Рыжкова-Гришина Л.В. «Державное Русское Слово…». Архаичная лексика в поэзии Николая Тряпкина. Лексические и грамматический архаизмы как элемент поэтического стиля беллы ахмадулиной Архаизмы в литературе

Специальность ВАК РФ10.02.01
Количество страниц 309

ГЛАВА I. Архаическая лексика и принципы ее включения в толковые словари

§ 1. Устаревшая лексика: квалификационные признаки.

§ 2. История изучения архаической лексики и ее отражение в толковых словарях русского языка.

§ 3. Архаическая лексика в современных словарях устаревших слов.

ГЛАВА II. Собственно лексические архаизмы в современном русском языке и типология архаической лексики

§ 1. Архаизмы: проблема типологии и определения критериев.

§ 2. Квалификационные признаки разряда собственно лексических архаизмов.:.

§ 3. Причины появления собственно лексических архаизмов.

§ 4.Типология архаической лексики лексико-семантического уровня языка.

ГЛАВА III. История собственно лексических архаизмов в толковых словарях русского языка XVIII-XX вв.

§ 1. Принципы отбора и общая характеристика разряда собственно лексических архаизмов.

§ 2. Собственно лексические архаизмы - агентивные имена.

§ 3. Собственно лексические архаизмы - отвлеченные имена.

§ 4. Собственно лексические архаизмы - заимствования из неславянских языков.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Архаическая лексика современного русского языка по данным толковых словарей XVIII-XX вв.»

Устаревшая лексика русского языка привлекает внимание многих ученых, Она рассматривается в связи с решением общих вопросов развития языка в работах В.В. Виноградова, J1.B. Щербы, A.A. Хабургаева, Ю.С. Сорокина, В.В. Веселитского, Н.М. Шанского, С.И. Ожегова, а также в работах Г.О. Винокура, Д.Н. Шмелева, Ф.П. Филина, Е.П. Войцевой, А.Н. Кожина и др., описывающих функционирование устаревшей и устаревающей лексики в художественной литературе и публицистике. Причины архаизации лексики русского языка исследуются в работах Е.П. Ходаковой, Л.Н. Грановской, JI.J1. Кутиной, Е.Э. Биржа-ковой, И.М. Мальцевой, E.H. Прокопович и др.

Архаическая лексика - ценнейший материал не только в плане языкового наследия, но и в плане изучения языка. Разностороннее изучение процессов архаизации современного русского языка и обобщение результатов таких исследований помогает прежде всего дальнейшему осмыслению общих законов развития языка, объясняет некоторые процессы формирования русского национального языка, выявляет динамику эволюции его словарного состава (семантические и стилистические сдвиги в лексической системе на определенных этапах ее развития, процессы номинации, развитие новых значений у одних слов и причины архаизации отдельных значений у других, или устаревание слова в целом, отражение "диахронии в синхронии").

Функциональный аспект изучения архаизма разработан достаточно подробно, ему посвящено довольно большое количество работ. Традиционно архаизм рассматривается как категория стилистическая, со строго обусловленной сферой применения, т.е. как средство исторической стилизации в художественной литературе или как одна из разновидностей высокой лексики.

Вопрос о системности архаизмов в современной лингвистике пока является спорным, так как одни исследователи подчеркивают несистемный характер категории, другие же говорят о системных связях категории архаизмов с современной языковой системой.

Начиная с 50-х гг. XX в. наблюдается усиление интереса к архаической лексике, в частности, появляются работы, посвященные ее классификации.

Основателем наиболее распространенного сегодня подхода к типологии архаизмов является Н.М. Шанский, который в 1954 г. в статье "Устаревшие слова в лексике современного русского языка" впервые предложил свою классификацию устаревших слов (помимо деления их на историзмы и архаизмы), основанную на том, что слово как языковой знак способно архаизироваться и в плане выражения (форме), и в плане содержания (значении) [Шанский 1954, 27-33]. В дальнейшем этот принцип лег в основу классификаций A.C. Белоусовой, И.Б. Голуб, Н.Г. Гольцовой, Ф.К. Гужвы, A.B. Калинина, Л.П. Крысина и Т.Г. Тереховой и др., отраженных в учебных пособиях по лексикологии.

Помимо отмеченного, существуют и другие подходы к типологии устаревших слов. Архаическая лексика может также классифицироваться не только по типу архаизации внутри самого слова, но и а) по характеру причин устаревания (внешних или внутренних); в соответствии с этим традиционно выделяются архаизмы и историзмы (отдельные исследователи предлагают считать самостоятельными разрядами группы ограниченной сферы употребления - библеизмы, мифологизмы, церковно-культовую лексику); б) по степени устарелости слова (одним из достижений в этой области исследования является включение в современные толковые словари русского языка пометы "устаревающее").

Однако, несмотря на существующее многообразие классификаций архаической лексики, сложность и многоаспектность объекта исследований позволяет продолжать работу в этом направлении.

Изучение процессов архаизации лексики имеет важное значение для более строгого ее лексикографического отражения. Уточнение квалификационных критериев устаревшего слова поможет выработать единые подходы в обозначении архаической лексики в толковых словарях и решить проблему ее универсального маркера, которой, к сожалению, в теоретической лексикографии уделяется недостаточно внимания.

Формирование единого понимания понятия устаревшее слово будет способствовать более строгому отбору лексического материала при создании специализированных словарей архаической лексики, которые до недавнего времени отсутствовали в системе толковых словарей русского языка. Пробел в этой области стал устраняться со второй половины 90-х гг. XX века: начиная с 1996 г., вышли в свет семь словарей устаревших слов, в т.ч. два словаря школьного типа. И хотя издания сегодня подвергаются обоснованной критике, в целом это явление, на наш взгляд, следует считать положительным, потому что теперь при чтении русской художественной литературы, пусть и частично, но все же разрешаются трудности наведения справок о необщеизвестных словах.

Актуальность исследования определяется прежде всего функциональной, семантической и стилистической спецификой архаической лексики, ее местом в системе русского литературного языка и в языке современной художественной литературы, в особенности поэзии. Активность использования архаической лексики в функциональных стилях русского литературного языка требует всесторонней теоретической разработки круга вопросов, не получивших в лингвистике достаточно четкого решения.

Так, до сих пор не существует точного терминологического определения понятия архаическая лексика; не определены единые критерии отбора и обозначения устаревших слов.

В настоящее время отсутствуют исследования, систематизирующие принципы включения устаревших слов в толковые словари, окончательно не сформированы критерии отбора архаической лексики для специализированных словарей.

Пока не существует единого подхода к пометам для устаревших слов, не рассматривались история формирования и процесс развития и изменения семантического объема маркеров, нет единого мнения по вопросу их статуса.

Остается открытой проблема типологии, которая связана с неразработанностью состава квалификационных признаков конкретных разрядов архаизмов, в результате чего языковеды и по сей день вынуждены пользоваться нечетко установленными критериями устаревшего слова, а недооценка подобных явлений при рассмотрении архаической лексики приводит либо только к описанию ядра различных типов архаизмов, либо к приблизительной и, более того, часто неверной квалификации того или иного устаревшего слова.

Всесторонний анализ собственно лексических архаизмов представляет интерес не только для собственно лингвистических исследований, но и для преподавания русского языка в школе и вузе.

Объектом диссертационного исследования является архаическая лексика современного русского языка.

Предметом исследования послужила система толковых словарей русского языка ХУШ-ХХ вв., включающих в состав своих словников устаревшую лексику.

Основная цель работы - анализ архаической лексики современного русского языка в толковых словарях ХУШ-ХХ вв. - обусловила решение следующих конкретных задач:

Уточнить квалификационные признаки архаической лексики;

Исследовать историю изучения архаической лексики и ее отражение в толковых словарях русского языка;

Проследить историю формирования семантического объема пометы для устаревших слов и установить ее статус;

Выявить основные критерии принадлежности устаревших слов к разряду собственно лексических архаизмов;

Определить типы внутриязыковых причин, способствующих появлению в русском языке собственно лексических архаизмов;

На основе уточненных категориальных признаков разряда разработать его типологию;

Разработать классификацию архаической лексики лексико-семантического уровня языка;

Проследить по толковым словарям русского языка историю формирования собственно лексических архаизмов.

Научная новизна исследования определяется тем, что настоящая работа -это первое исследование, в котором предпринимается попытка всестороннего анализа разряда собственно лексических архаизмов в хронологических рамках современного русского языка.

В данном исследовании уточняются квалификационные признаки архаической лексики.

На основании уточненных признаков разряда собственно лексических архаизмов и сопоставлении их с критериями других типов устаревших слов предлагается классификация архаизмов, особенность которой обусловлена тем, что в ее основу одновременно положен не только уровневый подход и специфика архаизации плана выражения, но и характер основы лексемы.

В работе устанавливаются характерные причины появления собственно лексических архаизмов, обусловленные смысловыми и структурными отношениями слова с его современным синонимическим эквивалентом; приводятся статистические данные о частеречном составе и происхождении исследуемого разряда, а также рассматривается история формирования семантического объема маркера устаревших слов.

В исследовании впервые разрабатывается типология собственно лексических архаизмов.

Теоретическая значимость исследования состоит прежде всего в том, что изучение разряда собственно лексических архаизмов современного русского языка вносит определенный вклад не только в собственно лингвистические исследования, но и решает некоторые проблемы лексикографии.

Выявление лексикологической специфики собственно лексических архаизмов, разработка типологии этого разряда, выявление причин и условий появления собственно лексических архаизмов в русском языке имеет определенное значение для решения теоретических проблем лексикологии (например, прогнозирование дальнейшего развития языковой системы), а также помогает глубже понять механизм процессов архаизации в системе современного русского языка.

Практическая значимость работы определяется тем, что выявление причин и условий образования собственно лексических архаизмов важно и для лексикографической практики, так как это будет способствовать более вескому обоснованию для включения их в толковые словари, а также уточнению основного состава устаревших слов, нуждающихся в представлении в словарях современного русского языка; отобранные для диссертационного исследования слова могут быть включены в картотеку будущего словаря устаревших слов.

Использование материалов исследования, его основных положений и выводов возможно в практике преподавания русского языка, в спецкурсах и спецсеминарах по русскому языку (в разделе "Лексикология"), а также в учебных пособиях по лексикологии русского языка.

Материалы исследования могут привлекаться к работе вузовских и школьных факультативов, научных кружков, посвященных изучению слова. Составленный на материале толковых словарей XX в. в качестве приложения "Словарь собственно лексических архаизмов русского языка", в котором отражены все разновидности помет, характеризующих этот лексико-стилистический разряд, может использоваться как пособие по исторической лексикологии и исторической стилистике русского языка

Методы исследования базируются на понимании языка как материалистического явления. В работе используются описательный метод, метод компонентного анализа с опорой на словарные дефиниции, исторический метод, сравнительно-сопоставительный и статистический методы и др.

Положения, выносимые на защиту.

1. Архаизации лексики способствуют а) стилистическая разноплановость конкурирующих лексем при употреблении в литературном языке, вследствие которой в пассивный запас языка переходят те лексические единицы, которые не смогли преодолеть стилистического барьера; б) конкуренция лексем, выступающих в качестве членов синонимического ряда, в результате которой из активного состава языка выпадают те слова, которые оказались неспособными к семантическому развитию; в) частотность употребления слова.

2. Собственно лексические архаизмы - это однозначные устаревшие слова, представленные в отдельных случаях словообразовательными, фонетическими или морфологическими параллелями и вытесненные в пассивный запас своими активными эквивалентами - словами-синонимами, синонимическими словосочетаниями или краткими толкованиями.

3. Одна из причин, способствующая появлению собственно лексических архаизмов, - нарушение с позиций современного языка словообразовательной мотивированности лексемы, вызванное а) мотивацией производного слова вторичными или коннотативными ЛСВ активного производящего; б) высокой степенью устарелости производящей основы, которая для современного носителя языка уже не наполняет производное образование лексическим содержанием.

4. В разряде собственно лексических архаизмов выделяются ССГ, концентрирующие слова по признаку происхождения, по обозначению отрицательных качеств человека, по наименованию лица по ремеслу, профессии, роду деятельности.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в виде докладов и сообщений на научных конференциях профессорско-преподавательского состава Брянского государственного педагогического университета в 1990, 1992, 1998 гг., на научной конференции по проблемам региональной лексикологии и лексикографии (Орел, 1994), на Всероссийской научной конференции по проблемам и тенденциям развития духовной культуры (Сыктывкар, 1994), на Всероссийской научно-практической конференции по актуальным проблемам образования учащихся начальных классов (Саранск, 1998), на региональной конференции по проблемам нравственного и патриотического воспитания учащейся молодежи (Брянск, 1998), на межвузовской научной конференции по проблемам русской лексикологии и лексикографии (Вологда, 1998). Содержание исследования отражено в 8 публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Шестакова, Наталья Алексеевна

Историю архаизации лексики и тенденции в формировании разряда собственно лексических архаизмов можно достаточно полно представить, базируясь на данных толковых словарей русского языка ХУШ-ХХ вв.

Исходя из специфики обозначения архаической лексики в толковых словарях русского языка, мы разработали свою систему помет динамики функционирования собственно лексических архаизмов в современном русском языке и с ее помощью отразили эту динамику в приложении "Собственно лексические архаизмы русского языка по данным толковых словарей ХУШ-ХХ вв.".

По происхождению собственно лексические архаизмы представлены как заимствованиями из неславянских языков, кальками и лексикой славянского происхождения (исконно русская, старославянская).

Среди тематических объединений как в устаревших заимствованиях, так и славянских архаизмах самыми регулярными являются группы отрицательно окрашенной лексики, имеющей отношение к качествам или поступкам человека, а также наименования лиц по профессии, ремеслу, роду деятельности.

На архаизацию разряда собственно лексических архаизмов повлияли прежде всего причины общего характера - семантические и стилистические сдвиги в лексической системе в период становления национального русского языка, которые были выявлены и описаны В.В. Виноградовым, В.В. Веселит-ским, Ю. С. Сорокиным, Е.Э. Биржаковой и др.

