ощутить Жизнь как целостность, противоположную видимой повседневной изменчивости. Это чувство охватило как малые нации, так и сообщества, в состав которых входили эти нации. Такие сгущения социальных эмоций в национальных группах стали почти повсеместными, и у историков иммунитет против них был не сильнее, чем у остальных людей. Действительно, дух национального взывал к историкам с особой силой, поскольку он в какой-то мере обещал примирить индустриальное разделение труда с внутренним стремлением к целостности. Противопоставлять себя ";всеобщей истории";, которая создается на индустриальных принципах, задача непосильная даже для самого одаренного, самого энергичного индивидуума. Вот почему в поисках единства взгляда историк приходил к отказу от универсальности, ибо сужение научно-исследовательской цели неизбежно проливает новый свет на любой исторический ландшафт. Когда же он в своих поисках вновь обретал единство и в этом смысле достигал некой универсальности, могла возникнуть проблема примирения его интеллекта с его социальным чувством, но это внутреннее противоречие предполагалось снять духом национального.

В данной схеме рассуждения националистическая точка зрения наиболее привлекательна для современных западных историков, и она овладевала их умами различными путями. Они принимали ее не только потому, что в духе этих идей воспитывались с детства. но также и потому, что исходный материал являл собой некую устойчивую национальную данность. Самыми богатыми ";залежами";, которые им приходилось разрабатывать, были открытые для общественности архивы западных правительств. Неисчерпаемость этого специфического естественного источника приводила к редкостному увеличению объема их продукции. Таким образом, направленность деятельности историков частично определялась их профессиональным опытом, частично - проблемами психологического свойства, а частично - так называемым духом времени.

Западное общество ныне отнюдь не занимает того господствующего положения, которое характеризовало ситуацию прошлого века,-века, отлившего форму умов современных историков. Приблизительно до 1875 г. два господствовавших тогда института - индустриализм и национализм - действовали сообща, созидая великие державы. После 1875 г. начался обратный процесс: индустриальная система стала резко наращивать свою активность, так что размах ее деятельности обрел глобальный характер, тогда как система национализма стала проникать вглубь, в сознание национальных меньшинств, побуждая их к созданию своих собственных суверенных национальных государств, хотя те вопреки проектам их лидеров порой не только не были способны оформиться в великие державы, но и были не в состоянии образовать даже малые экономически, политически и культурно независимые государства.

Мировая война 1914-1918 гг. вынесла на поверхность тенденцию, подспудно зревшую уже не менее века. К 1918 г. одна из тех восьми великих держав, которые существовали в 1914 г., совершенно исчезла с политической карты, две другие, искалеченные, находились в состоянии прострации, а одна из более или менее благополучно выживших стала энергично перестраиваться в поисках ";самоуправления доминионов"; [+4] . Общая развязка этих частично революционных, а частично эволюционных изменений одинакова. Мировая арена была захвачена великими державами, каждая из которых представляла собой замкнутый универсум. Характерной особенностью обществ нового века является взаимозависимость небольших государств. Некоторые из них (например, доминионы Британской метрополии) не являются полностью независимыми единицами, другие (например. Чехословакия, Австрия, Венгрия) лишены морского побережья, у третьих отсутствует ярко выраженная или подлинно оригинальная национальная культура. К тому же в этом новом мире даже великие державы стали казаться меньше и индустриализм, вышедший на мировую арену, стал тормозить их экономическое развитие. Все государства в равной степени начинают сознавать, что не могут самостоятельно выжить экономически, и либо резко протестуют против военной, финансовой, тарифной, миграционной политики, либо обращаются за помощью к техническим международным организациям, которые были созданы вокруг секретариата Лиги Наций и Международного бюро труда в Женеве.

Эти различные тенденции можно суммировать в одной формуле: в наш век главным в сознании общества является осмысление себя, как части более широкого универсума, тогда как особенностью общественного самосознания прошлого века было притязание считать себя, свое общество замкнутым универсумом. Это изменение безошибочно указывает на конец прилива, достигшего своей высшей точки в 1875 г.. и начало отлива, который будет протекать в течение четырех веков, если он предвещает повторение предыдущей, так называемой средневековой, фазы в западной истории, когда сознание западного общества было под эгидой папы и Священной Римской империи, символизировавших нечто главенствующее и центральное, между тем как королевства, муниципальные города и лены, равно как и другие местные учреждения. воспринимались как нечто подчиненное и окраинное [+5] . Как бы то ни было, представляется, что отлив идет в этом направлении - здесь трудно быть определенным, потому что слишком мало времени прошло после того, как совершился поворот.

Дж . Мэйджора (1980-1990-е годы) №5 Кудрявцев...

