Византийский язык. Греческий язык. В Византии были иконоборцы

Восточная Римская империя и византийская культура в целом сыграли гигантскую, ещё не оценённую в должной степени роль в сохранении и передаче греко-римского философского и научного наследства (в том числе в области философии и теории языка) представителям идеологии и науки Нового времени.

Именно византийской культуре Европа обязана достижениям в творческом синтезе языческой античной традиции (по преимуществу в позднеэллинистической форме) и христианского мировоззрения. И остаётся лишь сожалеть, что в истории языкознания до сих пор уделяется недостаточное внимание вкладу византийских учёных в формирование средневековых лингвистических учений в Европе и на Ближнем Востоке.

При характеристике культуры и науки (в частности языкознания) Византии нужно учитывать специфику государственной, политической, экономической, культурной, религиозной жизни в этой могущественной средиземноморской державе, просуществовавшей более тысячи лет в период беспрерывного перекраивания политической карты Европы, появления и исчезновения множества “варварских” государств.

В специфике культурной жизни этого государства отразилась целая череда знаменательных исторических процессов: раннее обособление в составе Римской империи; перенесение в 330 г. столицы Римской империи в Константинополь, ставший задолго до этого ведущим экономическим, культурным и научным центром империи; окончательный распад Римской империи на Западную Римскую и Восточную Римскую в 345 г.; падение в 476 г. Западной Римской империи и утверждение на Западе Европы полного господства “варваров”.

Византии удалось надолго сохранить централизованную государственную власть реально над всеми присредиземноморскими территориями в Европе, Северной Африке, Малой Азии и Передней Азии и даже добиться новых территориальных завоеваний. Она более или менее успешно противостояла натиску племён в период “великого переселения народов”.

К 4 в. здесь уже утвердилось христианство, официально признанное в 6 в. государственной религией. К этому времени в борьбе с языческими пережитками и многочисленными ересями сложилось православие. Оно стало в 6 в. господствующей в Византии формой христианства.

Духовную атмосферу в Византии определяло длительное соперничество с латинским Западом, приведшее в 1204 г. к официальному разрыву (схизме) греко-кафолической и римско-католической церквей и к полному прекращению отношений между ними.

Завоевав Константинополь, крестоносцы создали на значительной части византийской территории устроенную по западному образцу Латинскую империю (Romania), но она просуществовала лишь до 1261 г., когда вновь была восстановлена Византийская империя, так как народные массы не приняли попыток насильственной латинизации государственного управления, культуры и религии.

В культурном отношении византийцы превосходили европейцев. Во многом они долгое время сохраняли позднеантичный уклад жизни. Для них был характерен активный интерес широкого круга людей к проблемам философии, логики, литературы и языка. Византия оказывала мощное культурное воздействие на народы прилегающих стран. И вместе с тем до 11 в. византийцы оберегали свою культуру от иноземных влияний и заимствовали лишь впоследствии достижения арабской медицины, математики и т.п.

В 1453 г. Византийская империя окончательно пала под натиском турок-османов. Начался массовый исход греческих учёных, писателей, художников, философов, религиозных деятелей, богословов в другие страны, в том числе и в Московское государство.

Многие из них продолжили свою деятельность в роли профессоров западноевропейских университетов, наставников гуманистов, переводчиков, духовных деятелей и т.п. На долю Византии выпала ответственная историческая миссия по спасению ценностей великой античной цивилизации в период крутых ломок, и эта миссия успешно завершилась их передачей итальянским гуманистам в Предренессансный период.

Особенности византийской науки о языке во многом объясняются сложной языковой ситуацией в империи. Здесь конурировали друг с другом архаичный по своему характеру аттицистический литературный язык, непринуждённая народно-разговорная речь, продолжающая народный язык общеэллинистической эпохи, и промежуточное литературно-разговорное койне.

В государственном управлении и в обиходе византийцы / “ромеи” первоначально широко использовали латинский язык, который уступил статус официального греческому лишь в 7 в. Если в эпоху Римской империи имел место симбиоз греческого и латинского языков с перевесом в пользу второго, то в период самостоятельного государственного развития перевес оказался на стороне первого. Со временем сокращалось число лиц, хорошо владеющих латынью, и возникла необходимость в заказах на переводы произведений западных авторов.

Этнический состав населения империи был весьма пёстрым с самого начала и менялся в течение истории государства. Многие из жителей империи были сызначально эллинизированы или романизованы. Византийцам приходилось поддерживать постоянные контакты с носителями самых разнообразных языков — германских, славянских, иранских, армянского, сирийского, а затем и арабского, тюркских и т.д.

Многие из них были знакомы с письменным древнееврейским как языком Библии, что не мешало им часто высказывать крайне пуристическое, противоречащее церковным догмам отношение к заимствованиям из него. В 11—12 вв. — после вторжения и расселения на территории Византии многочисленных славянских племён и до образования ими самостоятельных государств — Византия была по сути дела греко-славянским государством.

Византийские философы-богословы 2—8 вв. (Ориген, Афанасий Александрийский, Василий Великий, Григорий Богослов, Прокл, Максим Исповедник, Симиликий, Псевдо-Дионисий Ареопагит, Иоанн Златоуст, Леонтий, Иоанн Филомон, Иоанн Дамаскин, из числа которых многие были официально признаны “святыми” и “отцами церкви”) наряду с западными представителями патристики принимали активное участие в выработке христианских догматов с привлечением мировоззренческих идей Платона и отчасти Аристотеля, в разработке в рамках христианской системы взглядов стройной философии языка, в подготовке вычленения из философии схоластической логики (вместе с логической грамматикой).

Они оказали немалое влияние на представителей современной им и последующей западной философии и науки. К философским проблемам языка обращались и более поздние византийские богословы (Михаил Пселл, Максим Плануд, Григорий Палама).

Показательно (в отличие от латинского Запада) бережное отношение византийской церкви и монастырей к сохранению и переписыванию античных (языческих по своему содержанию) памятников. С этим процессом переписывания был связан переход в 9—10 вв. на минускульное письмо.

И.П. Сусов. История языкознания — Тверь, 1999 г.

принадлежит к индоевроп. семье языков, к-рая сложилась на территории Юго-Вост. Европы (или, согласно др. т. зр., М. Азии) в результате этнических процессов ок. VI-V-го тыс. до Р. Х. Занимает особое место среди индоевроп. языков, т. к. письменная история Г. я. насчитывает более 3,5 тыс. лет (с XV-XIV вв. до Р. Х.) и представляет собой уникальное явление, позволяющее проследить непрерывное развитие его языковых и культурных традиций. Это обстоятельство содействовало сохранению стабильности Г. я., к-рый оказал влияние на основные европ. языки, особенно на слав., а также на языки христ. Востока. Греческий является основополагающим языком христ. текстов.

История Г. я.

условно делится на 3 основных периода: протогреч. язык, древнегреч. язык античной Греции, язык средневек. Византии, называемый иногда среднегреческим, и новогреч. язык совр. Греции.

Внутри этой периодизации можно предложить следующее более дробное членение: 1) протогреч. язык III - сер. II тыс. до Р. Х.; 2) древнегреч. язык: микенской Греции (микенское деловое койне) - XV-XII вв. до Р. Х., предполисного периода (реконструкция) - XI-IX вв. до Р. Х., античной полисной Греции (полидиалектное состояние) - VIII - кон. IV в. до Р. Х., «александрийское» койне (падение древних диалектов) - III-I вв. до Р. Х.; 3) Г. я. эллинистическо-рим. периода (оппозиция аттикизирующего лит. языка и поливариантной разговорно-обиходной речи) - I-IV вв. по Р. Х.; 4) средневек. Г. я.; 5) язык Византии V - сер. XV в.; 6) язык эпохи османского ига - кон. XV - нач. XVIII в.; 7) новогреч. язык с XVIII в.

С лингвистических позиций, учитывая специфику развития и взаимоотношения 2 функциональных форм языка (лит. и разговорно-обиходного), к-рая играла важную роль в развитии Г. я., периодизация его истории строится на выделении 3 языковых комплексов: древнегреч. языка (в устной речи до IV-III вв. до Р. Х.), содержащего территориальные, а также литературно обработанные диалекты; эллинистического койне, сложившегося при Александре Македонском и его преемниках и уже в I тыс. по Р. Х. перераставшего в новогреч.; собственно новогреч. языка в димотической форме после Х в. по Р. Х. Как такового визант., или среднегреч., языка, отличавшегося грамматическим строем от названных языковых комплексов, не существовало.

Разделение Г. я. на древне-, средне- и новогреч. имеет прежде всего историко-политическое, а не историко-лингвистическое значение (Белецкий А . А . Проблемы греч. языка визант. эпохи // Античная культура и совр. наука. М., 1985. С. 189-193). С позиции собственно языковой истории особым состоянием Г. я., не имевшим аналога в др. языках, является его развитие в визант. эпоху, когда помимо сохранявшихся и вновь создававшихся текстов на древнегреч. языке в нем тесно переплетались и непосредственно соседствовали в одном тексте черты древнегреч. периода (от гомеровских форм и лексики до вариантов Г. я. первых веков по Р. Х.) и новые черты, к-рые начали формироваться еще до Р. Х. и сложились в систему уже в новогреч. языке.

Возникновение Г. я.

Отделение греч. (эллинских) протодиалектов от остальных индоевроп. относится приблизительно к III тыс. до Р. Х. На рубеже III и II тыс. до Р. Х. протогреч. племена появились на Балканском п-ове, распространяясь, видимо, по 2 направлениям. С юга Балканский п-ов и близлежащие острова, где давно обитали неиндоевроп. и индоевроп. племена, заселяли ахейцы, позже с севера пришли племена, объединяемые под названием «дорийские». Высокоразвитая цивилизация на о-ве Крит была в основе неиндоевроп., она оказала влияние на культуру ахейцев, к-рые заимствовали у критян их слоговую письменность (результатом чего явилось «письмо А», до сих пор не дешифрованное, и более позднее, дешифрованное, «письмо Б»), политическую организацию, зачатки ремесел и искусства.

Микенской или крито-микенской называется культура наиболее развитого в XIII-XI вв. до Р. Х. ахейского гос-ва. Крито-микенские тексты на глиняных разлинованных табличках («линейное» письмо) дают основание считать это время началом истории Г. я.

Образование греческих диалектов

В кон. II тыс. до Р. Х. происходила миграция племен, живших на территории Европы и на севере Балкан. Часть племен, населявших север Балкан, устремилась на юг. Среди них были и дорийцы, стоявшие на более низком уровне культурного развития, чем ахейцы. В результате дорийского нашествия и, возможно, каких-то стихийных бедствий ахейская культура почти полностью погибла. В XII-IX вв. до Р. Х. на востоке греч. мира развивались ионийские диалекты малоазийского побережья, части островов Эгейского архипелага и Аттики. Диалект Аттики скоро выделился в самостоятельный. Центральные и отчасти вост. племена были носителями эолийских диалектов (о-в Лесбос, прилегающее побережье М. Азии, а также Фессалия, Беотия на Балканах). Отдельную группу составили дорийские диалекты Пелопоннеса и близкие к ним диалекты сев.-зап. части Эллады. Все эти диалекты сыграли большую роль в формировании языка греч. словесности.

Архаический и классический периоды

В VIII в. до Р. Х. в наиболее развитой центральной части малоазийского побережья, населенной преимущественно ионийцами, происходило становление основ лит. языка, складывался греч. нефольклорный эпос. Его главными памятниками являются эпические поэмы «Илиада» и «Одиссея», авторство к-рых с античности приписывалось Гомеру. Эти произведения являются пограничными между фольклором и авторской лит-рой, поэтому VIII в. до Р. Х. считается временем начала греч. лит-ры. Бурное экономическое и культурное развитие вызвало необходимость в письменности, и она была заимствована у семит. народов. В VII-VI вв. до Р. Х. в связи с развитием греч. классической лит-ры складывалась жанрово-диалектная дифференциация греч. словесности.

Возвышение Афин в результате греко-персид. войн (500-449 гг. до Р. Х.) повлекло за собой рост престижа аттического диалекта. Этому же способствовал и расцвет словесного творчества в Афинах, появление философских школ, подъем ораторского искусства. В V-IV вв. до Р. Х. язык лит. произведений достиг высокой степени стилистической обработки, при всей важности аттического диалекта для языка словесности не теряли значения и ионийские лит. формы, что постепенно вело к созданию аттическо-ионийского общего варианта языка - койне (от греч. κοινὴ διάλεκτος - общий язык) в разговорных и лит. формах.

Эллинистический и римский периоды

С кон. IV в. до Р. Х., в эллинистическую эпоху (см. Древняя Греция), на состояние Г. я. и его дальнейшее развитие во многом повлияло изменение соотношения между письменной и устной речью. Если полисная жизнь требовала развития устной речи, то политические и культурные контакты на обширной территории империи Александра Македонского и его преемников не могли осуществляться без расширения сфер применения письменного языка, этот процесс повлек за собой перестройку образования и изменение лит. жанров. С этого времени устная речь и письменный лит. язык развивались в противоположных направлениях. В устной речи появились многочисленные местные варианты, смешивались формы диалектов и создавалась некая усредненная разговорная форма, понятная на всем пространстве греч. мира. Этот вариант древнегреч. языка в греч. науке получил название «александрийское (-ая) койне», в рус.- «койне». В письменном лит. языке прозы происходила сознательная консервация классической аттической нормы V-IV вв. до Р. Х. и ионийско-аттического варианта лит. языка кон. IV-III в. до Р. Х., что повлияло на дальнейшую историю Г. я.

Во II в. до Р. Х. греч. гос-ва перешли под власть Рима. Рим. культура развивалась под сильным греч. влиянием, однако и греки испытали воздействие лат. языка, к-рый стал гос. языком Эллады (с этого времени части Римской империи). I-IV вв. по Р. Х. определяют как римский, или эллинистическо-рим., период в развитии греч. культуры. Реакцией на латинизацию греч. полисов было «возрождение» греч. влияния во II в. по Р. Х., отразившееся прежде всего на судьбе языка: нормой лит. языка вновь стал язык аттической прозы V-IV вв. до Р. Х. Это архаизирующее направление в истории Г. я. получило название «аттикизм». Аттикисты препятствовали проникновению в лит. язык новой лексики, неклассических грамматических форм, восстанавливали формы, вышедшие из употребления,- все это немало способствовало тому, что устная речь и письменный лит. язык дальше расходились в формах употребления. Такое положение характерно для всей истории Г. я. вплоть до совр. состояния.

Византийский период

Политическая история Византии начинается условно с 330 г.- основания новой столицы Римской (Ромейской) империи - К-поля (см. Византийская империя). Спецификой языковой ситуации в Византии было сохранение в письменной речи сначала исключительно, а затем в меньшей степени норм лит. языка аттического периода, или эллинистического лит. койне. Наряду с этой формой лит. языка продолжал развиваться разговорный язык (основа новогреч. языка), к-рый с трудом завоевывал более высокие сферы языкового общения. Увеличивавшееся различие между письменным и устным языком характерно почти для всего тысячелетнего периода существования Византии.

После завоевания греч. земель в XV в. османские власти лишь в минимальной степени поддерживали греч. культуру, необходимую для культурно-политических связей с Европой. В это время для грекоязычного населения Османской империи античная культура и древнегреч. язык стали воплощением национального духа, их изучение и пропаганда продолжали оставаться основой образования. Подобная архаизирующая тенденция возобладала после освобождения греков от тур. ига в 1821 г. и продолжалась еще более века.

Диалектное членение древнегреческого языка и язык словесности

Диалекты классического периода

Г. я. архаического и классического времени (VIII-IV вв. до Р. Х.) был полидиалектным. Параллельно с развитием мн. территориальных диалектов складывались и более обобщенные, хотя и местные формы языка - диалектные койне. Они имели по крайней мере 2 варианта: разговорно-обиходный и в той или иной степени стилистически обработанный, употреблявшийся в деловом языке (его особенности отразили надписи) и в языке лит. произведений, где постепенно создавалась некая традиция: определенному лит. жанру должен соответствовать определенный вариант диалектного лит. койне.

К классическому периоду (V-IV вв. до Р. Х.) в различных областях многополисного и многоукладного эллинского мира сформировались дорийское койне на Пелопоннесе и в Вел. Греции, эолийское койне в Ср. Греции, ионийское койне в малоазийских областях. Главную роль в это время играло аттическое койне. Диалектные койне различались в основном фонетическими особенностями. Грамматических различий (в форме окончаний) было не много.

Дорийское койне

Диалекты сев.-зап. Балкан, большей части Пелопоннеса и Вел. Греции по мн. фонетическим и грамматическим особенностям объединяются в одну группу, называемую обычно дорийской. Эти диалекты сохраняли архаические особенности Г. я., поэтому именно дорийские формы греч. слов чаще всего используются при сопоставлении индоевроп. языков. О дорийском лит. койне можно судить по языку офиц. надписей и произведениям поэтов, напр. Алкмана из Спарты (VII в. до Р. Х.). Примеры использования дорийского диалекта в христ. лит-ре немногочисленны (Синесий Киренский , V в.).

Эолийское койне

В группу эолийских диалектов при широкой трактовке этого термина включают 3 сев. диалекта (фессалийский, беотийский и малоазийский, или лесбосский) и 2 южных (аркадский на Пелопоннесе и кипрский). Но последние обычно выделяются в аркадо-кипрскую группу. Лит. форма эолийских диалектов известна из надписей и произведений лесбосских поэтов Алкея и Сапфо. В христ. словесности этот диалект не представлен.

Ионийское койне

Диалекты этого наречия были распространены на побережье М. Азии и на островах (Хиос, Самос, Парос, Эвбея и др.), в полисах Юж. Италии и Причерноморья. К ионийским диалектам относится и рано обособившийся от него аттический диалект. Стилистически обработанные формы ионийских диалектов известны из эпических и лирических произведений (стихотворения Мимнерма), надписей и «Истории» Геродота. Отголоски ионийского диалекта встречаются в основном в произведениях визант. историков как результат имитации ими Геродота.

Аттический диалект и аттикизм

Аттический диалект является рано обособившимся диалектом ионийской группы. В силу ведущего положения Афин, главного города Аттики, в политической и культурной истории Эллады лит. вариант аттического диалекта в классический период (V-IV вв. до Р. Х.) играл роль общегреч. языка (койне) в высших сферах коммуникации (религия, искусство, наука, суд, армия). Уже с III в. до Р. Х. в Александрии, ставшей центром эллинистической культуры, произведения аттических авторов классического периода стали считаться каноническими, лексика и грамматика V-IV вв. до Р. Х. рекомендовались как нормы лит. языка. Такое направление получило название «аттикизм». До нач. ХХ в. его провозглашали основой греч. языковой культуры, что способствовало стабильности лит. Г. я.

В истории аттического диалекта условно выделяются 3 периода: староаттический (VI - нач. V в. до Р. Х.), классический (V-IV вв. до Р. Х.), новоаттический (с кон. IV в. до Р. Х.). В новоаттическом диалекте отразились особенности общего развития Г. я.: активный процесс выравнивания склонения и спряжения по принципу аналогии и др. Но главными особенностями новоаттического диалекта отмечены его сближение с ионийскими диалектами (в нек-рых случаях - рекомпозиция архаичных или общегреч. форм) и распространение ионийской лексики и словообразовательных моделей. Эти процессы были связаны с формированием общеупотребительного варианта языка - эллинистического (александрийского) койне. Именно на этот диалект Г. я. к сер. III в. по Р. Х. в Александрии были переведены с древнеевр. языка книги ВЗ (см. ст. Септуагинта), что заложило основу сначала для эллинистически-иудейской, а затем и для раннехрист. лит-ры.

Греческое койне периода эллинизма (III в. до Р. Х.- IV в. по Р. Х.). Основные языковые изменения

Фонетика

В системе вокализма различия гласных по долготе и краткости постепенно исчезали, во II-III вв. по Р. Х. это привело к смене типа ударения - музыкального на динамическое; сложная система дифтонгов стала упрощаться еще с V в. до Р. Х., когда монофтонгизировался дифтонг ου; свертывание (инволюция) греч. вокализма привела к тому, что гласные ι и η, а в нек-рых регионах также υ совпали в произношении [i] (итацизм, или йотацизм). К I в. до Р. Х. полностью исчезла из письма йота в дифтонгах с 1-м долгим гласным. Ее позже введут аттикисты как йоту приписную, а затем визант. грамматики - как йоту подписную.