Восстановленная по толковым словарям история лексем, входящих в СГ "отрицательные качества или свойства человека", подтверждает, что если в литературном языке появляется неологизм - синоним к уже известной, устоявшейся номинации предмета, признака, явления, то в результате конкуренции эти лексемы должны или разойтись семантически, т.е. десемантизироваться, или изменить стилистическую окраску. Неспособность к стилистическим изменениям и семантическому развитию приводит к тому, что в конкурирующей группе слов часть лексем с такими критериями в конечном счете архаизируется.

Помимо причин общего характера, на пополнение разряда собственно лексических архаизмов оказывают влияние следующие факторы:

1. Подавляющее большинство собственно лексических архаизмов славянского происхождения имеет производный характер. Это позволяет утверждать, что на архаизацию слова, оказывает влияние и производящая основа: примерно 50 % таких слов образованы от устаревших производящих основ.

2. Не последнюю роль в устаревании слов играет омонимия (это подтверждают количественные данные: 7,5 % собственно лексических архаизмов входят в состав омонимических пар или групп).

3. В тех случаях, когда собственно лексический архаизм, произведенный от современной основы, обнаруживает в современном языке активный эквивалент-лексему, причиной архаизации слова оказывается нарушение его словообразовательной мотивированности, выражающейся в том, что его морфемный состав не отражает ядерного значения семантической структуры слова. Нарушение словообразовательной мотивированности в устаревшем слове происходит потому, что эти архаизмы представляют собой либо "осколки" старых лексем (так как на момент архаизации многие из них окончательно утрачивают свои первичные значения, способные семантически поддержать вторичные ЛСВ), либо мотивируются вторичными или устаревшим ЛСВ активных производящих слов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Устаревшая лексика - ценнейший материал не только в плане языкового наследия, но и в плане изучения языка. Разностороннее изучение процессов архаизации современного русского языка и обобщение результатов таких исследований помогает прежде всего дальнейшему осмыслению общих законов развития языка, объясняет некоторые процессы формирования русского национального языка, выявляет динамику эволюции его словарного состава.

Критерии устаревшей лексики определяются наличием специфических причин устаревания, принадлежностью слова к пассивному запасу, степенью его устарелости и характером употребления (стилистический аспект).

Анализ формулировок, имеющихся в научной и научно-учебной литературе позволяет сделать вывод, что устаревшая лексика представляет собой разряд слов, принадлежащих к пассивному запасу стилистически нейтральной лексики или соответствующего функционального стиля.

Устаревшую лексику русского языка составляют слова с частично или полностью утраченной номинативной функцией в процессе своего исторического развития под влиянием внутриязыковых причин. Степень утраты номи-нативности может быть прямо пропорциональна степени устарелости слова. Невысокая степень утраты номинативности в большинстве случаев позволяет устаревшему слову функционировать в других стилях или выполнять особые стилистические задачи в современном литературном языке, потому что в этом случае утраченная номинативность лексемы компенсируется экспрессивно-синонимической функцией.

Устаревшая лексика - неотъемлемая часть русского языка, а следовательно, и его толковых словарей от Словаря Академии Российской конца XVIII в. до толковых словарей нашего столетия.

Принципы включения устаревших слов определяются концептуальными задачами составителей словарей: 1) в состав словаря вводится вся устаревшая лексика (СЦРЯ), 2) количество устаревших слов может ограничиваться "обнимаемым словарем периодом" (Словарь Грота-Шахматова), 3) в словарь вводятся устаревшие слова " от Пушкина до наших дней", знание которых необходимо для правильного прочтения художественной литературы и публицистики конца XVIII - начала XX вв. (толковые словари, вышедшие в XX веке).

Первые опыты составления словарей устаревших слов (1996 -1997) показывают, что принципы отбора устаревшей лексики в них несколько отличаются от принципов толковых словарей. Так, например, в словарях устаревших слов одновременно с общекультурным могут применяться и историко-тематический, и функциональный подходы.

К сожалению, сам термин устаревшая лексика авторами словарей устаревших слов понимается по-разному, потому что пока не существует единого мнения о наборе ее квалификационных признаков. В результате отсутствие четких критериев устаревшего слова в этих словарях позволяет объединять архаическую лексику с функционально ограниченными лексическими единицами либо на основании их низкой частотности, либо причислять к разряду устаревших слов активную лексику, не входящую в словарный запас ученика школы.

На примере толковых словарей конца XVIII - начала XX вв. прослеживается история лексикографического обозначения устаревших слов (от "стар." /старое/, "старин" /старинное/, "обвет." /обветшалое слово/ к "устар." /устарелое/), а также история формирования семантического содержания маркеров, фиксирующих архаическую лексику.

Разное понимание характера сигнала устаревших слов вылилось в XX веке в две позиции в вопросе содержания пометы. Часть авторов толковых словарей (БАСМ, БАС-2, МАС-1, МАС-2) причисляет ее к разряду стилистических помет, некоторые составители (СУ) - к разряду исключительно диахронических. В противовес теоретическим разногласиям, практическое применение пометы иллюстрирует ненормативность устаревшего слова для современного языка, а его особые стилистические задачи характеризует второй компонент двойной пометы или особые указания в содержании словарной статьи.

На основании сопоставления данных толковых словарей XVIII - XX вв. пометы архаической лексики могут характеризовать устаревшую лексему по следующим признакам: 1) степень устарелости ([обеет., стар., устар., устаревающее; истор., нов. истор.): 2) стилистическая характеристика слова (церк., цел., церк.-книжн., устар. поэт.); 3) диахроническая характеристика слова (отсутствие второго компонента у пометы стар., устар. и др.); 4) указание на определенные лексические свойства {устар., истор., дореволюц., нов. истор.); 4) грамматические признаки (стар, грам., стар. дв. ч); 5) синтаксические признаки (стар, погов.).

Способ выражения критерия оформляется следующим образом: 1) одиночный маркер, 2) двойной маркер, 3) в дефиниции с помощью указаний на хронологию, слов старый, старинный и под., а также причастий прошедшего времени.

Вплоть до выхода БАС-1 в словарной практике условные обозначения устаревших слов были достаточно разнообразны, и это позволяло пользующемуся словарем довольно точно представить место устаревшего слова и его хронологические рамки в системе современного русского языка (особенно наглядны в этом плане СУ и Словарь Грота-Шахматова). Впоследствии же количественный показатель маркеров для близкой в лингвистическом отношении лексики стал одним из аспектов проблемы выбора помет, так как обозначилась тенденция к их универсализации.

Поиск универсального маркера привел к тому, что в БАС-2 стала применяться лишь одна помета - устар., которая в широком смысле все же не является абсолютной, т.к. составители словаря относимые ими к разряду устаревших слов историзмы обозначают в словарной статье с помощью причастий прошедшего времени.

Несмотря на тенденцию к унификации помет для однотипной в лингвистическом отношении лексики, в силу сложности и многоплановости предмета исследования нам представляется наиболее рациональным оставить три маркера - стар, (или старин.), устар. и устаревающее, которые будут характеризовать степень устарелости архаизма (при условии решения проблемы степени архаизации лексемы), а в соединении с другими пометами - указывать на его стилистическую принадлежность (устар. высок., устар. прост.) и способность употребляться в современном языке в ином стилистическом статусе или с определенной эмоциональной окраской (устар. и разг. ; устар. и шутл). Сами маркеры архаической лексики следует определять как одну из разновидностей помет речевой употребительности слова (другую разновидность составят стилистические пометы).

Лингвистические исследования второй половины XX в. показывают, что архаическая лексика неоднородна по степени устарелости, и это привело к появлению классификаций устаревших слов по данному признаку. Однако неодинаковое понимание хронологических характеристик архаизации слова пока мешает появлению четкой и полной типологии архаической лексики по степени ее устарелости, и обозначенный вопрос в современном языкознании до сих пор находится на стадии разработки.

Начиная с 50-х гг. XX в., большой интерес языковедов вызывает классификация архаической лексики по характеру внутренних причин устаревания. Верные сами по себе подходы к типологии устаревших слов, существующие в научной литературе, все же недостаточно универсальны для ее полного охвата, потому что по сей день отсутствуют четкие критерии отграничения архаической лексики от других языковых единиц и существует проблема отбора квалификационных признаков конкретных разрядов устаревших слов.

Архаизации лексики способствуют разнообразные внутриязыковые причины. Специфика причин устаревания внутри самого слова обусловливает выделение определенных разрядов архаизмов, однако отсутствие обоснованных критериев типов устаревших слов приводит иногда к приблизительной и, более того, часто неверной квалификации конкретной архаической единицы либо к описанию только ядерной части того или иного разряда.

К сожалению, определяющие признаки каждого из параметров в различных классификациях часто бывают принципиально отличающимися друг от друга, так как не имеют веских обоснований или предлагаются как данное. В этой ситуации одним из возможных решений проблемы может быть уточнение квалификационных признаков разряда собственно лексических архаизмов, которое поможет более строгой характеристике других разрядов и, возможно, выявлению новых типов устаревших слов.

Изучив различные позиции по вопросу классификации устаревших слов, в основу типологии архаических единиц языка мы предлагаем взять системный подход, т.е. учитывать, что язык как система имеет взаимообусловленные уровни, каждый из которых подвергается архаизации и имеет свои устаревшие специфические элементы.

На лексико-семантическом уровне при классификации архаизмов мы, вслед за Н.М. Шанским, рассматриваем архаизм как двустороннюю лексическую единицу, у которой может устаревать как план выражения (лексические архаизмы), так и план содержания (семантические архаизмы), одновременно учитываем при этом характер производящей основы слова.

Рассмотрев квалификационные признаки разряда, мы определяем собственно лексические архаизмы как устаревшие однозначные слова, представленные в отдельных случаях фонетическими, словообразовательными или морфологическими вариантами и вытесненные в современном языке своими активными эквивалентами - словами-синонимами с другой непроизводной основой (корнем), синонимическими словосочетаниями или краткими толкованиями. Определенную часть собственно лексических архаизмов составляет потенциальная лексика.

Исследование собственно лексических архаизмов позволило выявить непосредственные причины их появления.

В современном языке, наряду с общими причинами архаизации, которым посвящено достаточное количество исследований, при сопоставлении части собственно лексических архаизмов с их активными эквивалентами наблюдается нарушение словообразовательной мотивированности устаревшего производного слова, которое связано с особенностями структурно-семантических отношений между производной и производящей основами и выражается в следующем:

1) собственно лексический архаизм, (непосредственно или опосредованно) образованный от активной основы (кроме потенциальной лексики), мотивируется не всем (или основным) значением производящего слова, а его вторичными ЛСВ (активными или устаревшими) или отдельными компонентами значений. При абсолютивном употреблении такое производное слово, подчиняясь современным законам словообразования, воспринимается как мотивированное всем значением производящего, в результате чего возникает несоответствие морфемного состава лексемы ее общей семантической структуре, которое разрешается выбором новой формы, более отвечающей современным словообразовательным законам;

2) архаизм, образованный от полностью устаревшей основы, для современного носителя языка сохраняет лишь структурную аналогию с соответствующим лексико-грамматическим разрядом слов, а лексическая соотнесенность с семантикой мотивирующего слова исчезает.

Конкретный материал, отобранный для анализа показывает, что, помимо причин общего характера, пополнение разряда собственно лексических архаизмов зависит от следующих факторов: а) особенности производящей основы для собственно лексических архаизмов (примерно пятьдесят процентов производных собственно лексических архаизмов имеют устаревшую производящую основу); б) омонимия (это подтверждают количественные данные: 7,5 % собственно лексических архаизмов входят в состав омонимических пар или групп); в) принадлежность к так называемой потенциальной лексике.

По происхождению собственно лексические архаизмы представлены как заимствованиями из неславянских языков или кальками (преимущественно с греческого языка), так и лексикой славянского происхождения (исконно русской, старославянской).

Среди заимствований наиболее крупными являются собственно лексические архаизмы - галлицизмы, латинизмы и германизмы, среди производных -отвлеченные имена на -ие и -ств(о) и агентивные существительные с суффиксами -щик, -ник и -телъ.

Как в устаревших заимствованиях, так и славянских архаизмах самыми регулярными являются группы отрицательно окрашенной лексики, обозначающей качества или поступки человека, и агентивные имена по профессии, ремеслу, роду деятельности.

Восстановленная по толковым словарям история лексем, входящих в семантические группы "отрицательные качества или свойства человека" и "наименования лиц по ремеслу, профессии", подтверждает общие закономерности формирования лексического состава языка: если в литературном языке появляется неологизм - синоним к уже известной, устоявшейся номинации предмета, признака, явления, то в результате конкуренции эти лексемы должны или разойтись семантически, т.е. десемантизироваться, или изменить стилистическую окраску. Причины устаревания экспрессивно или стилистически окрашенных слов (СГ "отрицательные качества или свойства человека") связаны преимущественно с неспособностью их к стилистическим изменениям, стилистически нейтральной лексики - к семантическому развитию, и в результате в конкурирующей группе слов представители названных групп в конечном счете архаизируются.

Произведенный анализ архаической лексики является далеко не окончательным и не полным: начато систематическое обследование лишь одного из типов устаревших слов - разряда собственно лексических архаизмов. - собственно лексических архаизмов, а также продолжить углубленное изучение других типов архаизмов (наиболее интересными в этом плане являются, на наш взгляд, семантические архаизмы)

Предложенная на основе уточненных признаков одного из разрядов квалификация архаической лексики не является окончательной и полной. Дальнейшие исследования в этом направлении помогут отыскать новые критерии для более точной систематизации архаизмов, а также обнаружить новые разряды устаревших слов.

Перспективным направлением в дальнейшем исследовании архаической лексики, а также и разряда собственно лексических архаизмов является когнитивный подход.

На материале толковых словарей (СУ, БАС-1, МАС-1, МАС-2, БАС-2) в качестве приложения к диссертации составлен "Словарь собственно лексических архаизмов русского языка", включающий более 2000 лексем. В Словаре отражены все разновидности помет, характеризующих этот лексико-стилистический разряд, что позволит использовать его как пособие по исторической лексикологии и исторической стилистике русского языка.

Материал диссертационного исследования дает возможность создать учебное пособие "Архаическая лексика современного русского языка"

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Шестакова, Наталья Алексеевна, 1999 год

1. Условные обозначения и список использованных словарей

2. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. Энциклопедия, 1966.