Творчество Арнольда Тойнби (1889-1975) складывалось на фоне двух мировых войн. Эти трагические события не привели Европу к закату, как предсказывал О. Шпенглер. Более того, XX век заявил о тенденциях глобализма, формирования мирового сообщества на базе принципов европоцентризма: индивидуализма и демократии, обеспечивающих «динамизм» в отличие от «статического» Востока.

В своей концепции, используя возможности эмпирического анализа, Арнольд Тойнби рассматривает циклический путь развития цивилизации, исследуя все ее стадии становления, развития и результата. Вслед за Н. Я. Данилевским и О. Шпенглером, английский мыслитель вместо картины всемирной истории с ориентиром движения от простого к сложному, от менее совершенного к более совершенному, усматривает картину множества культур, где у каждой культуры своя идея, свои страсти, свои обычаи и традиции, своя жизнь и своя смерть.

Концепция постижения истории А. Тойнби является одним из вариантов теории культурных циклов, опирающихся на идею о том, что история слагается из множества самостоятельных, слабо связанных друг с другом цивилизаций, каждая из которых проходит свои соОственныи путь от рождения до смерти. А. Тойнби религиозный мыслитель, разделяющий в философском дискурсе позицию деизма, что существенным образом сказывается на его видении истории, интерпретации ее цели и смысла. По Тойнби, история дело рук Бога. Он осуществляет историю через жизнедеятельность человека и человечества. В основе истории лежит взаимодействие мирового закона - Божественного логоса и человечества. Деятельность последнего есть не что иное, как ответ на божественное во-прошание, выраженное в форме природного или иного вызова. Постигая историю, человечество постигает себя. На поверхности история многообразна, но в глубине своей она едина и однонаправлена, ибо ориентирована на постижение Бога через самореализацию, самоосуществление и самовыражение человека. Этот единый путь ничего общего не имеет с желанием определенных политических сил построить единое человечество на базе ценностей западного общества. Это желание возводит в Абсолют экономический и политический факторы. Оно исходит из ложной посылки о прямолинейности развития, абсолютизируя концепцию «европоцентризма».

А. Тойнби полагает, что всякое общество является сложным и динамическим образованием эволюционного типа. В своем развитии оно обусловлено внутренними факторами и внешними условиями. Развитие общества зависит от комбинации факторов и условий, которые действуют как «вызов», заказывающий соответствующий «ответ». Если ответ успешный, общество обретает новое качество. Если ответ неадекватен, общество прекращает развитие и может погибнуть. Схема исторического процесса в режиме «вызов - ответ» противостоит фатализму Шпенглера с ориентацией, что всякая культура, исчерпав свои жизненные силы, трансформируется в цивилизацию, что является началом конца культуры, ее летальностью.

С точки зрения А. Тойнби, цивилизация выступает единицей измерения исторического бытия, ибо она представляет собой... «общества с более широкой протяженностью, как в пространстве, так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы» . Поэтому не культуры, а цивилизации должны рассматриваться историками. Цивилизации сопоставимы друг с другом. Шкала оснований, позволяющих классифицировать цивилизацию, у Тойнби весьма подвижна, но два из них остаются стабильными. Это религия и формы ее организации, а также территориальность. «Вселенская церковь является основным признаком, позволяющим классифицировать общества одного вида. Другим критерием для классификации обществ является степень удаленности от того места, где данное общество первоначально возникло» .

Проводя анализ истории, Тойнби выделяет двадцать одну цивилизацию, когда-либо существовавшую на Земле (эта цифра меняется по ходу книги). Особое внимание он уделяет западной христианской; православной христианской; исламской; дальневосточной и индуистской. Между некоторыми из этих цивилизаций существуют родственные отношения, например, западная христианская и православная христианская. Находятся они друг с другом в «сестринских» отношениях, ибо происходят из одной культуры - эллинской цивилизации. Цивилизации взаимодействуют друг с другом и могут влиять друг на друга. Такая точка зрения в корне противоречит выводу О. Шпенглера, о том, что цивилизации являются замкнутыми в себе сущностями, не способными понять друг друга. Не приемлет Тойнби и концепцию «единства цивилизации», объясняя идею единства гипертрофированным чувством европоцентризма современных историков. Западные историки, по Тойнби, считают, что в настоящее время унификация мира на экономической основе Запада более или менее завершена, а значит, как они полагают, завершается унификация и по другим направлениям. Кроме того, они путают унификацию с единством, преувеличивая роль ситуации, исторически сложившейся совсем недавно и не позволяющей говорить о создании единой Цивилизации, тем более отождествлять ее с западным обществом.

В своей концепции А. Тойнби рассматривает стадии жизненного цикла цивилизаций. Он полагает, что каждая цивилизация проходит на своем жизненном пути стадии возникновения, роста, надлома и разложения. Первые две стадии связаны с энергией «жизненного порыва», две последние - с истощением «жизненных сил». Развитие цивилизации определяется законом «вызова и ответа». Историческая ситуация, в которую входят человеческие и природные факторы, ставит перед обществом неожиданную проблему, бросает ему вызов. Дальнейшее развитие общества зависит от его способности дать адекватный ответ на этот вызов. Все вызовы делятся на вызовы среды обитания и вызовы социальной действительности. Основу вызовов составляют: суровый климат, новые земли, неожиданная экспансия со стороны внешнего человеческого фактора, постоянное внешнее давление, ущемление естественного развития.