В системе консонантизма упростилось произношение двойного согласного ζ в [z] и постепенно образовалась оппозиция s/z; придыхательные φ, χ, θ перешли в глухие фрикативные; звонкие β, γ, δ - в звонкие фрикативные; нивелировались фонетические признаки аттического диалекта, утвердились ионийские формы: -γν- > -ν-, -ρρ- > -ρσ-, -ττ- > -σσ-; образовалась новая серия смычных (носовой или неносовой аллофон); появились палатализованные смычные (в письме специально не обозначались); в поздний период существовала аффриката . В области синтаксической фонетики широко распространилось приставное ν в конце слова; редко применялись элизия и красис.

В морфологии в системе имени произошло выравнивание подвидов в склонении на -α, исчезло II аттическое склонение, наибольшие изменения коснулись атематического склонения. Его аномалии либо заменялись синонимами, либо изменялись согласно наиболее употребительным словообразовательным типам. Произошла контаминация III склонения, с одной стороны, и I и II - с другой. Звательный падеж уступил место именительному, а если и употреблялся, то без междометия ὦ. Исчезло двойственное число, постепенно элиминировался дательный падеж. В результате переразложения окончаний в пользу основ постепенно греч. склонение по типам основ трансформировалось в склонение по грамматическому роду (муж., жен. и среднее склонения). Выравнялись неправильные степени сравнения по типу регулярных, синтетический тип превосходной степени прилагательных заменила превосходная степень, образованная от сравнительной с прибавлением артикля. Прилагательные распределились по 2 типам: на -ος, -α, -ον и -υς, -(ε)ια, -υ. В качестве неопределенного артикля стало выступать числительное «один». Возвратное местоимение 3-го лица стало употребляться в 1-м и 2-м лице.

В системеглагола изменились способы выражения как глагольных категорий, так и отдельных форм. При этом нарастали аналитические тенденции для более четкого выражения сложного значения глагольной формы. Усилилась тенденция к образованию форм по аналогии; появились формы типа «я есмь видящий» для выражения оппозиции длительного и недлительного настоящего параллельно с длительным и недлительным прошедшим. Смешивались окончания I и II аористов, имперфекта и аориста I, формы глаголов на -αω и -εω. Глаголы на -οω стали глаголами на -ωνω. Началось употребление описательного императива для 1-го и 3-го лица; унифицировалось окончание 2-го лица императива наст. времени и аориста.

В области синтаксиса наблюдалась тенденция выражать различные падежные значения с помощью предлогов; постепенно исчезали абсолютные (независимые) инфинитивные и причастные обороты; сокращалась вариативность падежей при предлогах; усиливался процесс образования аналитических форм с предлогом, к-рые заменили мн. падежные.

В словообразовании койне происходила смена типов. Так, в языке НЗ и папирусов было много новых слов на -ισκος, -ισκη, появилось большое количество слов жен. рода на -η. Особенно интенсивным в койне стало словосложение, давшее множество слов в новозаветном и более позднем языке, калькирование их увеличило словарный состав слав. языков. В лит. формах койне в основном сохранялась лексика классического периода.

Койне Септуагинты и НЗ

С лингвистической т. зр. особенность Г. я. ВЗ состоит в том, что он представляет собой адаптацию к языку совсем иной системы и одновременно является иллюстрацией лабильности Г. я., отражавшего грамматические и лексические семитизмы. Язык ВЗ является наиболее точным выражением сути греч. койне. Лабильность и многовариантность - характерная черта и Г. я. НЗ, к-рый можно определить как сложное явление, представлявшее разновременность создания частей канона и влияние греч. диалектов и соседних языков, в первую очередь арамейского и древнееврейского. Хотя в НЗ присутствует разговорный язык со своими особенностями и тенденциями развития, Г. я. НЗ нельзя считать отражением просторечия. Тексты НЗ различны по стилистике: проповеди, рассказы, притчи, послания и др., в них используются мн. риторические приемы, присущие именно развитому лит. языку. Язык НЗ в истории Г. я. воспринимается как самостоятельная форма лит. языка, подобная языку Гомера.

Койне оставалось языком христ. лит-ры до сер. II в. С этого времени христ. писатели в основном переходят на варианты «ученого» аттикизирующего языка, однако такие произведения, как патерики, душеполезные повести, нек-рые жития святых и т. п., продолжали писать на койне. На основе койне ВЗ и НЗ и более близких к классическим форм Г. я. к IV-V вв. сформировался язык христ. богослужения, к-рый стал основой устойчивости Г. я. как в средневек., так и в новый период истории и к-рый используют до наст. времени в неизменном виде. В отличие от католич. Запада, где лат. язык богослужения был недоступен широким слоям населения, для правосл. греков литургические тексты всегда оставались хотя бы отчасти понятными.

Средневековый Г. я. (IV или VI-XV вв.).

В структуре языка в это время шли все те процессы, начало к-рым было положено в эллинистическую эпоху. Их периодизацию трудно представить в силу недостаточного количества последовательных по времени источников.

В фонетике продолжались процессы итакизма (почти повсеместно η, ι, οι произносятся как [i]), сужение гласного (ср. κώνωψ и κουνούπι - комар), исчезновение гласных в результате синизеса, афэреза, редукции и упрощение дифтонгов (θαῦμα и θάμα - чудо); диссимиляция глухих согласных (νύξ и νύχτα - ночь), упрощение групп согласных, нестабильность конечного -ν. В морфологии унифицировались и редуцировались склонения: создание парадигм с 2 и 3 падежными окончаниями, постепенное исчезновение дательного падежа. В системе глагола преобладала тенденция к «сворачиванию» разветвленной системы форм классического времени: исчезли оптатив и инфинитив, сократилось употребление конъюнктива, стало нерегулярным приращение, утратилось склонение причастий, не осталось различий в системе спряжения слитных глаголов в имперфекте, глагол «быть» приобрел четкие медиальные окончания и др.

В IV-VII вв. система образования оставалась по-прежнему ориентированной на античную культуру, в т. ч. на Г. я. античной эпохи. Как и в античной Элладе, в основе обучения грамматике лежало изучение поэм Гомера, поскольку под грамматикой понималось умение читать и толковать античных авторов. На примере языка Гомера изучались склонения и спряжения, орфография, метрика, стилистика. Основным учебником была грамматика Дионисия Фракийского (II в. до Р. Х.), позже стали читать книги ВЗ (особенно Псалтирь) и НЗ. В школьную программу входили также трагедии Эсхила, Софокла и Еврипида, произведения Гесиода, Пиндара, Аристофана, историков и ораторов. Древнегреч. язык продолжал функционировать не только в письменной, но и в устной форме, о чем свидетельствовали речи и проповеди, к-рые составляли в это время и к-рые должны были быть понятны верующим. Т. о., языковая ситуация данного периода определялась диглоссией - расхождением разговорного и лит. языка. Последний представлял собой язык прошедших веков, в основном созданный аттикистами и узаконенный в сочинениях отцов Церкви. Он постепенно становился книжным, т. е. литературным преимущественно в письменной форме. Однако составление на нем проповедей свидетельствует о еще существовавшей органической связи письменной и устной речи в лит. и разговорном вариантах. Г. я. античной эпохи (древнегреческий) функционирует в иных исторических и культурных условиях, но в устах носителей этого языка и в условиях непрерывности языковой и культурной традиции.

Политические и культурные изменения в Византии в сер. VII в. (резкое сокращение территории, утрата мн. негреч. областей, упадок культуры и образования) непосредственным образом отразились и на языковой ситуации. Языком лит-ры по-прежнему оставался традиц. лит. Г. я., от к-рого все более отдалялся и в лексике, и в грамматических формах разговорный. Экономический и культурный подъем IX-XI вв. повлек за собой насаждение древнегреч. языка в его классических формах, и прежде всего аттического диалекта. К Х в. стало ясно, что, хотя в принципе древнегреч. язык в предшествующие века оставался лит. языком, в него активно вторгались элементы народного разговорного языка, к-рый можно назвать новогреческим. Этому старались воспрепятствовать апологеты Г. я. античной эпохи. Образцами для своих произведений такие авторы избирали различные формы древнегреч. языка из сочинений в хронологическом диапазоне от Геродота (V в. до Р. Х.) до Лукиана (II в. по Р. Х.).

В Х в. Симеон Метафраст предпринял языковое «очищение» житийной лит-ры, подвергая редакции язык оригиналов в сторону сближения его с древнегреческим, как бы переводя просторечные слова и выражения на древнегреч. язык. Метод «перевода» (μετάφρασις, отсюда прозвище Метафраст) произведений, написанных на народном языке, на древнегреч. язык использовался и позднее. Известны, однако, случаи обратного парафраза, к-рому, напр., подверглись исторические произведения Анны Комнины и Никиты Хониата . Т. о., на этом этапе книжный и разговорный языки стали в определенной степени разными языками, они требовали перевода, хотя непрерывная языковая и культурная традиции поддерживали в носителях Г. я. ощущение единства древне- и новогреч. языка. Сложнейшая языковая ситуация с XII в. характеризовалась сочетанием в лит. языке Византии неполного билингвизма (древнегреч. и новогреч.) с диглоссией (существование разговорной и лит. формы) в народном (новогреч.) языке.

Языковая ситуация в поздней Византии, после захвата К-поля крестоносцами (1204), представляла сложную картину. По-прежнему существовала диглоссия, но происходило и стирание противопоставления древнегреч. и новогреч. (визант.) вариантов лит. языка путем механического перемешивания древнегреч. и новогреч. форм. Этот средневек. новогреч. язык в лит. варианте преимущественно имел «мозаичную» структуру. В одном и том же лит. произведении параллельно употреблялись древнегреч. и новогреч. формы одних и тех же слов и использовались древнегреч. и новогреч. слова-синонимы. Эпоху Палеологов (2-я пол. XIII-XV в.) можно назвать эпохой «2-го аттикизма и 3-й софистики». Расхождение между лит. письменным языком и речью широких масс населения уменьшившейся в размерах империи, по всей вероятности, достигло тогда апогея (Белецкий . 1985. С. 191). В ХIII в. постепенно создавались обработанные формы новогреч. диалектов, к-рые в поздней Византии стали различаться. Но «обработка» народной диалектной речи образованным кругам общества виделась в максимальном приближении их к «ученому» (древнегреч. аттикизированному) языку. Сочетание этих 2 стилей давало разные и неожиданные формы лит. языка.

Существование лит-ры на народном языке в поздней Византии свидетельствовало о том, что народный язык начинал отвоевывать у архаического книжного языка все больше позиций, его функциональная парадигма расширялась. Однако нормальное развитие Г. я. было прервано тур. завоеванием.

Новогреческий язык

В эпоху Возрождения язык античной Греции был воспринят как четко ограниченный во времени самостоятельный язык, мало соотносимый с языком Эллады, находившейся в составе Османской империи. Для понимания Г. я. Нового времени значимость древнегреч. языка была столь велика, что последний получил название «новогреческий язык», в к-ром имплицитно присутствует и понятие «древнегреческий язык».

С XVIII в. складывалась оппозиция 2 вариантов Г. я. С одной стороны, язык, очищенный от тюркизмов и ориентированный на нормы древнегреч. лит. языка (кафаревуса), и с др.- разговорно-обиходный народный язык (димотика). В зависимости от соотношения этих вариантов формировались разные типы лит. Г. я. Кроме того, вариант лит. койне обусловливался влиянием территориальных диалектов. Юж. диалекты Пелопоннеса явились основой новогреч. койне.

Основные черты новогреческого литературного койне

Новогреч. фонетику характеризуют 4 основных процесса: дальнейшее упрощение системы гласных; упрощение групп согласных; активный процесс диссимиляции; сокращение «количества слова», по-разному отразившееся в языке - в звучании слова, в произношении и в написании.

В области морфологии система имени претерпевает следующие изменения: исчез дательный падеж; упростилась система падежных окончаний; склонения перестроились по 2 дифференциальным признакам: по роду и по количеству основ (1-основные и 2-основные); закрепилась оппозиция 2 типов в склонении имен с 2 и 3 падежными формами. В системе глагола активные причастия стали несклоняемой формой, т. е. формой, близкой к рус. деепричастию. Нек-рые древнегреч. причастия сохранились как субстантиваты. Утратилось 3-е лицо императива, форма к-рого стала перифрастической. При сохранении системы простых временных форм (настоящее, имперфект, аорист) появилась последовательная система описательных форм (будущее, перфект, плюсквамперфект). В исторических временах остался только слоговой аугмент и только под ударением, но в формах с приставками может сохраняться количественный аугмент.

Среди особенностей новогреч. лексики и словообразования можно отметить употребление множества древнегреч. слов параллельно с новыми словами и со словами, имеющими новую грамматическую форму. При этом изначальная форма воспринималась не как архаизм, а как книжная, т. е. форма не разговорно-обиходная; большое количество древнегреч. слов удерживалось в употреблении в качестве архаизмов; шло дальнейшее развитие словосложения.

С т. зр. форм существования новогреч. языка с XVIII в. развитие лит. Г. я. можно разделить на неск. периодов в зависимости от отношения носителей языка к древнегреч. языку. I. Архаизация лит. языка («архаизм», или «неоаттикизм»); формирование оппозиции «кафаревуса/димотика» - XVIII - 1-я пол. XIX в. II. Попытки создания обработанных («очищенных») форм народного языка (димотики) (καθαρισμός - очищение) - сер. XIX в. III. Приближение лит. языка к разговорному народному; деятельность Я. Психариса (т. н. палеодимотикизм) - кон. XIX в. IV. Приближение лит. языка к кафаревусе; создание «простой» кафаревусы; появление «смешанной» кафаревусы - нач. XX в. V. Создание нормированной грамматики народного языка перед второй мировой войной (димотикизм); формирование новогреч. лит. койне совр. Греции. VI. Димотика (народный язык) как язык совр. Греции.

I. В XVIII в. деятели греч. культуры вновь обратились к проблеме национального лит. языка и настаивали на возрождении древнегреч. лит. языка. Они считали, что духовное возрождение греч. народа возможно лишь при возвращении к истокам духовной культуры греков. В области языка это был древнегреч. архаизованный язык, к-рый сможет восстановить непрерывность всей эллинской национальной культуры. Примером архаизирующей тенденции может служить деятельность Евгения (Булгариса, Вулгариса) (1716-1806), автора трудов по истории, философии, музыке, теологии, переводчика античных и совр. ему европ. философов. Его обширное соч. «Логика» написано на древнегреч. языке, причем автор настаивал на том, что философия может изучаться только на нем.

В то время народная речь содержала много заимствованной лексики (из тур. языка, романских, славянских). Кроме того, в устной речи встречалось большое количество ненормированных территориальных вариантов. Представителям образованных кругов общепонятный древнегреч. язык был даже ближе, чем совр. или разговорный Г. я. Снова, как это было уже не раз в истории Г. я., образцом провозглашался аттический диалект классического периода. Выдвигаемый мн. деятелями культуры (И. Мисиодакас, Д. Катардзис и др.) тезис о необходимости развития народного языка не находил поддержки: античность и древнегреч. язык для многих оставались оплотом национальной культуры и залогом национальной свободы.

Влияние на греков западноевроп. культуры шло через большие греч. колонии в Триесте, Будапеште, Вене, Лейпциге и в др. городах. В это время в Зап. Европе увлекались классическим наследием греков и предметом изучения был древнегреч. язык. Эти обстоятельства немало способствовали тому, что к 1800 г., т. е. незадолго до заключительного этапа освободительной борьбы греков, кафаревуса одержала победу над народным языком.

В Греции опять возникла ситуация неполного билингвизма в сочетании с диглоссией: функционирование древнего Г. я. как высшей страты (лит. языка, гл. обр. в письменной форме) и народного новогреч. языка в качестве низшей страты (разговорного устного языка). В это время древнегреч. язык уже мало понятен народным массам, и требуется перевод на димотику.

Когда образовалось самостоятельное греч. гос-во, перед ним сразу встал вопрос о гос. языке, поскольку в это время было 2 Г. я.: письменный - кафаревуса и устный - димотика. Церковь и гос. аппарат решительно возражали против народного языка, аргументируя такую позицию существованием многодиалектного народного языка от Македонии до Крита.

С этого времени в Греции проводится языковая политика, нацеленная на возвращение Г. я. к национальной чистоте. Гос. аппарат обслуживает «строгая» кафаревуса. Древнегреч. язык рассматривается деятелями культуры, народного образования и Церкви как истинная основа Г. я., к к-рой должен приближаться новогреч. язык, т. к. сторонники кафаревусы полагали, что Г. я. почти не изменился за 2 тыс. лет. К сер. XIX в. это движение за древнегреч. язык соединилось с офиц. пропагандой «великой идеи» восстановления Греции в границах Византийской империи. Созданный в Афинах ун-т стал распространителем «благородной» кафаревусы, мн. писатели и поэты поддерживали эту идею. Но сохранились произведения и на народном языке (песни клефтов), особенно те, что были созданы на Ионических о-вах, к-рые не были под властью турок.

II. Но вскоре многим стало понятно, что невозможно повернуть вспять развитие языка и что такие изменения не совсем оправданны, поскольку в Г. я. за прошедшие века были не только одни утраты. Возникло сопротивление настойчивой архаизации Г. я. («языковая междоусобица», по выражению греч. лингвистов), усилились требования приблизить письменный язык к разговорному. Во главе этого умеренного движения стал греч. просветитель А. Кораис , к-рый считал, что необходимо «очищение» языка от тур. и европ. заимствований и замена их греч. словами (древними или вновь созданными), но не утверждал, что ведущая роль должна принадлежать народному языку. Тем не менее умеренная позиция Кораиса, его убежденность в том, что истина заключена в объединении 2 начал Г. я., готовили почву для утверждения димотики, к-рая все больше проникала в лит. язык. Так, в 1856 г. на димотику были переведены комедии Аристофана.

III. Общественный подъем 70-80-х гг. XIX в. в Греции способствовал дальнейшему расширению употребления в лит-ре живого языка. В кон. XIX в. проф. Сорбонны Психарис теоретически обосновал «лингвистический статус» народного Г. я. и необходимость его употребления как официального. Но его стремление унифицировать мн. особенности народного языка и употреблять слова в основном только по принципу аналогии привело к крайнему «димотикизму». Народный язык нельзя было быстро унифицировать из-за существования множества форм - от пелопоннесского койне до островных диалектов.

Однако деятельность Психариса, выступавшего за введение димотики с национальных, научных и лит. позиций, заставила еще раз пересмотреть нормы устного и письменного народного языка, базирующегося на древнегреч. лит. языке. Если до этого времени проза и драматические произведения целиком, а поэтические в основном писались на кафаревусе, то в нач. XX в. первые в основном, а вторые целиком стали создаваться на димотике. Церковь, гос-во и наука придерживались кафаревусы и древнегреч. языка дольше. В 1900 г. под покровительством кор. Ольги была сделана попытка перевести текст НЗ с древнегреч. языка, поскольку народные массы его не понимали, однако пуристы не позволили этого сделать. Спустя нек-рое время А. Паллис опубликовал перевод НЗ на народный язык в афинской газ. «Акрополис» - единственной, допускавшей публикации на народном языке (см. также в ст. Библия , разд. «Переводы Библии»). Но эта попытка вызвала волнения в народе и столкновения с полицией, имелись убитые и раненые. В 1903 г. проф. Г. Сотириадис опубликовал перевод на народный язык «Орестеи» Эсхила, и снова возникли уличные беспорядки. Но, несмотря на это, позиции тех, кто пропагандировали димотику, утверждались. В 1903 г. был основан еженедельник «Нумас», где публиковались статьи Психариса, Паллиса, К. Паламаса. Последний считал единым разговорный новогреч. язык, к-рый и может стать письменным языком для всего народа.