3. Ахманова О.С. Словарь омонимов русского языка. М.: Русский язык,1986.

4. БАС-1 Словарь современного русского литературного языка: В 17-ти т. -М.-Л.: АН СССРД958-1965.

5. БАС-2 Словарь современного русского литературного языка: В 20-ти т. -М.: Русский язык, 1991-.

6. Быков В. Русская феня. Смоленск: ТРАСТ-ИМАКОМ, 1994.

7. Ганшина К.А. Французско-русский словарь. М.: Русский язык,1982.

8. Голованевский А.Л. Идеологически-оценочный словарь русского языка XIX начала XX в. - Брянск, 1995.

9. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М.: Русский язык, 1989-1991.

10. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М.: Русский язык,1976. Ю.Из истории русских слов: Словарь-пособие. - М.: Школа-Пресс, 1993. П.Кузнецова А.И., Ефремова Т.Ф. Словарь морфем русского языка. - М.:1. Русский язык, 1986.

11. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. Энциклопедия, 1990.

12. МАС-1 Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. -М.,1957-1961.

13. МАС-2 Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: Русский язык, 1981-1984.

14. Немецко-русский словарь. М.: Русский язык,1998.

15. Рогожникова Р.П., Карская Т.С. Школьный словарь устаревших слов русского языка. М.:Просвещение,1996.

16. Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка: В 3-х т. М.: Книга, 1989.

17. СУ Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова: В 4 т. -М.,1934-1940.

18. СЦРЯ Словарь церковно-славянского и русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии наук: В 4-х т. - СПб.,1847.

19. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т. М.: Прогресс, 1986.

20. Фразеологический словарь русского литературного языка конца XVIII -XX вв. / Под ред. А.И. Федорова. М.:Поликал,1995.1. Литература

21. Аникин O.E. Одекуй: (Из истории слов) // Рус. речь 1992. - № 3. - С.61-62.

22. Анищенко O.A. Семинарская лексика и фразеология в русском языке XIX века / Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.: Mill У,1993. - 15 с.

23. Бабкин A.M. Устарелые слова в современном языке и словаре // Современная русская лексикография. Л.: Наука,1983. - С.4-33.

24. Багаев Е.Г. Старые русские меры // Рус. речь. 1997. - № 3. - С.71-73.

25. Белоусова A.C. Устаревшие слова // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. Энциклопедия, 1990. - С.540.

26. Белянская З.Ф. Устаревшая лексика современного русского языка (историзмы) / Автореф. дис. .канд. филол. наук. 1978. - 20 с.

27. Биржакова Е.Э., Войнова Л.А., Кутина Л.Л. Очерки по исторической лексикологии XVIII века: Языковые контакты и заимствования. Л.: Наука,1972. -431 с.

28. Блинова О.И. Явление мотивации слов. Томск: Изд-во Томского унта,1984,- 191 с.

29. Блумфилд Л. Язык. М.: Прогресс, 1968. - 607 с.

30. Ю.Богатова Г.А. История слова как объект русской исторической лексикографии. М.: Наука, 1984. - 255 с.

31. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М.: Просвещение, 1985.

32. РСС Русский словарь языкового расширения / Сост. А.И. Солженицын. -М.: Наука, 1990.

33. САР-1 Словарь Академии Российской: В 4-х тт. - СПб.,1789-1794.

34. САР-2 Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный: В 6-тт. - СПб, 1806-1822.

35. Сводный словарь современной русской лексики: / Под ред. Р.П. Рогожни-ковой: В 2-х т. М.: Русский язык, 1991.

36. Словарь брянских говоров. Л.: ЛГУ,1968-.

37. Словарь Грота-Шахматова Словарь русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии Наук / Под ред. A.A. Шахматова. - СПб.,1891-1920.

38. Словарь древнерусского языка (XI XIV в.): В 10-ти т. - М.: Русский язык, 1988.

39. Словарь русского языка XI XVII вв. / Гл. ред. Ф.П. Филин. - М.: Наука, 1975 -.

40. Словарь русского языка XVIII в. / Гл. ред. Ю.С. Сорокин. Л.: Наука, 1984

41. Словарь русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии Наук / Под ред. Я.К. Грота. А-Д. СПб.,1891-1894.

42. Словарь устаревших слов: По произведениям школьной программы / Сост. Ткаченко Н.Г., Андреева И.В., Баско H.B. М.: Рольф, 1997.

43. Современный словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1993.

44. Современный словарь иностранных слов. М.: Русский язык,1993.

45. СОиШ Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 4-е изд. М.,1997.

46. Сомов В.П. Словарь редких и забытых слов. М.,1996.

47. СО Ожегов С.И. Словарь русского языка: 23-е изд. - М.: Русский язык, 1990.

48. П.Богатова Г.А. Один из русских феноменов: К 200-летию Словаря Академии Российской // Нар. образование. 1989. - № 12. - С. 138-141.

49. Брагина A.A. Новая жизнь старых слов: О воинских званиях // Русская речь. 1978. -№6. -С.77-83.

50. Будагов P.A. История слов в истории общества. М.: ПросвещениеД971. -270 с.

51. Булаховский J1.A. Исторический комментарий к русскому языку. Киев: Рад. школа,1958. -488 с.

52. Бухарева Н.Т. Архаизмы и историзмы в современном русском языке // Русская лексика в историческом и синхронном освещении. Новосибирск: Наука, 1986. - С.5-16.

53. Вайнрайх У. Языковые контакты: Состояние и проблемы исследования. -Киев: Вища школа, 1979. 263 с.

54. Валгина Н.С., Розенталь Д.Э., Фомина М.Н. Современный русский литературный язык. М.: Высшая школа,1987. - 471 с.

55. Варбот Ж.Ж. Древнерусское и именное словообразование. М.: Наука,1969.-230 с.

56. Вариченко Г.В. Новая жизнь старых слов: Лингвистические заметки // Русский язык в школе. 1990. - № 3. - С.72- 77.

57. Веселитский В.В. Отвлеченная лексика в русском литературном языке XVIII начала XIX в. - М.: Наука,1972. - 319 с.

58. Веселитский В.В. Развитие отвлеченной лексики в русском языке первой трети XIX в. М.: Наука,19964. - 178 с.

59. Виноградов В.В. Вопросы образования русского национального литературного языка // Виноградов В.В. История русского литературного языка: Избранные труды. М.: Наука,1978. - С.278-202.

60. Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике. М.: Наука,1975. -559 с.

61. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография: Избранные труды. М.: Наука,1975.- 312 с.

62. Виноградов B.B. История слов. М.: Толк.,1994. - 1138 с.

63. Виноградов В.В. Основные этапы истории русского языка // Виноградов

64. B.В. История русского литературного языка: Избранные труды. С. 10-65.

65. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. М.: Высшая школа, 1986. - 639 с.

66. Виноградов В.В. Слово и значение как предмет историко-лексикологического исследования //Вопросы языкознания. 1995. - № 1.1. C. 5-36.

67. Винокур Г.О. История русского литературного языка // Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1959. - С.1-228.

68. Винокур Г.О. О славянизмах в современном русском литературном языке // Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. С.443-459.

69. Войцева Е.А. Особенности функционирования лексики церковно-книжного фонда в русском литературном языке // Синхронический и диахронический анализ языковых единиц русского языка: Сб. научных трудов. Киев: Изд-во КГПИД989. - С.39-46.

70. Галкина-Федорук В.Е., Горшкова К.В., Шанский Н.М. Современный русский язык: Лексика. Фонетика. Морфология. М.: Учпедгиз, 1958. - 411 с.

71. Гвоздев Ю.А. Забытые фразы: (Из истории слов и выражений) // Русская речь. 1994. -№6. -С.99-105.

72. Голованевский А.Л. Семантико-словообразовательный состав общественно-политической лексики // Семантика слова и словоформы в тексте: Сб. научных трудов. М.,1988.

73. Голованевский А.Л. Социальная и идеологическая дифференциация и оце-ночность общественно политической лексики русского языка // Вопросы языкознания. 1987. - № 4. - С.35-42.

74. Голованевский А.Л. Формирование идеологически-оценочной и общественно-политической лексики в русском литературном языке XIX начала XX века/ Автореф. дис. . д-ра филол. наук. - М.: Изд-во МПГУ,1993. - 30 с.

75. Голуб И.Б. Лексикология // Д.Э. Розенталь, И.Б. Голуб, М.А. Теленкова. Современный русский язык. М.: Высшая школа, 1991. - С.7-175.

76. Гольцова Н.Г. Лексика // Современный русский язык / Под ред. П.А. Ле-канта. М.: Высшая школа, 1998. - С.8-83.

77. Горбачевич К.С. Изменение норм русского литературного языка. М.: Просвещение, 1971. - 270 с.

78. Грановская Л.М. Развитие русского литературного языка в 70-е годы XIX начала XX века. - М.: Наука, 1981. - С. 183-318.

79. Граудика Л.К., Ицкович В.А., Катлинская Л.Г. Грамматическая правильность русской речи: Опыт частотно-стилистического словаря вариантов. -М.: Наука, 1976. -452 с.

80. Гужва Ф.К. Состав лексики современного русского литературного языка с точки зрения его формирования // Гужва Ф.К. Современный русский литературный язык. 2-е изд. Киев: Вища школа,1978. - 4.1. - С.133-153.

81. Дементьев A.A. Агентивные суффиксы -щик, -чик в русском языке // Ученые записки Куйбышев, гос.пед. и учит, университета. 1938. -Вып.2.

82. Демичева В.В. Наименования лиц женского пола в русском языке XVIII века / Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж,1995, - 24 с.

83. Добродомов И.Г. О словарях редких и устарелых слов // Проблемы русской лексикологии и лексикографии. Вологда: "Русь", 1998. - С. 84-85.

84. Дундайте А.И. Суффиксальные словообразовательные модели имен существительных в древнейший период древнерусского языка / Автореф. дис. . канд. филол. наук. Вильнюс, 1975. - 22 с.

85. Земская Е.А. Заметки по современному русскому словообразованию // Вопросы языкознания. 1965. -№ 3. - С. 102-110.51 .Земская Е.А. Как делаются слова. М. .Наука, 1963. - 93 с.

86. Из истории слов и словарей: Очерки по лексикологии и лексикографии. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1963. 154 с.

87. Инструкция для составления "Словаря современного русского литературного языка". М.-Л.Д958. - 86 с.

88. Ицкович В.А. В поисках единственного названия: Об устранении множественности наименований предмета в языке // Русская речь. 1978. - № 6. -С.77-83.

89. Калинин A.B. Лексикология // Современный русский язык / Под ред. Д.Э. Розенталя. М.: Высшая школа,1984. - С. 15-97.

90. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. М.-Л.: Наука,1965. - 110 с.

91. Клюкина Т. Тайное и явное: О библеизмах в русском языке // Наука и религия. 1990. - № 2. - С. 40-50.

92. Князькова Г.П. Русское просторечие второй половины XIX в. Л.: Наука,1974. - 253 с.

93. Кожин А.Н. Лексико-стилистические процессы в русском языке периода Великой Отечественной войны. М.: Наука, 1985. - 328 с.

94. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.: Изд-во МГУ,1969. - 192 с.61 .Кондратов H.A. Е.Р. Дашкова и Словарь Академии Российской // Русский язык в школе. 1993. - № 6. - С. 87-90.

95. Кононова Н.С. Архаическая лексика и фразеология и ее экспрессивно-стилистические функции в произведениях Н.С. Лескова / Автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 1966. - 15 с.

96. Колосов Л.Ф. Р.П. Рогожникова, Т.С.Карская. Школьный словарь устаревших слов русского языка//Русский язык,1997. № 4. - С. 96-98.

97. Красильникова С.Ю. "Кадки. и столы травами писали." (Из истории появления терминов травы и травка) // Русская речь. 1997. - № 6. - С. 91-96.

98. Курдиани М. Изменения в словарном составе современного русского литературного языка (По данным словарей советской эпохи) / Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тбилиси: Изд-во Тбилисского ун-та, 1966. - 24 с.

99. Кутана Л.Л. Вопросы лексической семантики в Словаре Академии Российской // Словари и словарное дело в России XYIII в. Л.: Наука, 1980. - С. 7089.

100. Кутина Л.Л. Формирование терминологии физики в России: Период пред-ломоносовский; первая треть XVIII в. М.-Л.: Наука,1966. - 288 с.

101. Кутина Л.Л. Формирование языка русской науки: Терминология математики, астрономии, географии в первой трети XVIII века. М.-Л.: Наука,1966. -219 с.

102. Ломоносов М.В. Предисловие о пользе книг церковных // Собрание сочинений: В 8-ми томах. Т.7. М.-Л.: Наука, Изд-во АН СССР,1952. - С.587-592.

103. Лопатин В.В. Рождение слова: Неологизмы и окказиональные образования. -М.: Наука, 1973. 152 с.

104. Лыков А.Г. Современная русская лексикология (русское окказиональное слово). М.: Высшая школа,1976. - 119 с.

105. Мальцева И.М. Новообразования в кругу отвлеченных имен существительных // Мальцева И.М., Молотков А.И., Петрова З.П. Лексикологические новообразования в русском языке XVIII в. Л.: Наука,1975. - С. 10-145.

106. Михайлова Е.Г. Архаизация элементов языка в процессе его развития (На материале русского литературного языка XVIII в.) / Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1987. - 15 с.

108. Нестеров М.Н. Русская устаревшая и устаревающая лексика. Смоленск-Брянск,1988. - 88 с.

109. Обнорский С.П. Происхождение русского литературного языка // Обнорский С.П. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1960. - С. 29-34.

110. Ожегов С.И. Основные черты развития русского языка в советскую эпоху // Ожегов С.И. Лексикология. Лексикография. Культура речи. М.: Просвещение, 1974. - С. 20-36.

111. Ожегов С.И. О трех типах толковых словарей русского языка // Вопросы языкознания. 1952. - № 2. - С. 85-103.

112. Очерки по исторической грамматике русского литературного языка XIX века: Изменения в словообразовании и формах существительного и прилагательного в русском литературном языке XIX в. М.: Наука, 1964. - 600 с.