Во всех этих случаях проявляет действие социальный закон, который укладывается в формулу «чем сильнее вызов, тем сильнее стимул». Однако, если вызов отличается крайней чрезмерностью, он не может быть эффективным стимулом. Рост цивилизаций - дело, в первую очередь, творческих личностей. «Творческие личности, отмечает А. Тойнби, при любых условиях составляют в обществе меньшинство, но именно это меньшинство и вдыхает в социальную систему новую жизнь. В каждой растущей цивилизации, даже в периоды оживленного роста, огромная масса народа так и не выходит из состояния стагнации» 1 .

Первой стадией цивилизации является состояние зарождения - генезис. Цивилизация может возникнуть либо в результате мутации примитивного общества, либо на развалинах «материнской» цивилизации. За стадией генезиса следует стадия роста, на которой цивилизация из зародыша развивается в полноценную социальную структуру. Во время роста цивилизацию постоянно подстерегает опасность перехода в стадию надлома, которая, как правило (но не обязательно!) сменяется стадией распада. Распавшись, цивилизация либо исчезает с лица Земли (египетская цивилизация, цивилизация инков), либо дает жизнь новым цивилизациям (эллинская цивилизация, породившая через вселенскую церковь западное и православное христианство).

Следует отметить, что в этом жизненном цикле нет той фатальной предопределенности развития, которая присутствует в цикле цивилизации Шпенглера. Если у Шпенглера цивилизация - это живой организм, который с необходимостью растет, созревает, увядает и, наконец, умирает, то Тойнби отходит от толкования цивилизации, как некой неделимой сущности, своеобразной «монады», считая что «общество не является и не может быть ничем иным, кроме как посредником, с помощью которого отдельные люди взаимодействуют между собой. Личности, а не общества созидают человеческую историю.

Такая интерпретация общества позволяет ответить на вопрос о предопределенности развития. Если все индивидуумы, составляющие данное общество, смогут преодолеть надлом в душе, то и общество в целом может выбраться из стадии надлома. Надломы цивилизаций не могут быть результатом повторяющихся или поступательных действий сил, находящихся вне человеческого контроля. Процесс развития цивилизации обеспечивается в том случае, когда общество в целом отвечает на вызов и при этом не просто отвечает, но одновременно порождает другой вызов, требующий в свою очередь нового ответа. Процесс развития не прекращается, пока это повторяющееся движение утраты равновесия и восстановление его сохраняет свою силу. Отсюда следует, что Тойнби отвергает судьбу в вопросах развития цивилизации, считая, что последнее слово всегда остается за человеком. Наиболее стимулирующее воздействие на систему оказывает вызов средней силы. Слабый вызов не может заставить систему перейти на качественно новый уровень, в то время как чрезмерно сильный вызов может просто-напросто ее разрушить.

Концепция А. Тойнби антропоцентрична в том смысле, что в ней обществу отводится место поля действия, а не носителя созидательной силы. Поэтому и вызовы предназначаются, прежде всего, людям. Тойнби разделяет позицию Анри Бергсона, по утверждению которого развитие истории обеспечивается двойным усилием. Прежде всего, со стороны отдельных личностей, нацеленных на новаторский путь, и наряду с этим - всех остальных, готовых воспринять эту новацию и приспособиться к ней. Цивилизованным можно назвать лишь то общество, в котором эти встречные усилия слились воедино. В сущности, второе условие более трудно для исполнения. Наличие в обществе творческой личности - фактор необходимый и достаточный для зарождения процесса. Однако, для ответного движения нужны определенные условия, при которых творческая личность может увлечь за собой остальных.

Рассматривая механизм взаимодействия творческого меньшинства и пассивного большинства, Тойнби назвал этот механизм социальным подражанием. Социальное подражание - «мимесис» появляется у человека задолго до вступления общества в фазу развития. Его можно видеть и в обществах с примитивным укладом и в развитых цивилизациях. Однако, действие мимесиса в этих двух случаях прямо противоположно. В примитивных обществах мимесис, выражается в обычаях, подражании старейшине рода. Будучи направлен в прошлое, он гарантирует стабильность общества. При вступлении общества на путь цивилизации «мимесис» является связующим звеном между активными и пассивными его членами. Для успешного ответа на вызов необходимо наличие в обществе определенных факторов: должны присутствовать люди, способные понять вызов и дать на него ответ, большинство должно быть готово к принятию данного ответа, «созреть» для участия в осуществлении добротного ответа.