IV. Крайности позиции Психариса подчеркнули правильность среднего пути, предложенного Кораисом, что привело к созданию «простой кафаревусы» без сильной архаизации, к-рая все более приближалась к устному языку. Апологетом этого типа кафаревусы стал Г. Хадзидакис, занимавшийся исследованием народной речи и считавший кафаревусу языком будущего. На офиц. уровне противопоставление кафаревусы димотике усилилось. В 1910 г. кафаревуса была утверждена в качестве единственного гос. языка. Но спустя 7 лет в начальных классах школы разрешили вести преподавание на димотике, но без диалектизмов и архаизмов. Эти школы назывались «микта» (смешанные, т. к. в старших классах преподавание велось на кафаревусе). Школьная кафаревуса, максимально близкая к разговорному языку, получила название «микти».

V. Сторонники обеих разновидностей Г. я. понимали необходимость дальнейшей активной работы над его формой. Крайний димотикизм Психариса был сглажен в трудах М. Триандафиллидиса, к-рый в соавторстве с другими написал грамматику димотики, вышедшую в 1941 г. Триандафиллидис во мн. случаях сохранил орфографию и грамматические формы кафаревусы, хотя в основном опирался на димотику. Он считал, что устный язык обязательно нуждается в нормировании, упорядочении, но его грамматика не была точным отражением устного языка, к-рый сохранял множество вариантов. Одной из главных причин такой позиции является необходимость поддерживать в Г. я. этимологический, а не фонетический принцип орфографии: за тысячи лет развития греч. произношение так изменилось, что следование фонетическому принципу могло бы во мн. случаях прервать языковую традицию.

В результате образования в истории новогреч. языка 2 крайних направлений (архаизм - психаризм) и 2 умеренных (кафаризм - димотикизм) пришли к необходимости не противопоставлять, а объединять 2 начала: архаическое, восходящее к древнегреч. языку, и совр. В 70-х гг. XX в. структуру Г. я. можно назвать «тетраглоссия», в к-рую входят следующие формы Г. я. Гиперкафаревуса максимально придерживалась норм эллинистического койне и даже аттического диалекта при нек-рых отличиях в синтаксисе, словарном составе и немного в грамматике (нет, напр., двойственного числа и оптатива), употреблялась в Церкви и науке. Собственно кафаревуса больше отступала от классического синтаксиса и также не употребляла, напр., древнегреч. форм буд. времени, использовалась в политических разделах прессы, в научных журналах, в учебниках для средней и высшей школы. Смешанный язык, близкий к разговорному вариант Г. я., употреблялся в неофиц. статьях журналов, в художественной прозе. Этот язык, отличный от языка архаизирующей лит-ры и от языка народных песен, характеризовался как «димотика без крайностей», его можно назвать новогреч. лит. койне. Димотика во многом отличалась от кафаревусы в грамматике, достаточно сильно в словарном составе, содержала большое количество заимствований, имела территориальные варианты; употреблялась в поэзии и прозе, в учебниках, в лит. журналах и газетах.

VI. Вторая мировая война, а затем Гражданская война в Греции 1940-1949 гг. остановили разработку теоретических проблем новогреч. языка. Только в 1976 г. народный язык (димотика) был официально объявлен единственной формой новогреч. языка, а в 1982 г. проведена нек-рая реформа графики: отменены все диакритические знаки, кроме знака острого ударения в 2-сложных и многосложных словах. Кафаревуса в сущности вышла из употребления и встречается только в офиц. документах, в судопроизводстве или определенных рубриках газет, в письменной речи старшего поколения.

В течение мн. веков явное или скрытое существование древнегреч. языка параллельно или в сложном переплетении с живым греч. языком Византии и совр. Греции создало столь сложную лингвистическую ситуацию, что в ее оценке расходятся мн. исследователи. Так, греч. ученые считают, что она никогда не определялась билингвизмом, а всегда была только диглоссией: 2 состояниями одного языка, существовавшими параллельно, а потому их взаимодействие и взаимопроникновение вполне естественны. Даже если принять термин «билингвизм» для характеристики языковой ситуации в совр. Греции, необходимо учитывать, что греч. билингвизм имел менее четкие границы, чем, напр., противопоставление латыни и романских языков, особенно в лит. языке. Новогреч. язык теснее связан с древнегреческим. Билингвизм затрагивал гл. обр. грамматику (морфологию и особенно синтаксис), а в лексике и словообразовании резких границ между кафаревусой и димотикой никогда не было. Неполный (относительный) билингвизм, характеризовавший в течение мн. веков языковую ситуацию в грекоязычной среде, лишний раз подчеркивает силу архаизирующих тенденций в Г. я. и важность изучения его древнегреч. состояния. Древнегреч. язык никогда не осознавался носителями Г. я. как др. язык, даже при наличии переводов с древнегреческого на новогреческий, что связано с особенностями политической и культурной истории Греции.

М. Н. Славятинская

Такого государства, как Византия, сегодня уже не существует. Однако именно она, пожалуй, оказала наибольшее влияние на культурную и духовную жизнь Древней Руси. В чем же оно заключалось?

Отношения Руси и Византии

К Х столетию Византия, сформировавшаяся в 395 году после раздела Римской империи, была могущественной державой. В неё входили Малая Азия, южная часть Балкан и Южной Италии, острова в Эгейском море, а также часть Крыма и Херсонес. Русские называли Византию «Греческим царством», так как там преобладала эллинизированная культура и официальный язык был греческим.

Контакты Киевской Руси с Византией, граничивших друг с другом через Чёрное море, начались ещё в IX веке. Поначалу две державы враждовали между собой. Русы неоднократно совершали набеги на соседей.

Но постепенно Русь и Византия перестали воевать: им оказалось выгоднее «дружить». Тем более, что русам удалось уничтожить угрожавший Константинополю Хазарский каганат. Обе державы принялись налаживать дипломатию и торговые связи.

Стали практиковаться и династические браки. Так, одной из жён русского князя Владимира Святославича стала Анна – сестра византийского императора Василия II. Матерью Владимира Мономаха была Мария, дочь императора Константина IX Мономаха. А московский князь Иван III был женат на Софье Палеолог, племяннице последнего императора Византии Константина XI.

Религия

Главное, что дала Руси Византия – это христианская религия. Ещё в IX веке в Киеве была построена первая православная церковь, а княгиня Ольга Киевская стала предположительно первой русской правительницей, принявшей крещение. Её внук князь Владимир, как мы знаем, прославился как креститель Руси. При нём в Киеве были снесены все языческие идолы и построены православные храмы.

Вместе с догматами православия русские переняли византийские каноны богослужения, включая его красоту и торжественность.

Это, кстати, стало основным аргументом в пользу выбора религии - послы князя Владимира, побывавшие на службе в Софии Константинопольской, доложили: «Пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали - на небе или на земле мы, ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, - знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького, так и мы не можем уже здесь пребывать».

Были унаследованы от византийцев и особенности церковного пения, иконописи, а также православного подвижничества. С 988 по 1448 годы Русская Православная Церковь являлась митрополией Константинопольского патриархата. Большинство киевских митрополитов в то время были греческого происхождения: их избирали и утверждали в Константинополе.

В XII столетии на Русь из Византии была привезена одна из величайших христианских святынь - древнейшая икона Божией Матери, которая стала известна у нас как Владимирская.

Экономика

Экономические и торговые связи между Русью и Византией были установлены еще до крещения Руси. После принятия Русью христианства они только окрепли. Византийские торговцы привозили на Русь ткани, вина, пряности. Взамен увозили меха, рыбу, икру.

Культура

Развивался и «культурный обмен». Так, знаменитый иконописец второй половины XIV - начала XV века Феофан Грек писал иконы в новгородских и московских храмах. Не менее известен писатель и переводчик Максим Грек, скончавшийся в 1556 году в Троице-Сергиевом монастыре.

Византийское влияние просматривается и в русской архитектуре того времени. Благодаря ему на Руси впервые началось строительство каменных зданий. Взять хотя бы Софийские соборы в Киеве и Новгороде.

У византийских мастеров русские зодчие обучались и принципам строительства, и принципам украшения храмов мозаиками и фресками. Правда, приемы традиционного византийского зодчества здесь сочетаются с «русским стилем»: отсюда и множество куполов.

Язык

Из греческого языка русские позаимствовали такие слова, как «тетрадь» или «лампа». При крещении русским давали греческие имена – Петр, Георгий, Александр, Андрей, Ирина, Софья, Галина.

Литература

Первые книги на Руси привозили именно из Византии. Впоследствии многие из них стали переводиться на русский язык - например, жития святых. Встречались и произведения не только духовного, но и художественного содержания, например, история похождений смелого воина Дигениса Акрита (в русском пересказе – Девгения).

Образование

Созданием славянской письменности на основе греческого уставного письма мы обязаны выдающимся деятелям византийской культуры Кириллу и Мефодию. После принятия христианства в Киеве, Новгороде и других русских городах начали открываться школы, устроенные по византийскому образцу.

В 1685 году выходцами из Византии братьями Иоанникием и Софронием Лихудами по просьбе патриарха Иоакима была открыта Славяно-греко-латинская академия в Москве (при Заиконоспасском монастыре), которая стала первым в русской столице высшим учебным заведением.

Несмотря на то, что Византийская империя перестала существовать в 1453 году после того как османы захватили Константинополь, в России о ней не забыли. Во второй половине XIX столетия в русских университетах ввели курс византологии, в рамках которого изучали византийскую историю и литературу. Во всех учебных заведениях в программу входил греческий язык, тем более что большинство священных текстов были на древнегреческом.

«Почти тысячу лет сознание духовной причастности к культуре Византии было органичным для православных подданных Российского государства, - пишет Г. Литаврин в книге “Византия и Русь”. - Естественно поэтому, что изучение истории, искусства и культуры родины православия было в России важной и престижной областью гуманитарного знания».

Архангел Михаил и Мануил II Палеолог. XV век Palazzo Ducale, Urbino, Italy / Bridgeman Images / Fotodom

1. Страны под названием Византия никогда не существовало

Если бы византийцы VI, X или XIV века услышали от нас, что они — византийцы, а их страна называется Византия, подавляющее большинство из них нас бы просто не поняли. А те, кто все же понял, решили бы, что мы хотим к ним подольститься, называя их жителями столицы, да еще и на устаревшем языке, который используют только ученые, старающиеся сделать свою речь как можно более изысканной.

Часть консульского диптиха Юстиниана. Константинополь, 521 год Диптихи вручались консулам в честь их вступления в должность. The Metropolitan Museum of Art

Страны, которую ее жители называли бы Византия, никогда не было; слово «византийцы» никогда не было самоназванием жителей какого бы то ни было государства. Слово «византийцы» иногда использовалось для обозначения жителей Константинополя — по названию древнего города Византий (Βυζάντιον), который в 330 году был заново основан императором Константином под именем Константинополь. Назывались они так только в текстах, написанных на условном литературном языке, стилизованном под древнегреческий, на котором уже давно никто не говорил. Других византийцев никто не знал, да и эти существовали лишь в текстах, доступных узкому кругу образованной элиты, писавшей на этом архаизированном греческом языке и понимавшей его.

Самоназванием Восточной Римской империи начиная с III-IV веков (и после захвата Константинополя турками в 1453 году) было несколько устойчивых и всем понятных оборотов и слов: государство ромеев, или римлян, (βασιλεία τῶν Ρωμαίων ), Романи́я (Ρωμανία), Ромаи́да (Ρωμαΐς ).

Сами жители называли себя ромеями — римлянами (Ρωμαίοι ), ими правил римский император — василевс (Βασιλεύς τῶν Ρωμαίων ), а их столицей был Новый Рим (Νέα Ρώμη ) — именно так обычно назывался основанный Константином город.

Откуда же взялось слово «Византия» и вместе с ним представление о Визан-тийской империи как о государстве, возникшем после падения Римской империи на территории ее восточных провинций? Дело в том, что в XV веке вместе с государственностью Восточно-Римская империя (так Византию часто называют в современных исторических сочинениях, и это гораздо ближе к самосознанию самих византийцев), по сути, лишилась и голоса, слышимого за ее пределами: восточноримская традиция самоописания оказалась изолированной в пределах грекоязычных земель, принадлежавших Османской империи; важным теперь было только то, что о Византии думали и писали западноевропейские ученые.

Иероним Вольф. Гравюра Доминикуса Кустоса. 1580 год Herzog Anton Ulrich-Museum Braunschweig

В западноевропейской традиции госу-дарство Византия было фактически создано Иеро-нимом Вольфом, немецким гуманистом и историком, в 1577 году издавшим «Корпус византийской истории» — небольшую антологию сочинений историков Восточной империи с латинским переводом. Именно с «Корпуса» понятие «византийский» вошло в западноевропейский научный оборот.

Сочинение Вольфа легло в основу другого собрания византийских историков, тоже называвшегося «Корпусом византийской истории», но гораздо более масштабного — он был издан в 37 томах при содействии короля Франции Людовика XIV. Наконец, венецианское переиздание второго «Корпуса» использовал английский историк XVIII века Эдуард Гиббон, когда писал свою «Историю падения и упадка Римской империи» — пожалуй, ни одна книга не оказала такого огромного и одновременно разрушительного влияния на создание и популяризацию современного образа Византии.

Ромеи с их исторической и культурной традицией были, таким образом, лишены не только своего голоса, но и права на самоназвание и самосознание.

2. Византийцы не знали, что они не римляне

Осень. Коптское панно. IV век Whitworth Art Gallery, The University of Manchester, UK / Bridgeman Images / Fotodom

Для византийцев, которые сами называли себя ромеями-римлянами, история великой империи никогда не кончалась. Сама эта мысль показалась бы им абсурдной. Ромул и Рем, Нума, Август Октавиан, Константин I, Юстиниан, Фока, Михаил Великий Комнин — все они одинаковым образом с незапамятных времен стояли во главе римского народа.

До падения Константинополя (и даже после него) византийцы считали себя жителями Римской империи. Социальные институты, законы, государственность — все это сохранялось в Византии со времен первых римских императоров. Принятие христианства почти не повлияло на юридическое, экономическое и административное устройство Римской империи. Если истоки христианской церкви византийцы видели в Ветхом Завете, то начало собственной политической истории относили, как и древние римляне, к троянцу Энею — герою основополагающей для римской идентичности поэмы Вергилия.

Общественный порядок Римской империи и чувство принадлежности к великой римской patria сочетались в византийском мире с греческой наукой и письменной культурой: византийцы считали классическую древнегреческую литературу своей. Например, в XI веке монах и ученый Михаил Пселл всерьез рассуждает в одном трактате о том, кто пишет стихи лучше — афинский трагик Еврипид или византийский поэт VII века Георгий Писида, автор панегирика об аваро-славянской осаде Константинополя в 626 году и богословской поэмы «Шестоднев» о божественном сотворении мира. В этой поэме, переведенной впоследствии на славянский язык, Георгий парафразирует античных авторов Платона, Плутарха, Овидия и Плиния Старшего.

В то же время на уровне идеологии византийская культура часто противопоставляла себя классической античности. Христианские апологеты заметили, что вся греческая древность — поэзия, театр, спорт, скульптура — пронизана религиозными культами языческих божеств. Эллинские ценности (материальная и физическая красота, стремление к удовольствию, челове-ческие слава и почести, военные и атлетические победы, эротизм, рацио-нальное философское мышление) осуждались как недостойные христиан. Василий Великий в знаменитой беседе «К юношам о том, как пользоваться языческими сочинениями» видит главную опасность для христианской молодежи в привлекательном образе жизни, который предлагается читателю в эллинских сочинениях. Он советует отбирать в них для себя только истории, полезные в нравственном отношении. Парадокс в том, что Василий, как и многие другие Отцы Церкви, сам получил прекрасное эллинское образование и писал свои сочинения классическим литературным стилем, пользуясь приемами античного риторического искусства и языком, который к его времени уже вышел из употребления и звучал как архаичный.

На практике идеологическая несовместимость с эллинством не мешала византийцам бережно относиться к античному культурному наследию. Древние тексты не уничтожались, а копировались, при этом переписчики старались соблюдать точность, разве что могли в редких случаях выкинуть слишком откровенный эротический пассаж. Эллинская литература продолжала быть основой школьной программы в Византии. Образованный человек должен был читать и знать эпос Гомера, трагедии Еврипида, речи Демос-фена и использовать эллинский культурный код в собственных сочинениях, например называть арабов персами, а Русь — Гипербореей. Многие элементы античной культуры в Византии сохранились, правда изменившись до неузнаваемости и обретя новое религиозное содержание: например, риторика стала гомилетикой (наукой о церковной проповеди), философия — богословием, а античный любовный роман повлиял на агиографические жанры.

3. Византия родилась, когда Античность приняла христианство

Когда начинается Византия? Наверное, тогда, когда кончается история Римской империи — так мы привыкли думать. По большей части эта мысль кажется нам естественной благодаря огромному влиянию монументальной «Истории упадка и разрушения Римской империи» Эдуарда Гиббона.

Написанная в XVIII веке, эта книга до сих пор подсказывает как историкам, так и неспециалистам взгляд на период с III по VII век (который теперь все чаще называется поздней Античностью) как на время упадка былого величия Римской империи под воздействием двух основных факторов — нашествий германских племен и постоянно растущей социальной роли христианства, которое в IV веке стало доминирующей религией. Византия, существующая в массовом сознании прежде всего как христианская империя, рисуется в этой перспективе как естественный наследник того культурного упадка, который произошел в поздней Античности из-за массовой христианизации: средо-точием религиозного фанатизма и мракобесия, растянувшимся на целое тысячелетие застоем.

Амулет, защищающий от сглаза. Византия, V–VI века

На одной стороне изображен глаз, на который направлены стрелы и нападают лев, змея, скорпион и аист.

Амулет из гематита. Византийский Египет, VI–VII века

Надписи определяют его как «женщина, которая страдала кровотечением» (Лк. 8:43–48). Считалось, что гематит помогает остановить кровотечение, и из него были очень популярны амулеты, связанные с женским здоровьем и менструальным циклом.

Таким образом, если смотреть на историю глазами Гиббона, поздняя Античность оборачивается трагическим и необратимым концом Античности. Но была ли она лишь временем разрушения прекрасной древности? Историческая наука уже более полувека уверена, что это не так.

В особенности упрощенным оказывается представление о якобы роковой роли христианизации в разрушении культуры Римской империи. Культура поздней Античности в реальности вряд ли была построена на противопоставлении «языческого» (римского) и «христианского» (византийского). То, как была устроена позднеантичная культура для ее создателей и пользователей, отличалось куда большей сложностью: христианам той эпохи показался бы странным сам вопрос о конфликте римского и религиозного. В IV веке римские христиане запросто могли поместить изображения языческих божеств, выполненных в античном стиле, на предметы обихода: например, на одном ларце , подаренном новобрачным, обнаженная Венера соседствует с благочестивым призывом «Секунд и Проекта, живите во Христе».

На территории будущей Византии происходило столь же беспроблемное для современников сплавление языческого и христианского в художественных приемах: в VI веке образы Христа и святых выполнялись в технике тради-ционного египетского погребального портрета, наиболее известный тип которого — так называемый фаюмский портрет Фаюмский портрет — разновидность погребальных портретов, распространенных в эллинизированном Египте в Ι-III веках н. э. Изображение наносилось горячими красками на разогретый восковой слой. . Христианская визуальность в поздней Античности вовсе не обязательно стремилась противопоставить себя языческой, римской традиции: очень часто она нарочито (а может быть, наоборот, естественно и непринужденно) придерживалась ее. Такой же сплав языческого и христианского виден и в литературе поздней Античности. Поэт Аратор в VI веке декламирует в римском соборе гекзаметрическую поэму о деяниях апостолов, написанную в стилистических традициях Вергилия. В христианизированном Египте середины V века (к этому времени здесь около полутора веков существуют разные формы монашества) поэт Нонн из города Панополь (современный Акмим) пишет переложение (парафразу) Евангелия от Иоанна языком Гомера, сохраняя не только метр и стиль, но и сознательно заимствуя целые словесные формулы и образные пласты из его эпоса Евангелие от Иоанна, 1:1-6 (синодальный перевод):
В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.