113. Попов Р.Н. Архаичные глагольные формы в устойчивых словосочетаниях // Русский язык в школе. 1965. - № 4. - С. 72-78.

114. Пылакина O.A. Слова французского происхождения в памятниках русской письменности (конец XVII начало XVIII вв.) / Автореф. дис. . канд. филол. наук. - М.,1976. - 15 с.

115. Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный русский язык. -М.: Высшая школа,1991. 559 с.

116. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: ПросвещениеД976.

117. Русская грамматика / Гл. ред. Н.Ю. Шведова: В 2-х томах. Т. 1. М.: Наука, 1980. -783 с.

118. Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ф.П.Филин. М.: Сов. Энциклопедия, 1979.

119. Русский язык / Касаткин Л.Л. и др. М.: Просвещение,1989. - 4.1. - 287 с.

120. Сандлер Л.Л. Речевое воплощение эпохи Петра I в художественной прозе: (На материале произведений XIX XX вв.) / Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Воронеж, 1995. - 22 с.

121. Сарапас М.В. А.С.Шишков и развитие русского литературного языка в первые десятилетия XIX века / Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.: МПГУД993. - 16 с.

122. Свердлов Л.Г. Отглагольные существительные на -ние (-ение), -тие в русском литературном языке XVIII в / Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М,1961. -20 с.

123. Сенин П.И. Заметки о словарях первого десятилетия советской эпохи // Науч. доклады высш. школы. Филологические науки. - 1965. - № 3. - С. 150-153.

124. Сиверина Е.Г. Административная лексика, заимствованная из немецкого языка в Петровскую эпоху (К истории семантико-стилистического освоения русского языка) / Автореф. дис. канд. . филол. наук. Куйбышев, 1984. - 18 с.

125. Скляревская Г.Н. Еще раз о проблемах лексикографической стилистики // Вопросы языкознания. 1988. - № 3. - С. 84-97.

126. Скляревская Г.Н. Заметки о лексикографической стилистике // Современность и словари Л.: Наука,1978. - С. 101-111.

127. Скляревская Г.Н. Языковая метафора в словаре. Опыт системного описания // Вопросы языкознания. 1980. - № 1. - С. 98-107.

128. Словарь русского языка XVIII века / Правила пользования словарем. Указатель источников. Д.: Наука, 1984. - 141 с.

129. Советский энциклопедический словарь / Гл. Ред. A.M. Прохоров. 4-е изд. -М.: Сов. Энциклопедия. 1990.

130. Современный русский литературный язык / Под ред. П.А. Леканта. М,: Высшая школа, 1988. - 416 с.

131. Современный русский язык / Под ред. Д.Э. Розенталя. 3-е изд. М.: Высшая школа,1979. - Ч. 1. - 375 с.

132. Современный русский язык / Попов Р.Н. и др. М.: Просвещение, 1978. -464 с.

133. Солиева К.А. Эволюция архаичных элементов в газетной лексике советской эпохи / Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.,1985. - 25 с.

134. Сорокин Ю.С. Развитие словарного состава русского литературного языка в 30-90-е годы XIX в. М.-Л.: Наука, 1965. - 565 с.

135. Сороколетов Ф.П. Лексико-семантическая система и словарь национального языка // Современность и словари. Л.: Наука,1978. - С. 4-19.

136. Сороколетов Ф.П. Словари русского языка // Русская речь. 1980. - № 5. -С. 60-65.

137. Суффиксальное словообразование существительных в восточнославянских языках XV-XVIII вв. / Прокопович E.H. и др. М.: Наука, 1974. - 224 с.

138. Улуханов И.С. Мотивация и производность: О возможностях синхронно-диахронического описания языка // Вопросы языкознания. 1992. - № 2. -С. 5-20.

139. Улуханов И.С. О степенях словообразовательной мотивированности слов // Вопросы языкознания. 1992. - № 5. - С. 74-80.

140. Ю9.Улуханов И.С. О языке Древней Руси. М.: Наука,1972. - 135 с.

141. ПО.Улуханов И.С. Смысл и значение в словообразовании и лексике // Русский язык в школе. 1992. - № 2. - С 37-40.

142. Ш.Улуханов И.С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы ее описания. М.: Наука, 1977. - 256 с.

143. Федоров А.И. Лексика современных русских говоров как источник для исторической лексикографии // Вопросы языкознания. -1981.- № 1.- С. 142-146.

144. З.Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка. М.: Наука,1981.-327 с.

145. Филин Ф.П. Историческая лексикология русского литературного языка. -М.: Наука, 1984. 176 с.

146. Филин Ф.П. О словарном составе языка великорусского народа // Вопросы языкознания. 1982. - № 5. - С. 18-28.

147. Филин Ф.П., Сороколетов Ф.П., Горбачевич К.С. О новом издании "Словаря современного русского литературного языка" (в семнадцати томах) // Вопросы языкознания. 1976. - № 3. - С. 3-19.

148. Фомина М.И. Современный русский язык: Лексикология. М.: Высшая школа, 1990. -415 с.

149. Хабургаев Г.А. Старославянский церковнославянский - русский литературный // История русского языка в древнейший период. - М.: МГУ, 1984. -С. 5-35.

150. Ханпира Э.Н. "Толковый словарь русского языка" под редакцией Д.Н.Ушакова: к 50-летию со дня выхода в свет 1-го тома // Русский язык в школе. 1984.-№ 6.-С. 71-75.

151. Ходакова Е.П. Изменение лексики русского литературного языка в пушкинское время // Лексика литературного языка конца XIX- начала XX века. -М.: Наука, 1981. С. 7-182.

152. Ходакова Е.П. От конкретного к абстрактному: Развитие новых значений у слов в конце XVIII начале XIX века // Русская речь. - 1979. - № 4. - С.72-76.

153. Хохлачева В.Н. Словообразование существительных со значением лица // Суффиксальное словообразование существительных в восточно-славянских языках XV XVII вв. - М.: Наука, 1974. - С. 10-142.

154. Шанский Н.М. Лексика // Шанский Н.М., Иванов В.В. Современный русский язык. М.: Просвещение, 1987. - 4.1. - С. 10-63.

155. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. М.: Просвещение,! 964. - 316 с.125 .Шанский Н.М. Устаревшие слова в лексике современного русского языка // Русский язык в школе. 1954. - № 3. - С. 27-33.

156. Шведова Н.Ю. Предисловие к двадцать третьему изданию // Ожегов С.И. Словарь русского языка. 23-е изд. М.: Русский язык, 1991. - С. 6-13.

157. Шведова Н.Ю. Предисловие к девятому изданию // Ожегов С.И. Словарь русского языка. 23-е изд. С. 12-13.

158. Шелихова Н.Т. Словообразование существительных со значением отвлеченного действия // Суффиксальное словообразование существительных в восточнославянских языках XV XVII вв. - М.: Наука, 1974. - С. 143-220.

159. Шлецер А.-Л. Словарь Академии Российской: Отзыв немецкого ученого на первый труд Российской академии. 1801 г. // Вопросы языкознания. -1985,-№6.-С. 104-110.

160. Шмелев Д.Н. Архаические формы в современном русском языке. М.: Учпедгиз, 1960. - 116 с.

161. Шмелев Д.Н. Современный русский язык: Лексика. М.: Просвещение,1977. - 335 с.

162. Шнайдерман Л.А. Устаревшая лексика и ее стилистическое использование в произведениях Алексея Константиновича Толстого / Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 1996. - 19 с.

163. Шунейко A.A. Фармазон: (К происхождению слова) // Русская речь. -1992.-№3,-С. 109-113.

164. Шустов А.Н. Мурин, арап, африканец: (Из истории слов и выражений) // Русская речь. 1989. - № 1. - С. 149- 152.

165. Энциклопедия. Русский язык / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. 2-е изд. М.: Большая Российская энциклопедия, 1997.

166. Яковлева Е.С. О понятии "культурная память" в применении к семантике слова // Вопросы языкознания. 1998. - № 3. - С. 43-73.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

Н. А. ШЕСТАКОВА

Собственно лексические архаизмы в русском языке

В статье рассматривается архаическая лексика, формирующая разряд собственно лексических архаизмов, показаны особенности мотивационных отношений между производным и производящим словами, обусловливающие переход лексемы в разряд собственно лексических архаизмов, а также другие причины, вызывающие появление этих слов в языке.

Ключевые слова: собственно лексический архаизм; производная основа; производящая основа; словообразовательная мотивированность; потенциальная лексика; омонимия.

Процессы обогащения словарного состава русского языка и архаизации определенной его части идут параллельно. Активация и ослабление функционирования слова связаны с особенностями развития лексической системы русского языка, чутко реагирующей на процессы, происходящие в современном мире.

Период архаизации лексики очень длительный и не такой заметный, как появление новых слов, и, по мнению некоторых лингвистов, не столь существенный, как развитие национального языка в целом, однако изучение причин устаревания слов играет немаловажную роль в осмыслении процессов дальнейшего формирования системы русской лексики и, соответственно, изменений, происходящих в мире. Причины архаизации лексики следует искать не только в языковых процессах нашего времени, но и на протяжении всего периода становления и развития русского национального языка.

В научной литературе выделяются следующие факторы, способствующие устареванию слов: активное формирование русского литературного языка (XVIII в.), связанное со становлением Российского государства, что обусловило тенденцию к устранению избыточных наименований, дублирующих друг друга; семантический перелом в лексической системе русского литературного языка, наступивший в XIX в.

Архаизацию лексики вызывают изме-

Шестакова Наталья Алексеевна, кандидат филол. наук, доцент БГУ. E-mail: [email protected]

нения в государственной и общественной жизни страны, вследствие чего ограничивается сфера употребления слов, связанных с прежним жизненным укладом, происходит сознательный отказ от отдельных групп лексики (в частности, от некоторых тематических групп старославянизмов), а также борьба с так называемой галломанией, оказывавшей отрицательное влияние на формирование национального языка.

На устаревание лексики влияет низкая частотность или малая употребительность слова, приводящая к тому, что слово забывается современниками или становится непонятным.

В зависимости от характера внутренних причин устаревания выделяют различные типы архаической лексики: собственно лексические, словообразовательные (деривационные), фонетические и др.

На наш взгляд, наиболее интересным в этом плане является разряд собственно лексических архаизмов. Несомненно, на формирование разряда оказывают влияние факторы общеязыкового характера, изложенные выше, однако анализ конкретного материала (по данным толковых словарей XVII-XX вв., более двух тысяч лексем были квалифицированы нами как собственно лексические архаизмы) позволил установить языковые причины, вызывающие появление этой группы слов.

К собственно лексическим архаизмам мы относим устаревшие, преимущественно однозначные слова, вытесненные в современном языке активными эквивалентами с другой основой: безатомный -

безъядерный, бесславить - бесчестить, позорить, бражник - пьяница, гуляка, ведренный - ясный, солнечный, сухой (о погоде); взрачность - красота, привлекательность; воздыхательный - грустный, жалобный; выключка - увольнение (со службы); гарпагон - скупец, скряга; гунявый - лысый, плешивый; замаши-стый - удалой, бойкий и др. Одна из причин возникновения собственно лексических архаизмов кроется в характере производящей основы и в особенностях мо-тивационных отношений между производным и производящим словами, потому что более 80% от общего количества рассмотренных нами собственно лексических архаизмов имеют производную основу, и лишь около 20% - непроизводные слова (15% - заимствования, 5% - старославянизмы и исконно русская лексика).

Среди производных собственно лексических архаизмов примерно половина слов мотивирована активной лексикой, другая - устаревшей.

Основной причиной появления собственно лексических архаизмов, образованных от активных основ, является нарушение словообразовательной мотивированности производного устаревшего слова с позиций современного языка (считаем, это одна из причин, не позволяющих многим современным новообразованиям закрепиться в группе активной лексики).

Лексическое значение слова, по определению В. В. Виноградова, - это «предметно-вещественное содержание, оформленное по законам грамматики данного языка и являющееся элементом общей семантической системы языка» [Виноградов 1986: 10].

В современном русском языке семантика мотивированного слова определяется через значение однокоренного, находящегося с ним либо в отношениях словообразовательной мотивации, либо оно «тождественно значению другого во всех своих компонентах, кроме грамматического значения части речи» [Русская грамматика 1980: 133].

Семантику производного слова можно определить также и через его морфемный

состав, где каждая морфема является соответствующим репрезентантом одного из компонентов значения членимого слова. «Членение слова на значимые части есть выделение в его лексическом значении семантических компонентов, выражаемых этими частями» [Улуханов 1977: 83].

Мы будем исходить из того, что в толковых словарях словарная дефиниция отражает общую семантическую структуру лексемы, представителем семантического ядра которой является корень, заключающий в себе «основной элемент лексического значения слова» [Русская грамматика 1980: 124].

При сопоставлении семантики, обусловленной структурой собственно лексических архаизмов, с их общей семантической структурой обнаруживаются следующие закономерности.

С позиций современного языка в морфемной структуре многих образованных от активных основ собственно лексических архаизмов корень не является репрезентантом ядерного значения общей семантической структуры слова, а представляет неосновные или коннотативные компоненты его семантики. Подобное несоответствие формы слова вкладываемому в него содержанию связано с тем, что производный архаизм мотивируется не всей семантикой производящего, а его вторичными значениями либо коннотатив-ными оттенками. В современном языке при абсолютивном употреблении производное слово воспринимается как мотивированное всем значением производящего, а в этом случае корень собственно лексического архаизма также возвращает себе основное, ядерное значение. В результате образуется несоответствие значения архаизма, обусловленного морфемным составом, его общей семантической структуре.

Так, например, собственно лексический архаизм чувствилище (познавательные и мыслительные способности человека), исходя из его морфемной структуры, может толковаться как «место (или предмет), где находятся чувства, т. е. вместилище чувств» или как «предмет, обла-

дающий способностью чувствовать». Анализ общей семантической структуры архаизма чувствилище показывает, что активный производящий глагол чувствовать мотивирует устаревшее имя не основным, а одним из вторичных значений: «уметь воспринимать и понимать» В абсолютивном употреблении архаизм чувствилище воспринимается как мотивированный основным значением глагола чувствовать (т.е. испытывать какое-л. чувство, ощущать), вследствие чего корень -чувств- возвращает себе основное значение «способность испытывать, воспринимать внешние воздействия, а также само такое ощущение». В результате семантика архаизма, обусловленная морфемным составом, перестает соответствовать его общей семантической структуре. Это противоречие разрешается переходом имени чувствилище в пассивный словарный запас, а в современном языке остаются функционировать активные существительные интеллект (мыслительная способность, умственное начало у человека) и разум (способность логически и творчески мыслить; высшая ступень в познавательной деятельности человека; ум, интеллект), общая семантическая структура которых аналогична значению архаизма чувствилище.