Тойнби выделяет два пути возникновения цивилизаций: через мутацию примитивного общества и через отчуждение «пролетариата» от правящего меньшинства ранее существовавших цивилизаций. В обоих случаях А. Тойнби объясняет генезис с помощью концепции «Вызов-и-Ответ», отвергая при этом как расовые теории, постулирующие различную «государствообразующую» силу, так и благоприятные природные условия, якобы являющиеся залогом возникновения цивилизаций. Природные условия могут влиять на характер цивилизации, однако, для успешного зарождения необходимо появления вызова - стимула.

Как уже отмечалось, Тойнби выделяет основные стимулы, которые могут существенно повлиять на генезис цивилизации. Стимулы могут быть как природными, так и социальными. Появление стимулирующего воздействия со стороны природы или окружающих народов способно вывести примитивное общество из стационарного состояния и заставить его развиваться. Обосновывая свой тезис, Тойнби анализирует жизнь различных цивилизаций и в каждом случае находит определенный стимул первого или второго порядка.

Приступая к анализу стадий роста цивилизации, Тойнби поднимает проблему критерия. Территориальные экспансии ни в коей мере не являются показателем развития цивилизации. Территориальное расширение обычно сопровождается кровопролитными войнами и свидетельствует скорее не о прогрессе цивилизации, а о ее регрессе. Захват чужих территорий зачастую говорит о неспособности общества справиться с внутренним вызовом. Общество, переживающее упадок, стремиться отодвинуть день и час своей кончины, направляя всю свою жизненную энергию на материальные проекты гигантского размаха, что есть не что иное, как стремление обмануть агонизирующее сознание, обреченное собственной некомпетентностью на гибель. Тойнби отказывается принимать в качестве признака роста степень власти общества над природой. Прогресс в технике и технологии зачастую вызван не общим развитием общества, а заказом военных, что свидетельствует о надломе. Кроме того, технический прогресс может приводить к «идолиза-ции» его как единственного критерия развития цивилизации и пренебрежению духовной сферой развития человека. О каком прогрессе может идти речь, если последние достижения науки используются для уничтожения человека. Суть прогресса, по Тойнби, заключается в законе упрощения - этерификации. Смысл этого закона заключается в том, что прогрессирующая система должна переходить к «энергиям все более и более элементарным, тонким и постигаемым лишь при помощи абстрактных категорий». Закон этерификации проявляет себя многозначно. Однако для Тойнби, как человека верующего, наиболее важна религиозная этерификация. Она проявляется в постепенном восхождении религии к богам со все более ясно очерченной личностью и определенными отношениями между собой, что означает, в конечном счете, оформление некой единой божественной личности. Это, в свою очередь, вызывает переход от внешнего к внутреннему представлению о Боге, переход религии от статики к динамике. Этерификация неизбежно ведет к «переносу поля действия». Противоречие «Человек-Природа» постепенно превращается в противоречие, формой которого выступает борьба между классами, религиями, нациями.

Рост цивилизации обусловлен изменениями во внутреннем мире индивидуума. Эти изменения могут произойти в душе не любого человека, а лишь у творческого меньшинства. Ответом на вызов в данном случае является переход личности на более высокий уровень развития. Однако подавляющая часть общества остается там же, где и была. Таким образом, возникает еще одно очень важное противоречие «меньшинство-большинство». Большинство может приблизиться к меньшинству через механизм «мимесиса». Однако нет никаких гарантий того, что это произойдет. Отсюда возникает опасность отрыва одной социальной группы от другой. С развитием цивилизации эта пропасть становится все шире и шире, что, в конце концов, может привести к надлому цивилизации: вызову, на который меньшинство уже не способно дать адекватного ответа.

В результате роста каждая цивилизация проходит свой уникальный путь развития. Опыт, полученный каждой цивилизацией, уникален. Чем сильнее развита конкретная цивилизация, тем уникальней пройденный ею жизненный путь и тем больше не похожа она на другие цивилизации. По мере роста цивилизаций возникает их дифференциация, что сказывается на мировоззрении людей, культуре, искусстве. В отличие от О. Шпенглера, объясняющего различие цивилизаций (у Шпенглера - культур) различием «прафе-номенов» - первичных символов, лежащих в основе каждой культуры, Тойнби усматривает изначальное внутреннее единство всех цивилизаций, различия которых вызваны неповторимостью жизненного пути каждой цивилизации. Многообразие, представленное в человеческой природе, человеческой жизни и социальных институтах это искусственный феномен и он лишь маскирует внутреннее единство.