Нонн из Панополя. Парафраза Евангелия от Иоанна, песнь 1 (пер. Ю. А. Голубец, Д. А. Поспелова, А. В. Маркова):
Логос, Божие Чадо, Свет, рожденный от Света,
Неотделим от Отца Он на беспредельном престоле!
Боже небеснородный, Логос, ведь Ты праначально
Воссиял совокупно с Предвечным, Зиждителем мира,
О, Древнейший вселенной! Все чрез Него совершилось,
Что бездыханно и в духе! Вне Речи, деющей много,
Явлено ль, что пребывает? И в Нем существует извечно
Жизнь, что всему соприсуща, свет краткосущего люда… <…>
Во пчелопитающей чаще
Странник нагорный явился, насельник склонов пустынных,
Он — глашатай крещенья краеугольного, имя —
Божий муж, Иоанн, вожатый. .

Портрет молодой девушки. II век © Google Cultural Institute

Погребальный портрет мужчины. III век © Google Cultural Institute

Христос Пантократор. Икона из монастыря Святой Екатерины. Синай, середина VI века Wikimedia Commons

Святой Петр. Икона из монастыря Святой Екатерины. Синай, VII век © campus.belmont.edu

Динамичные изменения, происходившие в разных пластах культуры Римской империи в поздней Античности, трудно напрямую связать с христианизацией, раз уж христиане того времени сами были такими охотниками до классических форм и в изобразительных искусствах, и в литературе (как и во многих других сферах жизни). Будущая Византия рождалась в эпоху, в которой взаимосвязи между религией, художественным языком, его аудиторией, а также социоло-гией исторических сдвигов были сложными и непрямыми. Они несли в себе потенциал той сложности и многоплановости, которая развертывалась позднее на протяжении веков византийской истории.

4. В Византии говорили на одном языке, а писали на другом

Языковая картина Византии парадоксальна. Империя, не просто претендо-вавшая на правопреемство по отношению к Римской и унаследовавшая ее институты, но и с точки зрения своей политической идеологии бывшая Римской империей, никогда не говорила на латыни. На ней разговаривали в западных провинциях и на Балканах, до VI века она оставалась официальным языком юриспруденции (последним законодательным сводом на латыни стал Кодекс Юстиниана, обнародованный в 529 году, — после него законы издавали уже на греческом), она обогатила греческий множеством заимствований (прежде всего в военной и административной сферах), ранневизантийский Константинополь привлекал карьерными возможностями латинских грамматиков. Но все же латынь не была настоящим языком даже ранней Византии. Пускай латиноязычные поэты Корипп и Присциан жили в Констан-тинополе, мы не встретим этих имен на страницах учебника истории визан-тийской литературы.

Мы не можем сказать, в какой именно момент римский император становится византийским: провести четкую границу не позволяет формальное тождество институтов. В поисках ответа на этот вопрос необходимо обращаться к нефор-мализуемым культурным различиям. Римская империя отличается от Визан-тийской тем, что в последней оказываются слиты римские институты, гре-ческая культура и христианство и осуществляется этот синтез на основе греческого языка. Поэтому одним из критериев, на которые мы могли бы опереться, становится язык: византийскому императору, в отличие от его римского коллеги, проще изъясняться на греческом, чем на латыни.

Но что такое этот греческий? Альтернатива, которую предлагают нам полки книжных магазинов и программы филологических факультетов, обманчива: мы можем найти в них либо древне-, либо новогреческий язык. Иной точки отсчета не предусмотрено. Из-за этого мы вынуждены исходить из того, что греческий язык Византии — это либо искаженный древнегреческий (почти диалоги Платона, но уже не совсем), либо протоновогреческий (почти перего-воры Ципраса с МВФ, но еще не вполне). История 24 столетий непрерывного развития языка спрямляется и упрощается: это либо неизбежный закат и деградация древнегреческого (так думали западноевропейские филологи-классики до утверждения византинистики как самостоятельной научной дисциплины), либо неминуемое прорастание новогреческого (так считали греческие ученые времен формирования греческой нации в XIX веке).

Действительно, византийский греческий трудноуловим. Его развитие нельзя рассматривать как череду поступательных, последовательных изменений, поскольку на каждый шаг вперед в языковом развитии приходился и шаг назад. Виной тому — отношение к языку самих византийцев. Социально престижной была языковая норма Гомера и классиков аттической прозы. Писать хорошо значило писать историю неотличимо от Ксенофонта или Фукидида (последний историк, решившийся ввести в свой текст староаттические элементы, казав-шиеся архаичными уже в классическую эпоху, — это свидетель падения Константинополя Лаоник Халкокондил), а эпос — неотличимо от Гомера. От образованных византийцев на протяжении всей истории империи требо-валось в буквальном смысле говорить на одном (изменившемся), а писать на другом (застывшем в классической неизменности) языке. Раздвоенность языкового сознания — важнейшая черта византийской культуры.

Остракон с фрагментом «Илиады» на коптском языке. Византийский Египет, 580–640 годы

Остраконы - черепки глиняных сосудов - использовали для записи библейских стихов, юридических документов, счетов, школьных заданий и молитв, когда папирус был недоступен или слишком дорог.

Остракон с тропарем Богородице на коптском языке. Византийский Египет, 580–640 годы © The Metropolitan Museum of Art

Усугубляло ситуацию и то, что еще со времен классической древности за определенными жанрами были закреплены определенные диалектные особенности: эпические поэмы писали на языке Гомера, а медицинские трактаты составляли на ионийском диалекте в подражание Гиппократу. Сходную картину мы видим и в Византии. В древнегреческом языке гласные делились на долгие и краткие, и их упорядоченное чередование составляло основу древнегреческих стихотворных метров. В эллинистическую эпоху противопоставление гласных по долготе ушло из греческого языка, но тем не менее и через тысячу лет героические поэмы и эпитафии писались так, как будто фонетическая система осталась неизменной со времен Гомера. Различия пронизывали и другие языковые уровни: нужно было строить фразу, как Гомер, подбирать слова, как у Гомера, и склонять и спрягать их в соответствии с парадигмой, отмершей в живой речи тысячелетия назад.

Однако писать с античной живостью и простотой удавалось не всем; нередко в попытке достичь аттического идеала византийские авторы теряли чувство меры, стремясь писать правильнее своих кумиров. Так, мы знаем, что датель-ный падеж, существовавший в древнегреческом, в новогреческом почти полностью исчез. Логично было бы предположить, что с каждым веком в литературе он будет встречаться все реже и реже, пока постепенно не исчезнет вовсе. Однако недавние исследования показали, что в византий-ской высокой словесности дательный падеж используется куда чаще, чем в литературе классической древности. Но именно это увеличение частоты и говорит о расшатывании нормы! Навязчивость в использовании той или иной формы скажет о вашем неумении ее правильно применять не меньше, чем ее полное отсутствие в вашей речи.

В то же время живая языковая стихия брала свое. О том, как менялся разговорный язык, мы узнаем благодаря ошибкам переписчиков рукописей, нелитературным надписям и так называемой народноязычной литературе. Термин «народноязычный» неслучаен: он гораздо лучше описывает интересующее нас явление, чем более привычный «народный», поскольку нередко элементы простой городской разговорной речи использовались в памятниках, созданных в кругах константинопольской элиты. Настоящей литературной модой это стало в XII веке, когда одни и те же авторы могли работать в нескольких регистрах, сегодня предлагая читателю изысканную прозу, почти неотличимую от аттической, а завтра — едва ли не площадные стишки.

Диглоссия, или двуязычие, породила и еще один типично византийский феномен — метафразирование, то есть переложение, пересказ пополам с переводом, изложение содержания источника новыми словами с понижением или повышением стилистического регистра. Причем сдвиг мог идти как по линии усложнения (вычурный синтаксис, изысканные фигуры речи, античные аллюзии и цитаты), так и по линии упрощения языка. Ни одно произведение не считалось неприкосновенным, даже язык священных текстов в Византии не имел статуса сакрального: Евангелие можно было переписать в ином стилистическом ключе (как, например, сделал уже упоминавшийся Нонн Панополитанский) — и это не обрушивало анафемы на голову автора. Нужно было дождаться 1901 года, когда перевод Евангелий на разговорный новогреческий (по сути, та же метафраза) вывел противников и защитников языкового обновления на улицы и привел к десяткам жертв. В этом смысле возмущенные толпы, защищавшие «язык предков» и требовавшие расправы над переводчиком Александросом Паллисом, были куда дальше от визан-тийской культуры не только чем им бы хотелось, но и чем сам Паллис.

5. В Византии были иконоборцы — и это страшная загадка

Иконоборцы Иоанн Грамматик и епископ Антоний Силейский. Хлудовская псалтырь. Византия, ориентировочно 850 год Миниатюра к псалму 68, стих 2: «И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом». Действия иконоборцев, замазывающих известью икону Христа, сопоставляются с распятием на Голгофе. Воин справа подносит Христу губку с уксусом. У подножия горы — Иоанн Грамматик и епископ Антоний Силейский. rijksmuseumamsterdam.blogspot.ru

Иконоборчество — самый известный для широкой аудитории и самый зага-дочный даже для специалистов период истории Византии. О глубине следа, который он оставил в культурной памяти Европы, говорит возможность, к примеру, в английском языке использовать слово iconoclast («иконоборец») вне исторического контекста, во вневременном значении «бунтарь, ниспровергатель устоев».

Событийная канва такова. К рубежу VII и VIII веков теория поклонения религиозным изображениям безнадежно отставала от практики. Арабские завоевания середины VII века привели империю к глубокому культурному кризису, а тот, в свою очередь, породил рост апокалиптических настроений, умножение суеверий и всплеск неупорядоченных форм иконопочитания, подчас неотличимых от магических практик. Согласно сборникам чудес святых, выпитый воск из растопленной печати с ликом святого Артемия исцелял от грыжи, а святые Косма и Дамиан излечили страждущую, повелев ей выпить, смешав с водой, штукатурку с фрески с их изображением.

Такое почитание икон, не получившее философского и богословского обоснования, вызывало отторжение у части клириков, видевших в нем признаки язычества. Император Лев III Исавр (717-741), оказавшись в сложной политической ситуации, использовал это недовольство для создания новой консолидирующей идеологии. Первые иконоборческие шаги относятся к 726-730 годам , но как богословское обоснование иконоборческого догмата, так и полноценные репрессии в отношении инакомыслящих пришлись на время правления самого одиозного византийского императора — Константина V Копронима (Гноеименитого) (741-775).

Претендовавший на статус вселенского, иконоборческий собор 754 года перевел спор на новый уровень: отныне речь шла не о борьбе с суевериями и исполнении ветхозаветного запрета «Не сотвори себе кумира», а об ипостаси Христа. Может ли Он считаться изобразимым, если Его божественная природа «неописуема»? «Христологическая дилемма» была такова: иконопочитатели повинны либо в том, что запечатлевают на иконах только плоть Христа без Его божества (несторианство), либо в том, что ограничивают божество Христа через описание Его изображаемой плоти (монофизитство).

Однако уже в 787 году императрица Ирина провела в Никее новый собор, участники которого сформулировали в качестве ответа на догмат иконо-борчества догмат иконопочитания, тем самым предложив полноценное богословское основание для ранее не упорядоченных практик. Интеллек-туальным прорывом стало, во-первых, разделение «служебного» и «отно-сительного» поклонения: первое может воздаваться только Богу, в то время как при втором «честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу» (слова Василия Великого, ставшие настоящим девизом иконопочитателей). Во‑вторых, была предложена теория омонимии, то есть единоименности, снимавшая проблему портретного сходства изображения и изображаемого: икона Христа признавалась таковой не благодаря сходству черт, а благодаря написанию имени — акту называния.

В 815 году император Лев V Армянин вновь обратился к иконоборческой политике, рассчитывая таким образом выстроить линию преемственности по отношению к Константину V, самому успешному и самому любимому в войсках правителю за последний век. На так называемое второе иконо-борчество приходится как новый виток репрессий, так и новый взлет богословской мысли. Завершается иконоборческая эра в 843 году, когда иконоборчество окончательно осуждается как ересь. Но его призрак пресле-довал византийцев вплоть до 1453 года: на протяжении веков участники любых церковных споров, используя самую изощренную риторику, уличали друг друга в скрытом иконоборчестве, и это обвинение было серьезней обвинения в любой другой ереси.

Казалось бы, все достаточно просто и понятно. Но как только мы пытаемся как-то уточнить эту общую схему, наши построения оказываются весьма зыбкими.

Основная сложность — состояние источников. Тексты, благодаря которым мы знаем о первом иконоборчестве, написаны значительно позже, причем иконопочитателями. В 40-е годы IX века была осуществлена полноценная программа по написанию истории иконоборчества с иконопочитательских позиций. В результате история спора была полностью искажена: сочинения иконоборцев доступны только в тенденциозных выборках, а текстологический анализ показывает, что произведения иконопочитателей, казалось бы создан-ные для опровержения учения Константина V, не могли быть написаны раньше самого конца VIII века. Задачей авторов-иконопочитателей было вывернуть описанную нами историю наизнанку, создать иллюзию традиции: показать, что почитание икон (причем не стихийное, а осмысленное!) присутствовало в церкви с апостольских времен, а иконоборчество — всего лишь нововведение (слово καινοτομία — «нововведение» на греческом — самое ненавистное слово для любого византийца), причем сознательно антихристианское. Иконоборцы представали не борцами за очищение христианства от язычества, а «христиа-нообвинителями» — это слово стало обозначать именно и исключительно иконоборцев. Сторонами в иконоборческом споре оказывались не христиане, по-разному интерпретирующие одно и то же учение, а христиане и некая враждебная им внешняя сила.

Арсенал полемических приемов, которые использовались в этих текстах для очернения противника, был очень велик. Создавались легенды о ненависти иконоборцев к образованию, например о сожжении Львом III в действи-тель-ности никогда не существовавшего университета в Константинополе, а Константину V приписывали участие в языческих обрядах и человеческих жертвоприношениях, ненависть к Богородице и сомнения в божественной природе Христа. Если подобные мифы кажутся простыми и были давно развенчаны, то другие остаются в центре научных дискуссий по сей день. Например, лишь совсем недавно удалось установить, что жестокая расправа, учиненная над прославленным в лике мучеников Стефаном Новым в 766 году, связана не столько с его бескомпромиссной иконопочитательской позицией, как заявляет житие, сколько с его близостью к заговору политических противников Константина V. Не прекращаются споры и о ключевых вопросах: какова роль исламского влияния в генезисе иконоборчества? каким было истинное отношение иконоборцев к культу святых и их мощам?

Даже язык, которым мы говорим об иконоборчестве, — это язык победителей. Слово «иконоборец» не самоназвание, а оскорбительный полемический ярлык, который изобрели и внедрили их оппоненты. Ни один «иконоборец» никогда не согласился бы с таким именем, просто потому что греческое слово εἰκών имеет гораздо больше значений, чем русское «икона». Это любой образ, в том числе нематериальный, а значит, назвать кого-то иконоборцем — это заявить, что он борется и с идеей Бога-Сына как образа Бога-Отца, и человека как образа Бога, и событий Ветхого Завета как прообразов событий Нового и т. п. Тем более что сами иконоборцы утверждали, что они-то защищают истинный образ Христа — евхаристические дары, меж тем как то, что их противники зовут образом, на самом деле таковым не является, а есть всего лишь изображение.

Победи в итоге их учение, именно оно бы сейчас называлось православным, а учение их противников мы бы презрительно называли иконопоклонством и говорили бы не об иконоборческом, а об иконопоклонническом периоде в Византии. Впрочем, сложись это так, иной была бы вся дальнейшая история и визуальная эстетика Восточного христианства.

6. На Западе никогда не любили Византию

Хотя торговля, религиозные и дипломатические контакты между Византией и государствами Западной Европы продолжались на протяжении всего Средневековья, трудно говорить о настоящем сотрудничестве или взаимо-понимании между ними. В конце V века Западная Римская империя рассы-палась на варварские государства и традиция «римскости» прервалась на Западе, но сохранилась на Востоке. Уже через несколько веков новые западные династии Германии захотели восстановить преемственность своей власти с Римской империей и для этого заключали династические браки с византийскими принцессами. Двор Карла Великого соревновался с Византией — это видно в архитектуре и в искусстве. Однако имперские претензии Карла скорее усиливали непонимание между Востоком и Западом: культура Каролингского возрождения хотела видеть себя единственной законной наследницей Рима.

Крестоносцы атакуют Константинополь. Миниатюра из хроники «Завоевание Константинополя» Жоффруа де Виллардуэна. Ориентировочно 1330 год Виллардуэн являлся одним из руководителей похода. Bibliothèque nationale de France

К X веку пути из Константинополя в Северную Италию по суше через Балканы и вдоль Дуная были перекрыты варварскими племенами. Остался лишь путь по морю, что сократило возможности сообщения и затруднило культурный обмен. Разделение на Восток и Запад стало физической реальностью. Идеологический разрыв между Западом и Востоком, подпитываемый на протяжении Средневековья богословскими спорами, усугубился во время Крестовых походов. Организатор Четвертого крестового похода, который закончился взятием Константинополя в 1204 году, папа римский Иннокен-тий III открыто заявил о главенстве Римской церкви над всеми остальными, ссылаясь на божественное установление.

В итоге получилось, что византийцы и жители Европы мало знали друг о друге, но были настроены по отношению друг к другу недружелюбно. В XIV веке на Западе критиковали развращенность византийского духовенства и объясняли ею успехи ислама. Например, Данте считал, что султан Саладин мог бы обратиться в христианство (и даже поместил его в своей «Божественной комедии» в лимбе — особом месте для добродетельных нехристиан), но не сделал этого по причине непривлекательности византийского христианства. В западных странах ко времени Данте почти никто не знал греческий язык. В то же время византийские интеллектуалы учили латынь только для того, чтобы переводить Фому Аквинского, и ничего не слышали про Данте. Ситуация изменилась в XV веке после турецкого нашествия и падения Константинополя, когда византийская культура стала проникать в Европу вместе с византийскими учеными, бежавшими от турок. Греки привезли с собой много рукописей античных произведений, и гуманисты получили возможность изучать греческую античность по оригиналам, а не по римской литературе и немногим латинским переводам, известным на Западе.

Но ученых и интеллектуалов эпохи Возрождения интересовала классическая древность, а не то общество, которое ее сохранило. Кроме того, на Запад бежали в основном интеллектуалы, отрицательно настроенные по отношению к идеям монашества и православного богословия того времени и симпатизи-ровавшие Римской церкви; их оппоненты, сторонники Григория Паламы, наоборот, считали, что лучше попытаться договориться с турками, чем искать помощи у папы. Поэтому византийская цивилизация продолжала восприни-маться в негативном свете. Если древние греки и римляне были «своими», то образ Византии закрепился в европейской культуре как восточный и экзотический, иногда притягательный, но чаще враждебный и чуждый европейским идеалам разума и прогресса.

Век Европейского просвещения и вовсе заклеймил Византию. Француз-ские просветители Монтескьё и Вольтер ассоциировали ее с деспотизмом, роскошью, пышными церемониями, суевериями, нравственным разложением, цивилизационным упадком и культурным бесплодием. По мнению Вольтера, история Византии — это «недостойный сборник высокопарных фраз и описа-ний чудес», который позорит человеческий разум. Монтескьё видит главную причину падения Константинополя в пагубном и всепроникающем влиянии религии на общество и власть. Особенно агрессивно он отзывается о визан-тийском монашестве и духовенстве, о почитании икон, а также о богословской полемике:

«Греки — великие говоруны, великие спорщики, софисты по природе — постоянно вступали в религиозные споры. Так как монахи пользовались большим влиянием при дворе, слабевшем по мере того, как он развра-щался, то получилось, что монахи и двор взаимно развращали друг друга и что зло заразило обоих. В результате все внимание императоров было поглощено тем, чтобы то успокаивать, то возбуждать бого-слов-ские споры, относительно которых замечено, что они становились тем горячее, чем незначительнее была причина, вызвавшая их».