Семантика корня при синонимическом значении словообразовательных аффиксов не соответствует ядерной части общей семантической структуры слова у архаизмов совопросник (собеседник, спорщик), совместник (соперник), взлизина (залысина), чернец (монах), невечерний (негаснущий, немеркнущий), об-лежание (осада, окружение), отъезжий (отдаленный), переведенец (переселенец), повалуша (общая спальня), подблюдник (поддонник), предместник (предшественник) и многие другие.

Мотивация неосновными (вторичными или коннотативными) значениями активных производящих слов пробуждает в производных собственно лексических архаизмах образность, экспрессивность, которые позволяют производному наименованию функционировать в различных стилях речи но при этом требуют определен-

ного контекста, с наибольшей полнотой раскрывающего семантику устаревшего слова (например: павлиниться - "принимать надменный, спесивый вид"; "гордиться, чваниться"; вьюнить - "ловко перебегать с места на место, незаметно проскальзывая"; звездить - "заставлять сверкать, искриться" и др.).

Мотивированные устаревшими словами собственно лексические архаизмы можно объединить в три группы. Квалифицирующим признаком при этом становятся структурно-семантические особенности производящей основы.

К первой группе относятся слова, мотивированные лексемами с большой степенью устарелости либо уже выпавшими из словарного состава языка, либо находящимися на грани выхода. В большинстве случаев такие производящие основы являются непроизводными (исходными). Они могут быть различными по своему происхождению: дуван (тюрк.) "добыча" -> дуванить "распределять добычу между участниками"); ферлакур (фр.) "волокита" -> ферлакурить "ухаживать за женщинами, быть волокитой, ловеласом", фриштик (нем.) "завтрак" -> фриш-тикать "завтракать" и др.

АШУРКОВА Т.Г. - 2009 г.

ПРОБЛЕМЫ МЕТОДОЛОГИИ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ И ОБЩЕСЛАВЯНСКИЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АТЛАС

ВЕНДИНА Т. И. - 2010 г.

Архаизмы (от греч. «древний») - слова, отдельные значения слов, словосочетания, а также некоторые грамматические формы и синтаксические конструкции, устаревшие и вышедшие из активного употребления В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1 - М., 1998 г. - С. 330.

Среди архаизмов выделяется группа историзмов, исчезновение которых из активного словаря связано с исчезновением тех или иных предметов и явлений из общественной жизни, например, «подъячий». «челобитье», «кольчуга», «конка», «нэпман». Обычно же архаизмы уступают место другим словам с тем же значением: «виктория» - «победа», «стогна» - «площадь», «рескрипт» - «указ», «лик», «око», «вежды», «млад». «град», придающие речи окраску торжественности. Некоторые неархаические слова теряют свое прежнее значение. Например, «Все, чем для прихоти обильной торгует Лондон щепетильный» (А.С. Пушкин, «Евгений Онегин»); здесь «щепетильный» имеет для настоящего времени архаическое значение «галантерейный». Или: «В последний раз Гудал садится на белогривого коня, и поезд тронулся» (М.Ю. Лермонтов, «Демон»). «Поезд» - не «состав железнодорожных вагонов», а «ряд всадников, едущих друг за другом». В отдельных случаях архаизмы могут возвращаться к жизни (сравним в русском языке XX в. Историю слов «совет», «указ» или «генерал», «офицер»). Иногда архаические слова, ставшие непонятными, продолжают жить в некоторых устойчивых сочетаниях: «Ни зги не видно» - «совсем ничего не видно», «Сыр-бор загорелся» - «начался переполох».

В художественной литературе архаизмы широко используются как стилистическое средство для придания речи торжественности, для создания колорита эпохи, а также в сатирических целях. Мастерами использования архаизмов были А.С. Пушкин («Борис Годунов»), М.Е. Салтыков-Щедрин («История одного города»), В.В. Маяковский («Облако в штанах»), А.Н. Толстой («Петр Первый»), Ю.Н. Тынянов («Кюхля») и др Будагов Р.А. Введение в науку о языке. М.. 1958. С. 88-92..

Язык, как система находится в постоянном движении, развитии, и самым подвижным уровнем языка является лексика: она в первую очередь реагирует на все изменения в обществе, пополняясь новыми словами. В то же время наименования предметов, явлений, не получающих более применения в жизни народов, выходят из употребления.

В каждый период развития в нем функционируют слова, принадлежащие к активному словарному запасу, постоянно используемые в речи, и слова, вышедшие из повседневного употребления и поэтому получившие архаическую окраску. В то же время в лексической системе выделяются новые слова, которые только входят в нее и поэтому кажутся необычными, сохраняют оттенок свежести, новизны. Устаревшие и новые слова представляют собой две принципиально различные группы в составе лексики пассивного словарного запаса.

Слова, переставшие активно использоваться в языке, исчезают из него не сразу. Какое-то время они ещё понятных говорящим на данном языке, известны по художественной литературе, хотя повседневная речевая практика уже не испытывает в них потребности. Такие слова составляют лексику пассивного запаса и приводятся в толковых словарях с пометкой «устар».

По мнению исследователей, процесс архаизации части словаря того или иного языка, как правило, проходит постепенно, поэтому среди устаревших слов есть такие, которые имеют весьма значительный «стаж» (например, чадо, ворог, рече, червленый, посему, сей); другие же выделены из состава лексики современного русского языка, так как принадлежат древнерусскому периоду его развития. Иные слова устаревают за самый незначительный срок, возникнув в языке и исчезнув уже в новейший период. Для сравнения: Шкраб - в 20-е гг. заменило слово учитель, рабкрин - рабоче-крестьянская инспекция; энкаведист - работник НКВД. Такие номинации не всегда имеют соответствующие пометы в толковых словарях, поскольку процесс архаизации того или иного слова может осознаваться как ещё не завершенный.

Причины архаизации лексики различны: они могут носить внеязыковой (экстралингвистический) характер, если отказ от употребления слова связан с социальными преобразованиями в жизни общества, но могут быть обусловлены и лингвистическими законами. Например, наречия ощую, одесную (слева, справа) исчезли из активного словаря, потому что архаизовались производящие существительные шуйца - «левая рука» и десница - «правая рука». В подобных случаях решающую роль сыграли системные отношения лексических единиц. Так, вышло из употребления слова шуйца, распалась и смысловая связь слов, объединенных этим историческим корнем (например, слово Шульга не удержалось в языке в значении «левша» и осталось лишь как фамилия, восходящая к прозвищу). Разрушились антомические пары (шуйца - десница, ошуюю - одесную), синонимические связи (ошую, слева) Моисеева Л.Ф. Лингво-стилистический анализ художественного текста. Киев, 1984. С. 5..

По своему происхождению устаревшая лексика неоднородна: в ее составе немало исконно русских слов (льзя, дабы, оный, семо), старославянизмов (глад, лобзать, чресла), заимствований из других языков (абшид - «отставка», вояж - «путешествие», политес - «вежливость»).

Известны случаи возрождения устаревших слов, возвращения их в активный лексический запас. Так, в современном русском языке активно используются такие существительные, как солдат, офицер, прапорщик, министр и ряд других, которые после Октября архаизовались, уступив место новым: красноармеец, начдив, нарком и т.д. В 20-е гг. из состава пассивной лексики было извлечено слово вождь, которое ещё в пушкинскую эпоху воспринималось как устаревшее и приводилось в словарях того времени с соответствующей стилистической пометой. Теперь оно вновь архаизуется.

Анализируя стилистические функции устаревших слов в художественной речи, нельзя не учитывать и того, что их употребление в отдельных случаях (как и обращение к иным лексическим средствам) может быть и не связано с конкретной стилистической задачей, а обусловлено особенностями авторского слога, индивидуальными пристрастиями писателя. Так, для М. Горького многие устаревшие слова были стилистически нейтральны, и он использовал их без особой стилистической установки: «Мимо нас, не спеша, проходили люди, влача за собою длинные тени…».

В поэтической речи пушкинской поры обращение к неполногласным словам и другим старославянизмам, имеющим созвучные русские эквиваленты, нередко было обусловлено версификацией: в соответствии требованием ритма и рифмы поэт отдавал предпочтение тому или иному варианту (на правах «поэтических вольностей»): «Я вздохну, и глас мой томный, арфы голосу подобный, тихо в воздухе умрет» (Бат); «Онегин, добрый мой приятель, родился на брегах Невы… - Иди же к невским берегам, новорожденное творенье…» (Пушкин). К концу XIX века поэтические вольности были изжиты и количество устаревшей лексики в стихотворном языке резко уменьшилось. Однако ещё и Блок, и Есенин, и Маяковский, и Брюсов, и другие поэты начала XX века отдали дань устаревшим словам, традиционно закрепленным за поэтической речью (правда, Маяковский уже обращался к архаизмам преимущественно как к средству иронии, сатиры). Отзвуки этой традиции встречаются и в наши дни: «Зима - солидный град районный, и никакое не село» (Евтушенко).

Кроме того, важно подчеркнуть, что при анализе стилистических функций устаревших слов в том или ином художественном произведении следует учитывать время его написания, знать общеязыковые нормы, которые действовали в ту эпоху. Ведь для писателя, жившего сто или двести лет назад, многие слова могли быть вполне современными, общеупотребительными единицами, ещё не перешедшими в пассивный состав лексики.

Необходимость обращения к устаревшему словарю возникает и у авторов научно-исторических произведений. Для описания прошлого России, ее реалий, ушедших в небытие, привлекаются историзмы, которые в таких случаях выступают в собственно номинативной функции. Так, академик Д.С. Лихачев в своих трудах «Слово о полку Игореве», «Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого» использует немало неизвестных современному носителю языка слов, в основном историзмом, объясняя их значение.

Иногда высказывается мнение, что устаревшие слова употребляются и в официально-деловой речи. Действительно, в юридических документах иногда встречаются слова, которые в иных условиях мы вправе отнести к архаизмам: деяние, кара, возмездие, содеянное. В деловых бумагах пишут: к сему прилагается, сего рода, нижеподписавшийся, вышепоименованный. Такие слова следует рассматривать как специальные. Они закреплены в официально-деловом стиле и никакой экспрессивно-стилистической нагрузки в контексте не несут. Однако использование устаревших слов, не имеющих строгого терминологического значения, может стать причиной неоправданной архаизации делового языка.

В высоко стратифицированных развитых языках, как, например, английском, архаизмы могут выполнять функцию профессионального жаргона, что особенно характерно для юриспруденции.

Архаизм - лексическая единица, вышедшая из употребления, хотя соответствующий предмет (явление) остается в реальной жизни и получает другие названия (устаревшие слова, вытесненные или замененные современными синонимами). Причина появления архаизмов - в развитии языка, в обновлении его словаря: на смену одним словам приходят другие.

Вытесняемые из употребления слова не исчезают бесследно, они сохраняются в литературе прошлого, они необходимы в исторических романах и очерках - для воссоздания быта и языкового колорита эпохи. Примеры: чело - лоб, перст - палец, уста - губы и т.д.

Любой язык постоянно изменяется в течением времени. Появляются новые слова, а некоторые лексические единицы незаметно уходят в прошлое, перестают использоваться в речи. Слова, вышедшие из употребления называют архаизмами. Применение их при написании стихотворных произведений крайне нежелательно - для некоторых читателей в результате этого смысл может быть частично утерян.

Однако для определенных категорий текстов архаизмы вполне допустимы и даже желательны. Среди них произведения, написанные на историческую и религиозную тематику. В этом случае умело использованный архаизм позволит автору более точно описать события, действия, объекты или свои чувства.

К архаизмам относятся названия существующих ныне предметов и явлений, по каким-либо причинам вытесненные другими, более современными названиями. Например: вседневно - «всегда», комедиант - «актер», надобно - «надо», перси - «грудь», глаголить - «говорить», ведать - «знать».

Другие ученые считают историзмы подвидом архаизмов. Если придерживаться этой, более простой позиции, то логичное и удобное для запоминания определение архаизмов звучит так: архаизмы - это устаревшие и вышедшие из обращения называния или названия устаревших, ушедших в историю предметов и явлений.

Среди собственно архаизмов, имеющих синонимы в современном языке, надо сделать различие между словами, которые уже полностью устарели и поэтому подчас непонятны членам коллектива, говорящим на данном языке, и таким архаизмами, которые находятся в стадии устаревания. Их значения понятны, однако, они уже почти не употребляются.

Таким образом, представляется целесообразным архаизмы разделить на слова старинные или забытые, которые представляют собой термины старины и воскрешаются только в особых стилистических целях в современном литературном языке, и слова устарелые, т.е. еще не потерявшие своего значения в системе лексики современного литературного языка.

К архаизмам нужно отнести и устаревшие формы слова, хотя последние должны рассматриваться не в разделе лексики, а в разделе морфологии. Однако, поскольку сама форма слова придает определенный архаический оттенок всему слову и поэтому часто употребляется в стилистических целях, мы рассматриваем их вместе с архаизмами лексическими.

Роль архаизирующей лексики разнообразна. Во-первых, историзмы и архаизмы выполняют собственно номинативную функцию в научно-исторических работах. Характеризуя ту или иную эпоху, необходимо основные ее понятия, предметы, детали быта назвать соответствующими данному времени словами.

В художественно-исторической прозе устаревшая лексика выполняет номинативно-стилистические функции. Способствуя воссоздания колорита эпохи, она в то же время служит стилистическим средством ее художественной характеристики. С этой целью используют историзмы и архаизмы.

Временной характеристике способствуют лексико-семантические и лексико-словообразовательные архаизмы.

Устаревшие слова выполняют и собственно стилистические фукнкции. Так, они нередко являются средством создания особой торжественности, возвышенности текста - у А.С. Пушкина:

… Звучат кольчуги и мечи!