В отличие от Шпенглера, упрощенно рассматривающего рождение, рост, увядание и смерть культур по аналогу с животным организмом, Тойнби рассматривает общество как поле действия людей. Как уже было отмечено, процесс роста цивилизации есть постоянная борьба. С одной стороны, это взаимодействие между вызовами и творческим меньшинством, а с, другой стороны, это постоянное противоречие между меньшинством и косной массой большинства. Надлом может произойти по различным причинам. Возможно, что на очередной вызов активная часть просто не сможет дать адекватный ответ. Другая причина может таиться в природе мимесиса. Мимесис, направленный в будущее, означает отказ от обычаев. Система становится слабо сбалансированной и подверженной катаклизмам. Не имея достаточно четкого и однозначного ответа на вопрос о причинах надлома, Тойнби приводит большое количество примеров надломов, из которых можно вычленить несколько групп:

• отказ от мимесиса. Во время катаклизмов большинство может потерять веру в идеалы меньшинства и, не имея сдерживающих традиций, оказывается в «подвешенном» состоянии, что неизбежно ведет к хаосу;
• ошибка меньшинства, выраженная в пассивности после ряда собственных побед. Общество с таким меньшинством существует до первого катаклизма, выводящего систему из «спящего» равновесия;
• изоляция правящего меньшинства от общества и, как следствие, его вырождение;
• идолопоклонничество - «интеллектуальное и морально ущербное слепое обожествление части вместо целого, твари вместо Творца и времени вместо Вечности». В эту категорию попадает очень широкий спектр надломов. В частности, сюда попадает современная техногенная западная цивилизация, спартанская цивилизация, положившая себя на алтарь бога Войны.

Как видно, спектр опасностей, подстерегающих цивилизацию на пути ее развития, весьма широк. Однако наступление надлома и гибели не является неизбежным. Всегда есть шанс выхода из тупиковой ситуации.

Стадия распада, по Тойнби, является серией неудачных ответов на один и тот же вызов, который привел к надлому цивилизации. В социальном плане на стадии распада происходит расщепление общества на три составляющие:

Правящее меньшинство больше не является творческой силой общества, но усиленно цепляется за

власть. С целью удержания власти оно создает свое государство;

• внутренний «пролетариат» не доверяет правящему меньшинству. Его ответной реакцией является создание вселенской церкви;
• внешний «пролетариат» проявляет себя в варварских набегах на ослабевшую цивилизацию.

В духовной сфере распад общества приводит к расколу в душе. Раскол в душах людей проявляется в самых разнообразных формах. Он затрагивает поведение, чувства, жизнь в целом. В период распада общества каждый вызов встречает в душах людей прямо противоположный отклик от абсолютной пассивности до крайних форм активности. По мере нарастания социального распада альтернативные решения становятся все более косными, полярными и более значимыми по своим последствиям.

Разложение общества сопровождается полным распадом правящей верхушки и появлением нового творческого меньшинства, вышедшего из «пролетариата». Именно это меньшинство способно образовать новую цивилизацию. Единственный положительный выход - «преображение», то есть создание новой религии, опирающейся на принципиально иную систему ценностей, нежели разлагающаяся цивилизация. Созданная вселенская церковь является той «куколкой», из которой и возникнет в будущем новая цивилизация.

Достижения в технической и политической сферах отнюдь не сделали современное западное общество духовным. Оно попало в капкан идолопоклонства, где место «идола» занимает все та же западная демократия. В секуляризованном западном мире XX века симптомы духовного отставания очевидны. Возрождение «Левиафана» стало религией, и каждый житель Запада внес в этот процесс свою лепту. Современный западный ренессанс племенной религии эллинистического мира противопоставил «идолопоклонство».

Подчинив церковь государству, общество стало по сути неоязыческим. Как религиозный человек, Тойнби ищет спасение в мировой церкви, в религии как средстве примирения всех жителей Земли. Душа, озаренная высшей религией, может достигнуть большего в благоустройстве земной жизни, чем душа языческая. Озарение душ светом высших религий и определяет духовный прогресс человека. Иными словами прогресс в истории - это все большее приближение человека к Богу 1 .

Таким образом, английский мыслитель обосновывает вывод о том, что история человечества - это божественная творческая сила в развитии, что ритмичность исторического процесса «вызов-ответ» высвобождает порыв социального роста, определяет его перспективу. Реакция цивилизации (общества) на вызов многовариантна.

Во-первых, она определяется характером вызова, его внешними и внутренними аспектами. Внешние могут быть благоприятными и не благоприятными. Внутренние обусловлены противоречием конкретного общества, источником его развития.

Во-вторых, она определяется уровнем способности людей обеспечить достойный ответ. Источником социального действия выступает не все общество, а только отдельные индивиды или группа, проявляющие способность к творчеству. Творчество на уровне микрокосмоса обусловливает изменения в макрокосмосе, выступая фактором развития общества. Гении, сильные личности - это «дрожжи в общем котле человечества». Усилия «творческого меньшинства» неизбежно сталкивается с консерватизмом большинства. Если историческое меньшинство не сумело обеспечить адаптацию своих идей инертным большинством, то творческий порыв оказывается роковым. Общество «выбраковывает» представителей творческого меньшинства, объявляя их ненормальными или приговаривая к смерти. Если победоносному меньшинству удается преодолеть инертность и враждебность большинства, общество выходит в своем развитии на новый уровень с демонстрацией нового качества.