Так Византия стала частью образа варварского темного Востока, который парадоксальным образом включал в себя также главных врагов Византийской империи — мусульман. В ориенталистской модели Византия противопостав-лялась либеральному и рациональному европейскому обществу, построенному на идеалах Древней Греции и Рима. Эта модель лежит, например, в основе описаний византийского двора в драме «Искушение святого Антония» Гюстава Флобера:

«Царь рукавом отирает с лица ароматы. Он ест из священных сосудов, потом разбивает их; и мысленно он пересчитывает свои корабли, свои войска, свои народы. Сейчас из прихоти он возьмет и сожжет свой дворец со всеми гостями. Он думает восстановить Вавилонскую башню и свергнуть с престола Всевышнего. Антоний читает издали на его челе все его мысли. Они овладевают им, и он становится Навуходоносором».

Мифологический взгляд на Византию до сих пор не до конца преодолен в исторической науке. Конечно, ни о каком нравственном примере византийской истории для воспитания юношества и речи быть не могло. Школьные программы строились на образцах классической древности Греции и Рима, а византийская культура из них была исключена. В России наука и образование следовали западным образцам. В XIX веке спор о роли Византии для русской истории вспыхнул между западниками и славянофилами. Петр Чаадаев, следуя традиции европейского просвещения, горько сетовал о византийском наследии Руси:

«По воле роковой судьбы мы обратились за нравственным учением, которое должно было нас воспитать, к растленной Византии, к предмету глубокого презрения этих народов».

Идеолог византинизма Константин Леонтьев Константин Леонтьев (1831-1891) — дипломат, писатель, философ. В 1875 году вышла его работа «Византизм и славянство», в которой он утверждал, что «византизм» — это цивилизация или культура, «общая идея» которой слагается из нескольких состав-ляющих: самодержавия, христианства (отличного от западного, «от ересей и расколов»), разочарования во всем земном, отсутствия «крайне преувеличенного понятия о земной личности человеческой», отвержения надежды на всеобщее благо-денствие народов, совокупности некоторых эстетических представлений и так далее. Поскольку всеславизм вообще не является цивилизацией или культурой, а европейская цивилизация подходит к своему концу, России — унаследовавшей у Византии почти все — необходим для расцвета именно византизм. указывал на стереотипное представление о Византии, сложившееся из-за школьного обучения и несамостоятельности российской науки:

«Византия представляется чем-то сухим, скучным, поповским, и не только скучным, но даже чем-то жалким и подлым».

7. В 1453 году Константинополь пал — но Византия не умерла

Султан Мехмед II Завоеватель. Миниатюра из собрания дворца Топкапы. Стамбул, конец XV века Wikimedia Commons

В 1935 году вышла книга румынского историка Николае Йорги «Византия после Византии» — и ее название утвердилось как обозначение жизни византийской культуры после падения империи в 1453 году. Византийская жизнь и инсти-туты не исчезли в одночасье. Они сохранялись благодаря византийским эмигрантам, бежавшим в Западную Европу, в самом Константинополе, даже оказавшемся под властью турок, а также в странах «византийского содружества», как британский историк Дмитрий Оболенский назвал восточноевропейские средневековые культуры, испытавшие прямое влияние Византии, — Чехию, Венгрию, Румынию, Болгарию, Сербию, Русь. Участники этого сверхнационального единства сохранили наследие Византии в религии, нормах римского права, стандартах литературы и искусства.

В последние сто лет существования империи два фактора — культурное возрождение Палеологов и паламитские споры — способствовали, с одной стороны, обновлению связей между православными народами и Византией, а с другой — новому всплеску распространения византийской культуры, в первую очередь через литургические тексты и монашескую литературу. В XIV веке византийские идеи, тексты и даже их авторы попадали в славян-ский мир через город Тырново, столицу Болгарской империи; в частности, количество византийских сочинений, доступных на Руси, удвоилось благодаря болгар-ским переводам.

Кроме того, Османская империя официально признала константинополь-ского патриарха: в качестве главы православного миллета (или общины) он продолжал управлять церковью, в юрисдикции которой остались и Русь, и православные балканские народы. Наконец, правители дунайских княжеств Валахии и Молдавии, даже став подданными султана, сохранили христианскую государственность и считали себя культурно-политическими наследниками Византийской империи. Они продолжали традиции церемониала царского двора, греческой образованности и богословия и поддерживали константинопольскую греческую элиту, фанариотов Фанариоты — буквально «жители Фанара», квартала Константинополя, в котором находилась резиденция греческого патриарха. Греческую элиту Османской империи называли фанариотами, потому что они жили по преимуществу в этом квартале. .

Греческое восстание 1821 года. Иллюстрация из книги «A History of All Nations from the Earliest Times» Джона Генри Райта. 1905 год The Internet Archive

Йорга считает, что Византия после Византии умерла во время неудачного восстания против турок 1821 года, которое организовал фанариот Александр Ипсиланти. На одной стороне знамени Ипсиланти были надпись «Сим победиши» и изображение императора Константина Великого, с именем которого связано начало византийской истории, а на другой — феникс, возрождающийся из пламени, символ возрождения Византийской империи. Восстание было разгромлено, константинопольского патриарха казнили, а идеология Византийской империи после этого растворилась в греческом национализме.

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

"Оренбургский государственный университет"

Геолого-географический факультет

Кафедра экологии и природопользования

Распространение греко-византийских духовных традиций на Руси. Жития Святых и приобщение к древним знаниям

Руководитель работы

к.п.н., доцент Е.В. Гривко

Исполнитель

студент группы 15ТБ(ба)-1

А.В. Мазина

Оренбург 2015

Актуальность

Докирилловская письменность и знания славян

Распространение греко-византийских культурных и научных традиций

Христианизация Руси: развитие бытовой и духовной культуры

Широкое распространение грамотности в городской среде в XI-XII вв.: берестяные грамоты и граффити

Математические, астрономические и географические познания в Древней Руси

Первые приходские школы при Владимире I и Ярославе Мудром

Практическое применение знаний в ремеслах и строительстве

Источники

Актуальность

Византия - это самобытная культурная целостность (330-1453), первая христианская империя. Византия располагалась на стыке трех континентов: Европа, Азия и Африка. Ее территория включала Балканский полуостров, Малую Азию, Сирию, Палестину, Египет, Киренаику, часть Месопотамии и Армении, остров Кипр, Крит, опорные владения в Крыму (Херсонес), на Кавказе (в Грузии), некоторые области Аравии. Средиземное море было внутренним озером Византии.

Византия была многонациональной империей, пестрой по этническому составу населения, которое составляли сирийцы, копты, фракийцы, иллирийцы, армяне, грузины, арабы, иудеи, греки, римляне. Не греки и не римляне играют главную роль после падения Западной Римской империи. Физической преемственностью между древними и средневековыми народами вообще не было. Иммиграция варваров в империю - существенная черта, отделяющая древность от средневековья. Постоянное и обильное пополнение провинций империи новыми народами вливало много новой крови в остатки старого населения, содействовало постепенному изменению самого физического типа древних народов.

В эпоху раннего средневековья Византийская империя, наследница и преемница греческой культуры и государственно-правовой организации Римской империи, была наиболее культурным, наиболее сильным и наиболее экономически развитым европейским государством. Вполне естественно, что её влияние было определяющим на достаточно большом отрезке русской истории.

С глубокой древности славяне торговали с Византией, используя великий водный путь волхвов - Днепр - так называемый "из варяг в греки". Вывозили мёд, меха, воск, рабов, а из Византии везли предметы роскоши, искусства, бытовые изделия, ткани, а с появлением письменности - и книги. На этом пути возникают многочисленные русские торговые города: Киев, Чернигов, Смоленск, Новгород Великий, Псков и другие. Одновременно с этим русские князья совершали военные походы на Царьград (Константинополь), которые заканчивались подписанием мирных договоров. Так, в 907 году, Великий князь Олег осаждает Царьград, после чего следует мир с греками, после него Игорь, сын Рюрика, идёт походом на Византию в 941-945 годах, а в 946 году заключает с ней договоры о мире, торговле и взаимной военной помощи. Сын Игоря Святослав в 970 году помогает византийскому императору в войне против Дунайской Болгарии.

1. Докирилловская письменность и знания славян

Язык и письменность являются едва ли не самыми важными культурообразующими факторами. Если у народа отнять право или возможность говорить на родном языке, то это будет самым тяжким ударом по его родной культуре. Если у человека отнять книги на родном языке, то он лишится самых важных сокровищ своей культуры. С детства мы привыкаем к буквам нашего русского алфавита и редко задумываемся о том, когда и как возникла наша письменность. Начало письменности - особая веха в истории каждого народа, в истории его культуры.

Письменность существовала на Руси еще в дохристианский период, но вопрос о докирилловской славянской письменности оставался до недавнего времени спорным. Лишь в результате трудов ученых, а также в связи с открытием новых древнейших памятников, существование письма у славян в докирилловский период почти доказано.

Историк, работающий над проблемами русской истории XII-XIV веков, располагает лишь летописями, сохранившимися, как правило, в поздних списках, очень немногими счастливо уцелевшими официальными актами, памятниками законодательства, редчайшими произведениями художественной литературы и каноническими церковными книгами. Собранные вместе, эти письменные источники составят ничтожную долю процента от количества письменных источников XIX века. Еще меньше письменных свидетельств уцелело от X и XI веков. Малочисленность древнерусских письменных источников - результат одного из страшнейших в деревянной Руси бедствий - частых пожаров, во время которых не однажды выгорали целые города со всеми их богатствами, в том числе и книгами.

В русских работах до середины 40-х годов ХХ века, а в большинстве зарубежных работ - и до сих пор существование письма у славян в докирилловский период обычно отрицалось. Со второй половины 40-х до конца 50-х годов ХХ века у многих исследователей данного вопроса проявлялась обратная тенденция - чрезмерно снижать роль внешних влияний на возникновение славянского письма, считать, что письмо самостоятельно возникло у славян еще с глубокой древности. Более того: выдвигались даже предположения, будто бы славянское письмо повторило весь путь мирового развития письма - от первоначальных пиктограмм и примитивных условных знаков к логографии, от логографин - к слоговому или консонантно-звуковому и, наконец, к вокализованно-звуковому письму.

Однако, согласно общим закономерностям развития письма, а также согласно особенностям славянских языков второй половины I тысячелетия до н. э. такой путь развития следует признать невозможным. Мировая история письма показывает, что ни один из народов, даже наиболее древнейших, не проходил полностью весь путь мирового развития письма. Славяне, в том числе восточные, были молодыми народами.

Разложение первобытнообщинного строя началось у них лишь в середине I тысячелетия н.э. и завершилось во второй половине I тысячелетия образованием раннефеодальных государств. За такой короткий срок славяне не смогли бы самостоятельно пройти сложный путь от пиктографии к логографии, а от нее - к звуковому письму. Кроме того, славяне находились в этот период в тесных торговых и культурных связях с византийскими греками. А греки уже давно применяли совершенное вокализованно-звуковое письмо, о котором славяне знали. Вокализованно-звуковое письмо применяли также и другие соседи славян: на западе-немцы, на востоке-грузины (с начала нашей эры), армяне (с начала V в. н. э.), готы (с IV в. н. э.) и хазары (с VIII в. н. э.).

Кроме того, логографическое письмо не смогло бы развиться у славян, так как для славянских языков характерно богатство грамматических форм; слоговое письмо было бы непригодно, так как славянские языки отличаются многообразием слогового состава; консонантно-звуковое письмо было бы неприемлемо для славян, потому что в славянских языках согласные и гласные звуки в равной мере участвуют в образовании корневых и аффиксальных морфем. Из всего сказанного следует, что докирилловское славянское письмо могло быть лишь трех видов.

До наших времен дошли сохранившиеся упоминания о "чертах и резах" в сказании "О писменех" (рубеж IX-X вв.). Автор, черноризец Храбр, отмечал, что славяне-язычники используют рисуночные знаки, при помощи которых они "читаху и гадаху" (читали и гадали). Возникновение такого первоначального письма происходило тогда, когда на основе небольших и разрозненных родовых групп возникали более сложные, крупные и долговечные формы общности людей - племена и союзы племен. Доказательством наличия дохристианской письменности у славян является обнаруженная в 1949 г. в Гнездовских языческих курганах под Смоленском разбитая глиняная корчага, на которой сохранилась надпись "гороухща" ("горушна"), что означало: или "Горух писал", или "горчица". Помимо гнездовской, обнаружены фрагменты надписей и цифровых расчетов на амфорах и других сосудах X в. в Тамани (древней Тмутаракани), Саркеле и причерноморских портах. Письменность на основе различных алфавитов (греческого, кириллического, рунического) использовало разноплеменное население древнейших городов и протогородов, находившихся на важных торговых путях. Торговля стала той почвой, которая способствовала распространению по всей территории Руси приспособленной для славянской речи и удобной для письма кириллицы.

Наряду со свидетельством черноризца Храбра, с приведенными выше соображениями социологического и лингвистического порядка, существование у славян письма типа "черт и резов" подтверждается также литературными сообщениями иностранных путешественников и писателей IX-X вв. и археологическими находками.

Формировалось "докирилловское" письмо. История показывает, что аналогичный процесс приспособления письма к языку происходил почти во всех случаях заимствования одним народом письма другого народа, например, при заимствовании финикийского письма греками, греческого - этрусками и римлянами и т.п. Славяне не могли быть исключением из этого правила. Предположение о постепенном формировании "докирилловского" письма подтверждается также тем, что кирилловская азбука в ее дошедшем до нас варианте настолько приспособлена к точной передаче славянской речи, что это могло быть достигнуто лишь в результате длительного развития.

Если бы буквенное письмо не существовало у славян задолго до принятия ими христианства, то непонятен был бы и неожиданный расцвет болгарской литературы в конце IX-начале X в., и широкое распространение грамотности в быту восточных славян X-XI вв., и высокое мастерство, которого достигло на Руси уже в XI в. искусство письма и книжное оформление (пример - "Остромирово евангелие").

Таким образом, сейчас мы можем с уверенностью сказать, что в докирилловскую эпоху славяне имели письменность нескольких типов; вероятнее всего, она была не вполне приспособлена для точной передачи славянской речи и носила слоговой или рунический характер, с различными целями использовали славяне и простейшее письмо типа "черты и резы". Распространение у славян христианства явилось политическим шагом как со стороны славян, стремившимися упрочить свое положение в Европе, так и со стороны римско-византийского мира, стремившегося установить свое господство над получавшими всё большее политическое влияние славянскими народами. Частично этим обусловлено практически полное уничтожение древнейшего славянского письма и быстрое распространение новых азбук среди людей, привычных к письменности.

Распространение греко-византийских культурных и научных традиций

Византия - государство, которое внесло большой вклад в развитие культуры в Европе Средних веков. В истории мировой культуры Византии принадлежит особое, выдающееся место. В художественном творчестве Византия дала средневековому миру высокие образы литературы и искусства, которые отличались благородным изяществом форм, образным видением мысли, утонченностью эстетического мышления, глубиной философской мысли. По силе выразительности и глубокой одухотворенности Византия многие столетия стояла впереди всех стран средневековой Европы.

Если пытаться отделить византийскую культуру от культуры Европы, Переднего и Ближнего Востока, то наиболее важными будут следующие факторы:

·В Византии была языковая общность (основным языком был греческий);

·В Византии была религиозная общность (основной религией было христианство в форме православия);

·В Византии при всей многоэтничности, существовало этническое ядро, состоящее из греков.

·Византийскую империю всегда отличали устойчивая государственность и централизованное управление.

Это все, конечно, не исключает того, что византийская культура, оказывавшая воздействие на многие соседние страны, сама подвергалась культурному влиянию со стороны как племен и народов, населявших ее, так и сопредельных ей государств. В течение своего тысячелетнего существования Византия сталкивалась с мощными внешними культурными влияниями, исходившими из стран, находившихся на близкой ей стадии развития, - из Ирана, Египта, Сирии, Закавказья, а позднее латинского Запада и Древней Руси. С другой стороны, Византии приходилось вступать в разнообразные культурные контакты с народами, стоявшими на несколько или на значительно более низкой стадии развития (византийцы называли их "варварами").

Процесс развития Византии был не прямолинейным. В нем были эпохи подъема и упадка, периоды торжества прогрессивных идей и мрачные годы господства реакционных. Но ростки нового, живого, передового прорастали рано или поздно во всех сферах жизни, во все времена.

Поэтому культура Византии является интереснейшим культурно-историческим типом, обладающим весьма специфическими особенностями.

В истории культуры Византии выделяют три этапа:

*ранний (IV - середина VII века);

*средний (VII-IX века);

*поздний (X-XV века).

Важнейшими темами богословских дискуссий на раннем этапе развития этой культуры были споры о природе Христа и его месте в Троице, о смысле человеческого существования, месте человека во Вселенной и о пределе его возможностей. В этой связи можно выделить несколько направлений богословской мысли той эпохи:

*Арианство: Ариане считали, что Христос - творение Бога-Отца, а потому он не единосущ Богу-Отцу, не вечен и занимает подчиненное место в структуре Троицы.

*Несторианство: Несториане полагали, что божественное и человеческое начала во Христе едины лишь относительно и никогда не сливаются.

*Монофиситизм: Монофиситы выделяли прежде всего божественную природу Христа и говорили о Христе как богочеловеке.

*Халкедонитство: Халкедониты проповедовали те идеи, которые впоследствии стали главенствующими: единосущность Бога-Отца и Бога-Сына, неслиянность и нераздельность божественного и человеческого во Христе.

Расцвет византийского искусства раннего периода связан с укреплением могущества империи при Юстиниане. В Константинополе в это время воздвигаются великолепные дворцы и храмы.

Стиль византийской архитектуры складывался постепенно, в нем органично совмещались элементы античного и восточного зодчества. Главным архитектурным сооружением был храм, так называемая базилика (греч. "царский дом"), назначение которой существенным образом отличалось от других построек.

Другой шедевр византийской архитектуры - церковь св. Виталия в Равенне - поражает изысканностью и элегантностью архитектурных форм. Особую славу этому храму принесли его знаменитые мозаики не только церковного, но и светского характера, в частности изображения императора Юстиниана и императрицы Феодоры и их свиты. Лица Юстиниана и Феодоры наделены портретными чертами, цветовая гамма мозаик отличается полнокровной яркостью, теплотой и свежестью.

Мировую славу приобрели мозаики Византии. Технология мозаичного искусства известна еще с античности, но только в Византии стали впервые применять не естественные, а окрашенные минеральными красками стеклянные сплавы, так называемые смальты с тончайшей золотой поверхностью. Мастера широко использовали золотой цвет, который, с одной стороны, символизировал роскошь и богатство, а с другой, был самым ярким и сияющим из всех цветов. Большинство мозаик располагалось под разным углом наклона на вогнутой или сферической поверхности стен, а от этого только увеличивался золотой блеск неровных кубиков смальты. Он превращал плоскость стен в сплошное мерцающее пространство, еще более сверкающему благодаря свету горящих в храме свечей. Мозаичисты Византии пользовались широким красочным спектром: от нежно-голубого, зеленого и ярко синего до бледно-лилового, розового и красного различных оттенков и степени интенсивности. Изображения на стенах главным образом рассказывали об основных событиях христианской истории, земной жизни Иисуса Христа, прославляли власть императора. Особую известность приобрели мозаики церкви Сан-Витале в городе Равенне (6 в.). На боковых нефах апсиды, по обеим сторонам от окон, расположены мозаики с изображением императорской четы - Юстиниана и его жены Феодоры со свитами.

Художник помещает персонажи на нейтральном золотом фоне. Все в этой сцене исполнено торжественного величия. Обе мозаичные картины, расположенные под фигурой восседающего Христа, внушают зрителю мысль о незыблемости византийского императора.

В живописи VI-VII вв. кристаллизуется специфически византийский образ, очищенный от инородных влияний. В основе его лежит опыт мастеров Востока и Запада, пришедших независимо друг от друга к созданию нового искусства, соответствующего спиритуалистическим идеалам средневекового общества. В этом искусстве появляются уже различные направления и школы. Столичная школа, например, отличалась великолепным качеством исполнения, утонченным артистизмом, живописностью и красочным разнообразием, трепетностью и переливчатостью цветов. Одним из самых совершенных произведений этой школы были мозаики в куполе церкви Успения в Никее.