Страшись, о рать иноплеменных

России двинулись сыны;

Восстал и стар и млад: летят на дерзновенных.

Они используются как изобразительно-выразительное средство, особенно в сочетании с новыми слова - у. Е. Евтушенко: «… И стоят элеваторы холодны и пусты. Над землею подъятые, словно божьи персты».

Архаизирующая лексика может служить средством создания юмора, иронии, сатиры. В этом случае подобные слова употребляются в семантически чуждом для них окружении.

«ДЕРЖАВНОЕ РУССКОЕ СЛОВО…». АРХАИЧНАЯ ЛЕКСИКА В ПОЭЗИИ НИКОЛАЯ ТРЯПКИНА

Рыжкова-Гришина Любовь Владимировна
Рязанский институт бизнеса и управления
кандидат педагогических наук, проректор по научной работе и международным связям

Аннотация
В статье поднимается вопрос об использовании в поэтической речи устаревших слов и выражений, выполняющих в тексте определенную стилистическую или смысловую функцию. На примере творчества Н.И. Тряпкина (1918 – 1999) рассматривается конкретные случаи использования архаичной лексики, помогающие передать различные психологические состояния лирического героя, отразить тонкое чувствование народной речи, решить изобразительно-выразительные задачи. Помимо этого, умение применять устаревшую лексику является свидетельством совершенного литературного слуха, необходимого для настоящего поэта, умеющего чувствовать народную речь.

«MAJESTIC RUSSIAN WORD...». ARCHAIC LEXICON IN NIKOLAY TRYAPKIN"S POETRY

Ryzhkova-Grishina Lyubov Vladimirovna
NSEI of HE «Ryazan institute of business and management»
Candidate of Pedagogics, pro-rector on scientific work, fellow-member of the Union of writers of the Russian Federation, the winner of literary competitions

Abstract
In article the question of use in poetic speech of outdated words and the expressions which are carrying out in the text a certain stylistic or semantic function is brought up. On the example of Tryapkin"s creativity (1918 – 1999) it is considered concrete cases of use of the archaic lexicon, helping to transfer various psychological conditions of the lyrical hero, to reflect a thin feeling of folk speech, to solve graphic and expressive problems. In addition, ability to apply outdated lexicon is the sign of the perfect literary hearing necessary for the real poet, able to feel folk speech.

Известно, что есть поэты, страстно желающие прослыть «народными» и для того, чтобы таковыми выглядеть, намеренно используют просторечные речевые выражения, устаревшие обороты, архаичную лексику в расчете на привлечение внимания читателя, хотя читатель (и это не зависит от степени его подготовленности и интеллекта) видит эту искусственность, натужность, ненатуральность и не идет у них на поводу. И если в течение какого-то времени они еще могут вводить их в заблуждение, то обман и своеобразное позерство рано или поздно обнаруживаются. В какие бы одежды ни рядилась подделка, она всегда останется подделкой. Таких поэтов перестают читать, быстро теряют к ним интерес и забывают. Лета – их удел.

Но есть другие поэты, которые говорят самыми, что ни на есть простыми и задушевными словами, и они звучат так, словно сказаны народом в какой-то невероятно глубокой древности, настолько они естественны, доходчивы, чисты и проникновенны. Николай Иванович Тряпкин – именно такой поэт, ему было достаточно написать любую их этих строк:

«Здесь прадед Святогор в скрижалях не стареет…»,

«Ты слышишь, батька? Август зашумел…»,

«Ты гуляй – не гуляй, ветер северный…»,

«Я на красную горку в ночи выходил…»,

«Поклонюсь одинокой рябине…»,

«Ай ты горькая доля, зловредный удел…»,

«Сколько вьюг прошумело за снежным окном…»,

«Истопил камелёк. Хорошо!»,

«В долине пестрели зацветшие злаки…»,

«Я припадал к началам рек…»,

«Кто с нами за вешние плуги?»,

«Ночка тёмная, осенняя, в деревне огоньки. Ой-да!»

И каждая из этих строк – картинка, рисунок, сюжет, откровение. И каждая их них словно взята из народной жизни и народной речи, так она безыскусно хороша, добротна слажена и естественна.

Но у Н.И. Тряпкина встречаются и собственно устаревшие слова и выражения. Обратимся к стихотворению 1969 года «Что там за вытнами?..»

Что там за вытнами ? Что там за вытнами ?

Эй, посмотри!

Грозы ль заходят с ночными пожарами?

Жгут ли стога за кустами ракитными?

Свет ли зари?

Что там в заказнике? Что там в заказнике?

Эй, отзовись!

Стонет ли филин с ночными шишигами ?

Рубят ли сосны ворюги-проказники?

Скачет ли рысь?

Что там за хутором? Что там за хутором?

Чу, бубенцы!

Скачет ли свадьба с весёлыми сватами?

Див ли стенит про какие-то смуты нам?

Звон ли росы?

Что там за ворохом? Что там за ворохом?

Эй, покажись!

Гости ль ночные за клунькою прячутся?

Сердце ль моё переполнилось шорохом?

Снова ли – рысь?

Что же так чуется? Что нам вещуется ?

Зной или град?

Грозно в ночи загораются сполохи,

Ропотно колос под ветром волнуется,

Дети не спят… .

Сразу обращают на себя внимание устаревшие слова, которые встречаются здесь буквально в каждой строфе: вытны (выть), шишиги, див, вещуется, стенит, клунька . Обратимся к толковым словарям.

Выть (вытны) – старинное разделение земель на выти, то есть участки земли, наделы, покосы.

Шишига – старинное название лихого человека, вора.

Див – мифическое существо индоевропейской (арийской) мифологии.

Стенать – стонать, кричать со стоном.

Клунька – сарай, рига.

Вещать – прорицать, предвещать будущее.

Перед нами – картина ночи, но ночи не спокойной и умиротворяющей, а тревожной, полной грозных предчувствий, где все смутно и неясно, и все тонет во тьме… И только какие-то недобрые предчувствия терзают лирического героя, не давая ему уснуть.

Ночь полна шума и шорохов – то ли это слышится глухое громыхание далекой грозы, то ли где-то невдалеке ухает филин, то ли ночные грабители озоруют, то ли рысь пробирается по своим знакомым тропам, то ли стонет бессонный и сказочный Див? Отчего так тревожно лирическому герою? Отчего такое беспокойство в сердце? Нет ответов на эти вопросы.

Но мы можем предположить, что это стихотворение как статическая картина, мгновенно зафиксировало именно такое – тревожно-боязливое, беспокойно-мятущееся состояние лирического героя, ведь лирическое стихотворение – это, как известно, картина запечатленного мига. Значит, именно таковы были ощущения поэта в этот год, месяц, день, час, минуту, миг… И эти ощущения словно перетекли, перевоплотились в стихотворные строчки, навсегда оставшись в них.

И мы теперь можем только гадать, почему лирическому герою (или самому поэту) в ту ночь было так тревожно, страшно, смутно, беспокойно? Почему в той ночи грозно загорались сполохи, не спали дети и волновался под ветром колос?

С уверенностью можно сказать, что создать именно такую картину и передать такое настроение в данном стихотворении поэту во многом помогла архаичная лексика, так как стилистическая нагрузка, которую она несет, способствует созданию таинственного и даже пугающего своей непостижимой древностью колорита.

В стихотворении «Что там за вытнами?» есть удивительная строчка. Лирический герой, обеспокоенный ночными шорохами, терзается предчувствиями, и это состояние смятения, как мы убедились, передано поэтом блестяще. Но данная строка была бы уникальной в любом контексте – так необычно ее содержание, вот она: «Звон ли росы…» .

Кому-то, может быть, она таковой не покажется, но для нас она стала неким откровением и свидетельством подлинного поэтического озарения, которое познал Н.И. Тряпкин, будучи поэтом чувствительной и восприимчивой души.

Вдумаемся в нее, эту короткую и звонкую, как капля, строчку. И зададим себе вопрос: может ли обычный человек слышать звон росы ? Возможно ли это вообще? И существует ли он в природе?

Но перед нами – Мастер Слова, настоящий кудесник, чуткий к малейшим проявлениям природных стихий. Ему, кажется, подвластно многое, и даже рост травы и звон росы слышны ему отчетливо. Это – свидетельство тонкой душевной организации, по нашему мнению, того самого Литературного слуха , без которого нет и не может быть настоящего поэта.

Архаизмы появлялись в стихотворениях Н.И. Тряпкина, как видим, далеко не случайно, они всегда выполняли в стихотворении ту или иную функцию.

Во-первых, они были для него вовсе не устаревшими словами, а общеупотребительными, обиходными, ежедневными.

Во-вторых, архаизмы использовались поэтом с определенной целью, обусловленной стилистической или смысловой задачей.

В-третьих, поэт понимал, что устаревшие слова имели и имеют просветительское значение, так как побуждают несведущего читателя заглянуть в словарь, чтобы выяснить смысл незнакомого слова. Не всякий читатель сейчас знает, к примеру, что такое сузем и кто такой лешуга , которых мы встречаем в стихотворении «Песня о великом нересте»: «Августовские ночи! И сузем , и лешуга , / И земной полубред. / Это было на Пижме, у Полярного круга, / У застывших комет» .

Сузем в словаре В.И. Даля – «глухой, сплошной лес» , дальние земли, ширь, пространство. Лешуга – это лесной дух, лесовик, леший.

Слова, по разным причинам вышедшие из употребления, всегда привлекали Н.И. Тряпкина, он относился к ним с большим интересом и вниманием, дотошно их изучал, собирал, пытался постичь глубинный смысл и мастерски использовал. Он, наконец, их просто хорошо знал, и эти устаревшие слова были для него живыми, современными, наполненными определенным смыслом, конкретикой крестьянской жизни, ароматом деревенского быта. Все эти вытны, выти, суземы, шишиги, стружки, оттоль, мовы, выи, лабазы, седелки, дровни, копылы были его средой обитания, отражением интересов и потребностей его души, свидетельством богатства внутреннего мира и следствием необычайной близости к народной культуре и неразрывной связи с нею.

В стихотворении 1977 года «Триптих», посвященном памяти Владимира Ивановича Даля, поэт ведет речь о «державном Русском Слове» и «хатулище понятий народных». Сразу же встает вопрос: что такое хатуль , в данном случае – хатулище ? Но сначала приведем стихотворение.

Где-то там, в полуночном свеченье,

Над землей, промерцавшей на миг,

Поднимается древним виденьем

Необъятный, как небо, старик.

И над грохотом рек многоводных

Исполинская держит рука

Хатулище понятий народных

И державный кошель языка .

Словарь В. И. Даля дает ответ на вопрос, что такое хатуль или катуль , это котомка, мешок . И сразу становится понятной и неслучайность появления этих устаревших слов, и самое главное – глубина тряпкинских строк, почему этот «необъятный, как небо, старик» держит своей исполинской рукой «хатулище», то есть громадный мешок народных слов и выражений и державный, царственный «кошель языка».

Эта глубина стала возможной благодаря мастерству поэта, которое в данном случае выражается в тонком чувствовании народной речи, в умелом использовании ее богатейших изобразительно-выразительных средств. И той поистине гениальной прозорливости поэта Н.И. Тряпкина, чье творчество представляет собой явление в отечественной литературе, до сих пор недооцененное и, видимо, не до конца осознанное современниками. Литературный мир и общественность еще как будто не осознали величие души, запредельное мастерство и масштабность поэзии Николая Ивановича Тряпкина, «гуслезвонца всея Руси».

Язык как система находится в постоянном движении, развитии, и самым подвижным уровнем языка является лексика: она в первую очередь реагирует на все изменения в обществе, пополняясь новыми словами. В то же время наименования предметов, явлений, не получающих более применения в жизни народов, выходят из употребления.

В каждый период развития языка в нем функционируют слова, принадлежащие к активному словарному запасу, постоянно используемые в речи, и слова, вышедшие из повседневного употребления и поэтому получившие архаическую окраску. В то же время в лексической системе выделяются новые слова, которые только входят в нее и поэтому кажутся необычными, сохраняют оттенок свежести, новизны. Устаревшие и новые слова представляют собой две принципиально различные группы в составе лексики пассивного словарного запаса.

Устаревшие слова

Слова, переставшие активно использоваться в языке, исчезают из него не сразу. Какое-то время они еще понятны говорящим на данном языке, известны по художественной литературе, хотя повседневная речевая практика уже не испытывает в них потребности. Такие слова составляют лексику пассивного запаса и приводятся в толковых словарях с пометой устар.

Процесс архаизации части словаря того или иного языка, как правило, проходит постепенно, поэтому среди устаревших слов есть такие, которые имеют весьма значительный «стаж» (например, чадо, ворог, речe); другие же выведены из состава лексики современного русского языка, так как принадлежат древнерусскому периоду его развития. Иные слова устаревают за самый незначительный срок, возникнув в языке и исчезнув уже в новейший период; ср.: шкраб – в 20-е годы заменило слово учитель, рабкрин – Рабоче-крестьянская инспекция; энкаведист – работник НКВД. Такие номинации не всегда имеют соответствующие пометы в толковых словарях, поскольку процесс архаизации того или иного слова может осознаваться как еще не завершенный.

Причины архаизации лексики различны: они могут носить внеязыковой (экстралингвистический) характер, если отказ от употребления слова связан с социальными преобразованиями в жизни общества, но могут быть обусловлены и лингвистическими законами. Например, наречия ошую, одесную (слева, справа) исчезли из активного словаря, потому что архаизовались производящие существительные шуйца – «левая рука» и десница – «правая рука». В подобных случаях решающую роль сыграли системные отношения лексических единиц. Так, вышло из употребления слово шуйца, распалась и смысловая связь слов, объединенных этим историческим корнем (например, слово шульга не удержалось в языке в значении «левша» и осталось лишь как фамилия, восходящая к прозвищу). Разрушились антонимические пары (шуйца – десница, ошую – одесную), синонимические связи (ошую, слева). Однако слово десница, несмотря на архаизацию слов, связанных с ним системными отношениями, еще какое-то время удерживалось в языке. В пушкинскую эпоху, например, оно использовалось в «высоком слоге» поэтической речи; ср: И жало мудрыя змеи в уста замершие мои вложил десницею кровавой (П.), в то время, как ошую являлось лишь отзвуком обветшалой архаики, а его употребление было возможно лишь в сатирическом контексте: Ошую здесь сидит со мной осьмое чудо света (Бат.)