В-третьих, подтягивание инертного, консервативного большинства до уровня творческого меньшинства процесс болезненный, но возможный благодаря «мимесису» - социальному подражанию. Это свойство человеческой природы является результатом не столько вдохновения, сколько коллективного опыта.

Несмотря на своеобразие локальных цивилизаций, по мнению А. Тойнби есть общие законы генезиса, роста, надлома цивилизаций и их распада. На стадии генезиса, цивилизация может возникнуть либо в результате мутации примитивного общества, либо на развалинах «материнской» цивилизации. За стадией генезиса следует стадия роста, когда цивилизация развивается в полноценную социальную структуру. На стадии роста цивилизацию подстерегает опасность надлома, который, как правило, сменяется стадией распада. Распад цивилизации приводит к тому, что она либо исчезает (египетская, цивилизация инков), либо превращается в строительный материал для новых цивилизаций (эллинская цивилизация породила христианскую цивилизацию).

Выделив основные стадии развития цивилизации, А. Тойнби размышляет над вопросом о «моторе» цивилизации, о том, что заставляет примитивное общество, однажды проснуться и начать непрерывное развитие. В качестве фактора роста не может быть территориальная экспансия, ибо милитаризм надламывает цивилизацию, меняет ее ориентацию с интенсивного развития на экстенсивное. Стремления отодвинуть время летальности, обмануть агонизирующее сознание тщетны. Не может быть фактором роста и технический прогресс. Необходимым условием роста может быть только тот вызов, который «диктует механизм непрерывного движения от «возмущения» до восстановления равновесия. Иными словами, условие роста - это движение в сторону самоопределения.

Что касается критерия роста цивилизации, то таковым является «трансференция действия» то есть перенос результата усилий творческого меньшинства в сферу социокультурных отношений, где оно адаптируется инертным большинством. Пройдя этап эмоциональных взрывов, романтических настроений, идеи в форме идеала обретают доступность и притягательность. Через «мимесис» большинство обращается в «новую веру», покой сменяется конфликтом, благополучие уступает ощущению неудовлетворенности, что выливается в социальную активность с ориентиром на осуществление идеального проекта. Последующее примирение реального и идеального рождает чувство стабильности и иллюзию счастья. Если усилия не достигают цели, тогда торжествует реакция.

Рост цивилизации имеет пролонгацию, если повторяющееся движение утраты равновесия и его восстановления задать цепь вызовов и ответов. Чем длиннее эта цепь, тем сложнее и дифференцированнее становится общество, тем больше оно отличается от других обществ. Однако, потеря равновесия всегда рождает опасность надлома цивилизации. Если творческое меньшинство не сработало должным образом или подвел механизм «мимесиса», когда большинство не адаптировало предложенные идеи, тогда правящая элита прибегает к жесткому контролю, организуя репрессии по отношению к инакомыслящим. Широкое распространение получают настроения бессилия, неизбежности поражения, что оборачивается нравственным падением, когда обыватель включает механизм компенсации (пристрастие к алкоголю, наркотикам, сиюминутным утехам).

В этих условиях, как полагает А. Тойнби, существует два способа «взметнуть пыль на площадях и на исторической арене». Это путь насилия и путь добра. Насилие может быть реализовано в двух формах: архаизме и футуризме. «Архаизм» - это переход системы от динамики к статике, через организацию протеста против закона, совести, традиций и общественного мнения. Например, практика национал-социализма в Германии; призыв к возвращению в природу. «Футуризм» предлагает от «мерзопакостной» реальности уйти в грезы, в лучезарные дали. Например, концепция немецкого романтизма Ф. Шиллера. «Архаизм» и «футуризм», несмотря на своих приверженцев и апологетов, лишены перспективы. Более продуктивен путь добра как преображения реальности, сохраняя преемственность с прошлым опытом.

Историческому фатализму О. Шпенглера Арнольд Тойнби противопоставил исторический оптимизм, который можно представить в схеме: «рост - спад - надлом - преображение - рост» и так далее. Не все цивилизации способны преодолеть «надлом», принципиальная возможность выхода из кризиса есть у любого общества. Все зависит от способности творческого меньшинства обеспечить должный ответ, а так же от способности большинства адаптировать идею ответа, стать субъектом социального действия по его осуществлению.

Отрицая принцип «европоцентризма», а вместе с ним и идею единого пути человечества, А. Тойнби не отбрасывает идею исторического прогресса. Прогресс истории не в развитии экономики, политики, техники, а в нравственном обновлении человека, а вместе с ним и мира. Гарантом этого обновления может быть только трансцендентная личность Бога, задающая планку высоты нравственных ценностей для каждого человека и требующая достойного ответа.