Музыка занимала особое место в византийской цивилизации. Своеобразное сочетание авторитарности и демократизма не могло не сказаться и на характере музыкальной культуры, которая представляла сложное и многоликое явление духовной жизни эпохи. В V-VII вв. происходило становление христианской литургии, развивались новые жанры вокального искусства. Музыка обретает особый гражданский статус, включается в систему репрезентации государственной власти. Особый колорит сохраняла музыка городских улиц, театральных и цирковых представлений и народных празднеств, отразившая богатейшую песенно-музыкальную практику многих народов, населявших империю. Каждый из этих видов музыки имел свой собственный эстетический и социальный смысл и в то же время, взаимодействуя, они сливались в единое и неповторимое целое. Христианство очень рано оценило особые возможности музыки как искусства универсального и в то же время, обладающего силой массового и индивидуального психологического воздействия, и включило ее в свой культовый ритуал. Именно культовой музыке было суждено занять доминирующее положение в средневековой Византии.

*Тривиум - грамматика, риторика и диалектика.

*Квадривиум - арифметика, геометрия, астрономия и музыка.

В жизни широких народных масс по-прежнему огромную роль играли массовые зрелища. Правда, античный театр начинает клониться к упадку - античные трагедии и комедии все чаще заменяются выступлениями мимов, жонглеров, танцовщиков, гимнастов, укротителей диких животных. Место театра занимает ныне цирк (ипподром) с его конными ристаниями, пользующимися огромной популярностью.

Если подвести итог по первому периоду существования Византии, то можно сказать, что в этот период сформировались основные особенности византийской культуры. Прежде всего к ним следует отнести то, что византийская культура была открыта другим культурным влияниям, получаемым извне. Но постепенно уже в ранний период они синтезировались главной, ведущей греко-римской культурой.

Культура ранней Византии была городской культурой. Крупные города империи, и в первую очередь Константинополь, были не только центрами ремесла и торговли, но и очагами высочайшей культуры и образованности, где сохранялось богатое наследие античности.

Важной составляющей второго этапа истории византийской культуры явилось противостояние иконоборцев и иконопочитателей (726-843 гг.). Первое направление поддерживала правящая светская элита, а второе - ортодоксальное духовенство и многие слои населения. В период иконоборчества (726-843) была сделана попытка официального запрещения икон. В защиту икон выступил философ, поэт, автор многих богословских сочинений Иоанн Дамаскин (700-760). По его мнению, икона принципиально отличается от идола. Она является не копией или украшением, а иллюстрацией, отражающей природу и сущность божества.

На определенном этапе иконоборцы одержали верх, поэтому в византийском христианском искусстве некоторое время преобладали орнаментальные и декоративные отвлеченно-символические элементы. Однако борьба между сторонниками этих направлений велась чрезвычайно жестко, и в этом противостоянии погибли многие памятники раннего этапа византийской культуры, в частности первые мозаики собора Святой Софии Константинопольской. Но все-таки окончательную победу одержали сторонники иконопочитания, что в дальнейшем способствовало окончательному сложению иконографического канона - строгих правил изображения всех сцен религиозного содержания.

Необходимо отметить и тот существенный момент, что иконоборческое движение послужило стимулом к новому взлету светского изобразительного искусства и архитектуры Византии. При иконоборческих императорах в архитектуру проникло влияние мусульманского зодчества. Так, один из константинопольских дворцов Вриас - был построен по плану дворцов Багдада. Все дворцы окружали парки с фонтанами, экзотическими цветами и деревьями. В Константинополе, Никее и других городах Греции и Малой Азии возводились городские стены, общественные здания, частные строения. В светском искусстве иконоборческого периода победили принципы репрезентативной торжественности, архитектурной монументальности и красочной многофигурной декоративности, послужившие в дальнейшем основой развития светского художественного творчества.

Достигает в этот период нового расцвета искусство цветного мозаичного изображения. В IX-XI вв. реставрировались и старые памятники. Возобновлялись мозаики и в храме св. Софии. Появились новые сюжеты, в которых находила отражение идея союза церкви с государством.

В IX-X вв. существенно обогатился и усложнился декор рукописей, богаче и разнообразней стали книжные миниатюры и орнамент. Однако подлинно новый период в развитии книжной миниатюры приходится на XI-XII вв., когда переживала расцвет константинопольская школа мастеров в этой области искусства. В ту эпоху вообще ведущую роль в живописи в целом (в иконописи, миниатюре, фреске) приобрели столичные школы, отмеченные печатью особого совершенства вкуса и техники.

В VII-VIII вв. в храмовом строительстве Византии и стран византийского культурного круга господствовала та же крестово-купольная композиция, которая возникла в VI в. и характеризовалась слабо выраженным внешним декоративным оформлением. Большое значение декор фасада приобрел в IX-X вв., когда возник и получил распространение новый архитектурный стиль. Появление нового стиля было связано с расцветом городов, усилением общественной роли церкви, изменением социального содержания самой концепции сакральной архитектуры в целом и храмового строительства в частности (храм как образ мира).Возводилось много новых храмов, строилось большое число монастырей, хотя они были, как правило, невелики по размеру.

Помимо изменений в декоративном оформлении зданий, менялись и архитектурные формы, сама композиция строений. Увеличивалось значение вертикальных линий и членений фасада, что изменило и силуэт храма. Строители все чаще прибегали к использованию узорной кирпичной кладки.

Черты нового архитектурного стиля проявились и в ряде локальных школ. Например в Греции X-XII вв. свойственно сохранение некоторой архаичности архитектурных форм (не расчлененность плоскости фасада, традиционные формы небольших храмов) - с дальнейшим развитием и ростом влияния нового стиля - здесь также все шире использовались узорный кирпичный декор и полихромная пластика.

В VIII-XII вв. оформилось специальное музыкально-поэтическое церковное искусство. Благодаря его высоким художественным достоинствам, ослабело влияние на церковную музыку музыки фольклорной, мелодии которой ранее проникали ранее даже в литургию. В целях еще большей изоляции музыкальных основ богослужения от внешних воздействий была проведена канонизация лаотональной системы - "октоиха" (восьмигласия). Ихосы представляли собой некие мелодические формулы. Однако музыкально-теоретические памятники позволяют заключить, что система ихосов не исключала звукорядного понимания. Наиболее популярными жанрами церковной музыки стали канон (музыкально- поэтическая композиция во время церковной службы) и тропарь (едва ли не основная ячейка византийской гимнографии). Тропари сочинялись ко всем праздникам, всем торжественным событиям и памятным датам.

Прогресс музыкального искусства привел к созданию нотного письма (нотации), а также литургических рукописных сборников, в которых фиксировались песнопения (либо только текст, либо текста с нотацией).

Общественная жизнь также не обходилась без музыки. В книге "О церемониях византийского двора" сообщается почти о 400 песнопениях. Это и песни-шествия, и песни во время конных процессий, и песни при императорском застолье, и песни-аккламации, и т.п.

С IX в. в кругах интеллектуальной элиты нарастал интерес к античной музыкальной культуре, хотя этот интерес и имел по преимуществу теоретический характер: внимание привлекала не столько сама музыка, сколько сочинения древнегреческих музыкальных теоретиков.

Как итог ко второму периоду можно отметить, что Византия в это время достигла наивысшего могущества и наивысшей точки развития культуры. В общественном развитии и в эволюции культуры Византии очевидны противоречивые тенденции, обусловленные ее срединным положением между Востоком и Западом.

С Х в. наступает новый этап истории Византийской культуры - происходит обобщение и классификация всего достигнутого в науке, богословии, философии, литературе. В византийской культуре этот век связан с созданием произведений обобщающего характера - составлены энциклопедии по истории, сельскому хозяйству, медицине. Трактаты императора Константина Багрянородного (913-959) "Об управлении государством", "О фемах", "О церемониях византийского двора" - обширная энциклопедия ценнейших сведений о политической и административной структуре Византийского государства. В то же время здесь собран красочный материал этнографического и историко-географического характера о сопредельных с Империей странах и народах, в том числе и о славянах.

В культуре полностью торжествуют обобщенно-спиритуалистические принципы; общественная мысль, литература и искусство как бы отрываются от реальной действительности и замыкаются в кругу высших, абстрактных идей. Окончательно складываются и основные принципы византийской эстетики. Идеальный эстетический объект переносится в духовную сферу, и она теперь описывается с помощью таких эстетических категорий, как прекрасное, свет, цвет, образ, знак, символ. Эти категории помогают освещению глобальных проблем искусства и других сфер культуры.

В художественном творчестве получают преобладание традиционализм, каноничность; искусство теперь не противоречит догматам официальной религии, но активно служит им. Однако двойственность византийской культуры, противоборство в ней аристократического и народного направлений не исчезают даже в периоды наиболее полного господства догматизированной церковной идеологии.

В XI-XII вв. в византийской культуре происходят серьезные мировоззренческие сдвиги. Рост провинциальных городов, подъем ремесла и торговли, кристаллизация политического и интеллектуального самосознания горожан, феодальная консолидация господствующего класса при сохранении централизованного государства, сближение с Западом при Комнинах не могли не отразиться и на культуре. Значительное накопление позитивных знаний, рост естественных наук, расширение представлений человека о Земле и вселенной, потребности мореплавания, торговли, дипломатии, юриспруденции, развитие культурного общения со странами Европы и арабским миром - все это приводит к обогащению византийской культуры и крупным переменам в мировоззрении византийского общества. Это было время подъема научных знаний и зарождения рационализма в философской мысли Византии.

Рационалистические тенденции у византийских философов и богословов так же, как и у западноевропейских схоластов XI-XII вв., проявлялись прежде всего в стремлении сочетать веру с разумом, а порою и поставить разум выше веры. Важнейшей предпосылкой развития рационализма в Византии был новый этап возрождения античной культуры, осмысление античного наследия как единой, целостной философско-эстетической системы. Византийские мыслители XI-XII вв. воспринимают от античных философов уважение к разуму; на смену слепой вере, основанной на авторитете, приходит исследование причинности явлений в природе и обществе. Но в отличие от западноевропейской схоластики византийская философия XI-XII вв. строилась на основе античных философских учений разных школ, а не только на трудах Аристотеля, как это было на Западе. Выразителями рационалистических веяний в византийской философии были "Михаил Пселл, Иоанн Итал и их последователи.

Однако все эти представители рационализма и религиозного свободомыслия были осуждены церковью, а их труды преданы сожжению. Но их деятельность не пропала даром - она подготовила почву для появления гуманистических идей в Византии.

В литературе обнаруживаются тенденции к демократизации языка и сюжета, к индивидуализации авторского лица, к проявлению авторской позиции; в ней зарождается критическое отношение к аскетическому монашескому идеалу и проскальзывают религиозные сомнения. Литературная жизнь становится более интенсивной, возникают литературные кружки. Значительного расцвета достигает в этот период и византийское искусство.

При дворе латинских императоров, князей и баронов распространялись западные обычаи и развлечения, турниры, песни трубадуров, праздники и театральные представления. Заметным явлением в культуре Латинской империи было творчество трубадуров, многие из которых были участниками четвертого Крестового похода. Так, Конон де Бетюн достиг зенита своей славы именно в Константинополе. Красноречие, поэтический дар, твердость и мужество сделали его вторым лицом в государстве после императора, в отсутствие которого он нередко управлял Константинополем. Труверами империи были знатные рыцари Робер де Блуа, Гуго де Сен-Кантон, граф Жан де Бриен и менее знатные типа Гуго де Брежиля. Все они обогатились после захвата Константинополя и, как повествует в ритмических стихах Гуго де Бре-жиль, из бедности погрузились в богатство, в изумруды, рубины, парчу, оказались в сказочных садах и мраморных дворцах вместе со знатными дамами и красавицами-девами. Разумеется, попытки введения католического вероисповедания и распространения западной культуры в Латинской империи наталкивались на постоянное упорное сопротивление как православного духовенства, так и широких слоев населения. Среди интеллектуалов росли и крепли идеи эллинского патриотизма и эллинского самосознания. Но встреча и взаимное влияние западной и Византийской культур в этот период подготовили их сближение в поздней Византии.

Для культуры поздней Византии характерно идейное общение византийских эрудитов с итальянскими учеными, писателями, поэтами, что оказало влияние на формирование раннеитальянского гуманизма. Именно византийским эрудитам суждено было открыть западным гуманистам прекрасный мир греко-римской древности, познакомить их с классической античной литературой, с подлинной философией Платона и Аристотеля. Необходимо отметить, что понятие "византийский гуманизм" обозначает тот культурный, духовно-интеллектуальный психологический и эстетический комплекс, который характерен для мировоззрения слоя эрудитов XIV-XV вв., и который по своим признакам может считаться аналогом итальянского гуманизма. Речь при этом идет не столько о завершенной и сформировавшейся культуре гуманизма, сколько о гуманистических тенденциях, не столько о возрождении античности, сколько об известном переосмыслении античного наследия, язычества как системы взглядов, о превращении его в фактор мировоззрения.

Широчайшие познания таких прославленных византийских философов, богословов, филологов, риторов, как Георгий Гемист Плифон, Дмитрий Кидонис, Мануил Хрисолор, Виссарион Никейский и др., вызывали безграничное восхищение итальянских гуманистов, многие из которых стали учениками и последователями византийских ученых. Однако противоречивость общественных отношений поздней Византии, слабость ростков предкапиталистических отношений, натиск турок и острая идейная борьба, завершившаяся победой мистических течений, привели к тому, что возникшее там новое направление в художественном творчестве, родственное раннеитальянскому Ренессансу, не получило завершения.

Одновременно с развитием гуманистических идей в поздней Византии происходит необычайный взлет мистицизма. Как будто все временно притаившиеся силы спиритуализма и мистики, аскетизма и отрешенности от жизни консолидировались теперь в исихастском движении, в учении Григория Паламы и начали наступление на идеалы Ренессанса. В атмосфере безнадежности, порожденной смертельной военной опасностью, феодальными усобицами и разгромом народных движений, в частности восстания зелотов, среди византийского духовенства и монашества крепло убеждение, что спасение от земных бед можно найти лишь в мире пассивной созерцательности, полного успокоения - исихии, в самоуглубленном экстазе, якобы дарующем мистическое слияние с божеством и озарение божественным светом. Поддерживаемое господствующей церковью и феодальной знатью, учение исихастов одержало победу, заворожив мистическим идеями широкие народные массы империи. Победа исихазма во многом была роковой для Византийского государства: исихазм задушил ростки гуманистических идей в литературе и искусстве, ослабил волю к сопротивлению народных масс с внешними неприятелями. В поздней Византии процветали суеверия. Общественные неурядицы порождали мысли о приближении конца мира. Даже в среде образованных людей были распространены гадания, предсказания, а иногда и магия. Византийские авторы не раз обращались к сюжету о пророчествах Сивиллы, якобы правильно определившей число византийских императоров и патриархов и тем самым будто бы предсказавшей время гибели империи. Были специальные гадательные книги (библиа хрис-матогика), предсказывавшие будущее.

Религиозная настроенность была в высшей степени характерна для поздневизантийского общества. Обращенные к народу проповеди аскезы и анахоретства не могли не оставить следа. Стремлением к уединенности, к молитве была отмечена жизнь многих людей, как выходцев из знати, так и представителей низов. Слова Георгия Акрополита могли характеризовать не одного лишь деспота Иоанна: "Проводил целые ночи в молитве... было у него попечение о том, чтобы больше проводить времени в уединении и наслаждаться вытекающим отовсюду спокойствием или по крайней мере находиться в близком общении с лицами, ведущими такую жизнь". Уход из политической жизни в монастырь далеко не единичен. Стремление уйти от общественных дел объяснялось прежде всего тем, что современники не видели выхода из тех неблагоприятных коллизий внутреннего и международного плана, которые свидетельствовали о падении авторитета империи и приближении ее к катастрофе.

Подводя итоги развития византийской культуры в XI-XII вв., мы можем отметить некоторые важные новые черты. Безусловно, культура Византийской империи в это время еще оставалась средневековой, традиционной, во многом каноничной. Но в художественной жизни общества, несмотря на его каноничность и унификацию эстетических ценностей, пробиваются ростки новых предренессансных веяний, нашедших дальнейшее развитие в византийском искусстве эпохи Палеологов. Они сказываются не только и не столько на возвращении интереса к античности, который в Византии никогда не умирал, а в появлении ростков рационализма и свободомыслия, в усилении борьбы различных общественных группировок в сфере культуры, в росте социального недовольства.

Каков же вклад византийской цивилизации в мировую культуру? Прежде всего следует отметить, что Византия была "золотым мостом" между западной и восточной культурами; она оказала глубокое и устойчивее воздействие на развитие культур многих стран средневековой Европы. Ареал распространения влияния византийской культуры был весьма обширен: Сицилия, Южная Италия, Далмация, государства Балканского полуострова, Древняя Русь, Закавказье, Северный Кавказ и Крым - все они в той или иной степени соприкасались с византийской образованностью. Наиболее интенсивно византийское культурное влияние, естественно, сказывалось в странах, где утвердилось православие, связанное прочными нитями с константинопольской церковью. Византийское влияние сказывалось в области религии и философии, общественной мысли и космологии, письменности и образования, политических идей и права, оно проникало во все сферы искусства - в литературу и зодчество, живопись и музыку. Через Византию античное и эллинистическое культурное наследие, духовные ценности, созданные не только в самой Греции, но и в Египте и Сирии, Палестине и Италии, передавались другим народам. Восприятие традиций византийской культуры в Болгарии и Сербии, Грузии и Армении, в Древней Руси способствовало дальнейшему прогрессивному развитию их культур.

Несмотря на то, что Византия просуществовала на 1000 лет дольше Великой Римской империи, она была завоевана таки в XIV в. турками-сельджуками. Турецкие войска, завоевавшие Константинополь в 1453 г., поставили точку в истории Византийской империи. Но это не был конец ее художественного и культурного развития. Византия внесла огромный вклад в развитие мировой культуры. Ее основные принципы и направления культуры перешли к соседним государствам. Практически все время средневековая Европа развивалась на основе достижений византийской культуры. Византию можно назвать "вторым Римом", т.к. ее вклад в развитие Европы и всего мира ничем не уступает Римской империи.

После 1000-летней истории Византия прекратила свое существования, но не осталась в забытьи самобытная и интересная византийская культура, которая передала культурно-историческую эстафету русской культуре.

Христианизация Руси: развитие бытовой и духовной культуры

Начало средневековья в Европе, как правило, связывают с переходом от язычества к христианству. И в нашей истории принятие христианства стало важным рубежом. Объединение Древнерусских земель в единое государство поставило перед великими князьями важную задачу - дать вошедшим в него племенам единую духовную основу.

Христианство явилось духовной основой европейской цивилизации. Выбор Владимира в этом смысле был верен. В нем проявилась ориентация на Европу. Из двух наиболее значимых ветвей христианства: католичество и православие, он выбрал православие или ортодоксальное христианство.

Принятие христианства имело для Руси долговременные последствия. Прежде всего, она определила свое дальнейшее развитие как европейская страна, стала частью христианского мира и сыграла заметную роль в тогдашней Европе. Крещение Руси произошло в 988 г., когда по приказу Великого князя Владимира киевляне должны были принять крещение в водах Днепра, признать единого Бога, отказаться от языческих богов и свергнуть их изображения - идолов. В одних княжествах крещение принималось добровольно, в других вызвало сопротивление народа. Можно предположить, что киевляне восприняли крещение как языческое действо - очищение водой и обретение еще одного бога, покровителя князя.

После принятия христианства православие постепенно стало оказывать влияние на этническое сознание и культуру. Влияние русской церкви распространялось на все стороны общественной жизни. Государственные акты, праздники (церковные и государственные), освещение и богослужения по поводу начала и окончания любого мероприятия; регистрация актов регистрации рождений, браков и смерти - все это было в ведении церкви.

Княжеская власть активно влияла на становление и укрепление православной церкви на Руси. Сложилась система материальной поддержки церкви. Православный храм становится центром не только духовной, но и общественной и хозяйственной жизни прихода, особенно сельского.