По своему происхождению устаревшая лексика неоднородна: в ее составе немало исконно русских слов (льзя, дабы, оный, семо) , старославянизмов (глад, лобзать, чресла), заимствований из других языков (абшид – «отставка», вояж – «путешествие», политес – «вежливость»).

Известны случаи возрождения устаревших слов, возвращения их в активный лексический запас. Так, в современном русском языке активно используются такие существительные, как солдат, офицер, прапорщик, министр и ряд других, которые после Октября архаизовались, уступив место новым: красноармеец, начдив, нарком и т. д. В 20-е годы из состава пассивной лексики было извлечено слово вождь, которое еще в пушкинскую эпоху воспринималось как устаревшее и приводилось в словарях того времени с соответствующей стилистической пометой. Теперь оно вновь архаизуется. Сравнительно недавно утратило оттенок архаичности старославянское слово тунеядец.

Однако возвращение некоторых устаревших слов в активный лексический запас возможно лишь в особых случаях и всегда обусловлено экстралингвистическими факторами. Если же архаизация слова продиктована лингвистическими законами и получила отражение в системных связях лексики, то его возрождение исключено.

Историзмы

Среди устаревших слов особую группу составляют историзмы – названия исчезнувших предметов, явлений, понятий: опричник, кольчуга, жандарм, городовой, гусар, гувернер, институтка и т. п. Появление историзмов, как правило, вызвано внеязыковыми причинами: социальными преобразованиями в обществе, развитием производства, обновлением оружия, предметов быта и т. д.

Историзмы, в отличие от прочих устаревших слов, не имеют синонимов в современном русском языке. Это объясняется тем, что устарели сами реалии, для которых эти слова служили наименованиями. Таким образом, при описании далеких времен, воссоздании колорита ушедших эпох историзмы выполняют функцию специальной лексики: выступают как своего рода термины, не имеющие конкурирующих эквивалентов.

Историзмами становятся слова, различные по времени своего появления в языке: они могут быть связаны и с весьма отдаленными эпохами (тиун, воевода, опричнина), и с событиями недавнего времени (продналог, губком, уезд).

Архаизмы, их типы

К архаизмам относятся названия существующих в настоящее время предметов и явлений, по каким-либо причинам вытесненные другими словами, принадлежащими к активному лексическому запасу; ср. вседневно – всегда, комедиант – актер, надобно – надо, перси – грудь, глаголить – говорить, ведать – знать. Главным их отличием от историзмов является наличие синонимов в современном языке, лишенных оттенка архаичности.

Слова могут архаизироваться лишь частично, например в своем суффиксальном оформлении (высость – высота), по своему звучанию (осьмой – восьмой, гошпиталь – госпиталь), в отдельных своих значениях (натура – «природа», изрядно – «отлично», неустройство – «беспорядок»). Это дает основание выделить в составе архаизмов несколько групп.

Лексические архаизмы – слова, устаревшие во всех своих значениях: льзя (можно), брадобрей (парикмахер), зело (очень), посему, ведать, грядет.
Лексико-словообразовательные архаизмы – слова, у которых устарели отдельные словообразовательные элементы: рыбарь, кокетствовать, вскольки (поскольку), надобно, рукомесла (ремесло), преступить.
Лексико-фонетические архаизмы – слова, у которых устарело их фонетическое оформление, претерпевшее в процессе исторического развития языка некоторые изменения: солодкий, ворог, младой, брег, нощь, свейский (шведский), аглицкий (английский), ироизм, афеизм.
Лексико-семантические архаизмы – слова, утратившие отдельные значения: гость – «купец», позор – «зрелище», пошлый «популярный», мечта – «мысль».

Самую многочисленную группу составляют собственно лексические архаизмы, которые можно подвергнуть дальнейшей систематизации, выделив слова, близкие по времени перехода в пассивный запас, или разграничив, например, слова, имеющие однокорневые в составе современной лексики (льзя – нельзя, ряхая – неряха), и слова, лишенные родственных связей с современными номинациями: уй – «дядя по матери», стрыйня – «жена дяди», черевье – «кожа» (ср.: укр. черевики), вежа – «шатер, кибитка» и т. д.

Неологизмы, их типы

В пассивный состав лексики входят и неологизмы – новые слова, которые еще не стали привычными и повседневными наименованиями соответствующих предметов, понятий.

Лексикон языка постоянно пополняется, однако со временем новые слова осваиваются и переходят из пассивного словарного запаса в активный. И как только новое слово начинает часто употребляться, становится привычным, оно ассимилируется и стилистически уже не выделяется на фоне остальной лексики. Поэтому освоенные языком новые слова нельзя зачислять в состав неологизмов. Таким образом, термин «неологизм» сужает и конкретизирует понятие «новое слово»: при выделении новых слов принимается во внимание только время их появления в языке, отнесение же слов к неологизмам подчеркивает их особые стилистические свойства, связанные с восприятием этих слов как необычных наименований.

Каждая эпоха обогащает язык новыми лексическими единицами. Их можно сгруппировать по времени появления: новые слова петровской эпохи; новые слова, введенные Карамзиным (Ломоносовым, Радищевым, Белинским, другими писателями), новые слова начала XX века, первых лет революции и т. д. В периоды наибольшей активности общественно-политической и культурной жизни страны приток новых слов особенно увеличивается.

В основе классификаций неологизмов лежат различные критерии их выделения и оценки.

1. В зависимости от способа появления различают неологизмы лексические, которые создаются по продуктивным моделям или заимствуются из других языков, и семантические, которые возникают в результате присвоения новых значений уже известным словам.

Среди лексических неологизмов по словообразовательному признаку можно выделить слова, произведенные с помощью суффиксов (земляне) , приставок (прозападный) , а также суффиксально-префиксальные образования (прилунение, расстыковать), наименования, созданные путем словосложения (луноход, гидроневесомость) , сложносокращенные слова (омон, спецназ., СНГ, ГКЧП) и сокращенные слова (пом., зам.).

Аббревиация (сокращение) в современном русском языке стала одним из самых распространенных способов создания неологизмов. Однако следует иметь в виду, что не все неологизмы-аббревиатуры воспринимаются говорящими адекватно. Например, слово илон – сокращение, в основе которого имя и фамилия изобретателя – Иван Лосев. В отличие от обычных аббревиатур такие сокращения не связаны непосредственными семантическими отношениями со словосочетаниями, положенными в основу их образования.

К семантическим неологизмам относятся, например, такие слова, как куст в значении – «объединение предприятий», сигнал – «сообщение о чем-то нежелательном в административные инстанции» и др.

2. В зависимости от условий создания неологизмы следует разделить на общеязыковые, появившиеся вместе с новым понятием или новой реалией, ииндивидуально-авторские, введенные в употребление конкретными авторами. Подавляющее большинство неологизмов относится к первой группе; так, появившиеся а начале века неологизмы колхоз, комсомол, пятилетка и многие другие характеризуются узуальностью.

Ко второй группе неологизмов принадлежит, например, созданное В. Маяковским слово прозаседавшиеся. Перешагнув границы индивидуально-авторского употребления, став достоянием языка, эти слова в настоящее время присоединились к активной лексике. Языком также давно освоены введенные М. В. Ломоносовым термины созвездие, полнолуние, притяжение; употребленные впервые Н.М. Карамзиным слова промышленность, будущность и др.

К этой же группе неологизмов принадлежат и так называемые окказионализмы (лат. occasionalis случайный) – лексические единицы, возникновение которых обусловлено определенным контекстом. Все приведенные выше неологизмы относятся к языковым, они стали достоянием русской лексики, зафиксированы в словарях, как и любая лексическая единица, со всеми закрепленными за ними значениями.

Окказиональные неологизмы – это слова, образованные писателями и публицистами по существующим в языке словообразовательным моделям и употребленные лишь однажды в определенном произведении – широкошумные дубровы (П.), в тяжелозмейных волосах (Бл.), огнекистые веточки бузины (Цв.). Авторами таких неологизмов могут быть не только писатели; мы сами, того не замечая, часто придумываем слова на случай (типа открывалка, распакетить, перегрустить). Особенно много окказионализмов создают дети: Я намакаронился; Смотри, как налужил дождь; Я уже не малышечка, а большишечка и под.

Чтобы разграничить окказионализмы художественно-литературные и чисто бытовые, не являющиеся фактом художественной речи, первые называют индивидуально-стилистическими. Если бытовые окказионализмы возникают обычно в устной речи, непроизвольно, нигде не фиксируясь, то индивидуально-стилистические являются результатом сознательного творческого процесса, они запечатлены на страницах литературных произведений и выполняют в них определенную стилистическую функцию.

По своей художественной значимости индивидуально-стилистические неологизмы сходны с метафорами: в основе их создания лежит то же стремление открыть в слове новые смысловые грани, экономными речевыми средствами создать выразительный образ. Как и самые яркие, свежие метафоры, индивидуально-стилистические неологизмы своеобразны и неповторимы. При этом писатель не ставит перед собой задачу ввести в употребление изобретенные им слова. Назначение этих слов иное – служить выразительным средством в контексте одного, конкретного произведения.

В редких случаях такие неологизмы могут повторяться, но при этом они все-таки не воспроизводятся, а «рождаются заново». Например, А. Блок в стихотворении «На островах» (1909) употребил окказиональное определение оснеженные: Вновь оснежённые колонны, Елагин мост и два огня. В стихотворении А. Ахматовой «9 октября 1913 года» (1915) читаем: Вот поняла, что не надо слов, оснеженные ветки легки. Однако никто не станет утверждать, что подобное совпадение указывает на зависимость стиля одного поэта от другого, тем более на подражание, повторение «поэтической находки».

3. В зависимости от целей создания новых слов, их назначения в речи все неологизмы можно разделить на номинативные и стилистические. Первые выполняют в языке чисто номинативную функцию, вторые дают образную характеристику предметам, которые уже имеют названия.

К номинативным неологизмам относятся, например, такие: футурология, феминизация, доперестроечный (период), плюрализм. Появление номинативных неологизмов диктуется потребностями развития общества, успехами науки и техники. Эти неологизмы возникают как названия новых понятий. Номинативные неологизмы обычно не имеют синонимов, хотя возможно одновременное возникновение конкурирующих наименований (космонавт – астронавт), одно из которых, как правило, впоследствии вытесняет другое. Основная масса номинативных неологизмов – это узкоспециальные термины, которые постоянно пополняют научную лексику и со временем могут становиться общеупотребительными; ср.: луноход, состыковаться, космодром.

Стилистические неологизмы создаются как образные наименования уже известных предметов, явлений первопроходец, атомоград, автоград, звездолет. Стилистические неологизмы имеют синонимы, уступающие им по интенсивности экспрессивной окраски; ср: звездолет – космический корабль. Однако частое употребление этих неологизмов в речи переводит их в активный словарный запас, нейтрализует их стилистическую окраску. Например, слово здравница, пришедшее в язык как стилистический неологизм, теперь уже воспринимается как нейтральный синоним слов санаторий, дом отдыха.

Стилистическое использование устаревших и новых слов

Устаревшие слова в современном литературном языке могут выполнять различные стилистические функции.

1. Архаизмы, и в особенности старославянизмы, пополнившие пассивный состав лексики, придают речи возвышенное, торжественное звучание: Восстань, пророк, и виждь, и внемли, исполнись волею моей, и, обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей! (П.).

Старославянская лексика использовалась в этой функции еще в древнерусской литературе. В поэзии классицизма, выступая как главная составная часть одического словаря, старославянизмы определяли торжественный стиль «высокой поэзии». В стихотворной речи XIX в. с архаизирующей старославянской лексикой стилистически уравнялась устаревшая лексика иных источников, и прежде всего древнерусизмы: Увы! куда ни брошу взор – везде бичи, везде железы, законов гибельный позор, неволи немощные слезы (П.). Архаизмы явились источником национально-патриотического звучания вольнолюбивой лирики Пушкина, поэзии декабристов. Традиция обращения писателей к устаревшей высокой лексике в произведениях гражданско-патриотической тематики удерживается в русском литературном языке и в наше время.

2. Архаизмы и историзмы используются в художественных произведениях об историческом прошлом нашей страны для воссоздания колорита эпохи; ср.: Как ныне сбирается вещий Олег, отмстить неразумным хозарам, их селы и нивы за буйный набег обрек он мечам, и пожарам; с дружиной своей, в цареградской броне, князь по полю едет на верном коне (П.). В этой же стилистической функции устаревшие слова употреблены в трагедии А. С. Пушкина «Борис Годунов», в романах А.Н. Толстого «Петр I», А. П. Чапыгина «Разин Степан», В. Я. Шишкова «Емельян Пугачев» и др.

3. Устаревшие слова могут быть средством речевой характеристики персонажей, например служителей культа, монархов. Ср. стилизацию речи царя у Пушкина:

Достиг я [Борис Годунов] высшей власти;
Шестой уж год я царствую спокойно.
Но счастья нет моей душе. Не так ли
Мы смолоду влюбляемся и алчем
Утех любви, но только утолим
Сердечный глад мгновенным обладаньем,
Уж, охладев, скучаем и томимся?

4. Архаизмы, и особенно старославянизмы, используются для воссоздания древнего восточного колорита, что объясняется близостью старославянской речевой культуры к библейской образности. Примеры также легко найти в поэзии Пушкина («Подражания Корану», «Гавриилиада») и у других писателей («Суламифь» А. И. Куприна).

5. Высокая устаревшая лексика может подвергаться ироническому переосмыслению и выступать как средство юмора, сатиры. Комическое звучание устаревших слов отмечается еще в бытовой повести и сатире XVII в., а позднее – в эпиграммах, шутках, пародиях, которые писали участники лингвистической полемики начала XIX в. (члены общества «Арзамас»), выступавшие против архаизации русского литературного языка.

В современной юмористической и сатирической поэзии устаревшие слова также часто используются как средство создания иронической окраски речи: Червяк, насаженный умело на крючок, восторженно изрек: – Как благосклонно провидение ко мне, я независим, наконец, вполне (Н. Мизин).