По Тойнби, история существует там, и только там, где есть предпосылки, благодаря которым происходит смена состояний человеческого общества. Через смену этих состояний и проявляется содержание истории. Для историка эти состояния не только связаны, но и совмещены. В результате прошлое и настоящее оказываются реально сосуществующими. Древние называли историка «передатчиком времени», ибо он был не только хранителем времени, но и организатором условного исторического пространства. Особое внимание А. Тойнби отводит исторической памяти, как сфере накопления человеческого опыта и как средства упорядочения времени. Мыслитель воспринимает историческую жизнь общества в двух измерениях. Внутреннее измерение - есть выражение жизни конкретного общества. Внешнее измерение - есть выражение отношений между разными обществами. В этом смысле, локальные цивилизации есть не что иное, как вехи исторического времени, а не очаги, замкнутой в самой себе истории.

Каждое общество проходит стадии генезиса, роста, надлома и разложения во времени и пространстве, реализуя свой внутренний и внешний потенциал. Жизнеспособность каждого общества определяется не столько освоением чужого опыта, сколько уровнем развития духовного начала во всех сферах жизни общества, во всех видах человеческой деятельности. Развитие духовного начала переводит ситуацию «вызов-ответ» из внешней среды внутрь общества. Поскольку вызовы и ответы всегда носят конкретный характер, постольку каждая локальная цивилизация уникальна и неповторима. Слабый вызов не может вывести цивилизацию в новое качество, а чрезмерно сильный вызов может ее разрушить.

Резюме: Концепция Тойнби поражает грандиозностью своего замысла охватить всю человеческую историю и по возможности объяснить все существовавшие и существующие цивилизации. Доступными средствами Арнольд Тойнби постарался показать, что история открыта для постижения. Человечество способно дать достойный ответ на вселенский вызов, что косвенно свидетельствует о смысле истории. Общая концепция постижения истории на уровне метаобъяснения «Вызов-Ответ» позволяет на рациональном уровне объяснить конкретные исторические события. В целом, можно сделать вывод о том, что А. Тойнби в рамках постнеклассической рациональности подготовил оригинальную и перспективную концепцию постижения истории. Его философия истории не претендует на безупречность или пророчество, но предоставляет возможность понять и оценить ментальность не только XX, но и XXI века, сохранить чувство оптимизма и адекватности в своих поступках. Его философия истории - это ориентир, как для творческого меньшинства, так и рутинного большинства.

Работа А. Тойнби представляет специфический интерес для историков, особенно та ее часть, где философ рассматривает проблему вдохновения историка, отвечая на вопросы, зачем люди изучают историю; чем обусловлена привлекательность фактов истории; какими качествами должен обладать историк. И, наконец, концепция А. Тойнби ставит под сомнение сложившийся стереотип европейского потребителя. Суть этого стереотипа в утверждении Абсолюта европейских ценностей. Все остальные ценности объясняются дикостью народов, до которых не дошел свет западной культуры. Критикуя претензию Европы на роль законодателя моды на Олимпе человеческого мира, А. Тойнби преодолевает заблуждения Н. Я. Данилевского, а также О. Шпенглера о непроницаемости друг для друга отдельных культур. Он считал, что интегратором всемирной истории выступают мировые религии (христианство, ислам, буддизм), которые обеспечивают высшие ценностные ориентиры для человека. «Душа, озаренная высшей религией, может достичь большего в благоустройстве земной жизни, чем душа языческая». Озарение душ светом высших религий определяет, по Тойнби, духовный прогресс всемирной истории, который на порядок выше научно-технического. Пока есть жизнь, есть надежда, что человек является хозяином своей судьбы, хотя бы отчасти, хотя бы в чем-то.

• Тойнби А. Постижение истории. - М.: Прогресс, 1991. - С. 40.
• Тойнби А. Указ. соч. - С. 64.

Арнольд Тойнби

Постижение истории

Введение

Относительность исторического мышления

В каждую эпоху и в любом обществе изучение и познание истории, как и всякая иная социальная деятельность, подчиняются господствующим тенденциям данного времени и места. В настоящий момент жизнь западного мира определяют два института: индустриальная система экономики и столь же сложная и запутанная политическая система, которую мы называем «демократией», имея в виду ответственное парламентарное представительное правительство суверенного национального государства. Эти два института – экономический и политический – стали господствующими в западном мире на закате прошлого века и дали пусть временное, но все же решение главных проблем того периода. Прошлый век искал и нашел спасение, завещая свои находки нам. И то, что выработанные в прошлом веке институты сохраняются по сей день, говорит прежде всего о творческой силе наших предшественников. Мы живем и воспроизводим свое бытие в индустриальной системе и парламентарном национальном государстве, и вполне естественно, что эти два института имеют существенную власть над нашим воображением и реальными плодами его.