Церковь заняла важное место в политической жизни страны. Князья, начиная с Владимира, призывали митрополитов и епископов к участию в государственных делах; на княжеских съездах на первом месте после князей было духовенство. Русская церковь выступала в княжеских междоусобицах как умиротворяющая сторона, она ратовала за сохранение мира и благо государства. Эта позиция церкви отразилась в богословских и художественных произведениях. Духовенство было наиболее образованным слоем общества. В трудах деятелей церкви выдвигались общезначимые идеи, осмыслялось положение России в мире, пути развития русской культуры. Русская православная церковь в период раздробленности Руси и монголотатарского нашествия была носителем православной веры, позволяющим поддерживать в народном сознании единство Руси. С середины XIV в. постепенно начинается культурный подъем, развитие просвещения, распространение грамотности и накопление научных знаний во всех областях. Оживляются внешние контакты за счет дипломатических связей, паломничества к святым местам, торговли. В результате расширяется кругозор людей. С XV в. более активно происходит процесс формирования русской национальной идеи, культурно-религиозного самоопределения народа. Он проявился в осмыслении места России и мире, путей ее дальнейшего развития и национальных приоритетов. Определенным толчком в этом направлении стала Флорентийская уния 1439 г. (союз католической и православной церквей). В результате сложных политических и религиозных процессов русская православная церковь в 1539 г. стала автокефальной - самостоятельной, с патриархом во главе.

Разработка византийским дипломатом и славянским просветителем Кириллом славянской азбуки

письменность христианизация русь византийский

Создание славянской письменности с полным основанием приписывается братьям Константину Философу (в монашестве - Кирилл) и Мефодию. Сведения о начале славянской письменности можно почерпнуть из различных источников: славянских житий Кирилла и Мефодия, нескольких похвальных слов и церковных служб в их честь, сочинения черноризца Храбра "О письменах" и т.д.

В 863 г. в Константинополь прибыло посольство от великоморавского князя Ростислава. Послы передали императору Михаилу III просьбу прислать в Моравию миссионеров, которые могли бы вести проповеди на понятном для моравов (моравян) языке вместо латинского языка немецкого духовенства.

Великоморавская держава (830-906) была крупным раннефеодальным государством западных славян. Видимо, уже при первом князе Моймире (правил 830-846) представители княжеского рода приняли христианство. При преемнике Моймира Ростиславе (846-870) Великоморавская держава вела усиленную борьбу с немецкой экспансией, орудием которой была церковь. Ростислав пытался противодействовать немецкой церкви, создав самостоятельную славянскую епископию, а потому обратился в Византию, зная о том, что в Византии и по соседству с ней жили славяне.

Просьба Ростислава о присылке миссионеров соответствовала интересам Византии, давно стремившейся распространить свое влияние на западных славян. Еще больше соответствовала она интересам византийской церкви, отношения которой с Римом в середине 9 в. становились все более враждебными. Как раз в год прибытия великоморавского посольства отношения эти настолько обострились, что пап Николай даже публично проклял патриарха Фотия.

Император Михаил III и патриарх Фотий приняли решение отправить в Великую Моравию миссию во главе с Константином Философом и Мефодием. Выбор этот был не случаен. Константин уже имел богатый опыт миссионерской деятельности и показал себя в ней блестящим диалектиком и дипломатом. Решение это было обусловлено так е тем, что братья, происходя из полуславянско-полугреческого города Солуни, прекрасно знали славянский язык.

Константин (826-869) и его старший брат Мефодий (820-885) родились и провели детство в шумном македонском портовом городе Солуни (ныне Салоники, Греция).

В начале 50-х годов Константин проявил себя умелым оратором, одержав блестящую победу в дискуссии над бывшим патриархом Арием. Именно с этого времени император Михаил, а затем и патриарх Фотий начинают почти непрерывно направлять Константина как посланника Византии к соседним народам для убеждения их в превосходстве византийского христианства над другими религиями. Так Константин в качестве миссионера побывал в Болгарии, Сирии и Хазарском каганате.

Характер, а, следовательно, и жизнь Мефодия были во многом сходы, но во многом и отличны от характера и жизни его младшего брата.

Они оба жили в основном духовной жизнью, стремились к воплощению своих убеждений и идей, не придавая значения ни богатству, ни карьере, ни славе. Братья никогда не имели ни жен, ни детей, всю жизнь скитались, так и не создав себе дома, и даже умерли на чужбине. Не случайно и то, что до сегодняшнего дня не дошло ни одного из литературных произведений Константина и Мефодия, хотя оба они, в особенности Константин, написали и перевели немало научных и литературных трудов; наконец, до сих пор не известно, какую именно азбуку создал Константин Философ - кириллицу или глаголицу.

Кроме схожих черт, было в характере братьев и немало различного, однако, несмотря на это, они идеально дополняли друг друга в совестной работе. Младший брат писал, старший переводил его труды. Младший создал славянскую азбуку, славянскую письменность и книжное дело, старший практически развил созданное младшим. Младший был талантливым ученым, философом, блестящим диалектиком и тонким филологом; старший - способным организатором и практическим деятелем.

Неудивительно, что на созванном по случаю моравского посольства совете император заявил, что просьбу князя Ростислава никто не исполнит лучше, чем Константин Философ. После этого, по рассказу "Жития", Константин удалился с совета и долго молился. По свидетельству летописных и документальных источников, затем он разработал славянскую азбуку. "Пошел же Философ и по старому обычаю стал на молитву и с иными помощниками. И вскоре открыл ему их Бог, что внимает молитвам рабов своих, и тогда сложил письмена, и начал писать слова Евангелия: искони бъ слово и слово бъ оу Бога, и Богъ бъ слово ("Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог") и прочее".* Кроме Евангелия братья перевели на славянский язык и другие богослужебные книги (согласно "Паннорскому житию" это были "Избранный апостол", "Псалтырь" и отдельные места из "Церковных служеб"). Таким образом, родился первый славянский литературный язык, многие слова которого до сих пор живы в славянских языках, в том числе болгарском и русском.

Константин и Мефодий отправились в Великую Моравию. Летом 863 г. после длительного и трудного путешествия братья, наконец, прибыли в гостеприимную столицу Моравии Велеград.

Князь Ростислав принял посланцев дружественной Византии. С его помощью братья избрали себе учеников и усердно обучали их славянской азбуке и церковным службам на славянском языке, а в свободное от занятий время продолжали переводить на славянский язык привезенные греческие книги. Так, с самого приезда в Моравию Константин и Мефодий делали все возможное для скорейшего распространения в стране славянской письменности и культуры.

Постепенно моравы (моравяне) все более привыкали слышать в церквях родной язык. Церкви, где служба велась на латыни, пустели, а немецко-католическое духовенство теряло в Моравии свое влияние и доходы, и потому обрушивалось на братьев со злобой, обвиняло их в ереси.

Подготовив учеников, Константин и Мефодий, однако, столкнулись с серьезной трудностью: поскольку ни один из них не был епископом, они не имели права рукополагать священников. А немецкие епископы в этом отказывали, так как отнюдь не было заинтересованы в развитии богослужений на славянском языке. Кроме того, деятельность братьев в направлении развития богослужений на славянском языке, будучи исторически прогрессивной, вступила в противоречие с созданной в раннее средневековье так называемой теорией трехъязычия, согласно которой в богослужении и литературе имели право на существование лишь три языка: греческий, древнееврейский и латынь.

Константину и Мефодию оставался только один выход - искать разрешение создавшихся затруднений в Византии или в Риме. Однако, как ни странно, братья выбирают Рим, хотя в тот момент папский престол занимал Николай, яростно ненавидевший патриарха Фотия и всех с ним связанных. Несмотря на это, Константин и Мефодий надеялись на благосклонный прием папы, причем не безосновательно. Дело в том, что у Константина находились найденные им останки Климента, третьего по порядку папы, если считать, что самым первым был апостол Петр. Имея в руках такую ценную реликвию, братья могли быть уверенны, что Николай пойдет на большие уступки, вплоть до разрешения богослужения на славянском языке.

В середине 866 г., спустя 3 года пребывания в Моравии, Константин и Мефодий в сопровождении учеников выехали из Велеграда в Рим. По дороге братья познакомились с паннонским князем Коцелом. Он хорошо понимал значение предпринятого Константином и Мефодием дела и отнесся к братьям как друг и союзник. Коцел сам выучился у них славянской грамоте и отправил с ними для такого же обучения и посвящения в духовный сан около пятидесяти учеников. Таким образом, славянское письмо, кроме Моравии, получило распространение в Паннонии, где жили предки современных словенцев.

К моменту приезда братьев в Рим папу Николая сменяет Адриан II. Он благосклонно принимает Константина и Мефодия, разрешает богослужения на славянском языке, братьев посвящает в священники, а их учеников - в просвитеры и диаконы.

Почти два года братья остаются в Риме. Константин тяжело заболевает. Чувствуя приближение смерти, он постригается в монахи и принимает новое имя - Кирилл. Незадолго до кончины он обращается к Мефодию: "Вот, брат, были мы с тобой парою в одной упряжке и пахали одну борозду, и я на поле падаю, окончив день свой. Возлюби же гору, но не смей ради горы оставить учительство свое, ибо чем иным ты сможешь достичь спасения?" 14 февраля 869 г. Константин-Кирилл скончался в возрасте 42 лет.

Мефодий, по совету Коцела, добивается посвящения в сан архиепископа Моравии и Паннонии. В 870 г. он возвращается в Паннонию, где преследуется немецким духовенством и на некоторое время заключается в темницу. В середине 884 г. Мефодий переезжает в Моравию и занимается переводом на славянский язык Библии. Умирает он 6 апреля 885 г.

Деятельность братьев была продолжена в южнославянских странах их учениками, изгнанными из Моравии в 886 г. На Западе славянские богослужения и грамота не устояли, но были утверждены в Болгарии, откуда распространялись с 9 века в Россию, Сербию и другие страны.

Значение деятельности Константина (Кирилла) и Мефодия состояло в создании славянской азбуки, разработке первого славянского литературно-письменного языка, формировании основ создания текстов на славянском литературно-письменном языке. Кирилло-мефодиевские традиции были важнейшим фундаментом литературно-письменных языков южных славян, а также славян Великоморавской державы. Кроме того, они оказали глубокое влияние на формирование литературно-письменного языка и текстов на нем в Древней Руси, а также его потомков - русского, украинского и белорусского языков. Так или иначе, кирилло-мефодиевские традиции нашли отражение в польском, серболужицком, полабском языках. Таким образом, деятельность Константина (Кирилла) и Мефодия имела общеславянское значение.

Широкое распространение грамотности в городской среде в XI-XII вв.: берестяные грамоты и граффити

Городская культура Древней Руси почти не изучена; мало отведено ей места даже в большом двухтомном издании по истории культуры Древней Руси в домонгольское время, ещё меньше - в книгах по истории архитектуры, живописи и литературы. В этом смысле очень показателен раздел о "культуре Древней Руси" в таком обобщающем труде, как "Очерки истории СССР" (IX-XIII вв.). Здесь совершенно правильно провозглашается тезис, что "русская деревенская и городская материальная культура, культура крестьян и ремесленников, составляла основу всей культуры Древней Руси". И тут же письменность, литература и искусство, правда в несколько неясной форме, объявляются достоянием "землевладельцев-феодалов" и только фольклор признаётся достоянием поэтического творчества русского народа.

Конечно, памятники литературы, архитектуры, живописи, прикладного искусства, дошедшие до нашего времени от Древней Руси XI-XIII вв., - это произведения, сделанные по преимуществу по заказу феодалов. Но ведь и они отражают народные вкусы, притом в большей степени даже вкусы ремесленников, чем самих феодалов. Произведения искусства делались по замыслу мастеров-ремесленников и руками мастеров-ремесленников. Феодалы, естественно, выражали общие пожелания, какими бы они хотели видеть здания, оружие, украшения, но сами ничего не делали, а воплощали свои пожелания чужими руками. Крупнейшая роль в создании предметов искусства в Древней Руси принадлежала мастерам-горожанам, а эта роль пока ещё не только не выяснена, но даже не изучалась. Поэтому культура Древней Руси и представляется такой однобокой во многих исторических работах. Тщетно мы стали бы искать хотя бы параграфа о городской культуре в наших общих и специальных изданиях. Город и его культурная жизнь выпали из поля зрения историков и историков культуры Древней Руси, тогда как городская культура средневекового западно-европейского города привлекала и продолжает привлекать внимание исследователей.

Одной из предпосылок для развития городской культуры было распространение грамотности. Широкое распространение письменности в городах Древней Руси подтверждается замечательными открытиями, сделанными советскими археологами. И до них уже были известны надписи-граффити, начертанные неизвестными руками на стенах Софийского собора в Новгороде, на стенах Выдубицкой церкви в Киеве, Софийского собора в Киеве, церкви Пантелеймона в Галиче и т.д. Эти надписи сделаны на штукатурке острым орудием, известным в древнерусской письменности под названием "шильца". Детали их не феодалы и не церковники, а обычные прихожане, следовательно - купцы, ремесленники и другой люд, посещавший церкви и оставлявший по себе память в виде этой своеобразной настенной литературы. Обычай делать надписи на стенах сам по себе уже говорит о распространении грамотности в городских кругах. Обрывки молитв и молитвенных обращений, имена, целые фразы, выцарапанные на церковных стенах, показывают, что создатели их были грамотными людьми, и эта грамотность если не имела всеобщего распространения, то и не была уделом слишком ограниченного круга горожан. Ведь сохранившиеся надписи-граффити дошли до нас случайно. Можно представить, сколько их должно было погибнуть при различного рода возобновлениях древних церквей, когда во имя "благолепия" покрывали новой штукатуркой и красили стены замечательных построек Древней Руси.

За последнее время надписи XI-XIII вв. обнаружены были на различных предметах обихода. Они имели бытовое назначение, следовательно, были предназначены для людей, которые могли эти надписи прочитать. Если надписи-граффити можно в какой-то мере приписывать представителям духовенства, пусть даже низшего, то какие же князья и бояре делали надписи на горшках для вина и на колодках для обуви? Ясно, что эти надписи были сделаны представителями совершенно иных кругов населения, письменность которых становится теперь нашим достоянием благодаря успехам советской археологической и исторической науки.

Ещё более замечательные находки были сделаны в Новгороде. Здесь найдено было днище одной из бочек с чёткой надписью XII-XIII вв. - "юрищина". Бочка, следовательно, принадлежала какому-то Юрию, "Юрищу", по древнерусскому обычаю уменьшать или усиливать имя. На деревянной сапожной колодке для женской обуви встречаем надпись "Мнези" - невидимому, женское имя. Две надписи являются сокращениями имён, они сделаны на костяной стреле и на берестяном поплавке. Но, пожалуй, самая интересная находка - это открытие в Новгороде так называемого Иванского локтя, найденного при раскопках на Ярославовом дворище в Новгороде. Это небольшой кусок дерева в виде обломанного аршина, на котором оказалась надпись буквами XII-XIII вв.

Замечателен деревянный цилиндр, также найденный в Новгороде. На нём вырезана надпись "емьця гривны 3". Емец - княжеский слуга, собиравший судебные и другие пошлины. Цилиндр, видимо, служил для хранения гривн и был снабжён соответствующей надписью).

Новгородские находки показывают, что распространение письменности было значительным в ремесленном и торговом быту, по крайней мере так можно сказать о Новгороде. Однако применение письменности на предметах домашнего обихода не являлось только новгородской особенностью. Б.А. Рыбаков описал фрагмент корчаги, на которой сохранилась надпись. Большую часть её ему удалось разобрать. Полностью надпись, видимо, читалась так: "благодатнеша плона корчага си". Слова "неша плона корчага си" полностью сохранились на остатках этого сосуда, найденного в старой части Киева при земляных работах. О такой же, только более обширной, надписи на обломке горшка, в котором хранилось вино, сообщает А.Л. Монгайт. По краю этого сосуда, найденного в Старой Рязани, начертана надпись буквами XII или начала XIII в. В.Д. Блаватский обнаружил фрагмент сосуда из Тмутаракани, на котором сделано несколько неясных букв древними начерками. Разобрать эту надпись не удалось ввиду её отрывочности.

Говоря о письменности в древнерусских городах, нельзя забывать о том, что в ряде ремесленных профессий письменность была необходимым условием, потребностью, вытекавшей из особенностей самого производства. Такими прежде всего были иконное мастерство и стенопись. На иконах, как правило, помещались буквы и целые фразы. Мастер-иконник или церковный живописец мог быть полуграмотным человеком, но начатки грамоты должен был знать при всех условиях, иначе он не мог бы с успехом выполнить получаемые заказы. В некоторых случаях художнику приходилось заполнять изображения открытых страниц книг или свитков длинными текстами (см., например, икону боголюбской богоматери середины XII в.). Изучение надписей на иконах и стенописях в отношении их языковых особенностей почти не производилось, а могло бы дать любопытные результаты. Так, на храмовой иконе Дмитрия Селунского, стоявшей в соборе города Дмитрова едва ли не со времени его основания, читаем подпись "Дмитрей" рядом с греческими обозначениями (о agios - святой). Здесь типично русское, простонародное "Дмитрей" сочетается с условным греческим выражением. Тем самым обнаруживается, что художник был русским, а не иноземцем.

Количество малых и больших надписей на иконах и фресках настолько велико, сами надписи сделаны так тщательно и так отражают развитие живого древнерусского языка с его особенностями, что не требуется особых доказательств, чтобы сделать вывод о широком развитии письменности среди мастеров-художников.

Знание хотя бы элементов грамотности было необходимо и для серебряников и оружейников, изготовлявших дорогие изделия. Об этом свидетельствует обычай отмечать имена мастеров на некоторых предметах XI-XIII вв. Имена мастеров (Коста, Братило) сохранились на новгородских кратирах, на медной арке из Вщижа (Константин), на кресте полоцкой княгини Евфросинии (Богша). Письменность имела немалое распространение и среди каменщиков-строителей. Специальные исследования показали, что кирпичи, употреблявшиеся для строительства каменных зданий в Древней Руси, обычно имеют метки. Так, на нескольких кирпичах собора в Старой Рязани оттиснуто имя мастера: Яков.

Распространение письменности находим также у резчиков по камню. Древнейшие образцы кирилловских надписей представляют собой каменные плиты с остатками букв, найденные в развалинах Десятинной церкви в Киеве конца X в. Одна из древнейших надписей сделана на известном Тмутараканском камне. К 1133 г. относится Стерженский крест; почти одновременно с ним был поставлен Борисов камень на Западной Двине. Распространённость подобных крестов и камней с памятными записями XI-XIII вв. указывает на то, что письменность прочно внедрилась в обиход Древней Руси. Об установившемся обычае ставить на межах камни с надписями говорит и так называемый "камень Степана", найденный в Калининской области.

Напомним также о существовании надписей на различного рода сосудах, крестах, иконах, украшениях, которые дошли до нас от XI-XIII вв. Невозможно допустить, что ремесленники, делавшие эти надписи, были людьми неграмотными, так как в этом случае мы имели бы ясные следы неуменья воспроизвести надписи на самих вещах. Следовательно, надо предполагать, что среди ремесленников были люди с определёнными навыками письменности.

Можно предполагать, что надписи на предметах обихода князей или высшего духовенства, как это отчётливо видно, например, из уже упомянутой надписи на старорязанском сосуде, делались иногда княжескими тиунами или какими-либо другими домашними слугами. Оклад Мстиславова евангелия был сделан между 1125-1137 гг. на средства князя. Некий Наслав ездил по княжескому поручению в Константинополь и был княжеским слугой. Но даёт ли это право отрицать существование письменности среди тех ремесленников, которые занимались производством других, менее драгоценных изделий, чем новгородские кратиры и полоцкий крест? Деревянные сапожные колодки, костяная стрела, берестяной поплавок, деревянная чашка с надписью "смова", найденные в новгородских раскопках, свидетельствуют о том, что письменность в Киевской Руси не была достоянием только феодалов. Она имела распространение среди торговых и ремесленных кругов древнерусских городов XI-XIII вв. Конечно, распространение письменности среди ремесленников не приходится преувеличивать. Грамотность была необходима для мастеров немногих профессий и была распространена по преимуществу в больших городах, но и в этом случае археологические находки последних лет уводят нас далеко от обычных представлений о бесписьменной Руси, по которым только монастыри да дворцы князей и бояр являлись очагами культуры.