Анализируя стилистические функции устаревших слов в художественной речи, нельзя не учитывать и того, что их употребление в отдельных случаях (как и обращение к иным лексическим средствам) может быть и не связано с конкретной стилистической задачей, а обусловлено особенностями авторского слога, индивидуальными пристрастиями писателя. Так, для М. Горького многие устаревшие слова были стилистически нейтральны, и он использовал их без особой стилистической установки: Мимо нас, не спеша, проходили люди, влача за собою длинные тени; [Павел Одинцов] философствовал... о том, что всякая работа исчезает, одни что-то делают, а другие разрушают сотворенное, не ценя и не понимая его.

В поэтической речи пушкинской поры обращение к неполногласным словам и другим старославянизмам, имеющим созвучные русские эквиваленты, нередко было обусловлено версификацией: в соответствии с требованием ритма и рифмы поэт отдавал предпочтение тому или иному варианту (на правах «поэтических вольностей») Я вздохну, и глас мой томный, арфы голосу подобный, тихо в воздухе умрет (Бат.); Онегин, добрый мой приятель, родился на брегах Невы... – Иди же к невским берегам, новорожденное творенье... (П.) К концу XIX в. поэтические вольности были изжиты и количество устаревшей лексики в стихотворном языке резко уменьшилось. Однако еще и Блок, и Есенин, и Маяковский, и Брюсов, и другие поэты начала XX в. отдали дань устаревшим словам, традиционно закрепленным за поэтической речью (правда, Маяковский уже обращался к архаизмам преимущественно как к средству иронии, сатиры). Отзвуки этой традиции встречаются и в наши дни; ср.: Зима – солидный град районный, а никакое не село (Евт.)

Кроме того, важно подчеркнуть, что при анализе стилистических функций устаревших слов в том или ином художественном произведении следует учитывать время его написания, знать общеязыковые нормы, которые действовали в ту эпоху. Ведь для писателя, жившего сто или двести лет назад, многие слова могли быть вполне современными, общеупотребительными единицами, еще не перешедшими в пассивный состав лексики.

Необходимость обращения к устаревшему словарю возникает и у авторов научно-исторических произведений. Для описания прошлого России, ее реалий, ушедших в небытие, привлекаются историзмы, которые в таких случаях выступают в собственно номинативной функции. Так, акад. Д. С. Лихачев в своих трудах «Слово о полку Игореве», «Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого» использует немало неизвестных современному носителю языка слов, в основном историзмов, объясняя их значение.

Иногда высказывается мнение, что устаревшие слова употребляются и в официально-деловой речи. Действительно, в юридических документах иногда встречаются слова, которые в иных условиях мы вправе отнести к архаизмам: деяние, кара, возмездие, содеянное. В деловых бумагах пишут: к сему прилагается, сего года, нижеподписавшийся, вышепоименованный. Такие слова следует рассматривать как специальные. Они закреплены в официально-деловом стиле и никакой экспрессивно-стилистической нагрузки в контексте не несут. Однако использование устаревших слов, не имеющих строгого терминологического значения, может стать причиной неоправданной архаизации делового языка.

В предыдущем параграфе мы отчасти уже затронули проблему стилистического использования новых слов Особого внимания заслуживает обращение писателей к окказионализмам. Являясь фактом не языка, а речи, индивидуально-авторские окказионализмы представляют значительный интерес для стилистов, так как в них отражается стиль писателя, его словотворчество.

Окказионализмы, выступающие как средство художественной выразительности речи, не теряют своей свежести и новизны на протяжении веков. Мы встречаем их в русском фольклоре [Плотнички бестопорнички срубили горенку безуголенку – (загадка)], в произведениях каждого самобытного писателя например, у Г.Р. Державина: сочножелтые плоды, огнезвездный океан, густокудрява мрачна ель, у А.С. Пушкина: тяжелозвонкое скаканье, И праздномыслить было мне отрада, Я влюблен, я очарован, словом, я огончарован; у Н. В. Гоголя: Веки, окраенные длинными, как стрелы, ресницами, Родился ли ты так медведем, или омедведила тебя захолустная жизнь и т д. Мотивированные контекстом, индивидуально-стилистические неологизмы не выходят за его пределы однако это не означает их «нежизненности» они придают тексту выразительность, яркую образность, заставляют переосмыслить известные слова или словосочетания, создавая тем самым тот неповторимый колорит языка, который отличает больших художников.

Вопросы для самопроверки

Какие слова относятся к пассивному словарному запасу?
Каков состав устаревших слов?
Что такое архаизмы?
Каковы причины архаизации слов?
Какие типы архаизмов выделяются в составе устаревшей лексики?
Возможно ли возвращение некоторых архаизмов в состав активного лексического запаса?
Что такое историзмы?
В чем заключается основное отличие архаизмов от историзмов?
Каково стилистическое использование устаревших слов?
Что такое неологизмы?
В чем терминологическое отличие неологизмов от новых слов?
Какие типы неологизмов выделяются в языке?
Чем отличаются лексические неологизмы от семантических?
В чем специфика индивидуально-авторских неологизмов?
Чем отличаются языковые неологизмы от окказионализмов?
Что послужило основанием для выделения неологизмов номинативных и стилистических?

Упражнения

26. Выделите в тексте историзмы и архаизмы. Укажите слова, которые вернулись из пассивного словарного запаса в активный.

Майор Ковалев приехал в Петербург по надобности, а именно искать приличного своему званию места: если удастся, то вице-губернаторского, а не то – экзекуторского в каком-нибудь видном департаменте. Майор Ковалев был не прочь и жениться; но только в таком случае, когда за невестою случится двести тысяч капиталу. <...>

Вдруг он стал как вкопанный у дверей одного дома, в глазах его произошло явление неизъяснимое: перед подъездом остановилась карета, дверцы отворились; выпрыгнул, согнувшись, господин в мундире и побежал вверх по лестнице. Каков же был ужас и вместе изумление Ковалева, когда он узнал, что это был собственный его нос! При этом необыкновенном зрелище, казалось ему, всё переворотилось у него в глазах... Он был в мундире, шитом золотом, с большим стоячим воротником, на нем были замшевые панталоны; при боку шпага. По шляпе с плюмажем можно было заключить, что он считался в ранге советника.

(Н. В. Гоголь)

27. В отрывке из «Истории Государства Российского» Н.М. Карамзина укажите историзмы, архаизмы; в составе последних выделите церковнославянизмы и древнерусизмы. Найдите также семантические архаизмы.

Борис еще отложил свое царское венчание до 1 сентября, чтобы совершить сей важный обряд в новое лето, в день общего доброжелательства и надежд, лестных для сердца. Между тем грамота избирательная была написана от имени земской думы, с таким прибавлением: «Всем ослушникам царской воли неблагословение и клятва от церкви, месть и казнь от синклита и государства, клятва и казнь всякому мятежнику раскольнику любоприятелыному, который дерзнет противоречить деянию соборному и колебать умы людей молвами злыми, кто бы он ни был, священного ли сана или боярского, думного или воинского, гражданин или вельможа: да погибнет и память его вовеки!» Сию грамоту утвердили 1 августа своими подписями и печатями Борис и юный Феодор, Иов, все святители архимандриты, игумены, протопопы, келари, старцы чиновные..

Наконец Борис венчался на царство, еще пышнее и торжественнее Феодора, ибо принял утварь Мономахову из рук вселенского патриарха. Народ благоговел в безмолвии, но когда царь, осененный десницею первосвятителя, в порыве живого чувства как бы забыв устав церковный, среди литургии воззвал громогласно: «Отче, великий патриарх Иов! Бог мне свидетель, что в моем царстве не будет ни сирого, ни бедного» – и, тряся верх своей рубашки, примолвил: «Отдам и сию последнюю народу», тогда единодушный восторг прервал священнодействие: слышны были только клики умиления и благодарности в храме, бояре славословили монарха, народ плакал. Уверяют, что новый венценосец, тронутым знаками общей к нему любви, тогда же произнес и другий важный обет: щадить жизнь и кровь самых преступников и единственно удалять их в пустыни сибирские. Одним словом, никакое царское венчание в России не действовало сильнее Борисова на воображение и чувство людей.

28. Выделите в тексте историзмы и архаизмы разных типов.

Аглицкие свиньи по шестнадцати поросят каждая пометала, – сам князь-кесарь приезжал дивиться... Родитель твой, Иван Артемич, походит, походит, бедный, по горницам: «Скушно мне, говорит, Агаповна, не съездить ли опять на мануфактуры...» <...> Одна у нас досада, с этим вот черноносым... Конечно, нашему дому без такой персоны нельзя теперича, по Москве говорят – как бы Ивану Артемичу титла не дали... У прусского короля был мажордомом, покуда нос ему, что ли, не откусили... Был у нас на Иванов день большой стол, пожаловала царица Прасковья Федоровна, и без Карлы, конечно, было бы нам трудно. Надел он кафтан, голубчик, тесьмы, бахромы на нем фунтов с десять наверчено, надел лосиные рукавицы с пальцами; берет он золотое блюдо, ставит чашу в тысячу рублев и колено преклоня – подает царице...

Покуда ключница рассказывала, комнатный холоп, который с появлением в доме мажордома стал называться теперь камердинер, снял с Гаврилы пыльный кафтан, камзол, распутал галстук и, кряхтя, начал стаскивать ботфорты.

(А. Н Толстой)

29. Выделите неологизмы в предложениях из романа Е. Замятина «Мы». Попытайтесь объяснить их значение. Разграничьте неологизмы лексические и семантические.

1. Кончить придется после: щелкнул нумератор. 2. Когда она вошла, еще вовсю во мне гудел логический маховик, и я по инерции заговорил о только что установленной мною формуле, куда входили и мы все, и машины, и танец. 3. Вы – совершенны, вы – машиноравны, путь к стопроцентному счастью – свободен. 4. Спешите в аудиториумы, где производится Великая Операция. 5. И над головой рушатся чугунно-летучие тучи... 6. Мотор гудит вовсю, аэро дрожит и мчится, но руля нет – и я не знаю, куда мчусь... 7. Вероятно, такой же молчаливый холод там, в синих, немых междупланетных пространствах. 8. Нынче утром я был на Эллинге, где строится Интеграл... 9. На прощание I все так же иксово – усмехнулась мне. 10 В один и тот же час единомиллионно начинаем работу – единомиллионно кончаем. И, сливаясь в единое, миллионорукое тело в одну и ту же, назначенную Скрижалью, секунду, мы подносим ложки ко рту и в одну и ту же секунду выходим на прогулку и идем в аудиториум, в зал Тэйлоровских экзерсисов, отходим ко сну...11. Аудиториум Огромный, насквозь просолнечный полушар из стеклянных массивов. 12. И я с трудом включил внимание только тогда, когда фонолектор перешел уже к основной теме: к нашей музыке, к математической композиции, к описанию недавно изобретенного музыкометра. 13. Он посмотрел на меня, рассмеялся остро, ланцетно. 14. Тот, другой, услышал, тумбоного протопал из своего кабинета... 15. – А-а, – промычал тот и затумбовал назад в свой кабинет. 16. Коридор Тысячепудовая тишина.

30. Выделите в предложениях новые слова, определите их тип. Укажите стилистические функции этих слов в контексте (придание речи особой образности, звуковой выразительности, иронического звучания, создание каламбура и т.д.).

1. Доктор выслушал младенца. А потом и говорит: – Инфлюэнца-симуленца, притворенца, лодырит! (Марш.) 2. Как будто грома грохотанье, тяжелозвонкое скаканье по потрясенной мостовой. (П.) 3. Ты не освистал себя, а обыкал (Ч.). 4. Сквозь звезды утро протекало; заря ткалась прозрачно, ало, и грязью в розоватой кальке на грандиозье Монте-Карло поганенькие монте-карлики. (М.). 5. Светит месяц. Синь и сонь. Хорошо копытит конь. (Ес.). 6. Ушли облака невесомо, и все осиянно кругом на миг. Тепло и сосенно. Тепло и сонно. (Корн.) 7. А рядом веселый стоит, как ребенок, весь в листьях бескорый эвка липтенок (В. Г.). 8. Метротрам – так назвали подземный скоростной трамвай (Из газ.). 9. Главное детище института – акватрон. Это большой закрытый аквариум для рыб с управляемыми параметрами среды (Из газ.) 10. Друзья, во многих из нас еще сильны элементы детсадизма (Из газ.).

31. Выделите пассивную лексику, разграничивая неологизмы и архаизмы. Определите типы неологизмов и архаизмов.

На днях один из знаменитейших ерундистов упрекнул меня вы, говорит, для глуповцев пишете, вы глуповский писатель! (...) Неужели же вы думали, милостивый государь, что я пишу не для глуповцев, а желаю просвещать китайского богдыхана? Нет я и в мыслях не имею такой высокой мысли и представляю ее ерундистам высшей школы. Я деятель скромный, и в этом качестве скромно разрабатываю скромный глуповский вертоград. Поэтому-то я и говорю с глуповцами языком им понятным и очень рад, если писания мои им любезны.

(М. Е. Салтыков-Щедрин)

Рекомендованный список диссертаций

Стилистическая функция - новый смысл существования лексических архаизмов 2003 год, кандидат филологических наук Шпотова, Ирина Владимировна

Архаизация лексики русского языка XX века 2002 год, кандидат филологических наук Лесных, Елена Владимировна

Устаревшая лексика кумыкского языка 2013 год, кандидат филологических наук Асадулаева, Патимат Урьятовна

Устаревшая лексика ногайского языка 1999 год, кандидат филологических наук Каракаев, Юмав Иманьязович

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Архаическая лексика современного русского языка по данным толковых словарей XVIII-XX вв.»

Похожие диссертационные работы по специальности «Русский язык», 10.02.01 шифр ВАК

Устаревшая лексика в аварском языке 2013 год, кандидат филологических наук Умарова, Пазилат Усмановна

Устаревшая и инновационная лексика лезгинского языка 2008 год, кандидат филологических наук Сейфаддинова, Диана Сейфаддиновна

Сущность процесса лексической деархаизации в современном русском литературном языке 2010 год, доктор филологических наук Шмелькова, Вера Викторовна