Гуманитарный аспект промышленной системы связан непосредственно с человеком, разделением труда: другой ее аспект обращен к физической среде обитания человека. Задача индустриальной системы заключается в том, чтобы максимально увеличивать свою производительную способность, перерабатывая рукотворными средствами сырье в определенные продукты и вовлекая в этот механически организованный труд большое количество людей. Эта особенность индустриальной системы была осознана западной мыслью еще в первой половине прошлого столетия. Поскольку развитие индустриальной системы опирается на успехи физических наук, вполне естественно предположить, что между индустрией и наукой была некая «предустановленная гармония» .

Если же это так, то не следует удивляться, что научное мышление стало организовываться индустриальным образом. В любом случае это вполне правомерно для науки на ее ранних ступенях – а современная наука весьма молода даже по сравнению с западным обществом, – поскольку для дискурсивного мышления необходимо вначале накопить достаточно эмпирических данных. Однако тот же самый метод в последнее время нашел распространение во многих областях знания и вне сугубо научной среды – в мышлении, которое обращено к Жизни, а не к неодушевленной природе, и, более того, даже в мышлении, которое изучает различные формы человеческой деятельности. Историческое мышление также оказалось захваченным чуждой ему индустриальной системой, а именно в этой сфере, где исследуются отношения между людьми, современная западная промышленная система демонстрирует, что она вряд ли является тем режимом, при котором хотелось бы жить и работать.

Показателен здесь пример жизни и творчества Теодора Моммзена. Молодой Моммзен создал объемный труд, который, конечно, навсегда останется шедевром западной исторической литературы. Его «История Римской республики» была опубликована в 1854-1856 гг. Но едва книга увидела свет, как автор начал стыдиться своего труда и постарался направить свою энергию в совершенно другое русло. Моммзен потратил всю оставшуюся жизнь на составление полного собрания латинских надписей и издание энциклопедического собрания римского конституционного права. В этом Моммзен проявил себя типичным западным историком своего поколения, – поколения, которое ради престижа индустриальной системы готово было превратить себя в «интеллектуальных рабочих». Со времен Моммзена и Ранке историки стали тратить большую часть своих усилий на сбор сырого материала надписей, документов и т. п. и публикацию их в виде антологий или частных заметок для периодических изданий. При обработке собранных материалов ученые нередко прибегали к разделению труда. В результате появлялись обширные исследования, которые выходили сериями томов, что и ныне практикуется Кембриджским университетом. Такие серии – памятники человеческому трудолюбию, «фактографичности» и организационной мощи нашего общества. Они займут свое место наряду с изумительными туннелями, мостами и плотинами, лайнерами, крейсерами и небоскребами, а их создателей будут вспоминать в ряду известных инженеров Запада. Завоевывая царство исторической мысли, индустриальная система породила выдающихся стратегов и, победив, добыла немалые трофеи. Однако вдумчивый наблюдатель вправе усомниться в масштабах достигнутого, а сама победа может показаться заблуждением, родившимся из ложной аналогии.

В наше время нередко встречаются учителя истории, которые определяют свои семинары как «лаборатории» и, возможно не сознавая этого, решительно ограничивают понятие «оригинальное исследование» открытием или верификацией каких-либо фактов, прежде не установленных. Более того, это понятие стало распространяться и на обзоры исторических статей, помещенных в периодических изданиях и сборниках. Налицо явная тенденция недооценивать исторические работы, написанные одним человеком, и эта недооценка особенно заметна, когда речь идет о трудах, касающихся всеобщей истории. Например, «Очерк истории» Герберта Уэллса был принят с нескрываемой враждебностью целым рядом специалистов. Они беспощадно критиковали все неточности, допущенные автором, его сознательный уход от фактологии. Вряд ли они были способны понять, что, воссоздавая в своем воображении историю человечества, Г. Уэллс достиг чего-то недоступного им самим, о чем они и помыслить не смели. Фактически значимость книги Г. Уэллса в более или менее полной мере была оценена широкой читающей публикой, но не узкой группой специалистов того времени.

Индустриализация исторического мышления зашла столь далеко, что в некоторых своих проявлениях стала достигать патологических форм гипертрофии индустриального духа. Широко известно, что те индивиды и коллективы, усилия которых полностью сосредоточены на превращении сырья в свет, тепло, движение и различные предметы потребления, склонны думать, что открытие и эксплуатация природных ресурсов – деятельность, ценная сама по себе, независимо от того, насколько ценны для человечества результаты этих процессов. Для европейцев подобное умонастроение характеризует определенный тип американского бизнесмена, но этот тип, по сути, есть крайнее выражение тенденции, присущей всему западному миру. Современные европейские историки стараются не замечать, что в настоящее время болезнь эта, являющаяся результатом нарушения пропорций, присуща и их сознанию.