Потребность в грамоте и письменности особенно сказывалась в купеческой среде. "Ряд" - договор - известен нам и по Русской Правде и по другим источникам. Древнейший частный письменный "ряд" (Тешаты и Якима) относится уже ко второй половине XIII в., но это не значит, что подобных письменных документов не существовало раньше.

Об этом свидетельствует употребление терминов, связанных с письменностью, в юридических памятниках древнего времени. Обычно в доказательство того, что Древняя Русь не знала широкого распространения частных актов, ссылались на Русскую Правду, которая будто бы не упоминает о письменных документах. Однако в пространной редакции Правды назван "мех", особый сбор, который шёл в пользу писца: "писцю 10 кун, перекладного 5 кун, на мех две ногате". Такой знаток древней письменности, как И.И. Срезневский, переводит термин "мех" в Русской Правде именно как "кожа для письма". Сама Русская Правда указывает, что и "перекладное" и пошлина "на мех" шли писцу. Указание на пошлину с письменных сделок и записей имеем в Рукописании Всеволода Мстиславича ("Руская пись").

Среди городского населения была и такая прослойка, для которой письменность являлась обязательной, - это приходское духовенство, в первую очередь попы, дьяконы, дьячки, читавшие и певшие в церкви. Попов сын, не научившийся грамоте, представлялся для людей Древней Руси своего рода недорослем, человеком, потерявшим право на свою профессию, наряду с задолжавшим купцом или холопом, выкупившимся на свободу. Из числа духовенства и низших церковных причетников вербовались кадры переписчиков книг. Если же вспомнить, что монастыри Древней Руси были в первую очередь монастырями городскими, то категория городских жителей, среди которых была распространена грамотность, представится довольно значительной: в неё входили и ремесленники, и купцы, и духовенство, и бояре, и княжеские люди. Пусть распространение грамотности не было повсеместным; по крайней мере, в городе было значительно больше грамотных, чем в деревне, где потребность в грамотности в это время была крайне ограничена.

Среди князей XII-XIII вв. был широко распространён обычай обмениваться так называемыми крестными грамотами, представлявшими собой письменные договоры. О крестной грамоте, которую галицкий князь Владимирке "возверже" киевскому князю Всеволоду, сообщается под 1144 г. В 1152 г. Изяслав Мстиславич прислал тому же Владимирку крестные грамоты с упрёками в вероломстве; в 1195 г. киевский князь Рюрик отослал крестные грамоты Роману Мстиславичу; на основании их Рюрик "обличи" измену Романа; в 1196 г. о таких же крестных грамотах упоминается по отношению к Всеволоду Большое Гнездо. Известно о крестных грамотах князя Ярослава Всеволодовича и т.д. Таким образом, обычай письменных междукняжеских договоров прочно утвердился на Руси в XII в. Уже в это время появляются и грамоты-подделки. Известно о ложной грамоте, посланной от имени Ярослава Осмомысла в 1172 г. галицким воеводой и его товарищами. Грамота в этом известии является одним из необходимых атрибутов междукняжеских сношений. Сохранившиеся до нашего времени княжеские грамоты позволяют говорить о том, что они уже в XII в. составлялись по определённому формуляру. Две грамоты новгородского князя Всеволода Мстиславича, данные им Юрьеву монастырю в 1125-1137 гг., имеют одинаковое введение и заключение. Примерно по такой же форме написаны грамоты Мстислава Владимировича (1130 г.) и Изяслава Мстиславича (1146-1155 гг.) 1). Эти документы, вышедшие из княжеской канцелярии, написаны по определённым образцам опытными писцами. Навыки княжеских канцелярий не могли сложиться мгновенно. Следовательно, им должен был предшествовать какой-то период развития. Существование договоров Руси с Греками говорит нам о том, что княжеские канцелярии на Руси появились не позднее X в.

Относительно широкое распространение грамотности в городской среде подтверждается открытием новгородских берестяных грамот. Материалом для письменности в Древней Руси служил такой предмет, как береста. Его нельзя даже назвать дешёвым, он был просто общедоступным, потому что берёзовая кора имеется всюду, где растёт берёза. Обработка же коры для письма была крайне примитивной. Свойства бересты, легко распадающейся и ломкой, делали её удобным письменным материалом только для переписки, имеющей временное значение; книги и акты писали на прочном пергамене, позже - на бумаге.

Находка берестяных грамот А.В. Арциховским развеяла легенду о крайне слабом распространении грамотности в Древней Руси. Оказывается, и в это время люди охотно переписывались по разным вопросам. Вот письмо Гостяты к Василью о тяжёлом семейном случае. В другом письме речь идёт о спорной или украденной корове, в третьем - о мехах, и т.д. Таковы находки 1951 г.

Ещё полнее и ярче рисуется нам переписка горожан XI-XIII столетий в грамотах, найденных при раскопках 1952 г. Тут и требования прислать "веретища" и "медведна" (мешки и медвежьи шкуры), переписка о бесчестии какого-то дворянина, распоряжения по торговле и даже сообщения о военных действиях.

Грамоты на бересте тем и ценны, что они дают понятие о повседневной жизни и деятельности горожан с их мелкими заботами личного и общественного порядка. Вместе с тем они являются бесспорным доказательством относительно широкого распространения грамотности в городах Древней Руси XI-XIII столетий.

Математические, астрономические и географические познания в Древней Руси

С XIV века начался процесс объединения русских земель вокруг Москвы и в конце XV ─ начале XVI вв. этот процесс завершился. Было создано российское централизованное государство. Но, его отставание от Запада было значительным. В тогда уже Европе действовали университеты, развивался рынок, появились мануфактуры, буржуазия была организованным сословием, европейцы активно осваивали новые земли и континенты.

Научно - технические знания в XIV-XVI вв. в русских землях в большинстве случаев были на уровне практическом, теоретических разработок не было. Их главным источником продолжали оставаться книги западноевропейских авторов, переведенные на русский язык.

К XIV-XVI вв. особое развитие получила математика, прежде всего, в практическом аспекте. Стимулом явились потребности церкви и государства. Однако интерес церкви ограничивался только областью церковного календаря, вопросами хронологического определения праздников и церковных служб. В частности, переведенные с латинского, специальные работы по математике позволили рассчитать пасхальные таблицы, которые были доведены только до 1492 года. Нужды государства в области фискальной политики также формировали более пристальное внимание к математике. Проводились различные землемерные работы, и, соответственно, необходимы были знания по геометрии.

В области естественнонаучных познаний особое место занимала астрономия. Её развитие происходило в нескольких направлениях: воспроизведение и систематизация старых астрономических представлений, дополнение их новыми знаниями; разработка практической астрономии, связанная с вычислением календарно-астрономических таблиц; попытки представить систему мира в математическом ракурсе.

Географические познания в XIV-XVI вв. не сильно прогрессировали по сравнению с предыдущим периодом. Отличительной чертой указанного периода стало увеличение числа путешествий русских людей за границу. Источниками географических сведений служили иностранные пособия. Например, византийское произведение "Хронограф", вышедшее в 1512 году. Это произведение носило оттенок сказочности. Другое переводное произведение этого периода - география "Луцидариуса" дает поверхностные сведения о Западной Европе, довольно подробно изложена география Азии, хотя в ней много мифических сведений о населении Индии, её животном мире.

В XV-XVI вв. в Россию проникает активно философское знание. Страна знакомилась с идеями Платона и Аристотеля по переводной литературе. Так, главным источником проникновения идей Аристотеля была "Диалектика св. Иоанна Дамаскина". Примерно в этот же период в Россию пришел философский труд арабского ученого Аль - Газали "Цель философа", который исповедовал идеи неоплатонизма. Из русских философов необходимо выделить работы Ермолая-Еразма о космическом значении Святой Троицы.

Первые приходские школы при Владимире I и Ярославе Мудром

Период развития отечественного образования при князьях Владимире и Ярославе Мудром нередко признается начальным во всей истории этого образования, во многом связанного с христианскими храмами.

Под 988 годом в Повести временных лет: "И поставил (Владимир) церковь во имя святого Василия на холме, где стоял идол Перуна и другие и где творили им требы князь и люди. И по другим городам стали ставить церкви и определять в них попов, и приводить людей на крещение по всем городам и селам. Послал он собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Матери же детей этих плакали о них; ибо не утвердились еще они в вере, и плакали о них, как о мертвых" (язычники были против христианских инноваций).

Польский историк Ян Длугош (1415-1480) о Киевской школе "книжного учения" "Владимир… русских юношей привлекает к изучению искусств, кроме этого, содержит запрошенных из Греции мастеров" . Для создания трехтомной истории Польши Длугош использовал польские, чешские, венгерские, немецкие источники, древнерусские летописи. Видимо, из не дошедшей к нам летописи он почерпнул известие об изучении в Киевской школе Владимира искусств (наук). По приблизительным подсчетам, "школа Владимира" с контингентом в 300 учащихся за 49 лет (988-1037) могла подготовить свыше тысячи образованных воспитанников. Ярослав Мудрый использовал ряд из них для развития просвещения на Руси.

Учителя X-XIII вв. в силу несовершенства методов обучения и индивидуальной работы в процессе занятий с каждым учеником в отдельности не мог заниматься более чем с 6-8 учениками. Князь набрал в школу большое количество детей, поэтому вынужден был на первых порах распределить их между педагогами. Такое деление учащихся на группы было обычным в школах Западной Европы того времени. Из сохранившихся актов кантора школ средневекового Парижа известно, что количество учащихся у одного учителя было от 6 до 12 человек, в школах Клюнийского монастыря - 6 человек, в женских начальных школах Тиля - 4-5 учениц. Восемь учеников изображены на миниатюре лицевого "Жития Сергия Радонежского", 5 учеников восседают перед учителем на гравюре лицевой "Азбуки" 1637 г. В. Бурцова.

О примерно таком количестве учащихся свидетельствуют берестяные грамоты знаменитого новгородского школьника XIII в. Онфима. Одна с почерком, отличным от почерка Онфима (№201), отсюда В.Л. Янин предположил, что эта грамота принадлежит товарищу Онфима по школе. Соучеником Онфима был Данила, которому Онфим приготовил приветствие: "Поклон от Онфима к Даниле". Возможно, с Онфимом учился и четвертый новгородец - Матвей (грамота №108), почерки которых очень схожи.

Русские книжники, работавшие в школах повышенного типа, пользовались своим вариантом структуры предметов, который в определенной мере учитывал опыт византийских и болгарских школ, дававших высшее образование.

Софийская первая летопись о школе в Новгороде: 1030. "В лето 6538. Иде Ярослав на Чюдь, и победи я, и постави город Юрьев. И прииде к Новугороду, и събрав от старост и от попов детей 300 учити книгом".

Созданная в 1030 г. Ярославом Мудрым школа в Новгороде была вторым учебным заведением повышенного типа на Руси, в котором обучались лишь дети старост и священнослужителей. Есть версия, что в летописи речь идет о детях церковных старост, избиравшихся из низших сословий, но до конца XVI в. известны лишь старосты административные и военные. Термин "церковный староста" появился в XVII в. Контингент учащихся новгородской школы состоял из детей духовенства и городской администрации. Социальный состав обучающихся отражал классовый характер образования той поры.

Главная задача школы состояла в подготовке грамотного и объединенного новой верой управленческого аппарата и священников, деятельность которых проходила в сложной борьбе с сильными традициями языческой религии среди новгородцев и угро-финских племен, которыми был окружен Новгород.

Деятельность школы Ярослава опиралась на разветвленную сеть школ элементарной грамоты, о чем свидетельствует большое количество обнаруженных археологами берестяных грамот, писал, вощеных дощечек. На базе широкого распространения грамотности расцвела новгородская книжность. В Новгороде написано знаменитое Остромирово Евангелие, описание Добрыней Ядрейковичем Царьграда, математический трактат Кирика. Сохранились для потомков "Изборник 1073 года", начальный летописный свод, краткая редакция "Русской Правды". Новгородские книгохранилища послужили одним из основных источников "Великих четьих миней" - собрания "всех книг, чтомых на Руси", состоящего из 12 огромных томов общим объемом свыше 27 тыс. страниц.

В год 6545. Заложил Ярослав город большой, у которого сейчас Золотые ворота, заложил и церковь святой Софии, митрополию, и затем церковь святой Богородицы благовещения на Золотых воротах, затем монастырь святого Георгия и святой Ирины… Любил Ярослав церковные уставы, попов очень жаловал, особенно же черноризцев, и к книгам проявлял усердие, часто читая их и ночью и днем. И собрал книгописцев множество, которые переводили с греческого на славянский язык. И написали они много книг, по которым верующие люди учатся и наслаждаются учением божественным. Как бывает, что один землю распашет, другой же засеет, а третьи пожинают и едят пищу неоскудевающую, так и здесь. Отец ведь его Владимир землю вспахал и размягчил, то есть крещением просветил, а мы пожинаем, учение получая книжное.

Велика ведь бывает польза от учения книжного; книги наставляют и научают нас пути покаяния, ибо мудрость обретаем и воздержание в словах книжных. Это - реки, напоящие вселенную, это источники мудрости, в книгах ведь неизмеримая глубина… …Ярослав же… любил книги и, много их переписав, положил в церкви святой Софии, которую создал сам"

Образовательная реформа Владимира и Ярослава усиливала христианизацию на землях будущей России и её соседей, однако многовековые языческие традиции имели глубокие корни в народах страны.

"Грамматиками" называли себя как профессиональные писцы южнославянских рукописей, так греками именовались и учителя - преподаватели полного курса грамматики. Император Юстиниан в 534 г. установил видным грамматикам вознаграждение в сумме 70 солидов и определил этим педагогам ряд других привилегий. Грамматики преподавали и в Киевской дворцовой школе, после смерти по статусу погребались в соборе. Мощи "Грамматика" были перенесены в монастырь, где игуменом был Лазарь (упоминается под 1088 годом).

Практическое применение знаний в ремеслах и строительстве

В Киевской Руси накапливались и активно использовались разнообразные знания, технические достижения, применяемые в практической жизни: возводились города, крепости и замки, добывался металл, ковались орудия труда и оружие, строились корабли и машины, производились ткани и одежда, изготовлялись кожа и обувь. Для всех этих отраслей ремесла требовались самые разнообразные знания, навыки и технические приспособления. С X по 20-30-е гг. XII в. выделяется первый этап в развитии древнерусского ремесла с довольно высокой технологией производства в понятиях средневековья. В это время были созданы основы древнерусского производства. В частности, существовала черная металлургия на основе сыродутного процесса производства железа из болотных руд. Металлурги, живущие в сельских местностях, поставляли в города достаточное количество железа высокого качества, которое городские кузнецы переделывали в высококачественную углеродистую сталь. Также было развито кожевенное и скорняжное производства, изготовление кожаной обуви. В Киевской Руси было известно несколько видов сортовой кожи, широко был представлен ассортимент шерстяных тканей. В ремесленном производстве существовали разные технологии деревообработки, позволявшие изготовлять сложнейшие точеные сосуды более 20 видов. Многообразной была продукция ювелиров по обработке цветного металла и техника ювелирного ремесла находилась на высоком технологическом уровне.

Для второго периода, начавшегося в конце первой трети XII в., характерны резкое расширение ассортимента продукции и в то же время значительная рационализация производства, что привело к стандартизации изделий и специализации отраслей ремесла. Количество специальностей в конце XII в. в некоторых русских городах превышало 100. Например, в металлообработке взамен высококачественных многослойных стальных лезвий появляются упрощенные ─ лезвия с наварным острием. В текстильном производстве в конце XII - начале XIII в. (в тоже время, что и в Западной Европе) появляется горизонтальный ткацкий станок. Русские ткачи, используя широкие экономические связи со странами Западной Европы, не намного отстали от европейских мастеров в модернизации ткацкого производства. Русские ткачи специализировались на производстве льняных тканей.

Кроме ткацких станков на Руси использовались разнообразные механические приспособления и машины, сделанные в основном из дерева: воздуходувные меха, подъемные рычажные механизмы, дрели и вороты, круговые точила и ручные мельницы, веретена и мотовила, колесные повозки и гончарный круг, толчеи и жомы, токарные станки, камнеметы, тараны, самострелы и многое другое.

Таким образом, через переводную литературу в Киевской Руси распространялись научные представления окружающего мира, было много грамотных и образованных (в целом) людей, действовали школы. Развивалась техника строительства храмов и иных сооружений, военных укреплений (здесь нужно было оперировать точными расчетами, знать механику). Ремесленное производство на Руси по разнообразию технологических операций, по разработке и оснащенности инструментарием, по уровню специализации стояло на одной ступени с ремесленным производством стран Западной Европы и Востока. Однако, научных школ создано не было, развитие знаний носило исключительно практический характер.

Со второй четверти XIII в. развитие русских земель было остановлено мощным ударом с Востока, со стороны Монгольской империи, и утверждением вассальной зависимости Руси от Золотой Орды. Батыево нашествие нанесло страшный урон русским городам ─ центрам прогресса и знаний. Среди трагичных последствий и то, что прервалось развитие русского ремесла, а ведь оно находилось в состоянии подъема. Более чем на столетие оказались утрачены некоторые виды ремесел (ювелирное, стекольное), технические приемы и навыки (техника скани, зерни, перегородчатой эмали). Разрушению подверглись памятники русского зодчества. На полвека прекратилось каменное городское строительство. Погибли многие памятники письменности. Как писал Н.М. Карамзин: "сень варварства, омрачив горизонт России, сокрыла от нас Европу в то самое время, когда … изобретение компаса распространило мореплавание и торговлю; ремесленники, художники, ученые ободрялись правительством; возникали университеты для вышних наук… Дворянство уже стыдилось разбоев… Европа нас не узнавала: но для того, что она в сии 250 лет изменилась, а мы остались, как были".

Ситуация в русских землях стала меняться во второй половине XIV в., в частности, был достигнут домонгольский уровень развития производства. Предпосылками это своеобразного производственного подъема, несомненно, стали возвышение и укрепление позиций Москвы в объединительном процессе, тактика Ивана Калиты и его сыновей на "избегание конфликтов" с Ордой. Символом возрождения стало строительство белокаменного Кремля в Москве в княжение Дмитрия Донского.

Выводы

Историческая роль Византии в судьбах Европы, Киевской Руси, огромна, значение ее культуры в развитии мировой цивилизации непреходяще и, безусловно, плодотворно.

Византийское искусство имело исключительно большое значение. Широко использовав античное наследие, византийское искусство выступило хранилищем многих его образов и мотивов и передало их другим народам. Особенно велико было значение византийского искусства для стран, придерживавшихся, как и Византия, православной религии (Болгария, Древняя Русь) и неизменно сохранивших оживленные культурные связи с Константинополем (императорским и патриаршим дворами).

В истории мировой культуры Византия - первая христианская империя, православная держава, открывающая эру европейского средневековья.

Самое древнее долговечное средневековое государство, Византия в течение многих столетий - могущественнейшая страна христианского мира, очаг многогранной, выдающейся цивилизации.

Источники

1.Истрин В.А. Возникновение и развитие письма, 2010

.Розов Н.Н. Книги Древней Руси 9-14 вв, 1977

.Флоря Б.Н. Возникновение славянской письменности. Исторические условия ее развития // Очерки истории культуры славян. РАН. Институт славяноведения и балканистики. М., 1996

.Удальцова З.В. Византийская культура. М., 1988.

.#"justify">.Арсентьева А.В., Михайлова С.Ю. История науки: Учебное пособие. Чебоксары, изд. Чувашского ун-та.2003.

.Дятчин Н.И. История развития техники. М.: Феникс, 2001, 320 с.

.Пузырев Н.М. Краткая история науки и техники. Учеб. пособие. Тверь, Тверской ун-т. 2003-2004.

.#"justify">.#"justify">.http://www.portal-slovo.ru/impressionism/39140.php - образовательный портал